Я надеялся, что, до поздней ночи просидев в кино, утром смогу расслабиться. Оливер и Сара – взрослые люди. Дальше они, наверное, справятся и сами. Я заслужил утренний отгул.

Но, видимо, во дворце на меня были другие планы.

– Поторапливайтесь, собачки, – сказал лакей, открывая дверь. – Быстро завтракаем и в путь.

– Куда мы? – спросил я Уиллоу, пока Вулкан был занят едой.

Та с ленцой повела головой.

– Трудно сказать. Мы всегда нарасхват, знаешь ли. Может, нас ждут на мероприятии во дворце, а может, в другом месте. Полагаю, «в путь» означает, что в другом месте.

– За пределами дворца?

Туда-то мне и надо. Но только в совершенно конкретное место – туда, где живут Уокеры.

Но я подозревал, что нас везут не туда.

– Может, Она вернулась, – предположила Кэнди. – Или нас доставят к Ней! Обычно Она всегда берет нас с собой.

– Кроме того раза, когда у Вулкана случилось расстройство желудка, – сказала Уиллоу. – И Ей пришлось взять Новую Собаку.

Все посмотрели на меня – не ту новую собаку. – То есть, возможно, мы отправляемся к ним? – спросил я.

Звучит плохо. Звучит так, словно я вот-вот вылечу отсюда; а если меня выбросят на улицу там, где бы королева ни находилась, возможно, я никогда не найду путь домой, а Уокеры не узнают, где меня искать.

Мне вдруг расхотелось завтракать.

Все утро я жутко переживал. Нас отнесли в машину в самых удобных переносках, в которых я когда-либо ездил, и мы умчались из дворца.

Я встал на задние лапы и, опершись о стенку своей переноски, посмотрел через решетку в окно. Спереди дворец казался даже более впечатляющим – и знакомым. Я прямо видел, как Эми, Джек и Клэр стоят у ограды и машут нашей машине, когда мы ехали мимо.

Но, конечно, их не было.

Дворец остался позади, и я прилег. Раз уже днем я могу оказаться на улице какого-нибудь незнакомого города, надо попытаться отдохнуть впрок.

Мне понадобится вся энергия, просто чтобы выжить.

– Эй, Генри, а ты как думаешь, куда мы едем? – Кэнди прижалась к стенке своей переноски, чтобы поговорить со мной через решетку.

Она прямо захлебывалась от восторга от одной идеи уехать куда-нибудь на весь день.

– Если б я знал, – ответил я.

За окном мимо нас проносились улицы Лондона. Витрины, остановки, целый мир, который я теперь не мог исследовать.

Как вдруг машина остановилась.

– Мы на месте, – шепнула Кэнди.

– Только где оно, это место? – Вулкан вытянулся, чтобы посмотреть в окно, но, кажется, то, что он увидел, не дало ему никаких ответов.

Вот бы Саре позволили ехать с нами. Или Оливеру. Они бы не оставили меня неизвестно где совсем одного.

Незнакомый человек из дворца в обычном для слуг черном костюме и красной бабочке открыл заднюю дверцу машины, надел на нас поводки и помог выбраться из переносок. Я с любопытством оглянулся по сторонам. Пока мы на обыкновенной лондонской улице. И никаких следов Ее Величества.

Сейчас я расценивал это как хороший знак.

– Вперед, за мной, – скомандовал наш сопровождающий и повел нас по тротуару к двери, окрашенной в темно-синий цвет.

На двери висела табличка. Прочитать ее я не сумел, но изображение собаки в ванне все проясняло.

О нет. Такого ужаса я и представить не мог.

Нас привезли в собачий салон.

Эми несколько раз пыталась отвести меня в такой, когда я был младше. Когда она не так хорошо меня знала. Впрочем, салон рядом с нашим домом выглядел и вполовину не так презентабельно, как тот, в который водили дворцовых собак.

Только мы зашли, хозяйка салона перевернула табличку на двери, видимо давая остальным клиентам понять, что для них заведение закрыто. Согласно моим представлениям, королева не могла хотеть, чтобы ее собак стригли и завивали рядом с обычными, да и сами Уиллоу, Вулкан и Кэнди не согласились бы.

– Привет, Квентин, – широко улыбнулась хозяйка. – И вам четверым привет!

– Спасибо, что смогла принять нас сегодня, Жасмин, – сказал Квентин, дворцовый служащий.

«Он выглядит как настоящий Квентин», – подумал я. В местном парке я как-то раз познакомился с псом по имени Малыш, и тот выглядел совсем не под стать кличке – гигантский, неповоротливый, слюнявый доберман. Но Квентин казался именно Квентином.

– Знаю, мы обычно договариваемся, чтобы вы приехали к нам, но на сей раз дело срочное, нам нужно на фотосессию.

– Никаких проблем, – сказала Жасмин. – Всегда приятно ухаживать за превосходными собаками Ее Величества.

– Отлично. Значит, оставляю их вам? – спросил Квентин.

Жасмин кивнула.

– Дайте нам несколько часов, и эти четверо будут причесаны, надушены и готовы к съемке крупным планом.

Хм-м… Ее слова как-то не пришлись мне по душе.

– Не волнуйся, – шепнула Кэнди, которую вели к другому парикмахеру. – Тебе понравится. Это чудесно!

Для нее, может, и так. По моему опыту, собачий салон – это мыло в глазах, быстрая стрижка триммером и замечания о состоянии моих ногтей – или когтей, как я предпочитаю их называть.

Но я догадывался, что опыт дворцовых собак отличается от моего.

Жасмин отвела меня в отдельную комнату, где уже набиралась ванна.

– Так, посмотрим, – сказала она, разглядывая полку, на которой стояло множество разных бутылочек. – Какой же ты пес? Цитрусовый? Цветочный? Нет… наверное, древесный.

Она выдернула из сотен бутылочек одну и капнула немного ее содержимого в ванну. Поверхность воды тут же покрылась пузырями.

– Не беспокойся, – сказала Жасмин. – У нас есть шампунь и кондиционер для твоей шерстки.

Должен признать, в эту ванну мне хотелось запрыгнуть куда больше, чем в предыдущие.

– Теперь давай, – позвала Жасмин. – Забирайся.

Вода оказалась идеальной температуры, а мягкие пузырьки не раздражали кожу. Даже запах мне нравился – не слишком резкий, не то что в салоне, куда меня водила Эми. (После нескольких попыток она сдалась и просто купала меня дома. Я, скажем так, сумел выразить свое неудовольствие.) После того шампуня я несколько дней вонял цветами и ужасно смешил этим Соки.

После купания меня высушили, расчесали и постригли, причем я не ожидал, что это будет так расслабляюще. Когти подрезали, не отпуская никаких комментариев по поводу их состояния.

В целом мне даже понравилось.

Но я почувствовал приступ паники, когда Квентин посмотрел на нас четверых сверху вниз, кивнул и сказал:

– Время ехать дальше.

– Они говорили что-то о фотосессии, – сказала Кэнди, когда нас несли обратно в машину. – Перед ними нас обычно приводят в порядок.

– Фотосессии?

Я, конечно, уже слышал это слово, но слышать не значит понимать.

– А как это?

– Обычно мы едем куда-то с Ее Величеством, нас рассаживают вокруг Нее в глупых позах и фотографируют, – объяснила Уиллоу. – Кто знает, где это будет сегодня.

Добирались мы долго. И с каждой секундой я нервничал все сильнее.

Если мы едем на встречу с королевой, то для меня это конец. Не думаю, что мой педикюр долго продержится на улице.

Наконец автомобиль съехал с главной дороги и направился в сторону какого-то здания. На вид оно было не меньше Букингемского дворца, но из серого камня, со странными надстройками, торчащими на стенах.

– Виндзорский замок, – счастливо воскликнул Вулкан. – Думаю, это – мой самый любимый дом из всех.

– А сколько их у вас? – недоверчиво спросил я. Я-то считал, что Букингемского дворца на троих собак более чем достаточно.

Уиллоу наморщила лоб.

– Я точно не знаю. Мы живем в Виндзорском замке и Букингемском дворце.

– Вдобавок в Сандрингемском и в замке Бал-мор, – добавила Кэнди.

– А тот, который в Ирландии, считается? – спросил Вулкан.

– Хиллсборо? Полагаю, да, – ответила Уиллоу. – Это уже сколько?

– По-моему, мы забыли несколько, – задумалась Кэнди.

– Ладно, не важно.

У меня голова разболелась от попыток представить, сколько дворцов в распоряжении у этих собак.

– Скажем так: домов много.

– Но этот – мой любимый, – повторил Вулкан.

«Понятно почему», – подумал я, когда мы поехали по подъездной дороге к Виндзорскому замку. Вулкану нравилось считать себя грозным большим псом. Это здание совершенно отвечало его вкусу – со своими серыми пугающими каменными стенами, которые увенчивались зубцами. Оно выглядело как настоящий замок из старых книг Джека о средневековых войнах и всем таком. (В одиннадцать у него был период, когда он мечтал стать рыцарем. Я считался его верным конем.) Конечно, Вулкану нравилось тут.

Особенно учитывая, что, если Ее Величество здесь, он скоро от меня избавится.

Мы въехали на территорию замка и остановились перед входом. Там стояла группа людей – один держал тяжелую, дорогую с виду камеру и сумки, видимо, с оборудованием для съемки.

Квентин вылез из машины и, пожав им руки, обошел ее, чтобы выпустить нас.

– Так, куда их отвести, Тесса? – спросил Квентин, пристегнув нам поводки.

– В журнале хотят показать по-настоящему полную картину празднования Рождества в Виндзорском замке, во всем его великолепии. Поэтому нужно много кадров с внутренним декором и несколько фотографий фасада – празднично украшенного и в то же время холодного.

Тесса, руководившая фотосессией, сверилась с планшетом.

– Мы думали поснимать собак на Длинной аллее и в самом замке под елками, в отражении необычных елочных игрушек, как-то так. Может, даже под омелой. Вообще, мы хотим использовать свой реквизит…

Один из спутников Тессы быстро поднес и открыл большую сумку. Тесса достала оттуда сверкающую золотую корону. Присела и надела ее мне на голову.

– Что думаете?

– Идеально.

Квентин улыбнулся, по-моему, немного натужно. Но его улыбка не шла ни в какое сравнение со взглядом, которым Вулкан наградил меня, когда Тесса надела ему на голову колпак Санта-Клауса с белым пушистым помпончиком.

– Отлично! – воскликнула Тесса, сияя от радости. – Давайте начнем.

– Какое счастье, что Ее Величества здесь нет и Она этого не видит, – пробормотал Квентин себе под нос, когда вел нас к замку.

Мы с Кэнди быстро переглянулись, и я почувствовал, что настроение у меня поднимается.

– Ее здесь нет, – сказал я.

– Кажется, да, – улыбнулась мне Кэнди. – Видимо, твоя тайна еще какое-то время останется нераскрытой, Генри.

Вдруг эта фотосессия показалась мне прекрасной идеей.

Оказалось, что позировать довольно скучно. Фотограф – Хуан – все время кричал «нет, нет, нет!», когда кто-то из нас двигался (окей, обычно я. И обычно меня просто отвлекали особенно блестящие украшения). Я не ожидал увидеть в Виндзорском замке такое количество елок, гирлянд и огней.

Но больше всего мне понравилось, когда Тесса, возможно чувствуя, что Хуан уже на взводе, предложила поснимать нас в парке.

Тесса поправила мне корону (которая то и дело сползала на одно ухо), мы вышли и встали на траве. Перед нами была длинная прямая дорога, терявшаяся вдали.

– Я решила, что собакам стоит немного размять ноги на Длинной аллее, – сказала Тесса Хуану. – Уверена, ты сделаешь замечательные фотографии, как они резвятся в садах.

Тот, кажется, не особо впечатлился, но все равно кивнул. Квентин спустил нас с поводков, указал руками на аллею, и мы побежали.

Зима наконец пришла, и, хотя солнце сияло на ясном, чистейшей голубизны небе, в тени оставались участки, покрытые инеем. Он хрустел у меня под лапами, и я улыбался, хотя и дрожал от холода.

Длинная аллея оказалась действительно длинной. Я мчался вперед с соскальзывающей короной и наслаждался свободой быть за пределами дворца, пусть и всего на день. Порой рядом бежала Кэнди. Я еще не видел ее такой счастливой. С развевающимися на ветру ушами, она улыбалась мне, и мы мчались далеко впереди степенно вышагивавших Уиллоу и Вулкана.

Время возвращаться наступило слишком скоро. Тесса сдернула корону у меня с головы, пока я забирался обратно в свою переноску в машине. Я устал, набегался по аллее и замерз.

Вертясь на месте, чтобы устроиться и положить голову на лапы, я услышал, как Вулкан пробормотал:

– Хоть сегодня Ее и не было, Она должна вернуться уже скоро. Тогда все станет ясно.

Я понимал, что он прав. И понимал, что ничего не могу с этим поделать.

Поэтому просто продремал всю дорогу обратно во дворец, и мне снился мир, в котором я – король всего мира. Включая кухню.