Глава восемнадцатая
Отпуск у мамы кончился, а Билли заболела. У неё поднялась температура, болело горло, и девочке пришлось лечь в постель.
– У тебя есть книги? Справишься тут одна? – тревожно спросила мама, прежде чем уехать на работу.
– Ага. – Билли подумала: проблема не в том, что у неё мало книжек, а в том, что дом, где она обитала, опасен для жизни.
– Всё‐таки нехорошо, что ты больная остаёшься одна дома. – Мама обеспокоенно вздохнула.
– Я справлюсь, – пообещала Билли.
– В холодильнике еда, можешь разогреть.
Мама вздохнула:
– Я позвоню, – затем наклонилась и поцеловала Билли в лоб. – Будь осторожнее. Обещай, что будешь.
Билли пообещала. И тут её осенило, что она забыла спросить маму кое о чём.
– Ты ещё не поговорила с соседями?
Билли не стала говорить маме, что они с Аладдином вызнали о людях, у которых мама купила дом. Но ей было интересно, что мама услышала от соседей.
– С соседями? Нет, ты это о чём? – Мама явно удивилась.
– Ты обещала спросить у соседей насчёт семьи, которая жила здесь до нас. Узнать, когда они уехали отсюда.
– Ну да, – сказала она не сразу. – Да, поговорила.
Билли села в кровати. Тогда маме известно, что прежние жильцы уехали два, а не один год назад.
– И что они сказали? – нетерпеливо спросила она.
Мама потёрла лоб и зажмурилась, словно обдумывала что‐то очень сложное.
– Сказали, что прежние хозяева съехали год назад, как и говорил Мартин.
– Но…
Билли не знала, что сказать. Кто‐то из них врал – или мама, или соседи. И Билли подозревала, что мама.
– Ну, мне пора. – Мама посмотрела на часы. – Помнишь, что ты мне обещала?
Билли снова улеглась. Что она обещала?
– Ты обещала, что, если я поговорю с соседями, ты перестанешь выискивать, что не так с домом. Помнишь?
– Да.
Разговаривать с мамой дальше не имело смысла. Так они только поссорятся.
Мама явно обрадовалась:
– Вот и хорошо. Значит, мы договорились насчёт этой ерунды. Ну, дружок, не скучай тут. Вечером я постараюсь вернуться пораньше.
Ступеньки под её шагами заскрипели, а потом Билли услышала, как хлопнула дверь. Мама обманула её.
Из-за температуры или из‐за того, что она слишком много спала, но через какое‐то время Билли стало казаться, что одной дома очень даже неплохо. Солнце пришло и ушло, не слишком жаркое, и Билли оставила окно открытым. Сосед, кажется, стриг газонокосилкой траву, и этот звук нравился Билли. Когда папа был жив, он всегда заботился о том, чтобы у них была красивая лужайка.
«Это первое, что видят люди, когда смотрят на дом», – говаривал он.
Он всё подстригал траву, а мама с Билли поглядывали на него в окно кухни и смеялись. Как давно они так не смеялись…
Сразу после обеда в дверь постучали. Билли замерла в кровати. К ним редко кто‐то заглядывал. Она на цыпочках спустилась по лестнице и спросила «Кто там?», прежде чем отважилась отпереть дверь.
– Это я!
Конечно, это был Аладдин.
– Я болею, – сказала Билли, открыв дверь.
– Да знаю. Я подумал, что тебе скучно, вот и зашёл. Можно на минутку?
– Конечно. – Билли улыбнулась.
Они устроились на террасе. Аладдин качался в гамаке, Билли села подальше от него.
– Сколько вы ещё будете жить на лодке? – спросила она.
– Пока не начнётся школа, до следующей недели.
Они помолчали.
– Ничего не случилось в последние дни? – спросил Аладдин. – В смысле – в доме?
Билли покачала головой. Нет, всё было спокойно. А потом рассказала, что мама солгала ей.
– Она тебе не верит, – предположил Аладдин. – Поэтому и солгала.
– Знаю. Так что надо торопиться. Мы должны узнать о доме больше, пусть мама поймёт, что он опасен.
Она вспомнила, что рассказывал про Вильму Андромедссон тот учитель. Что Вильма слышала стук в окно, а ей никто не верил.
– Если всякие ужасы видят только дети, убедить маму ни за что не получится, – сказала Билли.
Аладдин не ответил – он смотрел на что‐то у неё за спиной.
– Смотри, – прошептал он.
Билли обернулась. Через прихожую можно было увидеть гостиную. Аладдин указывал на свисавшую с потолка лампу. Она мерно раскачивалась взад-вперёд, точно как Билли видела раньше. И хотя стоял день‐деньской, Билли испугалась так же, как тогда ночью. Солнце зашло за тучу, и Билли покрылась гусиной кожей.
Она больше не сомневалась. В доме водится призрак. И он не оставит их с мамой в покое, пока они не уедут.
