Глава 90

Стейси пыталась убедить себя, что ей все по барабану.

В принципе, она была легким человеком, но то, что ее не допустили до оперативной работы именно в тот момент, когда Вуд лично обнаружила дублирование данных ДНК, здорово подпортило ей настроение.

– Черт бы побрал этого Доусона! – сказала она, пнув ножку стола.

Он забрал у нее распечатку вместе с ее славой. В глубине души констебль понимала, что босс знает, чья это заслуга, но в том состоянии, в котором она сейчас находилась, ей было не до логики.

Она уже потратила полчаса на поиск в архивах Хиткреста списка учеников, в котором содержались бы имена сдавших тест на ДНК. Для этого Стейси использовала всевозможные ключевые слова и критерии для поиска, но в базе хранилось более трехсот тысяч документов, и количество соответствий по всем запросам выражалось пятизначной цифрой.

Начальница попросила ее собрать информацию о скандалах, связанных с учителями-мужчинами, приблизительно в то время, когда в школе училась Лорейн. Стейси понимала, почему возник этот вопрос. Все дело было в том, что если кто-то из преподавательского состава завел интрижку с девушкой, то, вполне возможно, он делал это не в первый раз.

«Вот поэтому-то я и не могу долго злиться», – поняла Вуд. Ее мозг всегда был готов заняться чем-то новым.

Она откинулась на спинку кресла и представила себе, как Девон возвращается с работы, сбрасывает туфли и готовит себе чай. Только Стейси могла отыскать себе подругу с такой нездоровой любовью к чаю.

Девушка протянула руку к телефону, чтобы позвонить Девон. Разговор с ней наверняка улучшит ей настроение. Но телефон на столе зазвонил раньше, чем она успела до него дотянуться.

– Вуд, – произнесла Стейси в трубку.

– Констебль, у меня здесь внизу дамочка, которой до зарезу нужен Доусон, – услышала она голос Джека.

– Тебе не повезло, – ответила Стейси дежурному сержанту.

– Говорит, что ей просто необходимо с ним поговорить, – продолжал настаивать тот.

– Его здесь нет, – объяснила констебль. – Я уверена, что ты сам видел, как он вылетел отсюда минут тридцать назад.

– Не уверен, но эта дама здорово дергается и не хочет говорить ни с кем, кроме него. Твердит, что Доусон искал ее по поводу Хиткреста, и больше ничего.

– А как ее зовут? – нахмурилась Стейси.

– Как я понял, миссис Форбс.

Имя показалось девушке знакомым.

– Ладно, иду, – сказала она и положила трубку. Со звонком Девон придется повременить.

Констебль спустилась по лестнице и вышла в приемную.

Джек кивнул на единственную посетительницу, находившуюся в ней в это время.

Миссис Форбс стояла так близко к автоматическим дверям, что, как заметила Стейси, сенсор, определивший ее присутствие, периодически пытался их открыть. Фигура женщины была укутана в длинное коричневое пальто из верблюжьей шерсти. Голову покрывала серая бесформенная шляпа, из-под которой торчала прядь рыжих волос. Она то ли сожалела, что вошла в эти двери, то ли хотела выйти из них, так ни с кем и не поговорив.

– Миссис Форбс! – Стейси подошла к ней, протягивая руку. Она все еще не была уверена, что знает, кто эта женщина, но ее имя казалось знакомым, и Кевин, очевидно, хотел с ней пообщаться. – Боюсь, что сержант Доусон сейчас отсутствует. Я его коллега, детектив-констебль Вуд. Может быть, вы пройдете внутрь?

Женщина заколебалась и посмотрела на входную дверь, прежде чем кивнуть.

– Но только на минутку. Меня ждет муж.

Успокаивающе улыбнувшись, Стейси набрала шифр замка, и они прошли в коридор.

– Вот сюда, – сказала констебль, открывая дверь переговорной комнаты № 1. – Здесь мы сможем поговорить. Могу я предложить вам чай, кофе или прохладительные…

– Спасибо, ничего не надо. Я в порядке.

«Вот этого по твоему виду никак не скажешь», – подумала Стейси, наблюдая, как посетительница сжимает и разжимает кулаки в карманах своего жакета.

Констебль села и пригласила женщину последовать ее примеру. Та отказалась.

– Ваш коллега… Он был в моем старом доме… И искал меня, то есть я хочу сказать, Харрисона, – сказала Форбс.

Ну конечно, теперь Стейси все вспомнила. Сержант еще звонил ей и спрашивал, нет ли у нее другого адреса Форбсов, но она была слишком занята заданием босса и не смогла ему помочь. Харрисон был третьим ребенком, который покинул Хиткрест посреди учебного года.

– Меня зовут Кэтрин Форбс. Я – мама Харрисона.

– Спасибо, что пришли, миссис Форбс. Не знаю, известно ли вам, что мы сейчас расследуем…

– Я все знаю, – коротко ответила посетительница.

– Моего коллегу сильно заинтересовали тайные общества Хиткреста, и в особенности тот факт, что некоторые из учеников исчезали из школы в самый разгар учебного года. Одним из этих учеников оказался ваш сын, миссис Форбс. С ним что, произошел какой-то несчастный случай?

– Несчастный случай! – словно выплюнула Кэтрин, и ее лицо неожиданно ожило. – Теперь это так называется? То, что жизнь моего сына разрушена, – это несчастный случай?!

Стейси мгновенно пожалела о своих словах, вызвавших подобную реакцию, но она не знала, что там в действительности произошло, и не имела ни малейшего понятия, о чем идет речь.

– Миссис Форбс, я не знаю подробностей вашей…

– Но разве не поэтому ваш коллега приезжал в дом?

– Все, что мне известно, – это то, что один семестр Харрисон проучился в Хиткресте, а в следующий его уже там не было. Так что мой коллега хотел узнать об этом побольше. Вы можете сказать, почему так получилось, миссис Форбс?

– Потому что на хоккейном поле его взяли в «коробочку», офицер. И оба его колена были раздроблены двумя его одноклассниками, которые играли вместе с ним.

Стейси ощутила разочарование.

– Мне очень жаль, что…

– И они назвали это несчастным случаем, – сказала Кэтрин, приблизившись. Увидев гнев в ее глазах, констебль почувствовала, что старается вжаться в кресло. – Учителя и ученики. Трагический несчастный случай из-за того, что детишки «заигрались». Моему сыну сейчас шестнадцать, и он никогда не сможет ходить без костылей.

– Но у него же…

– Без бега на длинные дистанции он не может жить. Бег был его страстью. Смыслом его жизни. Травма была нанесена умышленно, офицер, – сказала Форбс.

– Зависть? – уточнила Стейси. «Может быть, кто-то хотел, чтобы мальчик ушел из команды», – подумалось ей.

Ее собеседница покачала головой.

– И вы переехали из-за того, что…

– Разумеется, нет. Мы переехали из-за того, что случилось потом.

Констебль подалась вперед. Тем, что ребенок превратился в калеку, все не ограничилось?

– В тот день, когда забрали Харрисона из больницы, мы попали в автомобильную аварию, – стала рассказывать дальше Кэтрин. – Мы были в нескольких милях от дома, когда едущий с нами в одном направлении фургон на скорости обогнал нас, а потом резко затормозил прямо перед нашей машиной. Мы врезались ему прямо в зад. Счастье, что мой муж автоматически сбросил скорость, когда он нас обгонял. Если б не это, мы все погибли бы. На это они и рассчитывали. Водителя с фургоном так и не нашли.

Стейси попыталась осознать то, что только что услышала.

Сидевшая рядом с ней женщина содрогнулась.

– В машине находилась вся моя семья.

– И вы хотите сказать, все это произошло потому, что кто-то позавидовал успехам вашего сына в спорте?

– Конечно же, нет! Это было наказание.

– За что? – не поняла констебль.

– За то, что он отказался от карты.

– Отказался от карты? – повторила Стейси. Теперь она окончательно запуталась.

– Он бросил вызов братству, – пояснила Форбс. – На его кровати оставили туза пик. А он вернул его и сказал «нет».

– И?.. – Констебль почувствовала, как у нее в животе поднимается волна ужаса.

– Если вы хоть что-то знаете об этом гребаном месте, то должны знать, что никто не может безнаказанно отказаться от карты.