Прижимая руки к груди, Никки стояла на краю холма. Ее взгляд скользил по далекой статуе из белого мрамора, ярко освещенной светильниками, — ибо народ Алтур-Ранга посчитал, что символу свободы не должно погружаться в темноту даже на мгновение.

Большую часть ночи Никки мерила шагами полумрак нижней залы гостиницы. Мысль о том, что по ту сторону двери беспомощно угасает чужая жизнь, не давала ей покоя. Все ее знания не смогли спасти Кару. Все было напрасно.

Никки не слишком хорошо знала Кару — но, разумеется, знала Ричарда. Причем лучше, чем любой человек на земле — за исключением, возможно, волшебника Зеддикуса, его деда. Ее не интересовали истории о детстве Ричарда; она знала взрослого мужчину. Знала самые сокровенные тайны его сердца. И не было человека, которого она знала бы лучше.

Она чувствовала, как тяжела ему будет потеря Кары. Дар позволял ей улавливать лишь отголоски его страданий — но и этого было достаточно, чтобы терзать сердце. Никки была готова на все, лишь бы избавить Ричарда от этой боли.

Был момент, когда ей хотелось войти и утешить Ричарда, разделить с ним его боль и одиночество. Но дверь не открывалась.

Это озадачило Никки, но она и не пыталась открыть дверь силой. Ощущения подсказывали ей, что внутри только Кара и Ричард, а то, что удалось ей услышать, говорило лишь о безграничной печали. Не в силах слушать стенания Ричарда над ложем угасающей Кары, Никки в конце концов вышла на свежий воздух — и вот теперь, сквозь беспроглядную ночь, смотрела на созданную Ричардом статую.

Быть с Ричардом или смотреть на удивительные творения его рук — больше ей не хотелось ничего.

Иногда смерть близких заставляет людей увидеть мир в новом свете, обратить внимание на что-то более важное. Никки было любопытно, встряхнет ли Ричарда смерть Кары, заставит ли прекратить гонку за призраками и встать рядом с людьми, сражающимися против Империи.

Раздались шаги, кто-то позвал ее по имени. Никки обернулась. К ней приближался Ричард, за ним шел кто-то еще, плохо различимый в темноте. Сердце Никки упало. Это могло означать только, что мучения Кары пришли к концу.

Но вот они приблизились, и Никки разглядела его спутницу.

— Милосердные духи! — в изумлении прошептала она. — Что ты сделал?

В неярком свете далеких светильников Кара смотрелась превосходно — и была вполне жива.

— Магистр Рал исцелил меня. — Кара небрежно пожала плечами, как будто это деяние было ничуть не сложнее, чем помощь на кухне.

Никки остолбенела.

— Но как?

Ричард выглядел изможденным, как после тяжелой битвы. Никки не удивилась бы, будь он залит кровью с ног до головы. Но за плечами у него был дорожный мешок, на поясе меч — он приготовился к отъезду.

— Я подумал, что нельзя не попытаться помочь Каре, — ответил он. — Видимо, сильного желания оказалось достаточно, и я смог это сделать.

Причина, по которой дверь не желала открываться, внезапно стала ясна. В каком-то смысле Ричард все же был залит кровью — только ее не было видно.

— Ты использовал свой дар, — нахмурилась Никки. Это было обвинение, а не вопрос. Однако он спокойно ответил:

— Думаю, да.

— Ты думаешь! — Никки изо всех сил старалась удержаться от насмешки. — Я перепробовала все, что знала. Все было напрасно. Я не смогла дозваться до ее сознания, не смогла исцелить. Что же сделал ты? Как смог коснуться своего Хань?

— Ну, не знаю… — Ричард смущенно пожал плечами. — Я держал ее и чувствовал, как она умирает. Я позволил себе — своему разуму — проскользнуть в нее, в самую глубину, туда, где таилась ее душа и где требовалась помощь. А когда мне удалось достигнуть соединения, я вобрал ее боль в себя — так, чтобы у нее хватило сил принять тепло жизни, передаваемое мною.

Никки хорошо понимала суть того сложного действия — можно сказать, чуда, — которое он совершил. Но ее слегка ошеломило то, какими обыденными словами он все это описал. С тем же успехом она могла бы спросить его, как ему удалось сделать такую чудесную статую, и услышать в ответ: «Отсек от мраморной глыбы все лишнее». Довольно точное объяснение — и при этом настолько простое, что кажется абсурдным.

— То есть ты впустил внутрь себя то, что убивало ее?

— Мне пришлось сделать это…

Никки потерла виски кончиками пальцев. Даже она, со всей силой отпущенного ей дара, не говоря уже о годах тренировок, знаниях и опыте, не смогла бы проделать такого. Сделав несколько глубоких вдохов, она слегка успокоила колотящееся сердце.

— Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?

Ричарда очень смутила ее горячность, но он только и сумел сказать:

— Никки, это был единственный выход.

— Единственный выход, — пробормотала Никки, не веря своим ушам. — Ты хоть понимаешь, сколько сил нужно, чтобы отправить собственную душу в такое путешествие? А чтобы вернуться? И насколько это опасно?

Она отчитывала его, как мальчишку. Насупившись, Ричард сунул руки в карманы и упрямо повторил:

— Другого пути не было — вот все, что я знаю.

— И у него получилось. — Кара ткнула пальцем в сторону Никки, привлекая внимание и защищая Ричарда. — Магистр Рал спас меня.

Никки прищурилась, глядя на морд-сит.

— Ричард ходил за тобой на границу мира мертвых… а, может, и дальше.

Кара искоса взглянула на Ричарда.

— Правда?

Никки медленно кивнула.

— Твоя душа уже ушла в царство теней. Я не могла дотянуться до тебя. Поэтому и не могла исцелить.

— Что ж, у лорда Рала получилось.

— Да, получилось. — Никки подошла ближе и потрепала Кару по подбородку. — Никогда не забывай, что этот человек сделал для тебя. Помни об этом всю жизнь. Сомневаюсь, что в целом мире еще хоть кто-то отважится на такой поступок.

— Он не мог поступить иначе. — Кара ухмыльнулась. — Магистр Рал без меня не обойдется, и ему это прекрасно известно.

Ричард отвернулся, чтобы никто не видел его улыбки.

Никки не верилось, что можно так легко отзываться о столь важном свершении. Она еще раз глубоко вдохнула, чтобы не дрожал голос. Ей не хотелось создать ложное впечатление, будто она недовольна тем, что Ричард исцелил Кару.

— Подумаем о другом, Ричард. Ты использовал дар! Чудовище уже близко, а ты использовал свой дар…

— Я не мог поступить иначе. Мы бы потеряли ее.

Как же просто он все воспринимает! Ну по крайней мере он старается не выглядеть таким самоуверенным, как Кара. Подбоченясь, Никки подошла еще ближе.

— Ты вообще понимаешь, что натворил? Я же предупреждала тебя. Чудовище где-то рядом. Используя дар, ты прямо говоришь ему, где находишься!

— А что мне было делать? Позволить Каре умереть?

— Да! Она поклялась своей жизнью защищать тебя. Это ее дело и священный долг — а вовсе не приманивание чудовища. Мы могли потерять и тебя, и ее — не говоря уже об угрозе, которую ты сейчас пробудил. Ты столько значишь для жителей всей Д’Хары, и при этом рискуешь всем, чтобы спасти жизнь одного человека! Ты должен был позволить ей уйти. А теперь вы оба погибнете, потому что чудовище знает, где вы. Случившееся один раз теперь случится снова. Вот только в следующий раз спасения не будет. Ты спас жизнь Кары ценой собственной жизни — но никто не остался в выигрыше!

Еще не закончив свою горячую речь, Никки увидела огонек ярости, разгорающийся в глазах Ричарда, и поняла, что перегнула палку. Ее старания выразиться точнее ни к чему не привели. Глаза Кары, напротив, вспыхнули тревогой, чуть ли не паникой. Ричард обнял девушку и легонько сжал ее плечи, словно уговаривая не обращать внимания на слова Никки.

— Во-первых, это всего лишь твои предположения. — Он стиснул зубы так, что на щеках проступили желваки. — Такой ход событий возможен, но не обязателен. Во-вторых, я не позволю умереть дорогому мне человеку только потому, что это может немного усилить мою безопасность. Охота уже началась. Я мог бы позволить Каре умереть — но это не остановило бы охотника.

Никки безвольно опустила руки. Ричард был не в настроении спорить по поводу спасения дорогого ему человека, и не было ни малейшего способа объяснить ему, какой опасности он сегодня избежал и какие силы пробудил к жизни. Как сказать ему об этом и не быть неверно понятой?

— Ричард, я не могу тебя винить. — Никки мягко положила руку ему на плечо. — На твоем месте я поступила бы так же. Однажды, когда у нас будет много времени, мы непременно поговорим об этом. Ты расскажешь мне, что именно сделал. Такое под силу только тебе — но, возможно, я бы смогла помочь тебе научиться управлять стихийными действиями и концентрироваться, чтобы уменьшить опасность.

Ричард кивнул, одобряя то ли ее предложение, то ли проявленную ею сдержанность — Никки так и не поняла, что именно.

Она видела по глазам Ричарда и Кары, что пережитое вместе потрясение сильно сблизило их. Вспомнив, что им вскоре предстоит уезжать, а ей — оставаться, она расстроилась, и вспышка радости от исцеления Кары угасла.

— Кстати, — пробормотал Ричард, глядя в темноту, — мы ведь до сих пор не знаем, имеет ли все это отношение к той твари в лесу.

— Конечно, имеет! — уверенно сказала Никки.

— Откуда ты знаешь? Та тварь разорвала людей на куски. Сегодня нападение выглядело совсем иначе. С чего вдруг нам утверждать, что в обоих случаях действовало именно то чудовище, сотворенное по приказу Джеганя?

— О чем ты говоришь? А кто же еще это мог быть? Это должно быть чудовище, которое вызвали сестры.

— Да я не говорю, что это не оно… вполне возможно, все обстоит именно так… но многое не сходится.

— Например?

Ричард почесал в затылке.

— Тварь в лесу напала на людей — но не напала на меня, хоть я был совсем рядом. А теперь оно не стало рвать на части Кару. Хотя мы знаем, что чудовище легко может убить меня. Почему сегодня оно не использовало свой шанс?

— Может быть, потому что я пыталась овладеть его силой? — хмыкнула Кара. — А, может быть, я представляла для него угрозу — или спугнула его, и оно решило удрать?

Ричард замотал головой.

— Ты не была ему угрозой. Твари хватило одного прикосновения, чтобы убрать тебя с дороги. А проломившись сквозь стену, она не сбежала от страха, а просто исчезла.

Никки заподозрила неладное. Ей впервые рассказали историю целиком.

— Ты находился в комнате, а чудовище просто так исчезло?

— Ну, не совсем. Я выпрыгнул из окна в тот же миг, когда тварь ворвалась в мою комнату. А потом увидел, как из окна вылетела и растворилась какая-то черная тень.

Никки теребила шнуровку корсажа, размышляя о словах Ричарда. Она пыталась сложить обрывки сведений, но стройной картины не получалось. Действия чудовища не имели смысла — если, конечно, это было то самое чудовище. Ричард был прав, многое здесь чересчур нелогично.

— Может, оно просто не заметило тебя? — задумчиво протянула Никки, обращаясь скорее к самой себе. Ричард скептически фыркнул:

— Другими словами, тварь нашла меня ночью в гостинице, проломилась сквозь стены точно в ту комнату, где находился я — а затем, когда мне удалось выскочить в единственное окно, внезапно растерялась и удрала восвояси?

Никки на мгновение задумалась.

— Оба нападения во многом совпадают. И там, и тут видна невероятная мощь — деревья сломаны, как сухие хворостинки, а стены оказались не надежнее бумаги.

— Да, это так, — печально вздохнул Ричард.

— А вот что мне действительно интересно, — продолжала Никки, складывая руки на груди, — так это почему чудовище не убило Кару.

Легкое колебание промелькнуло в его глазах, и Никки поняла, что Ричард чего-то не договаривает. Склонив голову набок, она терпеливо ждала, пока он найдет нужные слова.

— Когда я был там, внутри… когда забирал боль, вызванную прикосновением этого мерзкого существа, там было еще что-то, — тихо сказал Ричард. — Я думаю, оно хотело оставить мне послание… предупредить, что идет за мной, что найдет меня… и смерть покажется мне непомерной роскошью, когда это случится.

Никки посмотрела на Кару.

— Я не просила его идти за мной туда, в этот сумеречный мир! Не просила и не хотела, чтобы он это делал! — Морд-сит гневно сжала кулаки. — Но я не буду лгать и говорить, что предпочла бы быть мертвой.

Никки не смогла удержаться от улыбки, глядя на такую искренность.

— Кара, я рада, что ты жива. Правда-правда. Чего стоил бы человек, за которым мы следуем, если бы позволил другу умереть, не попытавшись сделать все для его спасения?

Кара выдохнула и расслабилась. Никки снова посмотрела на Ричарда.

— И все-таки интересно, почему Кара осталась жива. Понимаешь, это послание с тем же успехом могло быть передано лично тебе, ты же был почти в лапах чудовища. Если опасность реальна — а в этом нет никаких сомнений, — то у него было достаточно времени для осуществления угрозы. Более того, абсолютно бессмысленно врываться в твою комнату, а потом исчезать.

Ричард побарабанил пальцами по рукояти меча, обдумывая ее слова.

— Вопросы хорошие, но у меня нет хороших ответов. — Придерживая эфес меча левой рукой, он снова вглядывался в темноту, пытаясь различить хоть малейшее движение. — Мне кажется, нам с Карой следует продолжить путь. Когда я думаю о том, что случилось с людьми Виктора, мне страшно даже представить, что может начаться здесь, если тварь вернется. Кровавая ярость не должна затронуть город. Люди не должны гибнуть понапрасну. Что бы это ни было — чудовище Джеганя или нечто иное, о чем мы не имеем ни малейшего понятия, — мне кажется, нам следует двигаться вперед, если мы хотим остаться в живых. Сидеть на одном месте… слишком уж похоже на ожидание собственной казни.

— Это звучит вполне логично, — признала Никки. — Хотя трудно быть в чем-то абсолютно уверенным!

— Тем не менее нам пора уходить. И по многим причинам — лучше раньше, чем позже. — Ричард поправил лямки своего мешка. — Нужно еще найти Виктора и Ицхака.

Никки махнула рукой куда-то за спину.

— Вскоре после нападения я сходила за ними и нашла вон там, в конюшне. Ты заказывал лошадей, Ицхак подготовил их. Люди помогали ему собирать припасы. — Она накрыла его руку своей. — А еще… Родственники убитых из отряда Виктора тоже там. Они хотели бы поговорить с тобой.

Ричард кивнул с глубоким вздохом.

— Надеюсь, я смогу им помочь. Горе еще свежо в моей душе. — Он быстро взглянул на Кару. — Но горе проходит.

Поправив висящий на плече лук, Ричард шагнул вперед и через несколько мгновений растворился в темноте.