Глава 26
– Ну и что, по-твоему, я должна сделать? – спросила Верна, когда они прошли мимо чадящего факела, укрепленного в железном кронштейне. – Извлечь Никки из чистого воздуха?
– Надеюсь, что ты разгадаешь, куда отправились Энн и Никки, – сказала Кара. – Вот чего я от тебя ожидаю.
Несмотря на этот выпад со стороны морд-сита, Верна хотела разыскать Никки и Энн не меньше, чем Кара, – только не произносила этого вслух.
Красная кожа костюма Кары на фоне благородной белизны мраморных стен выделялась как пятно крови. Настроение у морд-сита, которое обычно под стать цвету их одежды, стало только хуже, когда день начал клониться к концу, а поиски так ничего и не дали. Еще несколько мордситов следовали на некотором расстоянии позади, вместе с отрядом воинов из Первой когорты – дворцовой стражи. Почти за спиной брела Эди, тогда как Натан, тоже изрядно расстроенный, возглавлял шествие.
Верна понимала чувства Кары и, каким-то странным образом, они радовали ее. Никки была больше, чем объект попечения Кары, больше, чем просто женщина, которую Ричард поручил ей защищать. Никки была настоящим другом Кары. Не то, чтобы она открыто признавала это, но ее скрытая ярость говорила о многом. Никки, как и сама Кара, долгое время плутала во тьме, отдавшись темному делу. Они обе освободились от того ужаса, потому что Ричард предоставил им не только возможность изменить свою жизнь, но и повод сделать это.
Беспокоилась Верна не тогда, когда кто-то из мордситов повышал голос или переходил на крик, а когда их вопросы становились спокойными и четкими. Именно от этого волосы на шее у нее вставали дыбом – когда становилось ясно, что те намерены приняться за дело в своей манере, а манеры у морд-ситов были не из приятных. Лучше было не вставать у них на пути, когда они имели намерение получить ответы. Верна хотела того же – чтобы ответы у нее были.
Она понимала смятение Кары. Она и сама испытывала не меньшее волнение и замешательство по поводу того, что могло случиться с Никки и Энн. Однако она знала, что повторение одних и тех же вопросов с требованием дать ответ никак не способствует обретению этих ответов, равно как и самих двух пропавших женщин. Она полагала, что при отсутствии других возможностей морд-сит просто делала то, что умела.
Кара остановилась, уперев руки в бока, и теперь смотрела назад, через отделанный мрамором коридор. Несколько сотен воинов Первой когорты, следовавшие за ними, также замедлили шаг и остановились, чтобы не перегонять тех, кто шел впереди. Эхо от грохота сапог по камню вскоре упало до шороха. Несколько воинов держали наготове арбалеты с вложенными в них стрелами с красным оперением. Эти стрелы вызывали у Верны испарину. Ей почти хотелось, чтобы Натан никогда их не находил. Почти.
Казавшаяся бесконечной путаница коридоров, оставшаяся за спиной вооруженного до зубов отряда, была пустынной, без единого звука, не считая шипения факелов. Кара нахмурилась, минуту раздумывая, затем вновь тронулась в путь. Уже в четвертый раз с тех пор, как Энн и Никки исчезли прошлым вечером, Кара и остальные спускаются в эти коридоры, ведущие к гробницам. Верна не представляла, что морд-ситы надеются отыскать здесь. Пустые коридоры оставались всего лишь пустыми коридорами. Две пропавшие женщины вряд ли выскочат откуда-то сквозь мраморные стены.
– Они наверняка ушли куда-то еще, – наконец сказала Верна, хотя с тех пор их никто не видел.
Кара повернулась к ней.
– Как например?
Верна вскинула руки, но потом позволила им безвольно упасть.
– Не знаю.
– Это большой дворец, – сказала Эди. Свет факела делал совершенно белые глаза волшебницы жутковато полупрозрачными.
Верна махнула рукой, указывая вдоль безмолвного коридора.
– Кара, мы уже потратили многие часы, проходя взад и вперед по этим коридорам, и теперь так же очевидно, как и в прошлое наше появление здесь – а фактически и в первое, – что эти коридоры пусты. Никки и Энн явно где-то в другом месте, в каких-то других помещениях дворца. Мы просто зря теряем здесь свое время. Я согласна, что нам необходимо найти их, но поискать их нужно где-то еще.
Глаза Кары казались синим огнем.
– Они были здесь.
– Да, я уверена, что ты права. Но словом были ты сама лишь подтверждаешь мое мнение. Ты видишь здесь хоть какой-то след их пребывания? Я не вижу. Не сомневаюсь, что ты права – они здесь были. Тем не менее вполне очевидно, что они ушли отсюда куда-то еще. – Верна раздраженно вздохнула. – Мы теряем драгоценное время, рыская туда-сюда по этим пустым коридорам.
Пока все ждали, каждый стоя на своем месте, Кара прошла по коридору еще несколько шагов. Вернувшись к своему месту, она встала, уперев руки в бока.
– Здесь что-то не так.
Натан, находившийся впереди и продолжавший придерживаться собственных планов, повернулся и пристально взглянул на них, в первый раз не скрывая любопытства.
– Не так? Что ты имеешь в виду под этим «не так»?
– Не знаю, – призналась Кара. – Не могу сказать определенно, но в этом месте что-то кажется мне не совсем правильным.
Стараясь понять ее, Верна развела руками.
– Ты хочешь сказать об ощущении присутствия… какой-то магии или чего-то еще?
– Нет, – сказала Кара, отмахиваясь от ее предположения. – Я не имею в виду ничего подобного. – Она вернула руку на место, на свое закрытое красной кожей бедро. – Просто окружающее кажется мне каким-то не таким… Не знаю, что именно, но что-то здесь не так.
Верна огляделась по сторонам.
– Ты хочешь сказать, что здесь чего-то не хватает? – Она указала рукой вперед, на пустой коридор. – Украшений, отделки, чего-то в этом роде?
– Нет. Насколько я помню, в большинстве этих коридоров вообще не было никаких украшений. Я не часто спускалась сюда, к этим гробницам… да и никто здесь часто не бывал.
Даркен Рал время от времени навещал гробницу своего отца, но, насколько я знаю, даже не пытался навещать другие. Он сделал всю эту зону сугубо личной и закрытой для посторонних. Отправляясь к гробнице отца, он обычно брал в сопровождение охрану, а не морд-ситов, так что я мало знакома с этим местом.
– Может быть, все это, – предположила Верна, – лишь ощущение неловкости из-за непривычности места.
– Пожалуй, возможно и такое, – сказала Кара, рот ее перекосился от раздражения, вызванного признанием такой возможности.
Все они стояли молча, раздумывая над тем, что делать дальше – если вообще что-либо делать. В конце концов, вполне возможно, что эти две пропавшие женщины объявятся с минуты на минуту и удивятся, что это здесь за переполох.
– Ты говорила, что Энн и Никки хотели побыть вдвоем, чтобы побеседовать без посторонних, – сказала Эди. – Возможно, они и отправились куда-то в уединенное место.
– На всю ночь? – спросила Верна. – Не могу представить такого. У этих двоих не слишком много общего. Они не были друзьями. Любезный Создатель, я не думаю даже, что они относились друг к другу с приязнью. Не могу вообразить их беседующими ночь напролет.
– Я тоже, – сказала Кара.
Верна бросила взгляд на пророка.
– У тебя нет никакой идеи, что Энн могла бы обсуждать с Никки?
Длинные седые волосы Натана проскользили по его плечам, когда он покачал головой.
– Энн, естественно, с недоверием относилась к Никки, которая прежде была сестрой Тьмы. Я знаю, это обстоятельство всегда беспокоило ее – и не без оснований. Ведь это больше, чем просто предать дело сестер Света; это предательство лично ее и предательство дворца. Энн могла хотеть поговорить с Никки наедине, чтобы обсудить ее возвращение назад, к Создателю.
– Это была бы короткая беседа, – сказала Кара.
– Я тоже так думаю, – согласился Натан. Он потер переносицу, раздумывая. – Ну, зная Энн, можно предположить, что это был разговор о Ричарде.
Голубые глаза Кары прищурились, направляясь на пророка.
– В каком смысле «о Ричарде»?
Натан пожал плечами.
– Ну, точно не знаю.
Кара нахмурилась.
– Я и не говорила, что нужно точно.
Натан, как сначала показалось, не был настроен говорить об этом, но наконец все-таки решился:
– Энн упоминала, что подумывает о том, что Никки могла бы направлять его.
Верна тоже нахмурилась, присоединяясь к Каре.
– Направлять его? Как это «направлять его»?
– Ты же знаешь Энн. – Натан разгладил перед своей белой рубашки. – Она всегда считала, что ей нужно всем руководить и все держать под контролем. Она частенько упоминала при мне, как ее беспокоит, что ее связь с Ричардом слаба.
– А с чего она, собственно, решила, что ей необходима «связь» с Лордом Ралом? – спросила Кара, игнорируя тот факт, что именно Натан в данный момент Лорд Рал, а не Ричард.
Верна не могла сказать, что не испытывает тех же затруднений с именованием Натана Лордом Ралом, что и Кара.
– Она всегда считала, что ей необходимо контролировать, что может сделать Ричард, – сказал Натан. – Она всегда что-то прикидывала и планировала. Не любила оставлять что-либо на волю случая.
– Достаточно точно, – заметила Верна. – У этой женщины всегда была сеть шпионов, чтобы иметь уверенность, что дела в мире идут надлежащим образом. Она не любила оставлять что-либо важное другим, а тем более – случаю.
Натан тяжело вздохнул.
– Энн довольно консервативная женщина. Она верит, что у Никки – после ухода от сестер Тьмы – теперь нет другого выбора, за исключением ревностного служения делу сестер Света.
– Что это за дело? И почему она думает, что Никки должна стать сестрой Света? – спросила Кара.
Натан слегка наклонился к морд-ситу.
– Она думает, что каждому из нас, волшебников, необходима сестра Света, чтобы руководить всеми нашими мыслями и действиями. Она всегда полагала, что нам непозволительно думать самим.
Взгляд Верны блуждал по пустому коридору.
– Признаться, я и сама полагала так же. Но так было до Ричарда.
– Следует принять во внимание, что ты провела больше времени с Ричардом, чем Энн. – Натан печально покачал головой. – Несмотря на то, что она должна была бы прийти к тому же пониманию, что Ричарду необходимо действовать самостоятельно, как поняли это большинство из нас, она, похоже, в последнее время вернулась к своим старым методам и прежним убеждениям. Боюсь предположить, что именно заклинание Огненной Цепи отменило изменения в Энн, уничтожив то, что она уже усвоила.
Верна заподозрила то же самое.
– Пусть Энн сама говорит за себя, но я думаю, что и так ясно, что заклинание Огненной Цепи действует на нас всех. Мы знаем, что оно будет продолжать беспрепятственно проникать в наш разум и, вполне возможно, разрушать нашу способность к логическим рассуждениям. Проблема в том, что никто из нас не осознает, как именно мы меняемся. Каждый из нас чувствует, что мы те же самые, что и были прежде. Сомневаюсь, что это правда. Нечего и говорить, как изменился каждый из нас. Любой из нас может невольно запутаться в наших устремлениях.
– Ты можешь обсудить все это с Энн, когда мы найдем их, – сказала Кара, сгорая от нетерпения вернуться к прерванному делу. – Здесь их нет. Нам нужно расширить поиски.
– Может, они не закончили свой разговор? – предположил Натан. – Может быть, Энн не хочет, чтобы им помешали, прежде чем она завершит попытки убедить Никки сделать то, что та должна.
– Можно принять это как возможность, – согласилась Верна.
Натан теребил край своей накидки.
– Не могу припомнить никакой женщины, которая, уединившись с Никки, смогла бы убедить ее в правильности образа мыслей Энн.
Кара сделала жест рукой, отметая это.
– Это Никки взяла на себя обязанность помогать Ричарду, а не Энн. Она бы не ушла вместе с Энн, и Энн не могла бы заставить ее… Ведь Никки, в конце концов, владеет магией Ущерба.
– Согласна, – сказала Верна. – Не могу вообразить, чтобы они вдвоем могли бродить так долго и не сообщить нам, где они находятся.
Эди повернулась к Верне.
– Почему бы не поинтересоваться, где она находится?
Верна нахмурилась, глядя на старую волшебницу.
– Ты имеешь в виду путевой журнал?
Эди, лишь один раз, уверенно кивнула.
– Да. Спроси ее.
Верна отнеслась к этому скептически.
– Весьма маловероятно, что, будучи здесь, во дворце, она заглянет в свой путевой журнал, чтобы искать там сообщение от меня.
– Может, она не во дворце, – сказала Эди. – Возможно, они обе ушли отсюда по какой-либо важной причине, и она уже сама оставила тебе сообщение в путевом журнале.
– Как такое вообще возможно, чтобы они вдвоем покинули дворец? – спросила Верна. – Мы окружены армией Имперского Ордена.
Эди пожала плечами.
– Ну, не так уж это невозможно. Я могу видеть благодаря своему дару, а не глазам. Прошлой ночью было очень темно. Может быть, в темноте они и выскользнули по какой-либо причине. Может быть, это что-то настолько важное, что у них не было времени предупредить нас.
– Ты могла бы сделать это? – спросила Кара. – Могла бы выйти в темноте и пройти сквозь врагов?
– Разумеется.
Верна открыла путевой журнал. Как она и ожидала, он был абсолютно пуст.
– Никаких сообщений. – Она сунула небольшую книгу обратно за пояс. – Тем не менее я проверю твою идею и напишу сообщение для Энн. Возможно, она заглянет в свой путевой журнал и ответит.
Взмахнув своей накидкой, Натан двинулся дальше.
– Прежде чем мы отправимся на поиски куда-то в другое место, я хочу еще раз проверить гробницу.
– Нужно оставить здесь караул, – сказала Кара, обращаясь к воинам. – А остальные пойдут с нами.
Уже пройдя некоторое расстояние по коридору, Натан обернулся в сторону лестницы. Остальные, торопясь не отстать, следовали за ним, эхо разносило их шаги. Натан, Кара, Эди, Верна и воины, замыкающие арьергард, – все спускались на следующий уровень.
Стены более низкого уровня коридоров были сложены не из мрамора, а из каменных плит. Там, где время не пощадило их, местами просачивалась вода. Протеки оставляли после себя желтоватые следы, что придавало камню оплывший вид. Но очень скоро они подошли к камню, который был оплывшим и на самом деле.
Натан остановился перед входом в гробницу Паниза Рала. Высокий пророк с мрачным и узким лицом заглянул поверх оплывшего камня в гробницу. Это был уже четвертый раз, как он приходил сюда, чтобы осмотреть ее, и на этот раз она выглядела точно так же, как в предыдущие его визиты.
Верну очень насторожил его вид. Когда Натан был обеспокоен и хотел найти ответы, за его невозмутимой внешностью медленно вскипала некая разновидность ярости. Она еще никогда не видела его вот таким. Единственный человек, в котором она тоже видела эту сдерживаемую ярость, заставляющую ее сердце бешено колотиться, был Ричард. Ей подумалось, что это является отличительной особенностью Рала.
Двери, ранее преграждавшие путь в склеп, были заменены на конструкцию из белого камня, назначением которой было закрывать проход в большую гробницу. Выглядела она как сделанная на скорую руку, и никакого успеха в устранении странных явлений, происходящих в усыпальнице Паниза Рала, получить не удалось.
В самой усыпальнице на витиеватых золотых кронштейнах располагались пятьдесят семь погашенных факелов. Натан выбросил вперед руку и воспользовался магией, чтобы зажечь несколько из них. Как только они запылали, стены склепа оживились бликами мерцающего света, отражающегося от полированного розового гранита, которым было отделано сводчатое помещение. Под каждым факелом на стене располагалась ваза, предположительно для цветов. По числу факелов и по этим вазам Верна предположила, что, должно быть, Панизу Ралу было пятьдесят семь лет, когда он умер.
Сам гроб располагался на невысокой колонне в центре напоминающей пещеру комнаты, из-за чего создавалась видимость, будто он парит над белым мраморным полом. Покрытый золотом гроб мягко мерцал в колеблющемся теплом свете четырех факелов. При том что стены помещения до самого верха купола были покрыты полированным кристаллическим гранитом, Верна представила себе, что при всех зажженных факелах гроб будет охвачен золотистым сиянием и как будто парить сам по себе в центре комнаты.
На боках гроба были надписи на древнед’харианском языке. А ниже факелов и золотых ваз стены покрывала бесконечная резная лента слов на этом же почти забытом языке. Глубоко вырезанные в граните буквы мерцали, озаренные пламенем факелов, и создавалось впечатление, будто надписи светятся изнутри.
Что бы ни послужило причиной того, что белый камень, когда-то надежно преграждавший вход в гробницу, стал оплывать, оно же положило начало такому же явлению внутри самой комнаты, хотя и не столь интенсивному. Верна подозревала, что белый камень, использованный, чтобы перегородить вход, был временной мерой, расходным материалом, поставленным здесь для того, чтобы поглощать невидимую силу, которая вызывала это неприятное явление. И теперь, когда белый камень почти весь оплыл, эта же сила стала воздействовать и на саму усыпальницу.
Каменные плиты, слагавшие стены и пол, не раскалывались и не плавились, но просто начали деформироваться, будто подвергались чрезмерному нагреву или давлению. Верна смогла заметить, что в местах соединений между потолком и стенами со стороны коридора появились щели, словно они разошлись под воздействием процессов, протекающих в самой комнате. Что бы ни вызывало эти изменения, очевидно, это не дефект конструкции, а скорее некая разновидность внешнего воздействия.
Никки говорила, что хотела взглянуть на гробницу, потому что ей казалось, что она знает, почему та оплывает. К сожалению, она так и не сказала о природе ее подозрений. Пока не было видно никаких признаков того, что она и Энн посетили это место.
Верне не терпелось скорее найти обеих женщин, с тем, чтобы можно было разрешить и эту загадку. Она не могла и вообразить, что за неприятность случилась с гробницей деда Ричарда и насколько хуже все это может стать, но предполагала, что это добром не кончится. Как не думала, что у них в запасе еще много времени на решение этой загадки… или хотя бы части ее.
– Лорд Рал, – обратился кто-то.
Они все обернулись. Недалеко стоял только что появившийся посыльный. Посыльные носили белые мантии, отделанные вокруг шеи и на передней части лиловым рисунком из переплетенных стеблей лозы.
– В чем дело? – спросил Натан.
Верна подумала, что, пока жива, никогда не привыкнет к тому, что к Натану обращаются «Лорд Рал».
Человек коротко поклонился.
– Появилась депутация от Имперского Ордена, ожидающая по другую сторону откидного моста.
Натан удивленно прищурился.
– И чего они хотят?
– Хотят поговорить с Лордом Ралом.
Натан взглянул на Кару, затем на Верну. Обе были удивлены не менее, чем он.
– Это может оказаться какой-то хитростью, – сказала Эди.
– Или ловушкой, – добавила Кара.
Лицо Натана приняло кислое выражение.
– Чем бы это ни было, думаю, мне лучше пойти и разобраться.
– Я тоже иду, – сказала Кара.
– И я, – добавила Верна.
– Мы пойдем все, – сказал Натан, трогаясь с места.
Небольшая группа во главе с Верной вышла вслед за Натаном через главный вход Народного Дворца под яркий свет позднего послеполуденного солнца. Длинные тени, отбрасываемые высокими колоннами, падали на наклонную ленту ступеней, протянувшуюся перед ними. Вдалеке, за пустым пространством, на самом краю плато поднималась высокая внешняя стена. На самом верху этой массивной стены передвигались стражники, охраняющие проходы к бойницам.
Это было долгое путешествие, сюда, наверх, от гробниц, расположенных в самой глубине дворца, и все изрядно запыхались. Верна прикрывала сверху глаза рукой, когда они спускались по главной лестнице вслед за длинноногим пророком. Стража, стоявшая на каждой из просторных лестничных площадок, приветствовала Лорда Рала, прижимая к сердцу сжатый кулак. И еще больше воинов было видно дальше, патрулирующих широкую полосу земли вдоль внешней стены.
Ступени заканчивались у широкой площадки из синего камня, мимо которой проходила мощеная дорога, спускавшаяся, извиваясь, оттуда, где располагались многочисленные конюшни и повозки. Кипарисовые деревья окаймляли короткий отрезок этой дороги, ведущий к наружной стене.
За воротами в массивной стене эта дорога была уже менее величественной, так как ее проложили по естественным почти отвесным спускам. На каждом повороте перед молчаливой компанией разворачивался ничем не нарушаемый вид на Имперский Орден, расположившийся лагерем далеко внизу.
Откидной мост охранялся сотней воинов Первой когорты. Это были хорошо обученные и тяжело вооруженные солдаты, задачей которых было гарантировать, что никто не поднимется по этой дороге, чтобы напасть на Народный Дворец. Хотя шанс на это был небольшой. Дорога здесь слишком узкая, чтобы обеспечить сколько-нибудь значительную атаку. В таких тесных условиях несколько дюжин крепких воинов смогут сдержать целую армию. А кроме того, перекидной мост здесь был поднят. Отвесный обрыв – головокружительный и достаточно широкий, чтобы через него нельзя было перекинуть штурмовые лестницы или веревки с крюками. При поднятом мосте никто не мог пересечь это глубокое ущелье и приблизиться к дворцу.
По другую сторону моста ждала небольшая делегация. По их простому платью, они, скорее всего, обычные посыльные. Верна заметила несколько дюжин легко вооруженных солдат, но те оставались на расстоянии, значительно дальше посыльных, так что, похоже, не представляли угрозы.
Натан в плаще, застегнутом лишь через одно плечо, несмотря на то, что день был прохладным, остановился на краю пропасти, расставив ноги, уперев руки в бока, и выглядел впечатляющим и внушительным.
– Я Лорд Рал, – объявил он собравшимся по другую сторону рва. – Что вам нужно?
Один из людей, стройный, одетый в простую тунику из ткани темного цвета, обменялся взглядами со своими товарищами, затем подошел чуть ближе к краю со своей стороны.
– Его превосходительство император Джегань направил меня с посланием к народу Д’Хары.
Натан оглядел остальных, стоявших позади него.
– Ну, я Лорд Рал, так что я говорю за народ Д’Хары. Что за послание?
Верна подвинулась, становясь рядом с пророком.
Посланец выглядел явно недоумевающим.
– Ты не Лорд Рал.
Натан посмотрел на человека по ту сторону рва хмурым взглядом Рала.
– Уж не хочешь ли ты, чтобы я вызвал магический ветер и смахнул тебя с этой дороги? Это решит дело к твоему удовлетворению?
Люди, стоящие по другую сторону, украдкой бросили взгляд в пропасть.
– Это всего лишь потому, что мы ожидали увидеть здесь другого человека, – заявил посланец.
– Ну, так я Лорд Рал, так что я тот, кто вам нужен. Если у вас есть что сказать, тогда скажите, в противном случае я занят и меня ждут дела. У нас сейчас банкет.
Человек наконец слегка поклонился.
– Император Джегань готов сделать великодушное предложение всем, находящимся в Народном Дворце.
– И что это за предложение?
– У его превосходительства нет никакого желания уничтожать дворец или его обитателей. Мирная сдача дворца – и вам будет позволено жить. Отказ от сдачи – и каждый во дворце умрет медленной мучительной смертью. Тела будут сброшены со стен в долину внизу, где ими будут питаться стервятники.
– Волшебный огонь, – едва слышно сказала Кара.
Натан нахмурился и спросил через плечо:
– Что?
– Твое могущество усилено этим местом. Их сила, если они обладают даром, не будет здесь достаточной, так что их щиты будут малоэффективны. Ты можешь сжечь дотла немалое их число прямо отсюда.
Натан сделал величественный жест в сторону тех, что стояли по другую сторону.
– Мы ненадолго прервемся?
Человек снисходительно наклонил голову.
Натан отвел Кару и Верну вверх по дороге, туда, где остались стоять Эди и несколько морд-ситов вместе с эскортом солдат.
– Я согласна с Карой, – заявила Верна, прежде чем пророк успел что-либо сказать. – Дай им ответ в том единственном стиле, который понимает Орден.
Густые брови Натана опустились, нависая над его голубыми глазами.
– Не думаю, что это подходящая идея.
Кара сложила руки.
– Почему нет?
– Джегань, скорее всего, наблюдает за нашей реакцией глазами этих самых людей, – сказала Верна. – Я согласна с Карой. Нам следует продемонстрировать ему нашу силу.
Натан нахмурился.
– Удивляюсь тебе, Верна. – Затем вежливо улыбнулся Каре: – Однако не удивлен твоим мнением, моя дорогая.
– Почему это ты удивлен? – спросила Верна.
– Потому что поступить так будет неправильно. Обычно ты не давала столь скверных советов.
Верна сдержала свои эмоции. Сейчас было не время пускаться в жаркие нотации и споры – особенно перед глазами Джеганя. Она припомнила очень живо и четко еще и то, как большую часть своей жизни считала, что пророк – сумасшедший. Она вовсе не уверена, что ее суждение было неверным. Еще из прошлого опыта она знала, что спорить с Натаном подобно попыткам изменить привычный ход солнца.
– Ты не можешь всерьез обсуждать сдачу дворца, – сказала она негромко, чтобы по ту сторону рва ее не могли услышать.
Натан сделал недовольное лицо.
– Разумеется, нет. Но это не означает, что мы должны убивать их за такое предложение.
– Почему нет? – Кара развернула в руке эйджил, наклоняясь в сторону пророка. – Я, например, считаю, что убивать их – вполне замечательная идея.
– Ну а я так не считаю, – в раздражении сказал Натан. – Если я сожгу их, это будет ответом Джеганю, что у нас нет намерения обсуждать его предложение.
Верна сдержала свою ярость.
– Так у нас и нет намерения.
Натан обратил к ней озабоченный взгляд.
– Если мы скажем им, что у нас нет намерений обсуждать их предложение, тогда все переговоры закончатся.
– Да нам и незачем вести переговоры, – сказала Верна с возрастающим раздражением.
– Но не следует говорить об этом им, – пояснил Натан с преувеличенной осторожностью.
Верна выпрямилась и, приглаживая волосы, воспользовалась моментом, чтобы сделать глубокий вдох.
– И какая же цель того, чтобы не говорить им, что мы не намерены всерьез обсуждать их предложение?
– Чтобы выиграть время, – сказал Натан. – Если я сброшу их с этой дороги, Джегань тут же получит нужный ему ответ, разве не так? Но, приняв предложение для обдумывания, мы можем затягивать переговоры.
– Не может быть никаких переговоров, – сквозь стиснутые зубы сказала Верна.
– С какой целью? – спросила Кара, не обращая внимания на Верну. – Ради чего нам может быть нужна подобная вещь?
Натан пожал плечами, будто это слишком очевидно и все они просто идиоты, не желающие видеть.
– Меньшая спешка. Они знают, какое сложное это дело – захватить дворец. С каждым футом подъема их пандуса строительство его становится все труднее. Это запросто может занять у них всю зиму, а то и дольше. Джегань не может ожидать, что такая большая армия высидит в равнинах Азрита всю зиму. Они находятся очень далеко от дома и от центров снабжения. Он может потерять всю армию либо от голода, либо от смертельных болезней, и с чем он тогда будет?
Если они думают, что целесообразно обсуждать с нами сдачу дворца, значит, допускают мысль, что им удастся захватить дворец таким способом. Добровольная сдача дворца нами способна решить их проблемы. Но если они буду уверены, что нет другого пути, как силой выгонять нас из дворца, тогда обратят все свои усилия исключительно к этому способу. Зачем подталкивать их к этому?
Верна скривила рот.
– Пожалуй, в этом есть некоторый смысл. – Когда Натан улыбнулся, отмечая небольшой триумф, она добавила: – Некоторый, очень небольшой.
– А я вовсе не уверена, что есть, – заметила Кара.
Натан развел руками.
– Зачем отказывать им? Ведь таким образом мы ничего не добьемся. Лучше поддерживать их в состоянии неопределенности, сохранять в них надежду на то, что, может быть, мы откажемся от борьбы. Ведь уже многие города сдались им, и им кажется вполне вероятной возможностью, что и мы можем поступить так же. Если они будут думать, что есть шанс, что мы можем сдать дворец, эта мысль будет удерживать их от того, чтобы полностью посвятить себя идее строительства их пандуса и штурма дворца.
– Должна признать, – сказала Кара, – есть определенная польза в том, чтобы водить людей за нос, с тем чтобы они теряли время в ожидании ответа, который действительно хотят услышать.
Наконец и Верна согласно кивнула ему.
– Полагаю, что сейчас не вредно позволить им питать надежду.
Покончив с проблемой разногласий, Натан потер руки.
– Я скажу им, что мы вынесем их предложение на общее обсуждение.
Верна раздумывала над тем, нет ли у Натана другой причины для заявления, что полученное предложение будет рассмотрено? Ей было интересно, не мог ли он действительно рассматривать возможность сдачи дворца? В то время как у Верны не было никаких иллюзий относительно того, что Джегань вовсе не сдержит свое слово не трогать тех, кто находится во дворце, если они решаться сдать его, ее не оставляла мысль, не задумал ли Натан тайную подготовку собственной сделки-капитуляции. Сделки, которая оставит его в качестве Лорда Рала побежденного народа Д’Хары под властью Имперского Ордена.
В конце концов, когда война закончится, Джеганю будет нужно, чтобы кто-то управлял обширными завоеванными землями.
Она думала о том, способен ли Натан на подобное предательство?
Она думала о том, насколько могло разрастись его чувство обиды за почти пожизненное заключение во Дворце Пророков, причем не за преступление, а всего лишь за то, на что, по мнению сестер Света, он был способен. Мог ли он задумать месть? – вот что не давало ей покоя.
Она думала о том, не могли бы сестры Света, действуя из наилучших побуждений по отношению к человеку, который не причинил им никакого вреда, – не могли бы они посеять подобные семена разрушения?
И пока Верна наблюдала, как улыбающийся Лорд Рал уверенным шагом идет назад, к краю пропасти, она вновь задавалась вопросом, не замыслил ли пророк бросить их всех в пасть волкам?
