Глава 30
В маленьком глинобитном домике недалеко от пролома в городской стене Кэлен смотрела, как Чандален разводит огонь в небольшой яме, заменяющей очаг.
— Погрейся, — сказал он, — а я пойду встречу Приндина и Тоссидина.
Он вышел. Кэлен сбросила накидку и села поближе к огню, хотя понимала, что если согреется сейчас, то потом будет мерзнуть еще больше. Она протянула руки над пламенем и почувствовала, как по телу начинает разливаться тепло.
В доме было всего две комнаты, но для кого-то они составляли большую часть мира. Кэлен осмотрелась. Стол разломан, зато тяжелая грубая скамья в углу уцелела. Рваная одежда, смятые оловянные миски, разбитая прялка. Три катушки с нитками втоптаны в земляной пол.
Кэлен заметила у стены помятый котелок и решила, что проще воспользоваться им, чем распаковывать свой. Она набила котелок снегом и поставила на камни над огнем. В раздавленной жестянке в углу оказался чай, но Кэлен не рискнула его заваривать и достала свой. Снег в котелке быстро таял, и она то и дело выбегала на улицу за новыми порциями. Впрочем, Кэлен была рада любому занятию — лишь бы не видеть стоящие перед глазами мертвые лица девочек-фрейлин.
Когда вода в котелке уже закипела, пришел Приндин. Он поставил лук у стены и с тяжелым вздохом опустился на скамью.
Кэлен привстала и выглянула за дверь.
— А где же твой брат?
— Скоро придет. Мы разделились, чтобы успеть увидеть побольше. — Он вытянул шею, стараясь заглянуть в соседнюю комнату. — А где Чандален?
— Пошел искать вас.
— Значит, скоро вернется. Мой брат недалеко.
— И что вы нашли?
— Еще мертвецов.
Видно было, что сейчас ему не хочется ничего рассказывать, и Кэлен решила подождать с расспросами, пока не вернутся Чандален с Тоссидином.
— Сейчас будет чай.
— Горячий чай — это хорошо, — обрадовался Приндин. Придерживая рукой волосы, Кэлен стала сыпать в закипевшую воду заварку. — У тебя очень красивый зад.
Кэлен выпрямилась и повернулась к охотнику:
— Что ты сказал?
— У тебя очень красивый зад. — Приндин показал на него пальцем. — Мне нравится такая форма.
Кэлен давно научилась не удивляться, сталкиваясь с некоторыми обычаями народов Срединных Земель. Например, в Племени Тины мужчина, делающий комплимент женщине по поводу ее груди, тем самым выражал уверенность в том, что она будет хорошей матерью и нарожает кучу детишек. Сделав такой комплимент, можно было с уверенностью надеяться на дружбу с отцом девушки и на благосклонность ее матери. В то же время интерес к тому, как девушка выглядела бы без грязи в волосах, приравнивался к непристойному предложению.
Вообще люди Тины трактовали вопросы пола весьма необычно. Кэлен не раз и не два заливалась краской, когда Везелэн без всякого стеснения начинала расписывать подробности своей интимной жизни с мужем. И, что хуже всего, она обожала делать это в его присутствии.
Поэтому Кэлен не обиделась на замечание Приндина, она понимала, что это своего рода уважение и он не хотел ее оскорбить, но все же она рассердилась. Может быть, потому, что Приндин улыбался, а у нее перед глазами стояли лица убитых фрейлин.
Приглядевшись к выражению ее лица, Приндин нахмурился.
— Я вижу, ты удивлена. Разве Ричард-с-Характером никогда не говорил тебе об этом?
Кэлен замялась, думая, как бы поделикатнее закрыть эту тему.
— Ну… Он никогда не говорил об этом особо.
— Значит, другие мужчины должны были сказать тебе раньше. На твой зад любой обратит внимание. И вообще на твое тело приятно смотреть. Оно заставляет хотеть… — Он растерялся. — Я не знаю вашего слова для…
Кровь прихлынула к ее лицу, и она шагнула к нему.
— Приндин! — Она заставила себя разжать кулаки и говорить спокойно. — Приндин, я — Мать-Исповедница.
Он кивнул, ничуть не смутившись.
— Да, но ты же еще и женщина, а твой зад…
— Приндин! — Кэлен чувствовала, что теряет контроль над собой. — У вас принято говорить женщине такие вещи, но в других странах это недопустимо! Это считается оскорблением, и очень серьезным. Более того, я — Мать-Исповедница, и со мной нельзя говорить таким образом!
Улыбка сошла с его лица.
— Но ты теперь тоже из Племени Тины.
— Это правда, но тем не менее я остаюсь Матерью-Исповедницей.
Приндин побледнел.
— Я оскорбил тебя! — Он упал на колени. — Прости меня, я не хотел проявить неуважение. Я просто хотел тебя похвалить…
Щеки Кэлен снова запылали, но теперь уже от стыда. Она все-таки не сдержалась и унизила его.
— Я понимаю, Приндин. Я знаю, ты не имел в виду ничего дурного. Но за пределами Племени Тины ты не должен ни с кем так разговаривать. Тебя просто не поймут и сильно обидятся.
— Я же не знал! — Приндин чуть ли не плакал. — Пожалуйста, скажи, что прощаешь Приндина!
— Да, да… Конечно. Я знаю, что ты не хотел меня обидеть. — Она взяла его за руки. — Конечно, прощаю.
В дверях возник Чандален. Лицо его было угрюмо. Он бросил быстрый взгляд на Приндина и вопросительно посмотрел на Кэлен.
— Что происходит?
— Ничего. — Она поспешно помогла Приндину подняться. Тем временем в комнату вошел Тоссидин. — Но нам придется поговорить о том, как принято разговаривать с женщиной в Срединных Землях. Есть вещи, которые вам необходимо знать, чтобы избежать неприятностей. — Она поправила одежду и быстро спросила. — Что вы нашли?
Чандален сурово поглядел на Приндина:
— Что ты натворил?
Тот отступил на полшага и опустил глаза.
— Я не знал, что поступаю плохо. Я только сказал, что у нее красивый…
— Хватит! — оборвала его Кэлен. — Просто небольшое недоразумение. Забудьте. — Она повернулась к огню. — Я заварила чай. Найдите-ка кружки — они валяются где-то здесь — и будем пить чай, пока вы рассказываете о том, что увидели.
Тоссидин отправился искать кружки, по пути отвесив брату подзатыльник и подкрепив его соответствующим замечанием. Чандален снял накидку и, присев у огня, протянул к костру замерзшие руки. Тоссидин принес кружки, и Кэлен принялась разливать чай.
Чтобы показать всем, что Приндин не утратил достоинства в ее глазах, она предложила ему говорить первым. Приндин, растерянно потирая затылок, бросил короткий взгляд на брата и Чандалена, лицо его стало серьезным.
— Война была десять, может быть, двенадцать дней назад. Враги пришли с востока, но не все. Часть их двигалась с северо-востока и с юга. Люди из города сражались с ними в ущельях, а потом те, кто остался в живых, собрались у городских стен. Враги преследовали их и убивали. У южных ворот была последняя битва. Выиграв ее и казнив пленников, враги ворвались в город. Когда они перебили всех там, то снова ушли на восток.
— Они забрали с собой своих мертвецов, — добавил Тоссидин. — Она увезли их на повозках: там очень много следов от колес. На это у них ушло целых два дня. Очень много убитых. Тысячи. Защитники города дрались, как дьяволы. Враги потеряли больше людей, чем убили сами.
— А куда они дели трупы? — спросила Кэлен.
— Бросили в яму по пути на восток, — ответил Приндин. — Я могу показать, где это. Яма очень глубокая.
Кэлен обхватила чашку ладонями, чтобы согреть руки.
— Как они выглядят? Какая на них одежда?
Приндин сунул руку за пазуху и вытащил свернутый кусок ткани. Это было знамя, покрытое кровавыми пятнами.
— Там много палок с такими штуками, — пояснил Приндин. — И на одежде у солдат такие же знаки.
Кэлен развернула знамя и потрясенно уставилась на черный щит с вышитой серебром витиеватой буквой «Р» — символ дома Ралов.
— Д’Хара, — прошептала она. — Но как это может быть. — Она подняла голову. — А были ли там кельтонцы?
Братья переглянулись. Они не понимали. Они не знали, кто такие кельтонцы.
— Некоторые одеты по-другому, — неуверенно сказал Приндин. — Но почти у всех есть такой знак. На одежде или на щите.
— И они ушли на восток?
— Да, — кивнул Тоссидин. — Не знаю, как сказать, сколько их было, но если стоять у широкой дороги и смотреть, как идет такая армия, то придется смотреть целый день.
— А еще, — добавил Приндин, — к ним присоединились воины, которые ждали на севере.
Кэлен нахмурилась, размышляя.
— Ты сказал про повозки… А много их было? Большие повозки?
— Да сотни! — презрительно фыркнул Приндин. — Эти люди ничего не несут. Они победили, потому что их было много, но они лентяи. Они сами едут в повозках и везут на них свои вещи.
— У них много припасов, — возразила Кэлен. — Армия очень большая. Они все везут на повозках, чтобы сберечь силы для боя.
— Они их потеряют! — веско сказал Чандален. — Если ты не несешь сам все, что тебе нужно, а везешь на повозке или на лошади, ты становишься слабым. Этим людям далеко до нас.
— И все же им хватило сил разрушить этот город, — сказала Кэлен, покосившись на Чандалена.
— Потому что их было много, — усмехнулся тот. — Так же, как и джакопо. Но не потому, что они сильны или умеют сражаться.
— Большое количество, — заметила Кэлен, — уже само по себе сила.
С этим никто не стал спорить.
— Теперь их число не имеет значения, — сказал Приндин, допивая чай. — Они ушли. Собрались все вместе и ушли на восток.
— На восток… — Кэлен на мгновение задумалась. — Над ущельем, где они проходили, есть мост? Узкий веревочный мост?
Братья кивнули. Кэлен встала.
— Проход Джара, — прошептала она и, повернувшись, посмотрела на дверь. — Один из немногих, где могут проехать повозки.
— И еще кое-что, — сказал Тоссидин, тоже вставая. — Дней пять назад сюда пришли еще люди. — Он выставил перед собой обе руки, растопырив пальцы. — Столько людей пришли убивать. — Он закрыл все пальцы, кроме одного. — А столько пришли потом.
Кэлен посмотрела на Чандалена.
— Те, что закрыли двери.
Он кивнул, а братья нахмурились.
— Они осмотрели город, — продолжал Тоссидин, — но, увидев, что здесь больше некого убивать, тоже пошли на восток, чтобы присоединиться к остальным.
— Нет, — покачала головой Кэлен. — Они не хотят к ним присоединиться. Они их преследуют, так мне представляется.
Приндин ненадолго задумался.
— Но если они их догонят, то тоже умрут. Их слишком мало. Все равно что блоха попытается съесть собаку.
— Нам надо идти, — сказала Кэлен, надевая накидку. — Проход Джара широк и удобен, но это длинный и извилистый путь. Я знаю другие дороги — вроде той, что ведет через веревочный мост над проходом Джара и уходит в долину Гарпий. Армии там не пройти, а мы пройдем, и это будет короче. Расстояние, которое они прошли за три дня, мы пройдем за один.
Чандален встал, но было ясно, что ему это не по душе.
— Мать-Исповедница, Эйдиндрил в другой стороне.
— Все равно нам надо перебраться через горы. Этот путь ничем не хуже любого другого.
— Но ведь там многотысячная армия. Ты сама говорила, что хочешь добраться до Эйдиндрила без лишних приключений. На этом пути их будет слишком много.
Кэлен присела и принялась зашнуровывать снегоступы. Перед глазами у нее стояли лица убитых девушек.
— Я Мать-Исповедница. Я не допущу, чтобы в Срединных Землях творилось такое. Это мой долг.
Братья невесело переглянулись и тоже потянулись за снегоступами. Только Чандален не двинулся с места.
— Ты говорила, что твой долг — попасть в Эйдиндрил, как просил Ричард-с-Характером. Ты говорила, что обязана выполнить его просьбу.
Кэлен замерла, но лишь на мгновение. Чандален был прав, но только отчасти. Кончив зашнуровывать снегоступы, она поднялась.
— Я не отказываюсь от своих слов. Но мы люди Тины. На нас лежат и другие обязанности.
— Какие обязанности?
Кэлен потрогала костяной нож на левом предплечье.
— По отношению к духам. Джакопо, бантаки и эти люди — все они послушались злых духов, пробравшихся через завесу. Мы несем ответственность перед духами наших предков и их живущими потомками.
Сказав это, Кэлен почувствовала легкий укол сомнения. Ричард просил ее найти Зедда, а ведь Ричард — единственный, кто может замкнуть завесу. Чандален прав: нужно идти в Эйдиндрил.
Но мертвые лица по-прежнему стояли у нее перед глазами. Она не могла справиться с собой.
Братья сидели на скамье, зашнуровывая снегоступы. Чандален подошел к Кэлен и тихо спросил:
— Что пользы в том, что мы их догоним? Ты совершаешь ошибку.
— Чандален, тех, что устроили эту резню, не меньше пятидесяти тысяч. Тех, кто закрыл во дворце двери, — от силы тысяч пять. Ими движет гнев, но если они догонят врага, то, без сомнения, погибнут. У меня есть возможность спасти их, и я не имею права ею пренебрегать.
— А если тебя убьют, не обрушится ли на нас еще большее зло?
— Вы трое позаботитесь о том, чтобы меня не убили.
Она пошла к двери, но Чандален остановил ее.
— Скоро стемнеет, — спокойно сказал он, — а нам надо отдохнуть и поесть. Отправимся на рассвете.
— Луна будет освещать нам дорогу. У нас нет времени отдыхать. — Она наклонилась к нему. — Я ухожу сейчас. Если ты такой сильный, как говоришь, то пойдешь со мной. Если же нет — можешь остаться и отдыхать.
Чандален фыркнул и упер руки в бока. Он был возмущен до предела.
— Ты не можешь идти дольше, чем Чандален. Мы идем вместе!
Кэлен сдержанно улыбнулась ему и вышла за дверь. Братья схватили луки и выскочили за ней. Чандален присел и поспешно зашнуровал снегоступы.
