Глава 22
Хардин

В квартире опять полно народу, я допиваю второй стакан и закуриваю. Постоянное жжение алкоголя во рту и дыма в легких начинает вызывать отвращение. Если бы в трезвом состоянии мне не было так, черт возьми, больно, я бы никогда больше не притронулся к этому дерьму.

– Прошло только два дня, а эта хрень уже чешется, – жалуюсь я всем, кто слушает.

– Не повезло тебе, чувак, но в следующий раз ты подумаешь перед тем, как пробивать дырку в стене? – усмехаясь, подтрунивает надо мной Марк.

– Не подумает, – в один голос отвечают Джанин и Джеймс.

Джанин протягивает ко мне руку.

– Дай-ка мне еще одну таблетку.

Эта долбаная наркоманка за два дня съела практически половину пузырька. Мне в принципе все равно – я их не принимаю, и меня уж точно не волнует, чем она себя пичкает. Сначала я думал, что таблетки помогут мне забыться сильнее, чем та дрянь, которую давал Джеймс, но ожидания не оправдались. От них накатывает усталость, усталость означает сон, а вместе со сном возвращаются кошмары, в которых всегда присутствует она.

Закатив глаза, я встаю.

– Просто отдам тебе весь пузырек.

Я иду в комнату Марка, чтобы забрать таблетки из-под маленькой стопки своей одежды. Прошла уже почти неделя, а я переоделся всего один раз. Перед тем как уйти, Карла, надоедливая девица с манией всем помогать, поставила несколько нелепых черных заплаток на мои джинсы. Я бы как следует ее обматерил, если бы Джеймс моментально не выставил меня за это из квартиры.

– Эй, Хардин Скотт. Мобильник! – слышится пронзительный голос Джанин.

Черт! Я оставил телефон на столе в гостиной.

Я отвечаю не сразу и слышу, как Джанин нахально произносит в трубку:

– Мистер Скотт в настоящий момент занят. Могу я узнать, с кем говорю?

– Сейчас же отдай телефон! – кричу я, вбегая в комнату и швыряя ей таблетки.

Пузырек с таблетками падает на пол. Я пытаюсь сохранять спокойствие, когда она показывает мне средний палец и продолжает разговаривать. Как же я устал от нее.

– О-о-о, Лэндон – очень сексуальное имя, и ты американец. Я люблю американцев…

Взбесившись, я выхватываю телефон из ее рук и прижимаю его к уху.

– Какого черта тебе надо, Лэндон? Ты не подумал, что если бы я хотел поговорить, то ответил бы на прошлые… не знаю, сколько ты там звонил… тридцать раз? – рявкаю я.

– Знаешь что, Хардин? – Его голос такой же резкий, как и мой. – Пошел ты. Ты эгоистичный засранец, не нужно было вообще тебе звонить. Она справится и без тебя, как ей всегда приходится это делать.

Он бросает трубку.

Справится с чем? О чем он, черт возьми, говорит? Хочу ли я вообще это знать?

Кого я обманываю, естественно, да. Я немедленно набираю его номер и, оттолкнув с дороги пару человек, выбегаю в пустой коридор в поисках уединения. Меня охватывает паника, в голове начинают крутиться самые страшные картины того, что могло произойти. Когда Джанин прокрадывается следом явно за тем, чтобы подслушать, я спускаюсь по лестнице и иду к арендованной машине, которую до сих пор не вернул.

– Чего тебе? – огрызается Лэндон.

– О чем ты говоришь? Что произошло?

«С ней все в порядке? Должно быть в порядке».

– Лэндон, скажи, что с ней все хорошо. – У меня лопается терпение, пока он подбирает слова для ответа.

– Ричард мертв.

Я ожидал услышать что угодно, только не это. В голове словно туман, но я все равно чувствую боль утраты. Ненавижу это ощущение. С какой стати я чувствую что-то подобное, ведь я едва знал этого нар… человека.

– Где Тесса? – Вот почему Лэндон звонил столько раз. Не для того чтобы читать мне мораль, а чтобы сообщить о смерти ее отца.

– Она здесь, у нас дома, но ее мать скоро приедет, чтобы ее забрать. По-моему, она в шоке. С тех пор как она его нашла, она не произнесла ни слова.

Последняя фраза заставляет меня пошатнуться и схватиться за грудь.

– Черт, что? Она его нашла?

– Да. – Голос подводит Лэндона, и я знаю, что он плачет. Но меня это волнует гораздо меньше, чем обычно.

– Черт!

«Как же это произошло? Как это могло случиться с ней сразу после того, как я отправил ее обратно?»

– Где она была? Где было его тело?

– В твоей квартире. Она заехала забрать вещи и оставить машину.

Ну конечно, даже несмотря на то, как я с ней поступил, она позаботилась о моей машине.

Я заставляю себя произнести слова, которые одновременно и хочу, и не хочу произносить:

– Дай мне поговорить с ней.

Мне так хотелось услышать ее голос, и я уже отчаялся, засыпая последние два дня под сообщение автоответчика о том, что она сменила номер телефона.

– Ты что, не слышал, Хардин? – раздраженно отвечает Лэндон. – Она уже два дня не разговаривает и не двигается, за исключением посещения туалета, хотя я и насчет этого не уверен. Я не видел, чтобы она вообще двигалась. Она ничего не ест и не пьет.

Все мысли, которые я отгонял и пытался игнорировать, обрушиваются на меня потоком и погребают под собой.

Наплевать на последствия, наплевать, если у меня окончательно съедет крыша: мне нужно поговорить с ней. Я подхожу к машине и сажусь в нее, ясно понимая, как должен поступить.

– Попробуй приложить телефон к ее уху. Просто послушай меня и сделай то, что я говорю, – приказываю я Лэндону и завожу машину, молясь про себя всем, кто слышит нас на небесах, чтобы меня не остановили по дороге в аэропорт.

– Боюсь, если она услышит твой голос, ей станет только хуже, – отвечает Лэндон. Я переключаюсь на громкую связь и, прибавив звук до максимума, кладу телефон на центральную консоль.

– Твою мать, Лэндон!

Я ударяю гипсом по рулю. С этой штуковиной на руке и так непросто вести машину.

– Сейчас же приложи телефон к ее уху. Пожалуйста. – Я пытаюсь говорить спокойно, несмотря на бурю эмоций, раздирающую меня на части.

– Ладно, только не говори ей ничего, что может ее расстроить. С нее уже хватит.

– Не разговаривай со мной так, будто знаешь ее лучше меня! – Злость к моему сводному братцу-всезнайке достигает новых высот, и я, срываясь на крик, едва не врезаюсь в разделительную полосу.

– Может, я и не знаю ее так, как ты, но я точно знаю, что ты тупой идиот, что бы ты ни натворил в этот раз, и знаешь, что еще? Если бы ты не был таким проклятым эгоистом, то сидел бы сейчас рядом с ней, а она не была бы в таком состоянии, – срывается он. – Да, и вот еще что…

– Хватит! – Я снова ударяю гипсом по рулю. – Просто приложи телефон к ее уху. Если будешь вести себя как придурок, ничем не поможешь. А сейчас передай ей гребаный телефон.

После непродолжительного молчания я слышу тихий голос Лэндона:

– Тесса? Ты меня слышишь? Конечно, слышишь, – пытается пошутить он. Я различаю в его голосе боль, когда он пытается заставить ее произнести хоть слово. – Хардин хочет поговорить с тобой, и он…

Через громкоговоритель доносится какое-то бормотание, и я наклоняюсь к телефону, пытаясь разобрать, что это за звук.

«Что там у них происходит?»

Бормотание продолжается еще несколько секунд, глухое и неразборчивое, и я наконец понимаю, что это голос Тессы.

– Нет-нет-нет, – монотонно и без пауз повторяет она, – нет-нет-нет-нет-нет…

Все, что еще осталось от моего сердца, разлетается вдребезги на бессчетное число осколков.

– Нет, пожалуйста, нет! – плачет она на другом конце линии.

«О боже».

– Ладно, все хорошо. Тебе необязательно говорить с ним…

Лэндон кладет трубку. Я перезваниваю, но знаю, что никто не ответит.