21
Шторм первым заметил корабль.
— Вон там! — указал он.
Я обернулась и поднесла руку к глазам, закрывая их от яркого света. Побережье изгибалось к юго-востоку, закрывая корабль, но я увидела длинный бушприт, нос, выкрашенный красной краской, и, кажется, передний парус, беспомощно повисший на мачте в это безветренное утро. Тревога и надежда боролись у меня в душе.
Господи, пожалуйста, пусть это будет тот самый корабль.
Я наклонилась и потрясла Гектора. Он вздрогнул, просыпаясь, рука его мгновенно потянулась к ножнам.
— Осторожно голову, — сказала я, подставляя руку между его лбом и скамейкой. — Там корабль, к югу от нас. Не думаю, чтоб они нас заметили.
Он моргал, стряхивая с себя сон, и вдруг нахмурился, увидев волдыри у меня на руках.
Я отдернула руку.
— Это тот корабль?
Все еще хмурясь, он вылез из-под скамьи и посмотрел на юг. Он долго молчал.
— Кажется, да, — сказала он, и почему-то трудно было смотреть ему в глаза, полные надежды. — Надо подойти ближе, чтобы удостовериться.
Я достала мягкую широкополую шляпу и бросила Шторму.
— Наденьте.
Он натянул ее на голову и пригнулся. Я не винила его за этот страх, когда мы подплывем ближе, любой на корабле узнает в нем инвирна, несмотря на крашеные волосы.
Гектор и Белен снова взяли весла, и мы поплыли, несравненно легче и быстрее. Мы с Марой хмуро переглянулись.
Постепенно весь корабль стал виден. Это была великолепная трехмачтовая каравелла, причудливо отделанная красным деревом. На носу были нарисованы священные розы, и казалось, их лепестки осыпаются и, превращаясь в капли крови, падают в море.
— Это она, — сказал Гектор. — «Арацелия».
Сердце у меня глухо билось в предчувствии того, что я вскоре узнаю что-то новое и важное о Гекторе.
— Нам подать сигнал? — спросила я.
Он рассмеялся, запрокинув голову. Мы все удивленно посмотрели на него, и он объяснил:
— Я разработал систему сигналов, чтобы подать им знак издалека. Но при таком спокойном море все, что нам надо сделать — лишь подгрести к ним поближе.
Шторм пробормотал:
— Неужели хоть что-то в нашем проклятом путешествии окажется проще, чем ожидалось?
— Капитан и команда, — сказала я, — они должны знать о том, кто я?
— Капитан — да, — сказал Гектор. — Мы сначала поговорим с ним, а потом решим.
Мы приближались, и Шторм наклонялся все ниже и ниже к скамье. Я прокручивала в голове собственные опасения, но в то же время не могла сдержать восторга. Я много читала о кораблях и мореходстве, но никогда прежде не была на корабле.
Мы приблизились, и на палубе показались люди. Еще двое бесстрашно висели на корабельных снастях, а один смотрел на нас с марса на грот-мачте. Я содрогнулась при мысли о том, как там наверху его качает морем и ветром.
Тень корабля нависла над нами, Гектор замахал руками и крикнул:
— Эй, на «Арацелии»!
На корабле зазвонил колокол, оповещающий команду о том, что ее приветствуют, в ответ раздался топот многочисленных ног. Еще несколько матросов перегнулись через ограждение палубы. У них были обветренные лица, длинные волосы, двухнедельная щетина и недоверие в глазах.
— Эй, рыбаки! — пронесся над водой голос с корабля. — У нас кончаются припасы и нам нечего продать. Вам лучше грести обратно в Пуэрто-Верде.
— Нам надо поговорить с капитаном Феликсом, — крикнул Гектор.
Несколько голов исчезли. Остальные беспокойно переглянулись. Через минуту появился какой-то человек, одетый лучше других, в чистой рубашке и черном жилете, туго обтянувшем его богатырскую грудь. Белки его глаз казались невероятно яркими на загорелом лице. Бусины, вплетенные в его огромную бороду, сверкали на солнце, будто аметисты и аквамарины. Он уперся своими большими руками о перила прямо над нами, у него не хватало двух фаланг на правом мизинце.
Увидев нас, он нахмурился.
— Этого я и боялся, — проворчал он мрачно. А потом повернулся к команде: — Поднимите их на палубу.
Гектор ухмылялся, как мальчишка, пока они с Беленом подводили лодку к кораблю. Матросы спустили толстые пеньковые канаты. Гектор схватил один и проворно бросился в воду, отчего лодка ужасно накренилась. Через мгновение он показался на другой стороне с веревкой в руке.
Лодку обернули три раза и завязали канаты несколькими морскими узлами. Гектор подал сигнал, матросы начали отсчет, крикнули: «Давай!», и мы, оторвавшись от воды, повисли в воздухе.
Когда лодка была уже на полпути, Гектор встал и по сети, свисающей с палубы, полез наверх. Белен последовал за ним, лодка стала легче и начала подниматься быстрее. Когда мы поднялись настолько, что могли коснуться планшира, Гектор уже стоял на палубе и, глядя на меня, протягивал руку. Опершись на нее, я с удивлением почувствовала, как он расслаблен и спокоен. С его помощью я перелезла через леер и встала на палубу.
Пока он помогал Маре и Шторму выбраться из лодки, я огляделась кругом. Большинство матросов были заняты нашей лодкой, тянули канаты и завязывали узлы. Но остальные разглядывали меня с явным интересом. Некоторые смотрели с тревогой, другие — жадно, будто на пирожное со взбитыми сливками и медовой глазурью. Я инстинктивно отступила назад и, упершись в леер, поняла вдруг, что отсюда мне некуда уйти.
— Дама! — прошептал один громко.
— Две дамы, — сказал другой, когда Мара вылезла на палубу.
— Я не вижу здесь никаких дам, — проревел капитан. — И вы тоже. Возвращайтесь к работе.
Матросы привязали лодку за железные кольца, которые, как я теперь поняла, предназначались именно для этого.
Остальные беззастенчиво разглядывали Мару и меня, даже выполняя свою работу. Я старалась не показать своего испуга. По крайней мере, лучше пусть смотрят на нас, чем на Шторма. Может быть, они не заметят его невероятного роста и глаз, сверкающих, как изумруды.
Мрачный капитан указал нам, куда идти.
— Сюда. В мою каюту, сейчас же! — Голос его гремел, словно пустые бочки катили по булыжной мостовой.
По крутой лестнице мы спустились с квартердека на верхнюю палубу, завернули под квартердек и прошли через двойные двери с настоящим стеклом. Он закрыл за нами двери и запер на задвижку.
Невысокая каюта была вся отделана красным деревом. Свет проникал через иллюминаторы — по два с каждой стороны. Большой стол, заваленный бумагой и непонятными мне инструментами, занимал большую часть одной стены. У другой возвышалась огромная кровать, застеленная шелковым покрывалом цвета спелого граната. На полу лежал толстый ковер с вытканной гроздью винограда в кольце виноградных лоз — герб Вентьерры.
Капитан повернулся к нам, и широкая улыбка озарила его лицо. И вдруг я узнала эту улыбку. Я видела ее в другом исполнении много раз.
— Гектор! — сказал он, широко раскрывая объятия, и капитан моей гвардии бросился к нему и стойко вынес неистовое похлопывание по спине.
Капитан сжал плечи Гектора и, вытянув руки перед собой, рассматривал его, а Гектор ухмылялся, как ребенок.
— Посмотрим, каким ты стал, — бормотал капитан. — Лорд кворума!
Я сказала:
— Вы брат Гектора.
Он бросил на меня быстрый взгляд, глаза его сузились. Он осмотрел меня с ног до головы: мое грязное лицо, спутанные волосы, грудь, ноги и ботинки. Что-то сверкнуло в его черных глазах, будто он догадался. Щеки у меня вспыхнули, но я не отвела глаз.
Он тихо сказал:
— А вы его молодая королева. — И он опустился на одно колено с такой грацией, какую сложно было предположить в человеке его комплекции. — Добро пожаловать на борт «Арацелии», ваше величество.
— Спасибо. Пожалуйста, встаньте.
Он встал и с укоризной взглянул на Гектора.
— То, о чем ты просил меня, братишка, очень опасно. Наш трюм полон, корабль сильно опущен. Нам нельзя подходить так близко к берегу. Я надеюсь, у тебя была достаточно серьезная причина?
Гектор кивнул.
— Ты, наверное, слышал, что ее величество направляется на юг для переговоров с будущим женихом в Сельварике?
— Да, вся страна только об этом и говорит.
— Это выдумка.
Капитан Феликс изумленно поднял брови.
— Мы направляемся на юг, это правда, — продолжал Гектор. — Но нас преследовал шпион инвирнов, профессиональный убийца. Помня о последних покушениях на жизнь ее величества, мы сочли благоразумным бежать.
Я во все глаза смотрела на Гектора. Он, должно быть, по-настоящему доверяет брату, если посвящает его в такие детали. Мара смущенно переминалась с ноги на ногу рядом со мной.
Капитан отошел от Гектора и скрестил руки.
— Ты хочешь, чтобы я отвез вас на юг, — сказал он.
— Да.
— Я не могу. — Он повернулся ко мне. — Простите, ваше величество, но у меня полный трюм молодого вина, и это первый стоящий урожай после урагана, что прошел три года назад. Я должен доставить его в порт, чтобы расплатиться со своими людьми и привезти домой необходимые припасы.
Сначала лицо Гектора будто окаменело и ничего не выражало. Но я видела точный момент, когда он решился перейти к другой тактике. Он решил конфисковать корабль собственного брата. Как у лорда кворума у него есть такое право. Но выдержит ли такое обращение братская любовь? Я не могла позволить этому случиться. Не из-за меня.
Он уже открыл рот, чтобы отдать приказ, но тут я вмешалась:
— А вы можете продать свой товар в Пуэрто-Верде?
Гектор закрыл рот и уставился на меня. Я покачала головой, едва заметно, как я надеялась. Пожалуйста, не делай этого.
— Да, — сказал капитан. — Но мы получим только полцены. Лучшую цену дают только в Оровале.
Я понимающе улыбнулась.
— Не сомневаюсь. При дворе моего отца вина Вентьерры ценят выше других. Вы не возражаете, если мы присядем?
— Пожалуйста. — Он махнул рукой. — Куда угодно.
Я опустилась в ближайшее кресло и сказала:
— В Ороваль и обратно путь неблизкий. Вы захватите сезон ураганов.
Он усмехнулся, понимая, что мы намерены торговаться.
— Это одна из многих причин, почему мне нравится жизнь моряка, — сказал он. — Ваше величество, вы не находите, что только когда водишь близкое знакомство со смертью, только тогда и чувствуешь себя по-настоящему живым?
— Не знаю.
Он удивленно посмотрел на меня. Хотел вывести меня из равновесия, напомнив о покушениях на мою жизнь.
— Я всегда хожу рука об руку со смертью. С тех пор как покинула отцовский дом. Я сама была близка к смерти столько раз, что и не сосчитать. И кроме того, я хранитель амулета, а значит, скорее всего, я умру молодой. Так что, — я бесстрастно пожала плечами, — я не вижу разницы.
Борода полностью скрывала выражение его губ, но в глазах у него светилось изумление.
— Что вы предлагаете?
Интуитивно я поняла его, поняла, что он за человек. Кто бросил бы спокойную жизнь сына конде и пустился в открытое море? Пожертвовал молодостью ради солнца и ветра, лишился пальца ради моря? Тот, кто любит простор и опасность, — в этом я готова была поклясться своей короной. Тот, кому не терпится увидеть, что там, за горизонтом.
— Честь обязывает меня предостеречь вас, — сказала я, — что наше путешествие опасно, а цель не вполне ясна.
Естественно, брови его взметнулись вверх, и это выражение было так знакомо, так близко мне, что я с трудом сдержала улыбку.
— Ах вот как, — сказал он.
— Мне нужны капитан и команда, которым можно полностью доверять. Это путешествие — тайна. За стенами этой комнаты лишь несколько человек знают о его цели.
Он поднял голову и пристально посмотрел на меня.
— Сдается мне, что за такое рискованное предприятие полагается немалое вознаграждение.
— Сдается мне, ту верность, что мне нужна, не купишь ни за какие деньги. Я даже не знаю, с чего начать.
Глаза его сияли, он уже сгорал от любопытства, ожидая моего предложения. Хорошо.
— Начнем с моего груза. Мне нужна компенсация разницы в цене.
Я кивнула.
— Справедливо.
— Мне нужно пополнить припасы.
— Припасов нужно не больше, чем если бы вы отправились в Ороваль, — заметила я. — Просто поплывем в противоположном направлении.
— Мне нужна компенсация за ту опасность, о которой вы говорите, и нужны деньги, чтобы обеспечить преданность команды.
— Команда предана деньгам, а не вам?
— Она предана мне, потому что я держу слово и плачу им. У вас есть чем расплатиться со мной?
Я смутилась.
Он посмотрел на Гектора, потом разочарованно развел руками, может быть, несколько наигранно.
Я заинтриговала его, конечно, но тут мне нечем было крыть. Я надеялась поторговаться в кредит. Но у меня не было ни денег, ни лошадей, ни…
— У меня есть шафран, — сказала Мара. — Достаточно, чтобы наполнить карманы вашей команде, и еще немного.
Я повернулась к ней, вспомнив, как бережно она хранила свой мешочек с пряностями в путешествии.
— Мара, ты уверена?
Вместо ответа она достала из своего мешочка небольшую фарфоровую бутылочку и передала ее Феликсу. С притворным равнодушием он поднес бутылочку к носу, и глаза его загорелись.
— Я предлагаю вам продать товар в Пуэрто-Верде, — сказала я. — Получите за него, сколько сможете. Шафран возместит все убытки.
Но чем я заплачу капитану за риск, которому подвергнется корабль и команда? Я лихорадочно кусала губы, пока капитан Феликс вынимал пробку и тщательно проверял содержимое бутылочки.
И тут у меня возникла идея. Хотя у меня не было денег, чтобы расплатиться, королева обладает и более ценными вещами. Я добавила:
— А в награду за то, что вы доставите нас, куда нам нужно, бесстрашно и преданно, я напишу письмо своему главному повару и подкреплю собственной печатью, что Вентьерра объявляется официальным поставщиком вина ко двору.
Рот его открылся прежде, чем он успел надеть маску спокойствия, и голос изменил ему, когда он, повернувшись к Гектору, пробормотал:
— Надо будет поднять все запасы, чтобы удовлетворить спрос. Придется продать самые старые бочки по премиальной цене. Надо будет снова засадить южные виноградники.
— Да, — сказал Гектор. — Надо будет все это сделать, — он растерянно смотрел на меня.
— Ну, так мы договорились? — спросила я. — Если нет, вашим людям лучше спустить нашу лодку на воду, прежде чем мы слишком удалимся от берега.
Капитан согнулся и взял мои руки в свои огромные ладони. Он замер, заметив волдыри, оставшиеся после моей не слишком удачной попытки грести. Но я не собиралась морщиться от боли. Вместо этого я крепко пожала ему руку, и он посмотрел на меня с уважением.
— Ваше величество, мы договорились. — Коснувшись бородой моей руки, он поцеловал ее.
— Вы даже не спросили, куда мы направляемся!
— Позднее, — сказал он, брезгливо поморщившись. — Сначала все должны принять ванну. Для ванны могу предложить только морскую воду, но я настаиваю. Вы все воняете чем-то ужасным.
— Я чувствую только запах рыбьего жира от твоей бороды, — сказал Гектор с непроницаемым лицом.
Феликс расхохотался легко и свободно, и так непохоже на своего младшего брата. По пути к двери он обнял брата и сказал:
— Твоя королева разыграла меня как по нотам, а?
— Да, — согласился Гектор, и хотя лицо его было спокойно, глаза сияли.
— Пожалуйста, оставайтесь здесь, пока я буду отдавать распоряжения, — сказал капитан остальным. — Надо подготовить команду, проверить, не надо ли высадить кого на берег, прежде чем вы начнете регулярно показываться на палубе.
Когда дверь за ним закрылась, Гектор сказал:
— Спасибо, Элиза.
— Пожалуйста.
— Кажется, он не заметил Шторма, — сказала Мара.
Инвирн съежился в кресле позади меня, почти незаметный за огромным столом капитана Феликса.
— Нет, он заметил, — пробормотал Белен. Он чистил ногти небольшим ножичком.
— Феликс доверяет мне, — объяснил Гектор, но бросил на Шторма хмурый взгляд. Может быть, ему было стыдно, что он привел инвирна на корабль брата.
