ГЛАВА XXIX

Бросив корзины с рыбой, Май-Бака, как верный пес, пошел за Аутой. Временами он исподтишка бросал взгляд на красавицу Неферт, но спрашивать о чем-либо не осмеливался.

— Я рассказал бы богам, через что мне пришлось пройти за эти десять лет. Но боги сами знают это! — сказал Май-Бака на своем родном языке.

— Ничего мы не знаем, Май-Бака. Расскажи нам обо всем! — сказал Аута, оглядываясь по сторонам. — Но ты говори на языке атлантов, чтобы тебя смогли понять все.

— Здешние господа говорили, что их язык является языком роме и что нигде нет более великой страны, чем Та Кемет. Теперь же они говорят на языке атлантов…

Аута улыбнулся.

— Но где же нам поговорить? — продолжал Май-Бака. — Здесь нельзя: мимо проходят жрецы, солдаты… Я знаю недалеко отсюда среди домов и деревьев одно укромное местечко.

И он повел их туда. Там все сели на разбитые плиты.

— Ну, Май-Бака, рассказывай! — попросил Аута. — Сколько лет прошло с тех пор? — И он посмотрел на друга с какой-то озабоченностью.

— Десять лет прошло, мой добрый бог. Ты молод и смертен, а я постарел.

Аута обменялся взглядом с Неферт и с чужеземцем. Раб заметил это и осмелился наконец спросить:

— Это твоя богиня? — и смиренно взглянул на Неферт.

— Я жена Ауты! — засмеялась Неферт.

Аута же думал совсем о другом. Он неожиданно произнес:

— Скажи, Май-Бака, кто такой Менер?

Услышав это имя, Май-Бака испуганно вздрогнул и сделал знак молчать. Понизив немного голос, Аута продолжал:

— Я помню, во дворец Святой Вершины несколько раз приходил маленький глуповатый сын владыки… его тоже звали Менер.

Май-Бака испуганно замахал руками и огляделся кругом. На пустынную площадь, окруженную редкими деревьями, выходили задворки нескольких домов без окон. Лишь на другом конце ее играли ребятишки. Раб продолжал шепотом:

— Когда прибыло все войско атлантов, со всеми жрецами и начальниками, спасшимися от потопа, они его… одним словом, он теперь повелитель в Большом Доме.

— А прежний? — спросил Аута.

— Умер в дороге! — прошептал поспешно Май-Бака.

— Сюда прибыли все атланты? — спросила Неферт.

— Нет, богиня! — тихо проговорил раб. — И двух тысяч кораблей не будет. Остальные пошли на дно кормить рыб.

— А ты прибыл на корабле? Ты же был около пещер… — сказал Аута.

Май-Бака снова его прервал, опять оглядываясь по сторонам:

— Отсюда начинается мой рассказ.

— Я кое о чем догадался, — произнес Аута. — Когда встретил мальчишку, который сказал, что он сын писца Амено. Был такой писец Амено в Великом Городе. Его иногда старец вызывал в книжный зал на Святой Вершине. Ты слышал о нем?

— Нет, о нем я ничего не слышал, — ответил Май-Бака и наклонился к уху Ауты, — но я тебе расскажу о Великом Жреце. Люди говорят, что он не человек, а бог. Великий бог Тот живет в его сердце, а бог Тот и есть Великий Жрец, так говорят люди.

— Теперь я все понимаю, — сказал, улыбаясь, Аута. — Ну, Май-Бака, продолжай, мне хочется послушать тебя. Как это случилось, что ты в Бехдете стал таскать рыбу в корзинах?

— Об этом долго рассказывать, славный мой бог!

— Да не называй ты меня богом, я же обыкновенный человек, а не бог! И как бы твой рассказ ни был долог, мы все хотим его послушать.

— Когда огонь вырвался из горы, — начал Май-Бака, — из нее потекла вниз горячая грязь. Но сначала в кратер упала звезда. Когда она появилась над горой, я не заметил. Одни говорили, что это ты, но стоило звезде исчезнуть в кратере, как я сразу понял, что это не так: ведь ты же бог, даже если и отрицаешь это. Вот доказательство того, что ты бог: я смотрю на тебя и вижу тебя таким же молодым, как двенадцать лег тому назад, когда ты прибыл в наш оазис, а мы все, не только я, состарились. Кое-кто говорил, что звезда была вашим знаком о конце мира. Однако мир не кончил свое существование, погибла лишь та проклятая страна, и хорошо, что погибла. Потом я увидел огромный глаз на небе, но не на юге, как тогда, а выше, на самом затылке неба. Когда гора раскололась и выплеснула из себя огонь, мы бросились бежать. Одни предлагали идти в сторону Великого Города, и все, кто ушел в этом направлении, погибли по дороге: под ними разверзлась земля и появилась вода… Я и другие…

— А где Нтомби? — не дав ему договорить, спросил Аута.

— Не забыл ее, мой добрый бог? Она со мной, у меня нет другой радости, кроме нее. Детей наших у нас забрали на продажу…

Аута печально опустил глаза. И немного погодя спросил:

— А Агбонгботиле?

— Умер. Он не смог бежать и утонул в огненной реке.

— Хорошо, что осталась хоть Нтомби. Бери ее с собой, и приходите к нам.

Май-Бака вздохнул:

— Мы не можем идти с вами. Нам негде спрятаться. Здесь страна маленькая, и солдаты нас сразу найдут. Да и за рыбу, которую я там оставил, хозяин даст мне сто плетей и на три дня оставит без пищи.

Чужеземец внимательно слушал рассказ Май-Баки и, взяв его под руку, успокоил:

— Никто более не коснется ни тебя, ни твоей жены.

Май-Бака с признательностью посмотрел на него и хотел упасть перед ним на колени, но чужеземец остановил его и попросил рассказывать дальше. Май-Бака продолжал:

— Я и мои товарищи побежали к берегу. Не знаю, почему мы бросились бежать туда, море ведь тогда свирепствовало. Так мы бежали, сами не зная куда, вдоль берега к югу. Но боги смилостивились: мы нашли судно без паруса, брошенное атлантами. Море еще не разбило его, и мы залезли туда. Отошли от берега с помощью найденных на нем весел и стали грести. Хотя был день, наступила темнота. Звезд не было, и мы не знали, где восток. Я помнил, что на восток от Огненной Горы находится тот берег, откуда прибыл ты, мой добрый бог, идя через пустыню к оазису. Я смотрел на Огненную Гору и старался грести так, чтобы она находилась сзади. Мы плыли, может быть, день и ночь, точно не знаю, так как ни солнце, ни лупа не появлялись на небосклоне. Потом я услышал слабый человеческий крик. Временами небо освещалось молнией, и при свете ее я увидел человека на доске рядом с нами. Я протянул ему весло и вытащил из воды. Он был черный, но не из нашего племени. Я не знаю, откуда он был, мы поняли друг друга на языке атлантов. Он говорил о тебе, бог Аута, он был рад тому, что видел тебя вместе с другими богами на Святой Вершине около серебряной башни.

— Уж не Мпунзи ли это был? — спросил Аута.

— Нет! Мпунзи, я думаю, погиб. Мы плыли рядом на двух лодках. Одна из них, где находился Мпунзи, исчезла и разбилась. Остался в живых лишь тот человек, на доске, о котором я говорил. Мне он сказал, что его имя Валукага. Мы взяли его с собой и поплыли дальше. И он был среди рабов, пришедших ко мне на гору. Раньше я его не знал, он-то меня знал. Плыть было тяжело, и двое из нас умерли от жажды. Мы все перенесли. И Нтомби выдержала. Потом наше судно разбили волны. Но берег находился неподалеку, и мы спаслись. Берег оказался безлюдным, мы были одни. Мы сделали себе луки и деревянные копья. У меня был топор, у Валукаги нашелся нож. Вот так мы и шли по берегу, пока не нашли пещеру, где и остановились. Валукага увидел в пещере колодец, спустился в него, а когда вылез оттуда, мы увидели у него в руках отливавшие желтым светом камни. Валукага сказал нам, что он по профессии плавильщик меди и может выплавить из этих кусков медь. Он сделал из камней печь и выплавил медь. Потом он смастерил несколько наконечников копий, стрел и топоры. Мне он сделал щит. После этого мы тронулись дальше в путь и пришли в лес, где и остановились. Там мы построили хижину и стали жить охотой. Нас было тогда семеро. Но одного разорвали звери. И нас осталось шесть человек. Я, Нтомби, плавильщик меди Валукага, Мпанчу, Мбембо и Фелелва. Фелелва говорил, что его отец был вождем племени, которое живет около лесов на юге, где находится другое море и очень широкая река. Фелелва хотел встать во главе, но нас было мало, и мы не нуждались в вожде. К тому же он хотел, чтобы Нтомби была его женой… Тогда я его убил. И нас осталось пятеро. Мы пошли дальше. Остановились в одном оазисе, откуда нас выгнало какое-то многочисленное племя. Мпанчу и Мбембо умерли. Я, Нтомби и Валукага пошли дальше, надеясь добраться до деревни, из которой нас забрали атланты. Ты мне раньше говорил, что вы шли только на восток. Но мы увидели лес и вошли в него. Когда я выстрелил из лука в большое животное, похожее на антилопу-гну, из-за деревьев вышли высокие, здоровенные солдаты, какие были у атлантов, и связали нас. Нтомби целовала ноги их начальника и просила сжалиться над ней. «Ты бог и наш господин! Лучше убей меня, — умоляла она, — чем разлучать меня с этим человеком, которого зовут Май-Бака». Начальник рассмеялся и не разлучил нас. Он тогда сказал: «Если вы любите друг друга, значит, я смогу продать вас за хорошую цену!» Валукагу забрали другие солдаты, и я его больше не видел. Начальник продал нас торговцу леопардовыми шкурами. Торговец узнал, что я искусный стрелок из лука, и купил меня для того, чтобы я охотился на леопардов. Я убил много леопардов. Но потом торговец начал издеваться над Нтомби. Нтомби, сопротивляясь, укусила его в нос так, что он чуть было не остался без него совсем. Тогда торговец стал ее бить, а потом хотел убить нас обоих за то, что я спросил, почему он бьет Нтомби. Но я ему сказал: «Хозяин, если ты нас убьешь, ты ничего не выиграешь, потеряешь двух рабов, а если нас продашь, получишь хорошую цену». Торговец со злостью плюнул нам в лицо и послал слугу на рынок, чтобы он продал нас. Слуга продал нас торговцу рыбой. С тех пор мы оба у него. А сегодня я увидел вас, дорогие боги! Вот и весь мой рассказ.

Пораженный рассказом Май-Баки, Аута не мог произнести ни слова. Молчание нарушила Не ферт:

— А где Нтомби? Иди и приведи ее сюда.

Чужеземец отрицательно покачал головой:

— Ему нельзя идти.

И, посмотрев на мальчишек, игравших в конце площади, он вопросительно взглянул на Ауту. Тот позвал их. К нему сразу подбежало несколько сорванцов. Аута выбрал из них одного, показавшегося ему наиболее шустрым, остальных же отослал обратно играть. До сих пор ребята не замечали их, теперь же, рассматривая их сверкающие на солнце серебряные одежды, они не соглашались уходить.

— Не сможешь ли ты позвать сюда черную женщину? — спросил Аута выбранного им мальчишку.

Тот отрицательно качнул головой. Май-Бака умоляюще посмотрел на пего и сказал:

— Знаешь, где дом торговца рыбой Сохмета? Он находится на второй улице к западу от площади, тот, что из белого камня, с красными воротами. Там находится рабыня Нтомби. Скажи ей, чтобы она пришла с тобой к Май-Баке.

— Знаю, где дом торговца Сохмета, но не пойду.

Если он меня поймает, то изобьет. Зачем же мне быть избитому за какую-то черную рабыню! Сохмет друг моему брату.

Тогда Неферт сняла с пальца золотое кольцо в виде змеи с глазом из прозрачного зеленого камня и, протянув его мальчишке, мягко сказала:

— Ты не пойдешь, даже если я тебе дам вот это кольцо?

Глаза мальчика заблестели о г. жадности и удивления. Он протянул руку к кольцу, но Май-Бака шлепнул его по руке и резко прикрикнул:

— Сначала приведи ее сюда!

Мальчик убежал. Все время, пока он отсутствовал, Май-Бака сидел, не проронив ни слова. А когда тот появился в сопровождении Нтомби, он, несмотря на сопротивление, схватил его и крепко прижал к своей груди. Затем он взглянул на Нтомби. В глазах его перемешались искорки радости и тени тревоги. Он не знал, то ли радоваться, то ли бояться случившегося.

Мальчик взял кольцо, посмотрел на него еще раз и тут же проглотил его.

— Теперь никто у меня его не отнимет! — сказал он весело.

— Как же ты смог привести ее сюда? — спросил его Аута, в то время как ошеломленная Нтомби оторопело стояла в стороне. По ее глазам и лицу было ясно видно, что, если бы рядом не было мужа, она закричала бы от страха, а может быть, просто убежала.

— Это благодаря моей хитрости, — ответил мальчишка с гордостью и бросился бежать в другой конец площади, где скоро исчез среди стен.

Только после этого Май-Бака заговорил.

— Смотри, Нтомби! — сказал он. — Прибыл наш бог Аута.

Нтомби, которая вначале не узнала его, хотела было упасть на колени, но Аута остановил ее. Сначала Неферт смотрела на Нтомби со странным удивлением. Затем она улыбнулась ей и потянула к себе за руку на каменную плиту, на которой сидела. Май-Бака смотрел на все это, разинув от удивления рот. Аута улыбнулся и спросил его:

— Чему ты удивляешься?

Май-Бака повернулся к нему и, запинаясь, словно его только что разбудили, проговорил:

— Виданное ли дело, чтобы рабы стояли рядом с богами? Или я сошел с ума, или все, что я вижу, только лишь сон!

— Ничего тебе не спится, Май-Бака, одно лишь верно: тебе кажется, что мы боги. А мы такие же люди, как и ты!

Увидя его недоумение, Аута повернулся к Нтомби и спросил, как удалось мальчишке привести ее.

Только теперь Нтомби пришла в себя и, улыбнувшись, сказала:

— Я шла с рынка по улице (меня туда послали за молоком). Подошла к калитке, поставила на землю кувшин и хотела было войти во двор хозяев, а тут этот мальчишка и спрашивает, не знаю ли я рабыню Нтомби. Ну, я ему и ответила, что это я и есть та самая рабыня. Тогда он мне и говорит: «Черный раб Май-Бака находится сейчас со знатными чужеземцами. Они мне приказали привести тебя». Я испугалась и побежала за ним. Хорошо, что меня никто не видел.

На площадь спустились фиолетовые, необычно красивые в Та Кемете сумерки. Теперь можно было без труда выскользнуть незаметно из города и добраться до того места, где их ждала летающая лодка.

По дороге туда на них никто не обратил внимания. Когда они подошли совсем близко к лодке, из ее открытой двери выглянул рулевой и — радостно крикнул;

— Идите сюда быстрее и посмотрите, кто у меня здесь!

Сначала в лодку вошел Аута, за ним чужеземец и Неферт, остальные двое войти не решились. В лодке на одном из сидений расположилась красивая женщина из племени роме, по всему видно — из родовитого семейства. Она была маленького роста, тоненькая, одетая в шелковую одежду цвета свежего сотового меда, с черными, свисающими до плеч волосами, прямо подрезанными на лбу. Когда вошли остальные, женщина вздрогнула и поднялась.

— Почему только одному Ауте можно было выкрасть Неферт? Что же, если я со звезд, так мне, выходит, и делать этого нельзя? — сказал весело рулевой. — Я нашел себе богиню, которую возьму с собою на небо. Правда, я еще ее не могу назвать по имени… его очень трудно произнести. Скажи, богиня, повтори мне, как произносится твое имя?

Незнакомая женщина засмеялась:

— Даже если ты меня возьмешь на звезды, все равно не сможешь произнести. Слушай, я тебе еще раз скажу, но больше не забывай: меня зовут Мехитуасехет.

Аута и остальные двое удивленно смотрели на происходящее. Кто была эта земная жительница, с таким спокойствием говорящая о путешествии на звезды?

С трудом Аута убедил своих друзей, что с ними ничего не случится в лодке. Это удалось ему сделать с помощью Неферт, которая, взяв под руку Нтомби, сказала:

— Вы боитесь упасть, как упала та лодка? Но разве вы видели богов, которые падали бы с неба?

— Нет! — ответил Май-Бака. — В той, я знаю, богов не было!

И он вошел со своею Нтомби в лодку.

После того как они сели, Неферт вынула из корзины кусочек сотового меда и дала рулевому, показав, как его надо есть. Зная лишь только светлый мед, он вопросительно взглянул на своего товарища. Тот сделал ему знак, что это не опасно. Отломив осторожно кусок, рулевой улыбнулся от удовольствия и радостно сказал:

— Но это не слаще моей богини Мехитуасехет! Я правильно произнес?