Глава 63
Карета подскочила на ухабе, и Кэлен ухватилась за ручку двери, чтобы не упасть. От неожиданного толчка истерзанные эйджилом мышцы живота сжались так болезненно, что она едва дышала.
Пока карета пересекала мрачный пейзаж – высокие деревья и каменистая негостеприимная земля, – морд-сит и аббат непрерывно следили за Кэлен. Та, не желая смотреть ни на кого из них, уставилась в окно. От их вида внутри у нее все кипело, а то, что они сделали, приводило ее в ярость.
Новый мир много долгих лет вел ужасную войну с Древним миром. Император Джегань причинил всем безмерные страдания. Нельзя было сказать, сколько сотен тысяч людей погибло в этой войне. Семьи лишились отцов, матерей, братьев, дочерей и сыновей. Целые поколения были уничтожены. Еще больше людей стали калеками. Многие из них получат исцеление лишь через много лет, если вообще получат.
И ради чего?
Чтобы император Джегань правил миром, Имперский Орден навязывал всем свои убеждения: каждый человек должен жить ради Имперского Ордена и их верований. Эти извращенные представления об общем благе насаждались силой.
Как и многие другие правители, проповедующие общее благо, император и Имперский Орден были готовы убивать всех, кто не согласен с их ложью о лучшей жизни. Они готовы были уничтожать целые города, даже весь Новый мир, когда тот встал у них на пути.
Они ввергли мир в пучину чудовищных страданий ради нелепого представления о лучшей жизни для всех.
Но Ричард привел Новый мир к победе. Свобода восторжествовала. Долгие скитания, страдания и жертвы, которым, казалось, не будет конца, стали достоянием прошлого.
Воцарился мир.
И вот эти люди из забытых Темных Земель захотели вновь заковать мир в кандалы, как сделал Имперский Орден? Ради чего? Ради господства?
Безумие.
Не отрываясь от окна, Кэлен стиснула зубы.
– На что это было похоже?
Кэлен хмуро взглянула на аббата, сидящего напротив.
– Что?
По его лицу вновь расплывалась самодовольная улыбка. Он наслаждался злостью Кэлен. Упивался тем, что пленил саму Мать-Исповедницу, супругу Лорда Рала. Женщина, благодаря которой оказался разгромлен Имперский Орден, оказалась в его власти.
– Я спросил, на что это было похоже.
Кэлен молча взглянула на него. Потом снова перевела взгляд за окно, где тянулся бесконечный темный лес. На фоне свинцового неба деревья казались зеленовато-серыми. Лес был древний, первобытный, будто здесь не ступала нога человека. Карета ехала по неизведанной глуши, по негостеприимной пустоши, где смерть и упадок были образом жизни.
Кривые ветви выгибались над узкой неровной дорогой, почти смыкаясь и превращая ее в мрачный тоннель, проложенный через враждебные земли. Эти ветви напоминали Кэлен гигантские лапы чудовищ, постоянно жаждущих добычи. Этот лес выглядел самым опасным из всех, что ей доводилось видеть.
Внезапно в ее лицо впечатался кулак, и Кэлен упала на сиденье.
Она задохнулась от боли и потрясения, вызванных ударом морд-сита. Ее мир покачнулся и перевернулся. Пару мгновений Кэлен не могла понять, где она и что произошло. Одна ее рука безвольно лежала на коленях, другая свисала с черного кожаного сиденья.
Кэлен застонала: боль от удара охватила ее лицо. Челюсть ломило, а в нос и губы словно вонзились тысячи иголок.
Эрика дернула Кэлен за волосы, выпрямляя, хлестнула тыльной стороной ладони по второй щеке и толкнула обратно на сиденье.
Кэлен села, безвольно свесив руки, и ощутила, как по подбородку струится и капает ей на брюки теплая кровь.
– Аббат задал вопрос, – прорычала морд-сит. – Научись уважать своих повелителей. А если не хочешь, я попрошу остановиться, чтобы выволочь тебя на дорогу и как следует объяснить, что значит подобающее уважение и послушание.
Она подалась вперед, снова схватила Кэлен за волосы и притянула ее лицо к своему.
– Хочешь?
– Нет, – успела ответить Кэлен, прежде чем морд-сит ударила ее снова.
Эрика с ухмылкой выпустила волосы Кэлен, откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди.
Тыльной стороной запястья Кэлен вытерла кровь, сочащуюся изо рта.
Аббат Дрейер с удовлетворением понаблюдал за ней еще мгновение, затем повторил вопрос.
– Я спросил, на что это было похоже. И ожидаю ответа. Эрика тоже. Мы оба сгораем от любопытства.
Кэлен непонимающе уставилась на него.
– О чем вы? Что было похоже на что?
Движением руки он изобразил долгое падение с большой высоты.
– Ты знаешь, о чем я. Спуск, падение со скалы. Тебе и правда следует быть осторожнее. Упав однажды подобным образом из-за собственной неловкости, ты можешь погибнуть. Итак, на что это было похоже?
Кэлен чувствовала, что ее губы отекли и разболелись не на шутку. Больше всего на свете ей хотелось задушить этого человека.
– Мне не слишком понравилось.
Аббат изумленно приподнял бровь.
– Серьезно? Почему же?
Кэлен посмотрела на морд-сит и снова на него.
– Было страшно.
Дрейер издал короткий смешок.
– Да, представляю. – Он скрестил руки на груди и откинулся, наблюдая за Кэлен. – Однако в том-то и был весь смысл.
– Смысл?
Он пожал плечами.
– Конечно.
– Боюсь, я не очень хорошая отгадчица. Почему бы вам просто не сказать, в чем был смысл?
– В том, чтобы напугать тебя смертью, разумеется. Ты ведь испугалась, оказавшись так близка к ней? Ну, помнишь – в тот самый миг, когда ты очутилась почти у самой земли, за мгновение до столкновения?
– Значит, смысл был в том, чтобы напугать меня. Ладно, вам это удалось. Я испугалась. Довольны?
Он с улыбкой повернулся к морд-сит.
– Она все никак не поймет.
– Поймет, – ответила морд-сит, раскачиваясь вперед и назад в такт подпрыгиванию кареты на ухабах. – Со временем.
– Вероятно, ты права, – сказал он со вздохом.
Кэлен сидела молча, не желая доставить ему удовольствие вопросом о том, что он имеет в виду.
– Разве тебе не интересно? – спросил он наконец. – Тебя не удивляет, что я сделал?
Кэлен отлично понимала, о чем он. Аббат спрашивал, не любопытно ли ей, как ему удалось с помощью дара остановить ее падение за миг до столкновения с землей.
Кэлен, выросшая среди волшебников, многое знала о магии и ее возможностях. Наделенные магическими способностями могли поднимать с их помощью вещи, даже довольно тяжелые, и ловить падающие предметы раньше, чем те столкнутся с землей. Но они не были способны проделывать такое с живыми существами, тем более с людьми.
Жизнь неведомым образом препятствовала манипуляциям подобного рода. Наличие души не позволяло магии поднимать людей в воздух, разве только в редких случаях, да и то ненадолго. Но и тогда это требовало колоссальных усилий. В противном случае все они умели бы летать. Волшебники однажды объясняли ей это правило, но сейчас оно не имело значения.
Действительно важно было то, что Людвигу Дрейеру удалось с исключительной точностью поймать ее так близко от земли и остановить падение. Когда она замерла в воздухе, лицо ее было в нескольких дюймах от почвы. Потом аббат плавно и мягко опустил Кэлен на землю.
От столь ужасного, отвратительного, внушающего страх опыта она дрожала как осиновый лист.
– Да, – отозвалась Кэлен, – если честно, любопытно. Как вы это сделали? У вас явно есть дар, который вы скрывали от нас во Дворце. Никогда не встречала волшебников, способных на такое. Насколько мне известно, магический дар невозможно использовать подобным образом.
Аббат довольно улыбнулся.
– Вы совершенно правы. Применить дар таким способом невозможно. Но, видите ли, мои силы другого свойства.
– Дар есть дар.
– Да, пожалуй, так, но некоторые, например, я и Магистр Арк, сумели расширить свои возможности и научились применять оккультные силы. Никто в мире просто не в состоянии понять, чем мы владеем или на что способны. – Он указал в окно. – Одно из преимуществ жизни в такой глуши – возможность изучать темные искусства дикарей, а затем преобразовать их в нечто совершенно иное, нечто большее, чего дикари не могут и представить. Ведь у них нет дара, и они никогда не познают истину.
– Вам следует очень осторожно применять эти темные искусства.
Аббат вновь широко улыбнулся. Кэлен устала от его улыбок. Казалось, злорадство – его самоцель.
– Я не боюсь, – ответил он глухо и грозно.
А следовало бы, хотела сказать Кэлен. Но передумала.
Он оживился.
– Но вы боялись. Когда падали, я имею в виду. Вы были просто в ужасе.
– Я уже сказала – да, – подтвердила Кэлен, когда их подбросило на каменистом участке дороге.
Толчок отозвался болью в животе, у нее перехватило дыхание, а челюсть снова заныла. По крайней мере, губы перестали кровоточить.
– Этого я и добивался.
Кэлен напустила на себя мрачный вид.
– Думаю, вы уже не в том возрасте, чтобы пугать девочек.
Морд-сит громко рассмеялась.
– Она забавная. – Эрика взглянула на аббата Дрейера. – Смешная.
Он скорчил гримасу, но проигнорировал морд-сит.
– Существует точка страха, – произнес он терпеливо. – Я пытаюсь объяснить свою цель и ее связь с задачей всей моей жизни.
Кэлен глубоко вздохнула. Ей совсем не хотелось разговаривать. После того как Эрика ударила ее в челюсть, попытки говорить причиняли боль. Но она понимала, разговора не избежать.
Кроме того, нужно выяснить, что Дрейер имел в виду, говоря о задаче всей своей жизни и о своих делах в аббатстве. Кэлен догадывалась: довольно лишь легкого поощрения, и он все выложит.
– Сожалею, аббат, но падение с утеса и спасение за мгновение до удара о землю для меня в новинку. Боюсь, если, проделывая это, вы и преследовали какую-то цель, я ее упустила.
На сей раз он склонился к ней без улыбки.
– А в последние секунды, в последний миг перед тем, как вы с абсолютной уверенностью поняли, что умрете, у вас не было озарения? Какие-нибудь последние мысли? Воспоминания о жизни? Многие говорят, что столкнувшиеся со смертью люди за один миг переживают всю свою жизнь, словно она проходит перед глазами. И меня интересуют ваши последние мысли в тот миг, когда вы осознали, что сейчас умрете.
Кэлен пришлось отвести взгляд. Она стала смотреть на бесконечные деревья и ветви, мелькавшие за окном.
– Ну? – спросил аббат. – О чем вы подумали в последний момент?
– Вам не понять, – прошептала она, не оборачиваясь.
Некоторое время они ехали молча.
– В таком случае, – наконец сказал Дрейер, – почему бы не объяснить?
Кэлен поняла, что это не простое любопытство, но приказ, от которого ей не отмахнуться.
– Я испытала всю глубину и полноту чувств к мужу.
Аббат поднял палец.
– Ах, любовь!
Кэлен хотелось сказать, что он никогда не познает истинной любви, но она решила не тратить силы понапрасну.
– Видите ли, дело в том, – продолжил он, выковыривая грязь из-под ногтей, – что мы нашли способ изменять этот опыт при помощи наших оккультных способностей.
Кэлен уставилась на него.
– Изменить «опыт»? «Опыт» смерти? Как это?
– В последний момент перед смертью – реальной, неизбежной, настоящей смертью – люди переживают целый спектр эмоций. Они могут чувствовать сожаление, парализующий страх, любовь, даже вся жизнь может промелькнуть у них перед глазами. И все такое прочее. По крайней мере, так говорят.
– И?
– И мы – под «мы», я, разумеется, подразумеваю себя, – ценою долгих экспериментов и усилий выяснили, как изменять этот опыт, чтобы те, кто вот-вот перейдет в подземный мир, делали что-нибудь полезное для остающихся в мире живых.
Кэлен нахмурилась, теперь по-настоящему заинтересованная.
– Полезное? Что полезное можно получить от людей непосредственно перед их смертью?
Его улыбка вернулась, но в этот раз в ней не было ни довольства, ни злорадства. Такой зловещей улыбки Кэлен не видела никогда.
– Пророчество.
