Глава 23

Чем дольше они едут на юг, оставляя позади знакомый район, тем неуютнее чувствует себя Карен. Ехать на «Лексусе» по этим вымирающим улицам – значит искать неприятностей. Видишь, я пытаюсь, хочет сказать она Тому, но молчит. Смотрит на угнетающий вид за окном, напрягая память, но в голове по-прежнему пусто.

– Кажется, это здесь, – сказал Том, останавливаясь на пустом парковочном месте у торгового центра и глядя на заброшенный ресторан через дорогу, о котором они столько слышали.

Они сидели в темноте, разглядывая уродливое заколоченное здание. Карен не хотелось выходить из машины в таком районе. Только бы вернуться домой. Ничто вокруг не казалось знакомым. Она никогда не видела этого места. Никогда здесь не бывала. Ее била дрожь.

– Пойдем взглянем? – сухо спросил Том.

Вообще-то Карен не собиралась выходить из машины. Она просто хотела посмотреть на ресторан со стороны. Она вжалась в сиденье.

– Не хочу.

Том все же вышел. Карен пришлось последовать за ним. Только бы не сидеть в машине одной. Она вылезла и сердито захлопнула дверь. Ей пришлось бежать, чтобы догнать его, пока он переходил дорогу к ресторану. Карен нервно осмотрелась, но поблизости никого не было. Они молча встали напротив здания. В напряженной линии плеч Тома, в холодном выражении его лица Карен чувствовала упрек. Том знал, что она была здесь, и не мог ее за это простить. Ни слова не говоря, он пошел вокруг ресторана к задней двери. Карен направилась за ним, спотыкаясь в темноте, ноги отказывались ее держать. От учащенного дыхания кружилась голова. Ей было панически страшно. Но она ничего не узнавала. Ничего не помнила.

Позади ресторана все еще висела желтая полицейская лента, но она уже не была так туго натянута и колыхалась на ветру.

– Помогло? – спросил Том, повернувшись к Карен.

Карен покачала головой. Она знала: по ней видно, как она напугана.

– Том, пойдем обратно, – попросила она.

Он проигнорировал ее призыв.

– Пошли внутрь.

Карен бесило, что он так себя ведет, что он не обращает внимания на ее страх. На какую-то секунду она задумалась, не стоит ли развернуться и пойти обратно к машине. Если бы у нее были ключи, она бы уехала и оставила его здесь.

Злость придала ей храбрости последовать за ним за желтую ленту. Том толкнул дверь локтем. К их удивлению, она открылась. Наверное, полиция закончила осмотр и оставила все, как было.

Том вошел первым. Сквозь щель в заколоченном окне косо падал свет фонаря – достаточно, чтобы оглядеться. На полу было темное пятно, там, где, должно быть, лежало тело, и в воздухе остался отвратительный трупный запах. Карен застыла, впившись взглядом в пятно. Рука непроизвольно потянулась ко рту, будто чтобы сдержать рвотный позыв. Том оглянулся.

– Ну как? – спросил он.

– С меня достаточно, – ответила Карен, развернулась и, спотыкаясь, выбежала из ресторана. На улице она, согнувшись, стала судорожно хватать ртом воздух. Потом распрямилась и посмотрела на парковку невдалеке от них. Том подошел к ней и взглянул в ту же сторону.

– Думаю, там они и нашли следы шин. И перчатки, – сказал Том и двинулся к парковке. Карен посмотрела ему вслед. Через несколько шагов он обернулся и спросил:

– Идешь?

– Нет. Я возвращаюсь к машине, – и пошла назад, не оглядываясь. Эта вылазка только напугала ее. Она не помогла ей ни вспомнить, ни добиться сочувствия Тома.

Том смотрит, как Карен идет обратно к торговому центру. Она расстроена, но ему плевать. Он чувствует гаденькое удовлетворение. В конце концов, она во всем виновата. Карен перешла дорогу, стоит возле машины. Ключи у Тома, она не может попасть внутрь.

Том демонстративно обходит парковку, гадая, где именно стояла ее машина. Где полиция нашла их перчатки. Он не торопится. В то же время незаметно приглядывает за Карен, чтобы убедиться, что ничего не случилось, пока она стоит одна у дорогой машины.

Наконец он возвращается к ней, отпирает двери и в молчании везет их домой. Он думает: все, чего они добились своей маленькой экскурсией, это новые трещины в их разваливающихся отношениях.

Когда они добрались до дома, было уже поздно. Том швырнул ключи на столик возле двери и сказал:

– Я устал, пойду спать.

Отвернулся, стал подниматься по лестнице. Отчаяние с каждым шагом становилось все глубже.

Боб тихо зашел в дом. Заглянул в гостиную, где ожидал увидеть в темноте Бриджит. Боб знал, что не его она ждет. Раньше она ждала мужа, но теперь он ей неинтересен. Все, что ей интересно, – это чертовы соседи.

Ему тоже больно. Он все еще мог бы ее любить, если бы только она перестала горевать из-за их бездетности. Бездетность разрушила их семью и подрывает ее эмоциональное здоровье. Она всегда была неуравновешенной, а он – ее якорем. Но теперь он не знает, что делать. Он умеет говорить с убитыми горем семьями, он делает это целыми днями, и у него хорошо получается, но в собственной семье он потерпел фиаско. Он не в силах помочь жене справиться с чувством утраты, не в силах справиться сам.

– Бриджит? – тихо позвал он, глядя на темный ореол ее головы на спинке кресла. Она так неподвижна, что на секунду ему показалось, будто она спит. Он зашел в гостиную. Вздрогнул, когда она неожиданно заговорила.

– Привет, – сказала она.

– Тебе не пора спать? – спросил Боб, подходя ближе и участливо глядя на нее. Она даже головы к нему не повернула: ее глаза устремлены на дом напротив.

– Опять приходили детективы, говорили с Карен и Томом, – сказала она.

Боб понятия не имеет, что сейчас творится у соседей. Похоже, Карен угодила в новые неприятности. Он не очень близко с ними знаком, но знает, что Бриджит дружит с Карен.

– Как думаешь, что происходит?

Бриджит покачала головой.

– Не знаю.

– Карен что-нибудь вспомнила?

– Нет, – Бриджит наконец посмотрела на него. – Я испекла кексы. Хочешь?

Карен смотрела, как Том уходит, и с каждым его шагом у нее все сильнее сжималось сердце.

Дрожа, она отправилась на кухню и налила себе еще виски. Перешла в гостиную, тяжело опустилась на диван, баюкая стакан трясущимися руками. Сделала глоток и долго смотрела невидящим взглядом в стену. В доме висела гробовая тишина. Внезапно на кухне зазвонил телефон. Все ее тело мгновенно окаменело. После второго звонка снова наступила тишина: наверное, Том поднял трубку в спальне, – но в ее сознание вдруг хлынули воспоминания о другом телефонном звонке…

Карен закрыла глаза. Она снова на кухне, делает салат, режет на доске помидор… Ждет Тома. Радуется его скорому возвращению. Звонит телефон, она думает: может быть, это он хочет предупредить, что задерживается. Но это не Том. Воспоминания возвращаются, Карен старается сосредоточиться. Она хочет знать.

В трубке звучит голос, который она не слышала почти три года, который никогда больше не ожидала услышать. Она бы узнала этот голос из тысячи.

– Привет, Джорджина.

Ее сердце заколотилось, во рту пересохло. Она хочет, не сказав ни слова, бросить трубку, но так ведут себя маленькие дети, которые сжимаются и зажмуриваются, надеясь, что так их никто не увидит. Она не может повесить трубку, не может просто закрыть глаза. Он нашел ее. Она еще до этого знала, что он ее нашел, ведь он был в ее доме. Она ждала, оставаясь на месте, тешила себя надеждой, что этого не произойдет. И вот теперь произошло.

Она сбежала от той жизни. Начала все сначала под другим именем. Нашла нежданное счастье с Томом. И всего один телефонный звонок разбил ее новую жизнь на миллион осколков.

Он называет адрес заброшенного ресторана в районе, к которому Карен и близко не подошла бы в иных обстоятельствах, потом она вешает трубку. Карен думает только о том, как защитить себя, как не позволить никому разрушить то, что было у них с Томом. Она видит рядом с раковиной розовые перчатки и берет их с собой. Достает из тайника в котельной пистолет, о котором Том ничего не знает, кладет вместе с перчатками в холщовую сумку. Потом хватает со столика у двери ключи от машины и сбегает вниз по ступенькам, даже не подумав выключить свет или оставить Тому записку.

Она едет на предельной скорости, вцепившись в руль, без единой мысли в голове.

На мгновение поток воспоминаний прервался. Карен не может вспомнить, что было дальше. Она глотнула еще виски, постаралась расслабиться. И неожиданно вспомнила. Она останавливается на парковке. Вытаскивает из сумки перчатки и надевает их. Они выглядят сюрреалистично. Достает пистолет. Дрожа. Оглядывается, чтобы убедиться, что ее никто не видит, – вокруг ни души, – потом вылезает из машины и нервно шагает в темноте к задней двери в ресторан, как он ей и велел. Когда она подходит, дверь уже приоткрыта, она толкает ее рукой в перчатке – но дальше память ее подводит. Она ждет, пытается заставить свой мозг вспомнить, но ничего не получается. Карен едва сдерживала злые слезы. Она до сих пор не знала, что случилось в том ресторане. Не знала, как он погиб. Ей нужно понять, что случилось! Как ей решить, что делать, когда она не знает правды? Но больше в памяти ничего не всплыло.

Все, что они видели сегодня с Томом, казалось ей теперь пугающе знакомым. Она больше не в силах об этом думать. Одним большим глотком Карен допила виски, поставила стакан на кофейный столик и закрыла лицо руками.