Едва их губы первый раз соприкоснулись, он почувствовал – почувствовал, как где-то в глубине души, под слоем пыли что-то шевельнулось. То, что дремало очень давно. Она пробудила его, подарила ему свет и смех, страсть; с тех пор он изменился навсегда.

Тесса взяла и плеснула мне в лицо водой, а потом вылетела из комнаты, вся такая разобиженная. И вот я бегу за ней по лестнице, не усидел. Пла́чу про себя, как ребенок, закативший истерику из-за сломанной любимой игрушки.

Правда, Тесса – не моя игрушка; она слишком светла и чиста для моих грязных лап.

Я ведь просто хотел поднять ей настроение, развеселить. Не следовало заговаривать о ее тупице-бойфренде.

Как она меня бесит! Гордячка и бука. Уж больно она нежная и этим выедает мне мозг. Разве можно вот так плескать водой – да хоть чем – в лицо? Для того, кто такого высокого мнения о себе, она поступает как капризный ребенок.

Тессу я нахожу на кухне – она снова хлещет алкоголь из горла. В кармане жужжит телефон – еще эсэмэска: «Карен приготовила ужин, заходи. Есть разговор. Ты не ответил на прошлые сообщения, и я подумал, что в три утра ты не спишь и это точно прочитаешь».

Разговор с папашей? Да ну на фиг. У меня есть дела поважнее. Например, показать Зеду, кто здесь главный. А Зед, кстати, уже подкатил к Тессе.

Ну конечно, раз меня рядом нет, можно и подкатить к девушке. Урод.

Тесса напивается. Зря она так. Завтра ей будет очень хреново. Впрочем, Зеду только того и надо.

– Ты посмотри, какие милые. – Стеф подошла незаметно. В руках у нее ведерко со льдом. На голове – кавардак.

Снова перевожу взгляд на Тессу и Зеда. Она смотрит ему в глаза и вздыхает. Ей вроде хорошо: плечи расслаблены, взгляд мягкий. Со мной она держится иначе… Но ведь Зеда она знает ничуть не лучше меня, почему же такая разница в отношении? Может, потому, что, болтая с Тесс, Зед облокотился на стойку и смотрит ей прямо в глаза? Не отвлекаясь на грудь? Тесса улыбается, и Зед подступает к ней ближе. Добрый коп.

Черт, а он лучше, чем я думал.

Тесса переводит взгляд на дверь, и Стеф отскакивает за стенку, увлекая меня за собой. Я высвобождаюсь.

Глаза у Стеф налиты кровью. Зрачки – как крохотные черные точки в красном океане.

– Только не говори Тессе, что я здесь. Достало сюсюкаться с ней. – Когда Тессы нет рядом, она даже не думает быть доброй соседкой. Первостатейная сука.

Мимо проходит пьяная блондинка в облегающем платье и подмигивает мне. Я помню ее… вроде бы.

– Это же ты ее сюда притащила, – запросто напоминаю Стеф. Хотя мне плевать. Сам не знаю, зачем вообще заговорил об этом.

– И что? Я на сегодня устала от нее, к тому же вы двое с ней играете, не забыл? – Пожав плечами, Стеф уходит.

Ну что ж…

– Будешь стоять тут как вуайерист – проиграешь! – кричит она от парадной двери и берет за руку того самого странного чувака, на которого еще неделю назад жаловалась.

Это я-то проиграю?

Ну-ну!..

Впрочем, прохлаждаться здесь я не намерен.

Иду в гостиную и сажусь на диван. Жду, когда Тесса сама придет ко мне. Зед ей скоро наскучит своей болтовней про науку и цветочки, про спасение мира и озеленение. Может, он, конечно, в эту хрень и верит – поди разбери. Или подсознательно чувствует, что выносить его могут только растения.

Наконец, Тесса заглядывает в гостиную. Зед волочится за ней, как потерянный щенок. А Тесса меня даже не замечает. Садится на пол с моими приятелями, в нескольких шагах от меня.

Кто-то стискивает мое плечо. Та самая пьяная блондинка.

– Хардин-н-н… – мычит она мне в ухо. Ее так сильно кренит, что я не пойму: она меня домогается или просто боится упасть. – Рада снова тебя видеть.

Слегка отпихиваю ее, пытаюсь высвободиться, но алкоголь превратил ее в настырного спрута. Наконец удается придвинуться к одному из членов «братства», имени которого никак не запомню, и накинуть руку блондинки ему на плечо. Блондинку ведет в сторону, и вот она уже лопочет: «Сти-и-ив, давно не виделись…» Я тем временем ускользаю.

– Автобусы всю ночь ходят? – спрашивает Тесса. Голос ее звучит невнятно, нижняя губа выпирает.

Усилием воли заставляю себя отвлечься. Плевать мне на нее, плевать, что она пьяна. Однако через десять секунд я останавливаюсь перед Тессой.

Увидев меня, эта противная девчонка закатывает глаза. Как по мне, она этим долбаным жестом злоупотребляет.

А вот с Зедом она глаза не закатывает. С ним она другая.

– Так ты с Зедом? – Я заламываю бровь, и Тесса, пошатываясь, встает на ноги. Сколько она выпила?

– Пусти, Хардин! – Она вскидывает руки, а я чуть не смеюсь над этим пафосным жестом. Тесса взглядом обводит комнату, словно ищет, чем бы в меня запустить. – Я только хотела про автобусы узнать.

Она толкает меня плечом и хочет пройти мимо, но я бережно хватаю ее за руку.

– Остынь… время три утра, автобусы уже не ходят. – Отпускаю и смотрю: ага, кажется, осознает. – Ты опять здесь застряла, из-за новой пагубной привычки.

Какая ирония: Тесса ненавидит это место и все же опять остается здесь на ночь.

Она смотрит на меня пустым взглядом огромных глаз, надув губы, и я ловлю шанс присыпать ей раны солью.

– Если только ты не хочешь пойти к Зеду… – Киваю в сторону гостиной.

Не сказав ни слова, Тесса гордо удаляется.

Ну, и какой в этом смысл? Бегаю, понимаешь, за ней, злю… Смысла нет, я впустую трачу время. Она в эту игру играет не хуже меня.

Вернувшись к себе в комнату, беру с полки книгу. Снимаю футболку и кидаю на пол, следом отправляются джинсы. Сажусь на кровати и, открыв наугад роман, начинаю читать.

Светловолосая Кэтрин сидела на краю причала. Волосы ее скреплял бант – алый, точно кровь, бегущая в венах. В голове у нее царила пустота и растерянность. Обернувшись, Кэтрин – голосом, от которого зазвенел воздух, – позвала: «Хардин?»

Голос Кэтрин такой громкий, что выдергивает меня из сна. Я что, заснул?

– Хардин! Хардин, открой дверь! Пожалуйста!

Растерянный, в панике, я вскакиваю с кровати. Кто-то дергает за ручку двери, стучится.

– Хардин! – кричат из коридора. Неужели это…

Отпираю и рывком распахиваю дверь. На пороге Тесса, смотрит на меня дикими от ужаса глазами. Волосы у нее на затылке дыбом.

– Тесс? – Тру глаза, чтобы прогнать сонную муть.

– Хардин, впусти, пожалуйста. Он… он… – Тесса оборачивается, и я выхожу посмотреть, кто же ее так напугал.

В нашу сторону идет Нил: глаза красные, футболка – в пятнах. Пьяный вусмерть, он приваливается к стене.

Почему Тесса бежит от него? Он к ней…

Увидев меня, Нил замирает. Если ему шкура дорога, он свалит. Если нет, Тесса и все свидетели – те, кто был рядом и не помог ей, – увидят бесплатное шоу.

Быстро оглядываю Тессу: не сделал ли Нил чего такого, за что мне придется потом прятать труп от полиции?

– Ты его знаешь? – надтреснутым голосом спрашивает Тесса.

Руки у меня начинают дрожать.

– Да. Иди в комнату. – Провожу ее к себе и сажусь на кровать. Тесса пристально следит за мной, а я снова тру глаза. – Все нормально?

С виду с ней все хорошо, просто перенервничала, даже не плачет. Хороший знак… вроде бы.

– Да, – тихо говорит Тесса. – Да, прости, что разбудила. Я не знала, что…

Она тараторит, голос у нее дрожит.

Погодите-ка… она извинилась за то, что разбудила меня?

Провожу рукой по волосам, откидывая челку со лба.

– Не переживай. – Руки у Тессы тоже дрожат, и я задаю вопрос, который крутился в голове с момента, как я открыл дверь: – Тот тип тебя лапал?

В голове рождаются кровожадные мысли. По Нилу никто скучать не станет, это уж точно.

– Нет, – отвечает Тесса и добавляет: – Пытался. Я сама сглупила – заперлась в комнате с пьяным незнакомцем.

Ну ни хрена себе!

– Не твоя вина в том, что он пытался сделать. Ты не привыкла к таким… ситуациям. – Стараюсь говорить спокойно, чтобы не напугать Тессу еще сильнее. Я часто видел, как такое случается с женщинами: с мамой, с пьяными девчонками на вечеринках. В прошлом году пришлось спасать от Нила пьяную Молли. Нилу я сломал нос и вывихнул плечо; думал, он усвоил урок. Похоже, что нет. Видно, требуется освежить ему память. Логан поможет, как и в прошлый раз.

Тесса приближается ко мне, и я похлопываю по матрасу. Она садится и складывает руки на коленях. Глядя на нее, такую хрупкую и уязвимую, я вдруг вспоминаю, что на мне лишь черные боксеры. Надо бы одеться, но в то же время не хочется привлекать внимание Тессы к своей наготе. Она пришла в поисках убежища, не дело смущать девушку еще сильнее.

– Я и не собираюсь привыкать к такому. Больше сюда ни ногой… вообще на вечеринки не буду ходить. На что надеялась? А этот парень… он был так…

Тесса вздрагивает, и по щекам у нее сбегают слезы.

– Не плачь, – шепчу я и утираю ей слезы. Тесса шмыгает носом. Это выглядит так невинно и так умилительно, что я хочу отвернуться… и не могу.

– Я и не замечал, что у тебя серые глаза, – признаюсь.

Прежде я обращал внимание лишь на детали вроде ее груди, ее податливости на мои уловки. Я был так увлечен, так мелочен.

Нет, вру. Едва увидев эту девушку, я отмечаю в ней мельчайшие детали.

Гляжу на ее полные, чуть раскрытые губы. Прикусываю колечко и уже хочу убрать руку, но тут Тесса сама подается вперед и целует меня.

От неожиданности делаю резкий вдох. Что это она вытворяет? Какого хрена я делаю?!

Остановиться не могу, не могу. Языком провожу по ее нежным губам; жадно втягиваю ртом воздух, который она выдыхает, прикладываю ладони к ее щекам. Кожа у Тессы горячая, губы трепещут. Кладу руки ей на бедра.

Ощутив привкус водки у нее во рту, отстраняюсь.

– Тесс…

Она вздыхает, и я жадно разделяю ей губы языком. Дышу глубоко, чтобы в голове прояснилось. Как мы дошли до этого?

Обычно изнутри меня сжигает пламя, однако сейчас я спокоен. Хорошо. Наконец хоть какое-то облегчение от лихорадки. Такого спокойствия я прежде никогда не испытывал. Оно меня пугает.

Разум расслаблен, не напряжен; поцелуи Тессы словно заглушили рассудок. Прижимаю ее к себе, крепче ухватываю за бедра и откидываюсь на кровать. Тесса садится на меня, руками упирается мне в грудь. Поцелуй не прекращается. Она играет с моим языком, дразнит. Как же она хороша! Чертовски хороша!

Ее волосы падают мне на лицо, и я разрываю поцелуй. Тут же с губ Тессы срывается стон, и у меня встает. Она меня хочет. Она уже на грани.

Нет, так далеко мы с ней не зайдем. Только не сегодня. Тесса пьяна, а я так не работаю. Да, трахнуть ее хочу. Хочу трахать ее снова и снова, хочу ее всю, вдоль и поперек, но не сегодня. Она – целочка; интересно, на каком этапе она со своим парнем? Вот так уже седлала его – когда он лежит на кровати в одних боксерах, а Тесса елозит по нему, обхватив бедрами, запустив в рот язык? Может, они постоянно так развлекаются, и Тесс только строит из себя чопорную девственницу?

Ной уже лизал ее нежную шейку? Скорее всего, нет – вон как Тесса томно вздыхает, стоит коснуться ее языком. Она стонет, когда я целую ее в шею, отведя в сторону волосы. Спускаюсь ниже, к ключицам, и Тесса вновь стонет, повторяя мое имя.

Возвращаюсь к ее губам, и она все сильнее трется об меня. Уверен, чувствует мой стояк, чувствует, как сильно я хочу ее.

– Хардин… погоди, – стонет Тесса, продолжая дразнить меня языком. – Хардин! – повторяет она, и я отстраняюсь. Губы у нее набухли, стали невыносимо розовые; глаза – дикие. – Нельзя, – говорит Тесса. Отнимает руки от моей груди, и приглушенное пламя внутри меня оборачивается льдом.

Я знал, что это ненадолго. Так, минутная слабость. Хотелось бы, чтобы минута длилась и длилась, но все когда-нибудь заканчивается. Приподнимаюсь на локтях, и Тесса скатывается в сторону.

– Прости, прости, – шепчет она хриплым голосом. Ей ни капли не жаль, нет – вон как тяжело и томно дышит, не сводит глаз с моих губ.

Мне вспоминается книга, в которой жительницы одного городка поклялись больше не извиняться перед соседями. Забавно получилось, ведь они выяснили, что в девяноста процентах случаев прощения просят, когда на них и вины-то нет. Тесса отлично вписалась бы в местное окружение.

– За что простить? – как можно спокойнее спрашиваю я, вставая с кровати и зарываясь в комод, полный черных футболок. Натянув одну, смотрю на Тессу – та краснеет при виде моих трусов.

– За то, что целовала тебя…

С чего это она извиняется? Не хотела – не целовала бы, да и я вроде никак не показывал, что я против.

– Подумаешь, поцелуй. Я постоянно с кем-то целуюсь.

Тон намеренно сохраняю нейтральный, чтобы ей не сделалось хуже. А Тесса уже обо всем сожалеет и готова броситься наутек. Если она правда побежит, придется ее догонять. Вроде наметился прогресс в игре, так что нельзя упускать достижений. Я касался ее, ласкал, чувствовал вкус ее губ, языка. Она задыхалась, желая продолжения. Я вырвался вперед по сравнению с Зедом и не могу упустить преимущество. Тесса из этой мухи такого слона раздует… Надо утешить ее, и тогда она откроется, станет доверять мне, и в следующий раз – кто знает? – получится продвинуться дальше.

Тесса смотрит в пол. Ну вот, опять. Неужто ее настолько переполняет стыд? Не нравится мне это.

Хватит ей кормить совесть, а не то мне капец, и Зед выиграет пари.

– Может, просто забудем об этом? – предлагает Тесса.

– Поверь, я тоже не хочу, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Закроем тему.

Тесса морщится, и я уже жалею о своих словах. Паршивый из меня утешальщик.

– Смотрю, ты снова стал собой? – Взгляд Тессы становится острее.

Ни хрена она обо мне не знает. Подумаешь, пару раз со мной поругалась и теперь воображает себя экспертом по Хардину Скотту. Воображает, что лучше меня, боится, что все узнают, как мы целовались, потому что… потому что я – это я, а она – маленькая мисс Совершенство. Тут уже я не могу сдержаться.

– Не надо думать, что раз мы поцеловались – вопреки моей воли, кстати, – то между нами теперь связь.

Мои слова для нее – как удар тараном. Тесса вскакивает на ноги, в глазах у нее полыхает ярость. Прямо современная Жанна д’Арк, готовая сжечь меня на костре.

– Мог бы и остановиться, – закипая, говорит она. Сжимает руки в кулачки, которые ей самой, наверное, кажутся сгустками пламени.

Сам не успеваю заметить, как с моих губ срывается:

– Вряд ли.

Тесса со вздохом прячет лицо в ладонях, и я отворачиваюсь. Какая же она эмоциональная, и это – еще не самое странное. Проявлять эмоции – нормально, но Тесса проявляет их так открыто… Я ведь ей не друг и не родственник, а она швыряет мне в лицо свои чувства, будто мы с ней всю жизнь знакомы. Не боится показывать, что у нее на душе, не боится открытости.

Загадка Терезы Янг сводит меня с ума. Эта девушка открыта и хрупка, и вместе с тем у нее шипы. Странно, я не могу ее понять.

– Если хочешь, ночуй здесь, раз тебе все равно некуда податься, – тихим голосом предлагаю я.

Тесса, подбоченившись, мотает головой. Может, стоит извиниться за грубость? Я порой бываю груб, даже не к месту, но зачем тратить силы на чужого мне человека? Она меня не знает и никогда не узнает.

– Нет, спасибо.

Она выходит в коридор, и я, впиваясь пальцами в дверной косяк, мысленно желаю ей сладких снов. Мне-то самому сна не видать.

– Тесса, – тихо зову ее, надеясь, что она меня не услышит.