Эпилог

Император Александр III, просматривая собранные газетные вырезки, посвященные действиям некоторого числа его подданных в завершившейся полгода назад Японо-китайской войне, хмыкнул себе в усы и перевернул очередную страницу с красующейся на ней фотографией ведущего огонь «Полярного лиса», над которой жирным шрифтом выделялся заголовок передовицы: «Век каперов не закончился!»

Авантюра, буквально навязанная ему Иенишем, закончилась полнейшим триумфом, как непосредственных участников похода, так и Российской империи в целом. Сыпавшиеся поначалу от послов Великобритании и Японии ноты протеста весьма скоро сошли на нет, лишь слегка потрепав нервы российского государя, но эта мелочь окупилась стократ удачными действиями всего лишь одного небольшого русского корабля, добившегося больших успехов, чем весь многочисленный китайский флот. И если прежде к русским военным морякам относились просто с уважением, то после столь грандиозной демонстрации выучки и навыков кучки отставников многие начали поглядывать в сторону всего российского флота с заметной опаской. И такая реклама возможностей одного из двух союзников России стоила многого.

Естественно, большинство военно-морских держав не принимали японцев и уж тем более китайцев за равных. Потому результат, достигнутый одним минным крейсером, был воспринят хоть и с удивлением, но весьма положительно – белый человек в очередной раз наглядно продемонстрировал свое превосходство. Заодно действия Иениша заставили серьезно задуматься и самих японцев. Если в начале боевых действий они пытались демонстрировать свою боевую мощь и удаль находящимся в Японии и Китае экипажам кораблей Русского Императорского флота, доказывая свое право распоряжаться в этих водах, то к окончанию зимы 1895 года предпочитали держаться как можно дальше от русских, стараясь не нервировать их лишний раз. «Полярный лис» с лихвой выполнил свою скрытую миссию по предупреждению японцев от резких действий по отношению к России и подготовил хорошую почву для дипломатов, которым вскоре предстояло отстаивать экономические интересы империи в тихоокеанском регионе. Он даже так и не смог для себя решить, какой именно фактор оказался наиболее действенным – вся Средиземноморская эскадра Русского Императорского флота, наконец добравшаяся до тех краев, или один-единственный минный крейсер с его предприимчивым капитаном.

В конечном итоге не остались в стороне от сдерживания не на шутку разошедшихся японцев и прочие державы, имевшие собственные интересы в Китае. Япония, еще не окрепнув и не заработав достаточный политический вес, нацелилась на слишком большой кусок, что шло вразрез с интересами не только России, но и Франции, Германии, Великобритании, Америки. Но если две последних остались в тени и промолчали, то первая тройка оказала более чем серьезное давление на Японию при подписании Симоносекского мирного договора с империей Цин. В результате Китай полностью сохранил все материковые территории, лишившись только Формозы с Пескадорскими островами да потеряв всякое влияние в Корее. Не говоря уже о громадной контрибуции и торговых привилегиях для японцев.

Убедившись, что Иениш с компаньонами, в отличие от многих прочих, является человеком дела, Александр III частично удовлетворил его просьбу, озвученную задолго до начала похода, в одно мгновение превратив отставного капитана 1-го ранга в одного из наиболее влиятельных людей на дальневосточных землях Российской империи, чему также немало поспособствовал оставшийся у тех берегов небольшой пограничный крейсер «Лисенок», переделанный из трофейного японского бронепалубного миноносца, в компании с рядом взятых у японцев трофеев принявшийся активно помогать кораблям Сибирской военной флотилии в деле борьбы с контрабандистами и браконьерами. Не стал император запрещать и частную экспедицию в Трансвааль, что Иениш уже начал снаряжать за свой счет. В связи с переходом страны к принятому уже всеми ведущими мировыми державами золотому стандарту, этот благородный металл стране был необходим в немалых количествах, а на собственных приисках царил такой бардак, что сам черт ногу сломит. Не осталось без работы и весьма быстро разросшееся пароходство «Иениш и Ко», получившее, в связи с развязанной итальянцами войной с Эфиопией – одним из немногих государств, сохранивших независимость от колониальных держав на всем Африканском континенте, да к тому же с населением, исповедующим христианство, наиболее близкое к православию, заказ от империи, имевшей немало своих интересов в этих землях.

Но куда больше Александра III занимали мысли о будущей супруге его старшего сына. После очередного категорического отказа в разрешении жениться на внучке английской королевы, у него с Николаем случился серьезный разлад в отношениях, которые даже год спустя никак не желали нормализоваться. Все же старший сын императора действительно имел немалое влечение к Алисе Гессен-Дармштадтской и чересчур болезненно воспринимал отказ отца на бракосочетание с ней. А подыскать подходящую пару наследнику русского престола было ой как непросто. Нет, желающих-то занять столь перспективное место насчитывались десятки, вот только далеко не каждая принцесса удовлетворяла всем запросам, как государства Российского, так и будущего мужа. Потому этот вопрос вскоре занял первое место в числе прочих наиважнейших проблем империи, требующих его постоянного личного внимания. И когда от роящихся в голове тяжелых мыслей накатывала апатия и начинали опускаться руки, он всегда доставал из сейфа неприметную папку и раз за разом вчитывался в хранящиеся в ней материалы.

– И как же вам удалось убедить Виктора Христиановича откровенно врать, глядя мне в глаза, господин Иванов? – задумчиво пробормотал император, разглядывая размазанное изображение человека, случайно попавшего на фотографию вернувшейся команды балтийских кладоискателей, как в прошлом году газетные писаки окрестили Иениша и его партнеров.