Глава 11

Нелло Каприольо вошел в дом Пьетро в тот момент, когда бывший комиссар подключал к компьютеру новый принтер, положив рядом инструкцию.

– Я вижу, что в информатике ты остался дикарем, – сказал он, вежливо оттесняя Пьетро в сторону.

– Раньше я мог рассчитывать на умелых сотрудников, – объяснил Самбо.

– Но я самый умелый и самый любимый, – ответил гостиничный детектив, исправляя его ошибки.

Через несколько минут друзья начали скачивать и печатать файлы, присланные полковником Морандо. Самыми интересными были те, где шла речь о людях, обнаруженных в незаконных квартирах.

Примерно два часа друзья проверяли, есть ли на фотографиях жильцов Турист или Андреа Македа. Но ни один из жильцов-мужчин не был даже немного похож на кого-нибудь из этих двоих.

– Попробуем поискать толстуху, – предложил Нелло.

По фотографиям на документах они определили пять толстых женщин. Трех исключили, потому что не подходил возраст. Оставались две – Юдит Портер, учительница из Австралии, родилась в Аделаиде, год рождения 1977-й, и Кики Баккер, гражданка Германии, но родилась в Голландии тридцать девять лет назад, живет в пригороде Копенгагена.

Заглянув на страницу австралийки в Фейсбуке, они исключили и ее. Ее лицо на фотографии казалось лицом тучной женщины, но на самом деле она была высокой и крепко сложенной.

У второй женщины, Кики, не было профилей в социальных сетях, но Интернет был полон упоминаний о ней. Прочитав, что она – известный редактор престижного журнала «Музик унд компонистен», бывший комиссар подскочил на стуле: ему пришло на память, как Сильвана, молодая хозяйка молочной «Вивальди», вспомнила, что во время ссоры «немца» и его толстухи много раз слышала от них эти слова.

– Кликни на фотографии, – попросил он.

На первой из них Кики Баккер получала премию: в руках у нее была статуэтка, изображавшая скрипача. Черты лица этой женщины были приятные, но у нее было толстое туловище, одетое в слишком яркий наряд.

– Это она! – вырвалось у Самбо.

Нелло открыл другой файл.

– Оказывается, она снимает квартиру на Кампо-де-ла-Лана, в доме, который принадлежит гражданке Англии, синьоре Кэрол Коули, вдове Ринальдо Бьондани, – прочел он и улыбнулся. – Я помню мужа этой англичанки. Он был известен всей Венеции своей скупостью.

Самбо взялся за мобильник, чтобы позвонить Тициане Базиле, но потом передумал.

– Лучше проверить нашу догадку у хозяина и официантов «Ремьери» и у девушки из молочной.

– А также обменяться парой слов с хозяйкой этого дома, – добавил Каприольо. – Разумеется, я пойду с тобой.

– Ты не можешь этого делать! – возразил Пьетро. – Я тебе уже объяснил, что операция проходит под прикрытием.

– Попробуй запретить мне это! – добродушно, но вызывающе заявил Каприольо.

– Возьми с собой ствол, – сказал бывший комиссар, думая испугать его этим.

Детектив положили руку на пояс и спросил:

– Как по-твоему, «Таурус-38» специальный – это достаточно?

– Они убийцы, Нелло.

– Я это знаю, Пьетро. Именно поэтому тебе нужен человек, который защищал бы твою спину.

Сандрино Тоно попытался снова вытрясти из Самбо деньги. Ресторан «Ремьери» был еще закрыт: завсегдатаи собирались позже. Из кухни доносились тяжелые запахи жаркого и несвежей рыбы.

– Я бы мог что-то вспомнить, но за вознаграждение, – сказал Тоно и усмехнулся, считая себя большим хитрецом.

– Ты больше не получишь ни гроша, – заявил Пьетро. – Внимательно посмотри на снимок и скажи мне, она ли это.

– Я уже объяснил тебе, что расценки остаются прежними и что здесь не занимаются благотворительностью, – напомнил ему хозяин заведения.

– А я мог бы заплатить тебе, но не стану, потому что ты кусок дерьма и тебя нужно поставить на место, – пояснил бывший комиссар и бросил взгляд на Каприольо, который в этот момент закрывал изнутри дверь ресторана.

– Какого хрена ты делаешь?! – крикнул Сандрино.

Самбо ударил его коленом в пах. Когда был полицейским, он не скупясь раздавал удары ниже пояса. Он знал, как вызвать боль.

Владелец «Ремьери» упал на пол и пробормотал голосом, в котором звучала боль:

– Да, это женщина, которую ты ищешь, я узнаю ее.

– Ты в этом уверен или хочешь, чтобы мы составили тебе компанию до тех пор, пока не придут официанты?

Хозяин покачал головой и подтвердил:

– Клянусь тебе, это действительно она.

С Сильваной бывшему комиссару не пришлось быть грубым. Она даже настояла на том, чтобы угостить его и Нелло завтраком.

– Да, я ее узнаю, – подтвердила девушка. – Она здесь, в Венеции?

– Возможно – да, – уклончиво ответил Пьетро. – В любом случае благодаря вашей прекрасной памяти мы узнали, кто она.

Сильвана покраснела. Самбо впервые заметил, как она хороша собой. И подумал, что, если бы был моложе, вернулся бы поухаживать за ней.

Зато Кэрол Коули-Бьондани оказалась еще более крепким орешком, чем Сандрино Тоно.

– Уходите. Все сообщения и требования передавайте через моего адвоката, – заявила она. Это была единственная фраза, которую она произнесла, выслушав Самбо и взглянув на фотографию. А потом закрыла дверь.

Два друга услышали скрежет ключей и задвижек. Это означало, что хозяйка намерена запереться в своем доме.

– Оставим ее в покое, – сказал бывший комиссар. – Она сумасшедшая и ничем нам не поможет.

Однако Пьетро неверно оценил англичанку, потому что не знал эту женщину. Она сразу же бросилась звонить Кики Баккер и рассказала ей ложную версию событий, придуманную на месте: голландку ищет полиция, вероятно, чтобы выяснить что-то о появлении другой женщины в венецианской постели синьора Картагены.

Кики обратила внимание только на слова о другой женщине и пропустила мимо ушей все остальное. Не Ильза ли была этой загадочной женщиной, спросила она себя и позвонила законной жене Абеля на ее домашний телефон. Но Ильза сама ответила на звонок, и Кики больше не могла сомневаться. У Абеля есть другая любовница.

Журналистка бросилась на кухню и стала жадно поглощать пирожные из стоявшей там коробки. Несмотря на гнев и печаль оттого, что ее предали, она не хотела отказываться от этого мужчины, не желала его терять. А чтобы убедить его остаться с ней, был только один способ: она должна поговорить с ним сама.

Кики умела действовать точно и четко. Собирая в сумку вещи для поездки, она одновременно купила билет на самолет, позвонила в редакцию и отказалась от порученных ей заданий, срочно записалась к парикмахеру и еще к косметичке для депиляции по-бразильски.

А пока случай забавлялся этой пешкой, передвигая ее по доске, другая фигура в этой сложной шахматной партии, Пьетро Самбо, сумел сообщить о своем открытии синьоре Базиле, заместителю начальника управления.

Как Пьетро и ожидал, она старательно исключила из своего ответа даже намеки на похвалу и начала отдавать приказы.

– Я сейчас свяжусь с полицией Дании, а ты найди способ держать под контролем эту квартиру.

– Мы уже занимаемся этим.

– Освободись от Каприольо. Я посылаю тебе Феррари.

– Нет. Нелло я полностью доверяю, а к Симоне Феррари у меня никогда не было большого доверия.

– Ты не можешь сам решать, с кем сотрудничать.

– Ты знаешь, что Нелло прекрасно вписался в нашу команду и может быть нам очень полезен.

– Ты прав, но я не хочу, чтобы он работал с нами, и я не могу подставляться.

– Ты уже подставилась, а он не дурак.

Тициана недовольно вздохнула и сказала:

– Все-таки жди к себе Симоне.

Завершив разговор, Самбо встретился глазами с веселым взглядом гостиничного детектива.

– Я должен делать вид, что ничего не слышал? – спросил Нелло.

Бывший комиссар не ответил на этот вопрос, только положил ему руку на плечо. Потом он объяснил:

– Я тебе не солгал, но боюсь, что умолчал о некоторых подробностях.

– Ах вот как? – Нелло притворился удивленным, но выражение его лица не изменилось. – Ты имеешь в виду ложь насчет расследования под прикрытием?

– Так ты в него не поверил?

– Ни на секунду, – ответил Нелло. – В полиции эти дела так не делаются, и к тому же никто не взял бы тебя консультантом. Но окончательно мои догадки подтвердились вчера вечером, когда я увидел файлы финансовой полиции. Тебя завербовала разведка, мой дорогой, и я думаю, что твою бывшую врагиню тоже.

Пьетро с довольным видом кивнул и спросил:

– Значит, у тебя нет проблем с тем, чтобы работать с нами?

– Никаких. Может быть, я смог бы продолжить сотрудничать с вами и потом.

– Это от меня не зависит. Я значу так мало, что снова попал в разряд тех, кого можно принести в жертву, – объяснил Пьетро, чтобы не порождать у друга ложных ожиданий.

– Одно дело за один раз, я знаю кое-что о таких вещах, – рассудительно произнес Нелло. – А теперь пойдем выпьем по рюмке у Кеко Вианелло. Угощаю я.

Пьетро взглянул на часы. Оставалось совсем немного до полудня. Можно пропустить рюмочку.

– Чему я обязан такой щедростью? – спросил он друга.

– Ты сказал своему начальству, что доверяешь мне, а такую похвалу всегда надо праздновать. Притом из этого кабачка хорошо виден тот подъезд, который нас интересует.

Нелло был прав. Мало таких людей, кто знает Венецию так, как Нелло, иметь его помощником в этом расследовании было огромной удачей.

Перед тем как войти в кабачок, укрытый от глаз в проходе Сквелини, Нелло показал своему другу, как трудно здесь найти место, откуда можно наблюдать за теми, кто входит в дом и выходит из него.

– Нужно найти кого-нибудь, кто позволит вести слежку из своих окон. Но такая слежка нарушит покой квартала. Все станут говорить о ней, и люди будут махать наблюдателю рукой, проходя под окном.

– Тогда нам остается только одно: устроить наблюдательный пункт у Вианелло.

– Другого выхода нет. Правда, и в этом случае мы будем замечены, в первую очередь ты, и эта новость дойдет до карабинеров.

– Кеко их информатор?

– Да, по семейной традиции: унаследовал это занятие от отца.

– Я бы предпочел кабачок, хозяин которого был судим, – заметил Самбо. – Но в любом случае устранять возможные трудности – дело замначальника Базиле.

Владелец кабачка при виде неожиданных гостей не скрыл своего удивления и пошутил по поводу того, что они странная пара. Каприольо ответил в том же духе, чем позабавил постоянных клиентов. И разумеется, привлек к своему ответу Пьетро, а именно заставил бывшего комиссара угостить всех выпивкой. Потом друзья уединились за столиком, выбрав место, с которого могли наблюдать за улицей. И заказали себе по порции горячих осьминогов, а к этому блюду – белого вина «Колли Эуганеи».

Квартира, за которой они следили, казалась пустой, но это ничего не значило: те, кто скрывается, редко появляются у окна. Через час из кухни вышел брат Кеко и вынес на противне дымящийся пирог с рыбой. На их столик тоже были поданы два больших куска, хотя они не заказывали это блюдо.

Когда Самбо куском хлеба подбирал остатки еды с тарелки, зазвонил его телефон.

– Тициана Базиле, – шепнул он Нелло перед тем, как ответить на вызов.

– Что-то не сходится, – сообщила Тициана, и в ее голосе звучало удивление. – По сведениям датской полиции, Кики Баккер сейчас садится в Копенгагене в норвежский самолет, который направляется в Венецию.

– Значит, сейчас ее здесь нет.

– Похоже, это так. Выходит, хозяйка солгала.

– Может быть, Кики вернулась домой всего на два дня?

– Я проверяла: ее имени нет среди пассажиров ни на авиарейсах, ни на круизных судах. Она могла бы ехать на автомобиле, но я бы исключила этот вариант.

– Что мы будем делать?

– Ничего законного, – ответила синьора заместитель начальника. – Мы задержим ее и допросим в спокойном месте. Через час мы все должны быть в аэропорту.

Пьетро показалось, что он неверно понял ее слова.

– Ты ведь не шутишь?

Она молчала несколько секунд, потом завершила вызов.

– Возможно, – хмуро сказал бывший комиссар своему другу, – сейчас для тебя подходящий момент, чтобы вернуться к гостиничным делам и забыть всю эту историю.

– Что случилось? – спросил Нелло.

Пьетро сообщил ему подробности и в заключение добавил:

– Мы фактически похитим и посадим под арест гражданку другого государства. Это преступление, за которое положен большой тюремный срок.

– Вы не попадете в тюрьму, – возразил Нелло.

– Почему ты в этом так уверен? Я помню похожий случай в Милане. Тогда итальянские разведчики и люди из ЦРУ оказались в тюрьме за то, что похитили одного имама.

– Он был отправлен в Египет, и там его пытали, – напомнил детектив. – В нашем случае никто себе не навредит. А если то, о чем ты сказал, должно случиться, я знаю несколько подходящих укрытий на отмелях.

Самбо широко раскрыл глаза от ужаса, и Каприольо поспешил объяснить, что пошутил.

Через два часа после их разговора заместитель начальника управления ждала Кики Баккер в аэропорту Марко Поло. Увидев Кики, которая выходила из самолета, катя за собой сумку, Тициана преградила журналистке путь и показала ей свое полицейское удостоверение. Кики послушно пошла за ней. Выйдя из аэропорта, они оказались на остановке речного такси. Среди них находилось и то, которое вел бывший инспектор Симоне Феррари. Он вежливо сказал Кики несколько расплывчатых по смыслу фраз о необходимости выяснить некоторые подробности найма ею квартиры в доме синьоры Коули-Бьондани и убедил журналистку подняться на катер. На борту уже Самбо и Каприольо отвели ее в помещение под палубой и усадили на маленький неудобный диван. Кики заподозрила неладное, лишь когда заметила, что катер покидает Венецию и направляется к Бурано. Наконец ей велели сойти с катера. Она увидела перед собой маленькую заброшенную пристань и стала метаться и кричать как одержимая. Этой пристанью раньше пользовались клиенты процветавшей в то время трехзвездочной гостиницы «Паломита», но теперь отель был закрыт из-за размолвки между теми, кто получил его в наследство. Пьетро был вынужден пригрозить ей пистолетом, чтобы добиться от нее молчания и послушания. Провести допрос в этом отеле посоветовал Нелло, имевший от него ключи. Агентство недвижимости, которое около двух лет назад пыталось продать «Паломиту», платило гостиничному детективу, чтобы он охранял отель от грабежей.

Охваченную ужасом Кики провели в маленькую гостиную, расположенную рядом с баром. В этой постоянно запертой комнате было душно от жары и стоял затхлый запах. На креслах и стульях были нейлоновые чехлы. В баре на полках еще стояли бутылки. Нелло налил в рюмку сливовой водки и подал ее Кики. Та выпила содержимое рюмки одним глотком и спросила на хорошем итальянском языке:

– Чего вы хотите?

Они не удостоили ее ответом. Вместо этого у нее на глазах обыскали ее сумочку и багаж. Самбо осмотрел ее мобильник. В памяти телефона было несколько десятков фотографий любовника Кики, сделанных в разное время и в разных городах.

Бывший комиссар показал ей фотографию Туриста, сделанную в Париже на фоне собора Нотр-Дам, и спросил:

– Кто это?

– Абель, – ответила Кики, на этот раз по-английски. Она не понимала, зачем ей задают этот вопрос.

– А как фамилия Абеля? – продолжал Пьетро поитальянски.

– Картагена. Это мой близкий друг.

– Насколько близкий? – вмешался мрачный Симоне Феррари.

Кики окружали трое вооруженных мужчин. Она была пленницей в каком-то глухом углу. Она решила сотрудничать и не сопротивляться.

– Мы любим друг друга, – ответила она торопливо и смущенно. – Но он женат на Ильзе. Теперь у них сложности из-за того, что она хочет сына.

– Расскажите мне об Абеле, – попросил бывший комиссар уже другим тоном, пытаясь, насколько возможно, успокоить ее.

– Он известный музыковед и находится в Венеции потому, что проводит исследования о Бальдасаре Галуппи.

Трое мужчин переглянулись между собой. Кики Баккер заметила их вопросительные взгляды и объяснила:

– Это композитор и органист восемнадцатого века. У него было прозвище Буранелло, потому что он родился в Бурано, недалеко отсюда.

В ее тоне прозвучало немного снисходительности, и Кики сразу же пожалела об этом.

Пьетро за свою жизнь допросил сотни преступников, подозреваемых и свидетелей всех разновидностей. И знал, как заставить их говорить. Эта женщина отвечала точно, но открывала рот, только если ее постоянно понуждали к этому вопросами, столь же ясными и понятными, как ее ответы.

Он стал спрашивать Кики о ее работе и о работе ее любовника, о том, как она и Абель познакомились. И через десять минут она нарисовала ему подробную картину частной жизни одного из самых разыскиваемых европейскими полициями преступника.

Потом он расспросил ее о поездках Абеля. Они совпадали по времени и месту с преступлениями Туриста. Пьетро подумал, как поведет себя эта женщина, когда осознает, что тот, кого она любит до безумия, – серийный убийца и что она играла решающую роль в тыловой подготовке его убийств?

Прошло три часа. Солнце немного умерило свой пыл, а все они невероятно устали и отвратительно пахли потом. Волосы Кики, которые в момент ее прилета в Венецию были в идеальном порядке, теперь потеряли форму и прилипли к голове. У журналистки пересохло в горле, и ей было трудно говорить. Она много раз просила воды, но ей с притворной вежливостью отвечали отказом. Не важно, виновна эта женщина или нет и была ли она в неведении насчет преступлений своего любовника. Для того чтобы допрос был успешным, его нужно вести с безжалостным и трезвым расчетом. Разница между допросами может быть только в степени применяемого насилия.

Пьетро пожелал узнать причины этой внезапной поездки в Венецию, планировку квартиры и множество других подробностей, таких ничтожных на первый взгляд, что Кики расплакалась. Бывший начальник отдела расследования убийств подождал, пока она успокоится, и начал снова.

Симоне Феррари принял телефонный звонок от Тицианы Базиле и вышел из комнаты – отправился встречать Тициану на катере. Когда синьора заместитель начальника вошла в комнату, она уже знала от своего водителя содержание допроса.

Женщина-полицейский взяла стул и села напротив журналистки.

– Сейчас проблема в том, что нам с тобой делать, – ледяным тоном сказала она пленнице. – Мы не можем допустить, чтобы ты помешала полиции провести важную операцию. Мы или будем держать тебя здесь, пока она не закончится, или вернем домой, но должны быть уверены, что ты не скажешь никому ни слова.

В этот момент Кики взбунтовалась:

– О какой операции вы говорите? Вы держите меня здесь незаконно и уже много часов мучаете бесполезными вопросами о самом лучшем человеке из всех, кого я когда-либо знала!

– Абель Картагена не такой, как вы полагаете, – возразила Тициана.

– Это неправда! Вы мне лжете!

Заместитель начальника управления повернулась к мужчинам, которые стояли в стороне и следили за этой беседой, и сказала:

– Мы не можем отпустить ее: она полностью потеряла голову от любви.

– Здесь ее тоже нельзя оставить, это небезопасно, – вмешался Нелло Каприольо.

Тициана вынула из сумочки мобильник и сказала:

– Пойду спрошу, что делать.

То ли она не спешила, то ли разговор был очень долгим, но она вернулась почти через час. И попросила мужчин выйти вместе с ней из комнаты, чтобы не разговаривать при пленнице.

– Насколько я понимаю, ты теперь один из нас, – обратилась она к Нелло.

– Вот именно, – подтвердил детектив.

– Сейчас у тебя есть последняя возможность отступить, потому что то, что я скажу, потребует от нас зайти гораздо дальше, чем мы уже зашли. Кроме того, я не могу принять тебя в наши ряды, потому что не имею на это полномочий. Но я могу нанять тебя как внешнего сотрудника. Оплата десять тысяч евро тебе подойдет?

– Не беспокойтесь, я сделаю то, что потребуется, – сухо ответил Каприольо, которому не понравился ее тон.

– Я получила распоряжение по поводу синьоры Баккер, – усталым голосом сообщила Тициана. – Мы должны отвезти ее на Римскую площадь, а оттуда «скорая помощь» доставит ее в частную клинику, где ее будут лечить.

– Принудительное лечение находится в компетенции мэров, – заметил Пьетро.

– Оно и будет подписано мэром какого-то маленького ломбардского округа.

– Округа, в котором синьора Баккер никогда не бывала. И что важней всего, у нее не было никаких признаков помешательства, – заметил бывший комиссар.

– Это единственное решение, которое я смогла найти, – объяснила заместитель начальника, повышая голос. – Остается еще один вариант: запри ее в уборной у себя дома.

– Сначала албанка, теперь она. Сколько еще невиновных людей будут втянуты в эту историю?

– Ровно столько, сколько будет нужно, чтобы успешно завершить операцию, – ответила Тициана. – Эта дерьмовая толстуха до вчерашнего дня трахалась с серийным убийцей и обустраивала ему убежища. Я буду только рада отдать ее в умелые руки врачей и санитаров, которые напичкают ее лекарствами.

– Ты не можешь говорить это всерьез! – возмутился Пьетро.

– Ты ведешь себя неправильно! – упрекнул его Симоне Феррари. – Ты больше не начальник и должен соблюдать субординацию.

Самбо повернулся и взглянул на Каприольо, но тот лишь пожал плечами:

– Они правы. У нас есть более важные задачи, и к тому же эта женщина оказалась в данной ситуации по своей вине.

Бывший начальник убойного отдела поднял руки, показывая, что сдается.

– Согласен, пусть будет, как хотите вы. Перейдем к другим вопросам, – сказал он, чувствуя себя побежденным. – Теперь мы знаем, что Абель Картагена, известный как Турист, живет в квартире на Кампо-де-ла-Лана вместе с женщиной, которая, вероятно, входит в число «Свободных профессионалов». Вопрос вот в чем: в состоянии ли мы вступить в бой с этой парой?

Синьора замначальника управления остановила Пьетро движением руки и сказала:

– Пока мы будем ходить за ними следом.

– Сейчас имеют значение только Македа и «Профессионалы», верно? – спросил Пьетро, который внезапно все понял.

– Да, – ответила Тициана. – И аресты не предусмотрены. Турист тоже должен быть ликвидирован, но им займемся не мы. Для этого в течение сорока восьми часов сюда прибудет группа оперативников.

Сказав это, женщина-полицейский вернулась в гостиную и подошла к Кики.

– Произошло недоразумение, – произнесла она совершенно естественным тоном. – Мы просим у вас извинения за эту маленькую неприятность. Но вы ведь понимаете, что мы живем в такое время, когда безопасность порой может вмешиваться в жизнь граждан и ограничивать ее. Сейчас мы проводим вас, куда вы пожелаете.

Журналистка была ошеломлена. Она улыбнулась, с трудом встала на ноги и нетвердой походкой направилась к выходу. Понадобилось три человека, чтобы поддержать Кики, когда она поднималась на борт катера. Как только она вошла в каюту под палубой, Феррари достал шприц и сделал ей укол в шею. Кики почти сразу же потеряла сознание, она успела только выругаться по-немецки.

Пьетро вынул из кармана журналистки ее мобильник, подал его Тициане со словами:

– Теперь у нас есть номер Туриста. Можешь поставить его телефон на прослушку.

– Нет! – сухо парировала Тициана. – Новые соратники Туриста, несомненно, тоже прослушивают этот номер. Мы не можем рисковать.

Самбо и Нелло сошли с катера возле моста Академии, предоставив рулевому и заместителю начальника передать Кики Баккер ее новым тюремщикам.

– Ты ведешь себя как идиот, – по-братски упрекнул бывшего комиссара Каприольо.

– Потому что отказываюсь полностью избавиться от тех крох морали и человечности, которые у нас еще остались?

– Ты тоже играл нечестно. И делал это много раз.

– Да, но против тех, кто этого заслуживал.

– Заслуживал только с твоей личной точки зрения, которую не разделяли другие.

– Ты прав. Иногда я бываю слишком лицемерным. И я же первый глазом не моргнул, когда Тициана объявила нам, что Туриста не будут судить. Но я спрашиваю себя: сумеем ли мы выдержать тяжесть ответственности, которую берем на себя, отказывая родным его жертв в истине и правосудии?

– Сейчас ты будешь раскручивать свое чувство вины, ты не можешь от него избавиться, – констатировал Нелло. – А я буду жить дальше, горюя о том, что не красивей и не богаче, чем есть. Теперь пойдем поедим, а о Туристе подумаем потом.

– Где же мы поедим? – Пьетро указал ему на потухшие вывески мест отдыха и магазинов. – Ты же знаешь, в этот час Венеция спит.

– На улице Оджо, «У грудастых девиц». Там кухня открыта только по ночам.

– Никогда не слышал об этом заведении.

– Я тебе верю. Это место не для моралистов и ханжей. Такие люди остаются дома и в печальном одиночестве ворочаются на своих постелях.