Глава 58
Моя нога угодила ему в грудь. Он отлетел, шмякнулся спиной и затылком об стену с толстой обивкой. Я выхватил из чемодана один из «МП-5», сорвал с него едва прилепленный скотчем магазин, воткнул на место, передернул затвор и направил ствол на Волчека – и все это чуть ли не единственным неуловимым движением.
Он поднял руки.
В дверь два раза стукнули, и мы услышали, как Виктор что-то выкликает по-русски. Наверное, все-таки уловил какую-то возню и решил узнать, всё ли в порядке.
– Скажи ему, что все нормально. По-английски.
Волчек секунду поразмыслил и в конце концов крикнул:
– Отвали! Всё пучком!
Мы оба немного выждали, не двигаясь с места. Волчек не сводил глаз со ствола.
– Я мог бы шлепнуть тебя прямо тут, подстеречь на улице Артураса и отвезти его в какое-нибудь тихое местечко, где ребята Джимми вытянут из него все кишки. Скажет, где моя дочка, никуда не денется! Но я не собираюсь этого делать. Не убиваю людей без крайней нужды. Артурас – молодец, крепко меня подставил. ФБР уже едет ко мне на квартиру, и я думаю, что он и туда подсунул что-то, что переведет стрелки прямиком на меня. Так что сейчас мы заключим новое соглашение. Но для начала ты выясняешь, где прячут Эми, и приказываешь своим, чтобы ее немедленно отпустили и передали одному моему другу. И делаешь это прямо сейчас.
Волчек помотал головой.
– Никуда ты отсюда не рыпнешься, Флинн. Тут полон дом копов и охранников. По-моему, ты опять пудришь мне мозг.
– Ты чё, вообще тупой? Если до сих пор мне не веришь, просто доставай пульт, который тебе дал Артурас!
Волчек медленно залез в карман пальто и вытащил пульт.
– Нажимай.
– Что?! Если бомба тут ахнет, нам обоим пипец!
– Просто изготовь. Давай.
Он ткнул на кнопку, чтобы поставить бомбу у меня на спине на боевой взвод. Никакого отклика – ни вибрации, ни огонька индикатора. Отведя взгляд от «МП-5», принялся разглядывать пульт, почесывая бровь и что-то бормоча по-русски.
– Бросай сюда, – приказал я.
Поймал черный брелок одной рукой, продолжая целить в грудь Волчеку из автомата, хлопнул им об край стола. Хруст ломающейся пластмассы сразу поглотила толстая стенная обивка.
Бросив пустые надтреснутые скорлупки на стол, я увидел, как удивление на лице Волчека быстро сменяется совсем другим выражением. Он все понял. Разбился на куски не только какой-то там паршивый брелок – треснул и рассыпался в пух и прах весь собственный мир Волчека.
Съехав по стене к полу, он обхватил голову руками. Запустил скрюченные пальцы в волосы, с силой провел ими по голове, будто граблями, грязно выругался.
– Я же говорю – тебя разводят, как лоха. Насколько я себе представляю, Артурас готов убить нас обоих, только чтобы вызволить Бенни. Настоящий пульт он давать тебе не рискнул – а вдруг ты случайно взведешь бомбу и все-таки взорвешь Малютку-Бенни? Вот тебе доказательство – здесь, прямо у тебя перед носом! Он тебе врал. И мне тоже врал. Одного не могу понять – зачем? На хрена идти на такой риск ради одного-единственного человека?
Из глотки у Волчека вдруг вырвался лающий смех, но он тут же оборвал его, крепко сжав зубы. Посмотрел на меня, как на слабоумного.
– Как думаешь, почему я порезал Артураса, когда Бенни меня сдал? – поинтересовался он, чиркнув себя пальцем по щеке – аккурат по тому месту, где на лице у Артураса красовался уродливый шрам. – Артурасу пришлось ответить за то, что учудил его младший brat, – закончил Волчек, буквально выплюнув последнее слово, словно оно вызывало у него отвращение.
Опять этот «brat»! Только на сей раз незнакомое слово обретало смысл. Недавно наверху я слышал, как Артурас выкрикнул «moy brat», когда речь шла про Бенни. Если «Bratva» – это «братство», то тогда «brat»…
– Брат. Они братья, – произнес я вслух.
Русский с шутовской улыбочкой раскинул руки – типа, видишь, как все просто? Оценивающе глянув на него, я решил, что до Волчека наконец дошло истинное положение дел.
– Артурас уговорил тебя не бежать, а все-таки появиться на суде – чтобы можно было одним махом и покончить с тобой, и освободить братца. И ты хочешь, чтобы это сошло ему с рук?
– Нет. Но тебе я тоже ни хрена не верю.
– Придется поверить. Отпусти Эми, и я вытащу тебя из всей этой поганки.
– Пойдешь в полицию или ФБР? Ну уж нет.
– К ним нам нельзя. Кеннеди меня просто послал. Ни на одно слово Артураса тебе тоже полагаться нельзя. Зуб даю, что никакой самолет тебя не ждет. Ты в такой же жопе, как и я. Деваться тебе некуда – ни от заготовленной Артурасом подставы, ни от этого суда за мокруху. Мы на пару во все это вляпались, Волчек. Здесь уж не попляшешь. Но можно сделать так, что сам Артурас попляшет – под нашу собственную дудку. И сам загремит за все свои художества.
Волчек покусал большой палец, тяжело поднялся на ноги. Ситуация уже не вызывала у него каких сомнений. Этот этап он уже прошел. Соображал теперь, как из всего этого выпутаться. Поддернул брюки, уселся.
– Я не могу ее отпустить. Пока не буду полностью доверять тебе.
Я опустил автомат, еще раз перебрал в голове все возможные варианты.
– Нечего мне тебе сказать такого, чтоб ты вдруг проникся ко мне доверием. Я и сам тебе ни на грош не верю. Но сейчас у нас с тобой общий враг – и это все, что мы на данный момент имеем. Продемонстрируй добрые намерения. Верни мне ее. Мне нужно знать, что она до сих пор жива. Я попрошу кого-нибудь переправить ее в безопасное место.
Волчек медленно покачал головой.
– Нет. Сперва сними с меня это убийство. Тогда я ее отпущу.
– Нет времени.
– Тогда и базара нет.
Плевать, что ствол сейчас у меня, плевать, что только я могу спасти Волчека от его же собственных «шестерок». Моя дочь по-прежнему у него, так что ему и карты в руки.
И он это прекрасно знал.
– У тебя есть хоть кто-нибудь в твоей лавке, на кого ты можешь полностью положиться?
– Да. Мой водитель, Юрий. Он мой племянник. Скорее умрет, чем предаст меня. Родная кровь. Артурас не дал ему прийти на суд, подсунул мне на той неделе другого водилу. Он привезет твою дочку ко мне в офис, это совсем рядом. И место надежное, и ехать недалеко. Там будет Юрий. Он – единственный, кому я могу сейчас доверять. Не знаю, кого еще Артурас сманил – наверное, уже всех, но пусть даже не пробует настроить против меня Юрия – обломается. Флинн, убивать твою дочку мне теперь нет резону, раз уж все стрелки теперь на Артураса. Дай мне соскочить на суде – и получишь ее назад. Отвечаю.
Этот маньяк был моей последней надеждой. И последней надеждой Эми.
Ничего другого у меня не было.
Вынимая из автомата магазин, я бросил взгляд на пол, где так и стоял брошенный молодым адвокатом портфель. Улыбнулся, поскольку в голове вдруг оформилась кое-какая идея. Сказал:
– О’кей. У нас не так много времени. Обвинение я с тебя сниму. Ты возвращаешь мне Эми, а потом мы вместе беремся за Артураса. А поступим мы примерно вот так…
