19-летняя Инна выглядит не возрасту солидно, говорит книжной речью. На ней черная футболка с изображением белого черепа, на который надет берет с пиратским символом – скрещенными костями. Инна очень хочет выглядеть красивой, стройной, избавиться от одышки. Сколько она себя помнит, родители ругали ее за лишний вес, до сих пор «ласково» называют ее «Свиник Инник». Она всю жизнь на диете, но то и дело срывается. Иногда ей удается сбросить много килограммов, но это ненадолго из-за ее лени, несобранности и безволия. Она называет пустяками простые удовольствия, в которых не отказывают себе девушки ее возраста. У нее чередуются оптимизм и пессимизм по поводу возможности держаться в форме. Когда у нее не хватает силы воли, Инна совершенно перестает следить за собой. У нее бывают суицидные мысли, но она боится попасть после самоубийства в ад.

В 15 лет у Инны повесился отец, это ее надломило, у нее чуть «крыша не съехала». Она не может понять, почему с отцом так кончилось. В это время мать с теткой стали следить за каждым ее куском, в ответ на это Инна стала воровски уносить еду в свою комнату и там жадно ее поглощать взаперти. Тетка взялась контролировать питание Инны, но через три недели сдалась и пригрозила, что будет в случае нарушения диеты урезать ей карманные деньги, так как не видит иных способов, чтобы Инна взяла себя в руки.

Мать всегда называла ее пацанкой за стиль одежды и поведение, поэтому – Инник. Инна боится рискнуть одеваться и вести себя по-другому, стала заложницей своего имиджа. Она боится, что будет бросаться в глаза контраст «между толстой задницей и женской тонкостью». Инна недовольна собой, ненавидит себя и всех остальных, живет, как в болоте, не знает, с чего начать. Ей трудно «вылезти из-под теплого одеяла, оторвать задницу от мягкого дивана». Начав что-то, Инна ждет мгновенного успеха и, не дождавшись, бросает. Поскольку она болезненно переживает неудачу, то ничего и не начинает. А если неудача все же случается, Инна убеждает себя, что не очень-то и хотелось. И вообще все это неважно, главное – спокойствие, только спокойствие.

Родители предоставляют Инне полную свободу. У нее своя комната, они не отказывают ей в деньгах, никуда не подталкивают. Ее так опекают, освобождая даже от посильной заботы о себе, что Инна чувствует себя в долгу. В то же время ей трудно заставлять себя так же чисто и аккуратно регулярно убираться, как мать – если только Инна ждет гостей или под настроение. Ее душа теперь спрятана в какой-то куче мусора, до нее не докопаться. Но она готова, потому что хочется наладить личную жизнь.

Родителями Инна называет мать и тетку, она всегда дружески делилась с ними. Но с матерью Инна видится редко, а с теткой стало труднее делиться. Она не разделила гордость Инны по поводу поступления в вуз, не хвалит ее за хорошие оценки: «Другого от тебя никто и не ждал». Самое лучшее ее воспоминание – когда родители отдали ее бабушке в Тбилиси. Она была там окружена таким теплом и заботой, что это время осталось счастливейшей порой ее жизни. К сожалению, бабушка перекармливала Инну, она очень располнела.

Мать с отцом после окончания института забрали Инну к себе, она ходила в детский сад в Нижнем Тагиле, потом в крымской деревне. Родители были недовольны фигурой дочери, а дети унижали ее из-за очков. В это время мать в первый и последний раз наказала Инну. Девочка, с которой Инна играла, села на оконную штору, карниз с грохотом рухнул. На шум прибежала испуганная мама, убедилась, что дочь жива и не получила сотрясения мозга. После этого, не разбираясь, поставила ее при подружке на пять минут в угол, чтобы та подумала о своем поведении. Было обидно за несправедливость и стыдно перед подружкой за унижение. И до этого Инна была послушной, а после этого – тем более.

Первый год учебы Инна пропустила из-за лечения глаз, которое не избавило ее от очков. В первом классе Инна чувствовала себя переростком. Училась Инна отлично, учителя ставили ее в пример, но она комплексовала из-за своей внешности, к тому же в 12 лет ей поставили брекеты. В это время тетка родила дочь, Инне пришлось стать мамой для своей сестренки, хотя выполняла она эти обязанности спустя рукава. Это наложило отпечаток на ее отношение к обязанностям вообще. Заодно она привыкла подавлять и свои желания, за исключением аппетита.

Они тогда жили в Москве в однокомнатной квартире тетки впятером: тетка с дочерью, мать с отцом и Инна. Инне вспомнилось, как мать держала на коленях Ксюшу, увлеченно разговаривала, не замечая, что та разочарованно провожает взглядом клубнику, которую мать проносит мимо ее рта себе в рот.

Отца Инна видела в основном спящим в постели с матерью, на дочь он внимания никогда не обращал, зато по-отечески нежно относился к племяннице, которая росла без отца. До 12 лет отец не давал Инне вмешиваться в разговоры с женой за ужином, а потом стал разговаривать с ней на равных, им было интересно разговаривать о всяких пустяках. Отец любил рассказывать интересные истории, в которых высмеивал «слабаков».

До пяти лет ее обожали, потом ожидали послушания, а с 15 стали прививать самостоятельность. В Крыму мать тяжело перенесла смерть родителей, Инна чувствовала себя сильнее и старалась не портить еще больше матери настроение, а поднимать. Отец поздно начал замечать ее, а Ксюшу полюбил сразу, Инна ревновала. Потом отец так же стал любить и Инну, а она его.

После ухода из жизни отца Инны его заменила тетка. Мать вечно была беспомощно-озабоченной и тревожно критикующей, а тетка – деловой, хваткой и мужеподобной. В 10-м классе родители перевели ее в колледж. В ее группе учился один слабак и неудачник, который, как она теперь догадывается, был втайне влюблен в нее. Инна относилась к нему с презрением, поскольку разделяла точку зрения отца, что слабых надо уничтожать.

Ее бесит обычная теснота в общественном транспорте. Она бывает очень агрессивной, особенно перед месячными. Из нее тогда вылезает спрятанный от всех мизантроп.

Ей хочется к окончанию вуза иметь опыт работы, и она почти бесплатно работает на практике. Инна найдет работу, и у нее будут хоть небольшие, но свои деньги. А пока что приходится соглашаться с тем, что тетка всегда права. У кого деньги, тот и прав.

В переедании Инны я вижу бунт против навязанных правил. Я указываю на путаницу в ее отношениях, где родные люди как бы доверяют друг другу, а сами заключают сделки без четких и честных условий. У дяди она замечает это лучше, чем у себя.

Инне самой не нравятся ее максимализм и обидчивость. Она очень нуждается в любви, но не может доверять людям, ждет подвоха, очень болезненно переживает, когда сталкивается с обычными неприятностями. У нее скопился сгусток отрицательной энергии, как колючий ежик, который иногда вырывается наружу. Ей очень хочется, чтобы и вокруг, и внутри было тепло и мягко – как в утробе или в вате, которой ее обкладывали тревожная мама и заботливая тетя.

Инна опоздала на 15 минут, злилась в метро на необъятную бабищу, которая неторопливо шествовала впереди. Инна долго ругает транспорт и нерусских: «Понаехали». Бежала из метро ко мне, дважды наступила в лужу. Инна делит людей на высший и низший сорта, хорошо бы уничтожить низший. Она опасается сесть в лужу и заслужить мое презрение. Я говорю, что ее высшее начало ненавидит ее природу, которая бунтует в форме переедания.

Инна теперь не ест после 16 часов, зато до этого ни в чем себе не отказывает. Днем еда перестала быть запретным плодом, и Инна не лезет то и дело в холодильник, при этом не испытывая голода. В прошлый раз Инне больше всего понравилось, что ей можно перебивать меня. На практике над ней взял шефство один из руководителей фирмы, который приглашает ее на работу после сдачи сессии.

Дома она находится в незаметной зависимости. О ней так заботятся, что она чувствует себя в долгу. Мать, которую раньше было не вытащить никуда, теперь сама предлагает ей сходить в кино, поехать в Питер. У Инны слабые связки коленных суставов, часто случаются вывихи. Когда ей приходится прибегать к помощи матери, Инна в первую очередь просит ее не нервничать.

Отец в детстве полтора месяца водил ее на болезненные процедуры в ЦИТО, после которых жалеючи кормил ее мороженым. Он сам его очень любил (смахивает слезы). Инна не могла делиться своими чувствами с матерью и тетками до 10 лет, и только в 15 тетка перестала следить за ее диетой, а отец допустил ее до участия в своих умных разговорах.

Инна учится на юриста без интереса, зато кусок хлеба обеспечен. Ведь на мужчин надеяться нельзя. Тетка была бы против, если бы Инна пошла учиться на журналиста, чтобы стать редактором на телевидении, – это ведь ненадежная профессия. На днях выяснилось, что тетка очень хотела стать звукорежиссером на телевидении, но родители заставили ее учиться на врача, к чему у нее душа не лежит. Зато она хорошо зарабатывает. Если бы они могли с теткой поговорить так 3–4 года назад, Инна выбрала бы другую профессию.

Инна считает унизительным подстраиваться. Ей вообще плевать на людей. Если они не играют по ее правилам, она просто не играет. Старательная позиция напоминает Инне маму, а наплевательская – отца. Агрессия выходила ему боком и в конце концов уничтожила его самого. Даже сильному мужчине не удалось таким образом защитить свое болезненное самолюбие. Мама тоже страдает от своей старательности.

– Вы хотите теперь обнаруживать в себе прекрасную слабую женщину, которая прячется под бронежилетом жира?

– Я очень этого хочу, но мешают старые установки.

Инна не замечает чувственных ощущений. Когда при прощании я обращаю ее внимание на разницу между холодной металлической ручкой двери и мягкой теплой обивкой, к которым она по очереди прикасалась, она не понимает меня. Вероятно, потребность в чувственных контактах реализуется у Инны в виде контакта с суррогатной грудью – едой.

Инна без труда сдала сессию, переехала в съемную квартиру – все оказалось проще, чем думалось. Инну радует, что у нее теперь настоящая мать, не прячущая больше своих искренних чувств. Неужели можно проявлять и враждебные чувства, и позволять себе грех чревоугодия?

Телефонный звонок Феликса вытащил ее больную из постели, она пришла на встречу по обыкновению на 10 минут раньше, он опоздал на полчаса, но не извинился, лишь рассказал, как ловил машину, как ехали. Феликс долго мучил ее в кафе рассказом о последнем неудачном свидании со своей девушкой. Инна чувствовала себя бесплатным аналитиком-дилетантом, но не могла сказать ему об этом. Раньше она критиковала его немужское поведение с девушкой, он обижался, и тогда она говорила, что он в порядке. Чтобы прекратить его долгие монологи по телефону о своей даме сердца, Инна придумывает разные поводы. Например, говорит, что уже пора спать, но он возражает – мол, она раньше четырех не ложится. Феликс помогал ей в обустройстве – тащил тяжелую микроволновку.

Ее бесит, как такое ничтожество, как Феликс, манипулирует ею. Она много раз пыталась убеждать его в своей правоте, но он если и соглашался с ней, то потом забывал сам факт разговора. Инне передали, что он сейчас отпал, так как стал ее бояться – это ее-то, такую добрую, терпеливую. Разве мужчина будет показывать женщине свой страх?

– На сегодняшний день именно таков ваш мужчина.

– Я не хочу, чтобы следующий был такой же. Я достойна лучшего. Просто до вас я жила как в утробе, а теперь у меня прорезаются крылья.

Инна терпела вампиризм сокурсника, который подкупил ее признанием, что она самый лучший друг. Она притворялась внимательно и сочувственно слушающей его излияния о девушке, которая не отвечала взаимностью на его любовь. Инна не ревновала его, так как он не в ее вкусе. Она отшила его, но ей одиноко, она стала плакать. В детстве ее дергали за руку, запрещая плакать. Теперь она одергивает себя сама. Может, не надо?

Тетка сказала, что Инна много говорит, не дает собеседнику рта раскрыть, стремится доминировать. Инна знает это за собой и связывает с таким поведением свое одиночество. Она объясняет повышенную потребность во внимании тем, что долго позволяла быть в доминирующей роли Феликсу. Она рассталась с ним и теперь сама подражает ему, компенсируя свой детский недолив.

– Да, с вами не считался доминирующий отец.

– После его смерти мать долго была не в форме, формально общалась со мной. Приходилось ее беречь от эмоциональной перегрузки. А тетка больше была занята практическими вопросами.

Инне хотелось обратить внимание «родителей» на то, какое солнышко за окном, но она опасалась, что им не до того. Может быть, зря она так. Ведь ее не только жалели, когда ей это было очень нужно, но и ценили за живость. Она, по сути, была солнышком в этом печальном и озабоченном доме. Как и солнышко за окном, оно нередко было скрыто тучами. Сейчас ей хочется сиять: Я есть! А можно разогнать тучи и пригреть.

Я говорю о сходстве любовной зависимости ее друга и ее пищевой зависимости, а также созависимости. Инна идентифицируется с Феликсом как с жертвой и одновременно с теткой как со спасительницей. Это первичная, психологическая выгода. Вторичная, социальная выгода – поднести микроволновку или еще что-то.

Сегодня Инна выглядит совсем взрослой в просторном темно-сером платье со светло-серыми цветами. Инна спасла сейчас голубя, который висел на ветке на бечевке, привязанной к ножке. Освободила и выпустила его, гордясь собой. Вспомнила, как в Крыму принесла домой воробушка, прибитого ливнем к земле, отогрела, покормила кормом, оставшимся от попугая, которого съела кошка, и выпустила. Инна гордится тем, что попросила хозяйку квартиры уважать ее право на арендуемую территорию, предупреждать о предстоящем визите.

Теленовости о драматических или сентиментальных событиях стали вызывать «идиотские» слезы – исчез иммунитет. Мать с теткой с детства полушутя приучали ее к мысли, что она должна будет в старости разжевывать им корочку хлеба. Инна готовилась к роли вставной челюсти для стоматологов на пенсии. Поддаваться собственным потребностям считалось эгоистичным. Но вопреки этим правилам она питалась отдельно, переедая. Так же как отец, ее обожаемый кумир, говорил правильные вещи, но вел себя наоборот.

Она заканчивает учебу по специальности, которую ненавидит, ей предстоит нелюбимая работа, но у нее нет других интересов. Она порвала с друзьями, которые только пользовались ею, но где взять других? Матери почти не бывает дома. Она вдруг предложила возить Инну с собой в бассейн. Инне приятно ехать по еще пустынным улицам, приятно плескаться в воде, из бассейна она возвращается в тонусе. С мамой успевает коротко обменяться новостями.

Тетка полагала, что уж на своей квартире Инна без присмотра даст себе волю, будет объедаться. Оказалось, что она заметно похудела. Тетке пришлось это признать. Инна теперь считает, что похудеть ей надо для повышения своей женской привлекательности. Раньше она боялась признать, что держится за Феликса из-за страха одиночества. Но самая дальняя ее цель – стать независимой личностью. Если уж зависимость – так от своей природы, а она женская, значит, все образуется само собой. Ура!

Инна получила диплом и на прощанье сказала начальнице на работе, что с трудом терпит ее замечания. Родители теперь прислушиваются к ее советам, хотя даже карманные деньги приходится у них просить на их условиях. Они не доверяли ее природе, заботились невпопад. Она привыкла вначале формулировать «правильный» ответ, а потом говорить. Теперь она не может доверять собственному рассудку, столько там оказалось тараканов. Но показывать это рискованно – вдруг она не понравится.

Инну не взяли на хорошую работу при всех ее профессиональных плюсах из-за недостатка мотивации. Ее привлекали престиж компании, высокая оплата и карьера. Она была удивлена и расстроена тем, что ее раскусили, но учла свою ошибку и теперь работает юристом по ценным бумагам, с интересом решает трудные детективные задачи в арбитраже, обслуживает в основном не очень хороших людей. Она выиграла дело, фирме перевели много денег, начальнице понравилось, но бонуса она не дала. Теперь Инна боится сказать начальнице о своих потребностях.

Инна ходит с большой сумкой, хотя есть и ридикюли. Ее сравнивают с героиней Алисы Фрейндлих в «Служебном романе», но она хотела бы быть похожей на нее тогда, когда героиня преображается во второй половине фильма. На первом курсе вуза она завидовала студентам из общежития, к третьему курсу дома были ледяные отношения с «родителями», холодная война. Сейчас ей свободнее одной, но не хватает близкого человека. Не хочется быть похожей на мать и тетку, но других образцов она не знает.

Инна похудела на 9 кг. Ее теперь меньше волнует вес, есть проблемы поважнее. На первом курсе института Инна влюбилась в одинокого гордого студента – этим он был похож на отца. Она не верила, что может ему понравиться, но в его присутствии вела себя оживленно, он обратил на нее внимание, они стали перезваниваться, а через полгода и встречаться.

Через неделю Инна испытала разочарование. Он умничал, хвастался, поучал. Она ждала от него восхищения, а он сам оказался таким же закомплексованным. Получив очко (понравилась), она захотела быстрее от него избавиться и стала демонстрировать равнодушие и скуку. Наконец, он предложил прервать отношения, так как ему надо ходить на курсы водителей – на что променял, гад! Теперь понятно, что ей понравились в нем собственные черты, а точнее – отцовские. Каждый тянул одеяло на себя.

Инна окружает себя ненужными людьми, чтобы чувствовать себя кому-то нужной. Она вываливает на меня свои проблемы, как кашу – перекармливает. Инна привычно старается понравиться мне послушанием, ждет от меня четких инструкций.

Инна призналась, что ей не повезло с родителями. Когда отец повесился, она сказала в лицее, что он умер, и до сих пор никто не знает о его самоубийстве. У матери это запретная тема, и недавно Инна сказала ей, что понимает, почему: мать слишком слаба и тревожна, чтобы Инна могла разделять с ней собственные тяжелые переживания. Она впервые призналась, что чувствует обиду на мать за недостаточное понимание. Она будет теперь выяснять, что чувствует мать, и открывать ей свои чувства, чтобы мать не приписывала ей свои собственные.

Инна позволила себе влюбиться в своего лучшего друга, хотя и безответно, но приятно быть способной испытывать такое чувство. Инна никак не осмелится объясниться другу в любви. Она помнит, чем кончилось у Татьяны с Онегиным, но Таня не была толстушкой. Инна заедает неприятности и переедает, испытывая чувство, как будто ее жалеют и любят. Она отказывалась от себя, чтобы не обидеть бабку, которая перекармливала ее, а затем тетку, которая отучала ее от переедания вначале добром, а потом бойкотом.

Инна понимает, что отец-мизантроп не мог ужиться с альтруистичной матерью. Так же ее полярные чувства не могут ужиться в ней, поскольку она то на стороне одних, то уступает другим. Инна наслаждается своей независимостью, обустраивает квартиру, сама стирает, чинит свет, учится считать деньги. Друзья приходят без приглашения, это уже стало мешать, но отказать им она не может.

Инна теперь сочувствует себе, хотя опасается унижающей и расслабляющей жалости. Ей нужен толчок, чтобы напомнить начальнице про обещанное повышение зарплаты. Она неожиданно осталась без денег, но не попросила у матери прибавку. Непрактичный брат отца решил продать свою и ее долю недвижимости, чтобы открыть стоматологическую клинику. Инна не смогла ему отказать, хотя лишается своего НЗ.

Мать, тетка и бабушка посочувствовали ей лишь на словах. Она поговорила с дядей. Он оплачивает половину ее аренды, и если не купит ей, как пообещал, через два года квартиру, то будет постепенно отдавать деньги за ее долю из своих заработков. Он, конечно, непрактичный, но все же зарабатывает достаточно. Ей не нравится его упертость и опора на правила, его мизантропия. Но он выполняет свой братский долг перед ее отцом.

Инна испытывает страх покинутости, связанный с потерей отца. Чтобы не потерять и мать, она играла роль сильного человека. Эйфория от работы прошла, хотя она ей по-прежнему нравится. Инна вычеркивает из календаря дни, не может дождаться отпуска. На выходные друзья разъезжаются, а она остается, чтобы делать дела и встречаться с семьей. Инна делится с матерью всеми своими новостями, та слушает с интересом, больше рассказывает о себе. Мне осталось порадоваться тому, что симбиотический семейный клубок распутался без новых трагедий, и каждый теперь может строить свою судьбу свободно.

Комментарий. Инну приучили в семье быть послушной, и она ведет себя с людьми как хорошая девочка, жертвуя своими глубинными потребностями. Потом эти потребности «назло родителям» заставляют ее переедать за закрытой дверью. «Родители» имеют право контролировать ее питание и поведение, потому что содержат ее.

У Инны во время подросткового криза стала нарастать потребность в любви, но из-за стеснительности полоролевое поведение заблокировалось, и ожил детский комплекс «бабушкина любовь с тортиком и папина с мороженым». Одновременно возник подростковый бунт: мы с едой (бабушкой и папой) против «родителей» (тетки и матери).

Инна переедала, чтобы самой контролировать свое питание, почувствовать свою независимость от взрослых. Однако – из огня да в полымя – она попала в зависимость от еды. Похоже, что Инна регрессировала к бесполому существу, испугавшись проблем, связанных с половым созреванием. За толстым слоем жира спряталась тонкая девочка, неуверенная в силе своей прекрасной женской слабости.

В доме все было подчинено настроению тетки. Причем, если у матери вслед за ней портилось настроение, Инна оказывалась виноватой в том, что испортила тетке настроение. Инна старалась не сердить тетку, притворялась, что все хорошо. Тем более что мать очень тревожилась из-за ее проблем. Однако Инну сдерживали не столько «родители», сколько страх перед женской ролью. Вот она и спряталась назад в утробу и стала ублажать себя пищей.

Ее терапию оплачивает не мать, а тетка, которая заменила Инне отца. Образ матери скорее озабоченный и тревожно критикующий, чем безусловно нежно любящий. Инне предстоит вырастить такой в себе, а на случай конфликта установить более прочные отношения с друзьями, чтобы можно было заручиться их поддержкой.

Она боится чужих людей, поскольку даже родные пробивают ее защиту, навязывая что-нибудь свое. Инна саботирует их усилия, бессознательно протестуя и хотя бы так сохраняя свою личностную независимость. Своим пищевым бунтом она отвлекает и себя, и их от открытого межличностного конфликта. Ее пищевая зависимость и созависимость «родителей» служит для этой семьи объединяющим фактором. Однако, как будет видно дальше, там в шкафу окажется еще не один скелет.