72

Д'Амиран наблюдал из окна за перемещениями внизу. Солдаты сопровождения бродили по внутренним и внешним палатам, собирая припасы для дальнейшего путешествия, но это было только для прикрытия. Они искали ее. Он улыбнулся про себя. Им ни за что ее не найти. И чем дальше, тем более нервными будут становиться действия Квинна. Геддс видел выражение его лица, когда протянул ему нож, – мальчишка едва не впал в истерику прямо там. Д'Амиран с удовольствием бы казнил его перед строем на глазах у всех. Это повергнет солдат сопровождения в хаос, и будет проще простого расправиться с ними. И тогда к ночи все закончится.

Последние из верных ему вельмож приедут этим вечером. Писари уже заканчивают свадебные приглашения и требования относительно приданого; посланников можно будет отправить с первым лучом света, как только простыни, подтверждающие нерушимость брачных союзов, будут собраны. Поутру д'Амиран возглавит собранную им армию, и все немедленно выдвинутся. Возможно, отправка головы Квинна его отцу с нарочным испортит эффект неожиданности, но перед красотой этого жеста невозможно устоять.

– Ваша светлость, – послышался голос у него за спиной. Д'Амиран отвернулся от окна, чтоб взглянуть на кланявшегося ему дворецкого. – Утренняя трапеза готова, если вы желаете утолить голод. – Он указал на накрытый стол.

– Знаете, пожалуй, я спущусь в большой зал, – сказал д'Амиран.

Дворецкий попытался скрыть свое недовольство. Принести еду сюда было задачей не из легких, но герцогу было все равно. Он хотел лично увидеть лицо Квинна, хотел насладиться его реакцией.

Д'Амиран сбросил свой халат, и дворецкий поспешил принести камзол, прошипев ожидавшему пажу, чтобы тот сходил вниз и задержал трапезу до прибытия герцога. Как только камзол был застегнут на все пуговицы, а рукава расправлены, д'Амиран пружинящим шагом отправился вниз. Он вошел в большой зал через заднюю дверь, с улыбкой наблюдая, как все поднимаются ему навстречу. Взмахнув рукой, он разрешил всем сесть, и его глаза скользнули по столу в ту сторону, где сидели офицеры сопровождения. Все трое.

Леди Клэр встала со своего места и подошла поприветствовать герцога.

– Ваша светлость оказали нам честь, – произнесла она, присев в глубоком реверансе.

Ее он выбрал для себя. Хотя ее семья уже была привязана к нему через брак ее сестры с его братом, род Хэллоуэй все равно оставался богатейшим в Крессере. А Клэр была очаровательна. Кастелла Кэри тоже была очаровательна. Это почти скрашивало герцогу то разочарование.

Один из офицеров поднял голову, и д'Амиран понял, зачем Клэр решила подойти к нему. О, как он наслаждался этой сценой.

– Моя дорогая, я бы ни за что не упустил возможность провести побольше времени в вашем обществе, – сказал он, заставив Клэр взять его под руку. Он говорил достаточно громко, чтобы все остальные слышали. Офицер, наблюдавший за ней, напрягся, когда д'Амиран повел ее обратно к столу. Они остановились во главе стола, герцог подал Клэр знак сесть по правую руку от него, вызвав этим движение в зале.

Внесли блюда, и герцог дождался, пока его тарелку наполнят, прежде чем повернуться к леди Клэр:

– Как вы себя чувствуете сегодня, миледи? Надеюсь, сырая погода не испортила вам настроения?

– О нет, – сказала она тихо. Слишком тихо. – Но я слегка переживаю за свою подругу. Леди Салвесса вчера ночью заболела. И сегодня я все утро ее не видела.

Девушка явно не умела скрывать свои намерения. Ее взгляд вновь и вновь перескакивал на стол с офицерами. Все трое молча наблюдали за ними, не прикасаясь к еде. Изначальный план состоял в том, чтобы во время обеденной переклички Геддс обронил достаточно прозрачный намек на то, где искать маленькую птицеловку. Достаточно ясный для того, чтобы Квинн в ярости бросился спасать свою обожаемую простолюдинку. Чтобы он со всех ног примчался прямо в ловушку, расставленную в его личных покоях. Но упускать эту возможность было поистине греховно.

Д'Амиран взглянул на Клэр с сочувствующей улыбкой:

– Все верно, она сейчас в лазарете. Я говорил с ней всего час назад.

Клэр напряженно застыла:

– Можно мне увидеться с ней, ваша светлость?

– О нет, миледи, – сказал он. – Боюсь, я не могу вам этого позволить. Я никогда себе не прощу, если вы заболеете.

Он с ухмылкой посмотрел в сторону офицерского стола:

– К тому же вряд ли у нее сейчас есть силы видеться с кем бы то ни было.