Глава 3 (начало)
Я сидел над очередной математической задачей из курса высшей математики. Скорее надо было назвать ее «курсом совсем высшей математики».
Задача поддавалась. Интеллект снова мигнул, прибавив очередную единичку.
Недавно я отметил половину столетия собственного заключения.
Возросший интеллект позволил преобразовать все навыки в что-то совершенно запредельное. Так как заняться было, кроме математики, совершенно нечем, способности ушли на изменение ландшафта.
Урезанный телекинез спокойно позволял оперировать сотнями кубометров объема.
Примерно раз в год я устраивал разборки с Умником. Которые, впрочем, заканчивались ничем. Его время текло в тысячу раз быстрее моего субъективного. Хотя развлекался «вечный преподаватель» знатно. Перепахивали мы ландшафт только так. Полностью геологически остывшее тело размером с луну. Широкий простор для творчества и возможного разрушения.
Беда в том ,что эта самая луна тоже была своеобразным «телом» моего тюремщика. Один мысленный посыл и ландшафт снова в норме.
Так что убить Умника было невозможно. Даже мне. Но я пытался, честно.
У меня была идея, что происходит. Где-то на стотысячной единице интеллекта мне открыли всю таблицу развития интеллекта. В общем, меня плавно подводят к мысли сделать своим девизом «нет антропоморфному мышлению». Типа быть живым кристаллом круче.
Посыл, в целом понятен. При осознании какого-то запредельного уровня математики мне должно стать неинтересно “быть человеком”. Где-то там открывались такие области познания, в которых фраза «Скажи нет антропоморфному мышлению» перестает быть изощренным интеллектуальным приколом, и становится горькой правдой жизни.
Однажды Умник показал мне звезды, и снова небо закрыло бесконечное марево облаков.
С тех самых пор я любил смотреть на небо и улыбаться, изрядно нервируя своего тюремщика. После набора какого-то объёма интеллекта (пропустил этот момент), мои мысли стали нечитаемы для Сфинкса.
Я шел по каменистому плато в приподнятом настроении. Недавно ко мне вернулся Кошмарик. Очень несчастный и решительный. Понять его можно было. Столько лет подряд жрать камень…
Кто-то может спросить, что же собственно происходит?
- Умник, скажи честно. Во что ты меня превращаешь?
Сфинкс застыл, прекратив свои вечные метаморфозы. Простое гладкое кошачье тело. Лицо ,начисто лишенное каких-то черт. Египетская «шапка».
- В того, кто ты есть на самом деле. Ты такой же человек, как и я… кот. – Проговорил мой тюремщик «машинным голосом», после чего обернулся натуральным котом.
- И кто же я, на твой взгляд, о могучий машинный разум?
- Бог. Ты бог этого мира. И я помогу вылупиться твоему разуму из скорлупы человеческого мышления.
- Очень лестно, только это неправильный ответ. – Я удобно уселся на камень, и положил руку на неприметное пятно зеленоватого цвета.
- И каков же правильный?
- Напомни, какой у тебя максимальный коэффициент сжатого времени? – ответил я вопросом на вопрос.
- Один к миллиарду. – Умник любил отвечать на вопросы.
- Во сколько раз этот планетоид меньше земли?
- В двадцать семь раз.
Внутренний таймер отсчитывал последние секунды перед моментом «П».
- А теперь я отвечу на твой вопрос. – Мое хорошее настроение пробило стратосферу и ушло в космос. – Я давно не человек. Я… Инженер!
Мысленная активация заклинания детонации прошла как задумано.
Тут хотелось бы издать какой-нибудь инфернальный смех подстать ситуации. Но я не успел, так как обратился горсткой пепла.
Небо. Однажды, на утро после обретения защиты разума, я услышал тихий шепот:
«Небо даст тебе ответ».
Когда Умник показал мне звезды, что-то в голове щелкнуло. В бытии оцифрованным есть существенный плюс. При необходимости можно прокрутить любые воспоминания. Я вспоминал небо.
А потом взлетел так высоко, как только смог, и применил опознание.
Я находился на одном из спутников той планеты, на которой разместился мир этой игры.
Всего несколько часов анализа, и я знаю точные параметры орбиты спутника.
Гравитация и диаметр планетоида очень помогли в определении химического состава.
А Кошмарик, срущий золотом, натолкнул на мысль.
Скорость ядерной реакции-десять в минус двадцать третьей степени.
Скорость мышления Умника относительно человеческого стандарта – десять в минус девятой. А что-то там грызущий Кошмарик просто укладывается в статистическую погрешность измерений. К тому же мои изменения ландшафта носили гораздо более масштабный характер.
В итоге несколько сотен тонн урана, не сильно отличимые по составу от окружающей породы исполнили мечту футурологов пятидесятых годов. Импульсный ядерный двигатель.
Я сидел на круге возрождения и наблюдал за тающей атмосферой планетоида. На горизонте быстро рос шарик планеты.
Время текло как должно.
На самом деле меня не оставляла надежда на то, что каменный истукан облажается и попробует остановить время на планетоиде. Благодаря этому, тело приобретет импульс такой силы, что планету мы просто прошьем нахрен.
Но результат все равно впечатлял.
Сфинкс сидел рядом и любовался открывающимся зрелищем вместе со мной.
- Что, закон сохранения импульса не обойти даже тебе?
- Программное ограничение. Флегматично заметил мой бывший тюремщик. Не мой уровень допуска. Ты мог стать настоящим Богом. Не игровым.
- При всей своей похожести на человека, Умник, ты остался машиной. Бог — это не количественное понятие. И то ,что происходит сейчас… -Я махнул рукой в сторону приближающейся планеты. – Намного божественнее чем все то, чего можно было бы достичь, откажись я от своей человечности. Согласись, я тебя поимел!
- А тебе не кажется, что ты прямо сейчас просто уничтожаешь этот мир? Для того ,чтобы полностью зачистить все, ну или почти все живое, достаточно планетоида диаметром девяносто километров.
- Ну, мы больше указанного размера примерно в тридцать семь раз.
- Всего лишь в двадцать. Я испарил треть массы, которая принадлежала непосредственно мне.
- Знаешь, Умник, мне кажется это не мои проблемы. К тому же, ну, если я и первый ,кто роняет спутник за планету, то явно и не последний. Должны же быть какие-то механизмы защиты?
Внимание! Вы вошли в зону обитаемых земель.
Внимание, доступен общий чат.
Поздравляем… Вы получили...
Вы можете поприветствовать всех игроков в зоне видимости.
«Я вернулся! Скучали?»
