Глава 31

– Итак, кто, по-твоему, мог сфальсифицировать это письмо? – спросил Брайант, пока они ждали своего следующего собеседника.

– Да кто угодно, – ответила инспектор. – Во всем этом хаосе убийца вполне мог войти в комнату Сэди в общежитии, перерыть все ее вещи и изменить текст. Это могла сделать Саффи. Могли сделать родители, убежденные, что Сэди покончила жизнь самоубийством.

– Как думаешь, они скрывают от нас ее дневник? – задал сержант следующий вопрос.

Подумав минуту, Ким покачала головой.

– У меня такое ощущение, что все написанное в этом дневнике будет лить воду на мельницу предположения, что девочка убила себя сама, во что они так свято верят. Мне кажется, что дневник находился в ее пропавшем рюкзаке. Где еще ты будешь хранить свои самые интимные секреты?

– Боже, командир, так ты думаешь, что ее дневник у убийцы?

Стук в дверь не позволил Стоун ответить на этот вопрос.

Брайант крикнул стучавшему, что тот может войти.

Ким узнала мужчину, которого видела сидевшим возле Саффи два дня назад. «Около шести футов, – подумала она. – Кожа да кости». Его хорошо скроенные черные брюки дополняли простая белая сорочка и красный галстук.

– Мистер Стил, – произнес Брайант, вставая и приветствуя психолога, работавшего в школе в качестве консультанта.

– Прошу вас, зовите меня Грэм, – сказал мужчина приятным голосом.

– Присаживайтесь, Грэм, – предложил сержант, указывая на противоположную сторону стола.

– И спасибо, что сегодня нашли время переговорить с нами, – добавила Ким со значением. – Надеюсь, что ваши семейные проблемы были не слишком серьезными.

– Мою тетушку увезли в больницу с подозрением на сердечный приступ, – объяснил психолог с приятной улыбкой.

– Мы сожалеем… – Брайант подался вперед.

– Оказалось, что это просто тяжелый случай несварения, офицер. Томаты ей не слишком подходят.

– Как вы знаете, мы здесь расследуем обстоятельства… – начала детектив.

– …самоубийства Сэди, – закончил за нее фразу психолог.

– Смерти Сэди, – подчеркнула инспектор. – Как я вижу, вы работаете в Хиткресте уже семь лет.

– Вы не ошиблись, офицер.

– И, как консультант-психолог, вы за это время, наверное, сталкивались с разными незначительными жалобами со стороны учеников?

– И с серьезными тоже, – добавил Стил.

– А что вы можете сказать о Сэди Винтерс? – поинтересовался Брайант. – Ее проблема была незначительная или серьезная?

– Бедняжка Сэди… Она была проблемной молодой леди.

Ким почувствовала, что если еще хоть раз услышит это слово при описании ребенка, то завизжит. Создавалось впечатление, что в школе был распространен некий меморандум с перечнем ключевых слов и фраз.

– А когда вы столкнулись с ней впервые? – спросила Стоун.

– Несколько недель назад. Всего я встречался с ней три раза.

– Почему? – задала инспектор вопрос в лоб.

– Простите, что?

– В школе почти тысяча учеников, и вы не можете общаться со всеми ними; так в чем была причина ваших встреч с Сэди?

Грэм задумался.

– Если я правильно помню, то инициатором был мистер Кэмпбелл, ее учитель по физике. На уроках она вела себя отстраненно, а иногда и мешала ему.

– А не помните, в чем была причина такого поведения?

– Я встречался с ней всего несколько раз. – Психолог покачал головой. – И она была не самой разговорчивой ученицей из тех, с кем мне доводилось беседовать.

– То есть она не раскрылась перед вами?

– Нет. Но у меня была на этот счет своя теория, которую я попытался с ней обсудить.

– И что же это за теория?

– Полагаю, что Сэди ощущала себя недооцененной по сравнению со своей сестрой и стала взбрыкивать, чтобы привлечь внимание к своей особе. Мне кажется, она пыталась соответствовать мечтам своих родителей о своем будущем величии и потерпела поражение.

Картина слегка прояснилась. После того как Ким прочитала письмо девочки, она решила, что та искала свое собственное «я». Наверное, пример Саффи постоянно вбивался ей в голову. В этом случае неудивительно, что Сэди не захотела раскрывать душу перед психологом. Тот пытался навязать ей свое собственное мнение, и даже оно было напрямую связано с ее сестрой.

– Но разве Саффи не была музыкальной звездой уже много лет? – спросила Стоун. – Так почему же девочка стала реагировать на это только сейчас?

– Добавьте в гремучую смесь ее проблем немного юношеских гормонов, и вам станет более понятно… – Грэм пожал плечами.

– А вам не кажется, что совсем недавно что-то произошло? – перебила его детектив. – Это могло случиться в течение нескольких последних недель, и именно это могло заставить ее «взбрыкнуть»?

Впрочем, Ким с большой натяжкой могла назвать поведение девочки «взбрыкиванием». Основную часть времени та была тиха, печальна, замкнута и сопротивлялась всем попыткам достучаться до нее.

– А вы не удивились, когда услышали новости о ее… смерти? – поинтересовался Брайант.

Стил поколебался, а затем отрицательно покачал головой.

– Вы знаете, нет. Она не была счастливым ребенком.

– А она когда-нибудь упоминала в разговоре с вами своих врагов? У нее были проблемы с кем-нибудь?

– Абсолютно никаких. – Казалось, этот вопрос удивил психолога.

– Итак, вы просто записали и зарегистрировали ваши сомнения… – продолжил Брайант.

Ким постаралась скрыть свое удовлетворение. Так же, как и она, ее коллега считает, что этого ребенка предали все, кто его окружал.

– Ну я не просто зарегистрировал… – Грэм замолчал, почувствовав противоречие в своих собственных словах.

– Сэр, я бы хотел, чтобы вы…

– Что, черт побери, там происходит? – поинтересовалась Ким, услышав шум шагов и громкие голоса за дверью. Она была уверена, что слышала, как сработала пожарная сигнализация.

Стил вскочил и открыл дверь как раз в тот самый момент, когда в ней показалось взволнованное лицо Доусона.

– Четырнадцатилетний подросток, босс… – Он задыхался. – Неожиданно потерял сознание, и его везут в больницу…

Все трое выбежали из комнаты.