ГЛАВА XIX

После того как лодка облетела Священную Вершину, пожилой чужеземец решил, что было бы полезно познакомиться с дворцом Великого Жреца. Это одновременно обрадовало и озаботило Ауту, но у него не было времени как следует разобраться, какое из этих чувств преобладало, так как лодка очень быстро села перед садами огромного дворца.

Поднимаясь по мраморным ступенькам, чужеземцы обратили внимание, что вблизи здания никого не видно. Они слышали от Ауты о больших домах, в которых живут рабы и солдаты, однако в садах и дворах никого не было. Но чужеземцы не обратили на это никакого внимания. Они всецело увлеклись осмотром дворца. Они подолгу стояли перед резными колоннами, потолком, сделанными искусными мастерами. Вверху на мраморе было изображено множество живых существ, облаков и деревьев. Чужеземцев восхищали изукрашенные стены, настил с его игрой белого и черного цветов, смесь зеленых, черных, белых, синих, с вкраплениями орькалка камней. Аута с удивлением смотрел, как чужеземцы, которые сами были творцами невиданных чудес, подолгу рассматривали дворец. Словно отвечая собственным мыслям, чужеземец постарше спросил Ауту:

— Кому все это приносит пользу, если этого никто не видит?

— Как — никто? — удивился Аута. — Ими любуются Великий Жрец, священнослужители, приезжающий к нему правитель.

— Ну, а твой друг, одетый в зеленые листья, может на них посмотреть?

Аута рассердился на самого себя, что сразу не понял смысл вопроса. Он молча проводил чужеземцев до двери в глубине дворца, полагая, что Великий Жрец находится в зале, где книги. Один из слуг вышел из-за столба и удивленно оглядел чужеземцев. Последние вошли без шаров. Они не стали надевать сетки для очистки воздуха, хотя взяли их с собой, так как им не хотелось никого пугать своим видом. Слуга остановил Ауту у двери и вошел в зал один. Через некоторое время слуга позвал Ауту в зал. Там никого не было.

— Где наш высокочтимый господин? — спросил Аута.

Но слуга, осторожно проскользнув мимо него на цыпочках, ничего не ответил. В столь хорошо знакомом Ауте зале находилось несколько кресел из черного дерева, покрытых леопардовыми шкурами. Аута пригласил чужеземцев сесть, сам же остался стоять. Вскоре вошел молодой жрец или, вернее всего, ученик (Аута его знал), он сказал рабу, что сейчас придет сиятельный Тефнахт. Когда же Аута хотел спросить о Великом Жреце, то увидел, что юноши уже нет: он незаметно исчез.

Чужеземцы сидели в креслах и молча осматривали комнату.

При появлении Тефнахта Аута вздрогнул и хотел было упасть на колени, но сын Бога Силы остановил его резким жестом и шепотом приказал ему сесть в кресло. Удивившись этому, Аута сел между Тефнахтом и чужеземцами.

Жрец попросил раба спросить, как те себя чувствуют на земле, привыкли ли к земному воздуху и что они хотели бы еще увидеть и узнать.

Чужеземцы ответили ему через Ауту, что чувствуют себя на этой планете довольно хорошо, а к воздуху, как можно заметить, стали уже привыкать. Затем они спросили переводчика, какой смысл был в такого рода вопросах. Немного смущенный, Аута объяснил им, что по существующему обычаю как в этой стране, так и в других странах Земли хозяин спрашивает гостей, как они себя чувствуют и нравится ли им быть у него. Тогда рулевой попросил Ауту перевести следующее:

— Нам понравился ваш поразительно красивый дворец. Но почему сюда не приходят люди, чтобы посмотреть на пего?

Но Аута перевел только половину фразы, и чужеземцы, уже хорошо понимавшие к этому времени язык атлантов, улыбнулись, к великому удовольствию Тефнахта, который счел, что их улыбка связана с высказанной похвалой.

— У вас много в стране таких дворцов? — спросил другой чужеземец, конечно, опять-таки через посредство Ауты, который сказал им о запрещении обучать гостей языку атлантов,

— Есть! — ответил Тефнахт с гордостью. — Их много в Большом Городе. Там находится дворец правителя… — Тефнахт сделал паузу, искоса поглядывая на Ауту, потом быстро продолжал: — Особенно Великий Храм.

— Кто живет в нем? — спросил нерешительно чужеземец, так как на своем языке не знал, как произнести «Великий Храм». Научившись произносить слова атлантов, он все же не понимал их значения.

Аута перевел точно. Затем он спросил Тефнахта, не позволит ли тот объяснить чужеземцам смысл слов «Великий Храм», и, получив согласие, попытался это сделать:

— Это дом богов… то есть (и тут он вспомнил, что чужеземцы все равно не смогут понять, кто такие боги или кем они могли бы быть) дворец… дворец, в котором фактически никто не живет, а там молятся… где великие наши жрецы… (он снова остановился), где…

Тефнахт, понимая, что раб путается, приказал ему замолчать:

— Оставь это, не объясняй! Не выставляй себя на посмешище. Ты же хорошо знаешь, что они не верят в богов… Фактически и мы… но мы знаем, что есть. Мы сделаем им здесь, то есть выше, на самой вершине, храм, который будет для них очень хорошим жильем. Когда же храм будет сделан, скажешь им, что им подарил его Великий Жрец… или нет, скажи лучше, что им его подарил народ Атлантиды.

— Господин, — сказал Аута, — но они не хотят долго жить на Земле!

— Они сказали тебе, что отправляются в путь? Тогда еще лучше — храм станет моим! — сказал весело Тефнахт, но тут же брови его нахмурились, и раб угадал, что жрец сожалеет о сказанном.

Пожилой чужеземец встал и, подойдя к книгам, спросил, что находится в круглых высоких коробках. Аута подошел к нему и вынул из коробки свиток папируса.

— Это книги старца, — объяснил он.

Чужеземец взял свиток, развернул его и внимательно посмотрел на ровные ряды знаков, написанных искусной рукой большого мастера.

— И много у вас таких залов на вашем острове?

— Что он спрашивает? — крикнул Тефнахт, поспешно вставая и подходя к ним.

— Спрашивает, сколько у нас таких залов на Атлантиде.

— И ты сколько ему сказал?

— Я не успел еще ответить, господин.

— Скажи ему, что много! — приказал Тефнахт.

— Два! — сказал Аута, а чужеземец едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

Чужеземцы явно скучали. Они быстро поняли, что здесь для них вряд ли найдется что-нибудь интересное. Довольные осмотром дворца, они встали, намереваясь уйти, и Тефнахт, как полагалось гостеприимному хозяину, не остановил их.

— А где же ваш старец? — спросил пожилой чужеземец.

Аута перевел Тефнахту, но тот не ответил. Полагая, что жрец не расслышал его, раб спросил еще раз, но Тефнахт сделал ему знак молчать. Тогда раб придумал ответ:

— Старец устал… видимо, спит.

— Аута, — сказал Тефнахт (и Аута вздрогнул), — я видел, на чем вы прибыли. Ты не теряешь в ней сознание?

— Нет, господин. Скорее начнет мутить на корабле. В воздухе нет волн.:

— И не падает? — спросил жрец снова.

— Нет, господин, плывет по воздуху, как пушинка, и спускается на землю спокойнее, чем падающий орел.

Подумав немного, Тефнахт тоном приказа произнес:

— Скажи им, чтобы они меня взяли на свой корабль, если направляются в Великий Город. Скажи им, что там есть на что посмотреть и что я был бы рад быть их проводником.

Аута перевел просьбу жреца, и чужеземцы согласились. Выйдя последним, Аута услышал шорох и повернулся: сзади занавеса на мгновение появилась голова Великого Жреца. Аута про себя улыбнулся и молча вышел.

Все в это время были уже в саду и осматривали цветы.

Когда их догнал Аута, рулевой открыл дверь лодки и знаком пригласил Тефнахта войти. Жрец вошел и сел на стул, но, увидев как один из чужеземцев (рулевой) идет вперед и начинает двигать какие-то рычаги, он немедленно пересел на стул рядом с ним.

Аута умолк от удивления при виде, как спокойно, не промолвив ни слова, Тефнахт позволил себя привязать (на самом деле он это сделал только потому, что так поступали все остальные). Жрец с пристальным вниманием стал следить за движением рук рулевого. Аута решил, что в этом нет ничего удивительного: вероятно, жрец, убедившись в доброте и мудрости чужеземцев, желает научиться у них всему тому, что можно.

Чужеземцы более не надевали шаров, они проглотили по блестящему шарику, совсем не похожему на обычные, которыми они питались. Рулевой, заметив любопытство Ауты, сказал:

— Это помогает нам дышать вашим воздухом. Думаю, вскоре мы перестанем ими пользоваться.

Затем лодка поднялась в воздух, и Тефнахт, побледнев, на мгновение закрыл глаза. Рулевой с тревогой взглянул на него, но жрец пришел в себя и стал удивленно рассматривать удаляющуюся от него землю, плывущие, как рваные белые лохмотья, тучи. Он внимательно смотрел на стрелки и неизвестные знаки, пристально следил за легкими движениями рук рулевого. Тот управлял полетом с помощью ручек, установленных внизу, под вогнутым прозрачным стеклом лодки.

Аута сидел за спиной рулевого. Он показывал, куда лететь, и теперь смотрел вниз через окно. Но тут он услышал голос Тефнахта:

— Аута, ты мог бы сам вести лодку?

— Нет, господин! — ответил изумленный Аута. Вопрос был совершенно неожиданным. Тефнахт, не глядя на него, произнес:

— Надо научиться у этих чужеземцев всему, что они знают.

— Но мы никогда не сможем делать такие лодки! — сказал Аута.

Однако, подумав, решил, что Тефнахт прав: учиться надо всему, даже если польза не видна сразу. Кто знает, как и когда…

Тефнахт попросил задать вопрос рулевому, трудно ли научиться его мастерству. Аута перевел. Услышав ответ, он сказал жрецу:

— Вообще-то не трудно, господин. Он говорит, что трудно бывает лишь в случае, когда приходится вести лодку в неожиданно появившихся сложных обстоятельствах, или когда необходимо перевернуть ее в воздухе, или сделать так, чтобы она стояла в нем неподвижно… А поднять с земли, вести по прямому пути и спуститься — сущие пустяки. Он просит тебя, господин, взглянуть. Если потянуть наполовину эту черную ручку, на нее он положил сейчас руку, лодка подготовится к полету, когда же ручку вытащишь совсем, начинает бить пламя, которое и придает ей движение. Рядом находится голубая косточка; стоит только надавить на нее — лодка немедленно устремится в воздух. За другими же рычагами управления он просит тебя следить по его рукам, господин, во время полета.

Довольный тем, что земные жители более не испытывают страха, рулевой управлял лодкой с особым вниманием, показывая Тефнахту знаками, как и что надо делать.

Всего лишь один раз Тефнахт попросил объяснить ему, может ли лодка летать еще быстрее. Вопрос удивил раба. Как, ему недостаточна эта огромная, ни с чем не сравнимая, во много раз превышающая быстроту ветра скорость, от которой даже звенит в ушах?! Где видел Тефнахт более быстрый полет? Он спросил рулевого и перевел жрецу ответ:

— Он говорит, что можно лететь и быстрее, но это вредно для здоровья человека, сидящего внутри лодки. Однако их большой корабль, летающий между звездами, ничем не угрожает здоровью людей, хотя он летает, как они говорят, со скоростью света.

— Как — со скоростью света! — удивился Тефнахт, не поворачивая головы. — Может быть, ты чего-нибудь не понял. Свет не летает. Может быть, на их языке это означает лететь быстро, вроде нашего выражения «быстро, как мысль», хотя она вовсе не летает. Свет солнца виден сразу, как только оно выходит.

— Не знаю, господин, или, возможно, чего-то не понимаю. Они все-таки говорят, что свет летает, но ничто в мире не может лететь быстрее. Солнце, говорят они, мы видим лишь через пятьсот мгновений после его восхода, а у них еще позднее; от некоторых звезд свет летит до наших глаз несколько тысяч лет. Так они мне сказали, но я все равно ничего не понял.

— Не видишь, они потешаются над тобой! — засмеялся Тефнахт, не отрывая взгляда от рук рулевого. — Если свет летит так быстро, как же он может лететь столько тысяч лет? Зачем тебя только послал к ним наш высокочтимый жрец. лучше бы ты вернулся во дворец! И тогда пожилой чужеземец, сидящий сзади Тефнахта, спокойно сказал на довольно чистом языке атлантов

— Если бы все земные жители были столь честными и мудрыми, как Аута, вам было бы много легче научиться чему угодно. А некоторые звезды в самом деле находятся далеко от вашей Земли, и свет от них к вам летит сотни тысяч лет. Аута не обманул тебя!

Пораженный услышанным, Тефнахт забыл о рулевом и быстро, насколько ему позволяли ремня, повернулся к сидящему сзади него чужеземцу. Затем повернул голову в сторону Ауты и метнул на него злобный взгляд. Скрипнув зубами, он произнес, не раскрывая рта:

— Ты нарушил приказ, змея!

Аута испуганно повернулся к чужеземцу и сказал что-то на языке небесных жителей, в то время как Тефнахт от досады, что не понимает их языка, до крови кусал себе губы.

— Теперь конец мне. Они приказали не учить вас ни одному из языков земных жителей, я говорил вам… Они меня убьют!

Но чужеземец ответил ему, улыбаясь, опять-таки на языке атлантов:

— Я все понял. Не бойся. Ты останешься с нами. Рядом с нами с тобой ничего не случится.

— А когда вы улетите с Земли? — спросил Аута на языке чужеземцев.

— Летим с нами на нашу планету: там нет господ. Ты будешь сам себе хозяин! — ответил чужеземец на языке атлантов.

— Здесь, внизу! — крикнул Аута, прикоснувшись рукой к плечу рулевого.

Лодка начала опускаться и через несколько десятков мгновений села на площадь вблизи дворца правителя. Только теперь Тефнахт понял, что он прозевал остановку лодки; он быстро взглянул на руку рулевого, лежащую на фиолетовой рукоятке.

После того как все вышли, пожилой чужеземец еще раз сказал Ауте на языке атлантов, словно для того, чтобы его услышал Тефнахт:

— Только теперь я понял, что означает быть у вас рабом. Отныне и впредь ты не раб и не принадлежишь никому. Для нас ты наш брат.

Они стояли перед стенами дворца. Отблески от золотых стен падали на лицо Тефнахта, и оно было не красным, как обычно, а желтым, как у восточного жителя. Вокруг них в невероятной сутолоке, обычной в этом большом городе, двигалась толпа. Тут были солдаты, купцы, ремесленники, рабы. Никто не обращал на чужеземцев внимания. Они почти ничем не отличались от окружающих их людей. Разве только странной одеждой, но и то она вряд ли могла удивить атлантов, привыкших видеть у себя приезжих из самых разных племен. Лишь немногие, узнав Тефнахта, в страхе спешили отойти подальше.

Мысленно обрадовавшись сложившимся обстоятельствам (что было бы, если чужеземцы надели на головы свои странные шары!), Тефнахт постарался незаметно отделиться от остальных и смешаться с пестрой толпой. Отойдя довольно далеко, он сделал знак сотнику, стоящему на стене дворца. Тот спустился и выслушал приказ, который ему прошептал Тефнахт. Аута сразу же заметил опасность, он увидел около стены жреца. Черты лица его нельзя было увидеть, но Аута узнал Тефнахта по одежде. Вскоре, разгоняя копьями толпу, несколько солдат во главе с сотником приблизились к чужеземцам. Сотник шел, горделиво выпятив грудь и держа в руке тяжелый короткий меч, принятый на вооружение в армии атлантов. Неожиданно он швырнул на плиты меч и бросился на Ауту, обхватил его руками:

— Аута!.. Так это ты, Аута?

Аута от радости и волнения смог произнести лишь несколько слов:

— Яхубен, дорогой мой друг!

Но Яхубен тут же разомкнул объятия, сообразив, что он наделал: перед всеми и особенно на глазах у грозного Тефнахта он обнял раба, вместо того чтобы взять его под арест. Но было уже поздно. После всего пережитого, после того, что им вместе пришлось увидеть и пережить, Яхубен был не в состоянии арестовать Ауту, своего единственного настоящего друга.

— Теперь мне конец! — сказал грустно Яхубен. — Светлейший Тефнахт приказал мне связать тебя и отправить в тюрьму. Но он не сказал, что это ты… — И Яхубен зарыдал.

Но Тефнахт не терял напрасно времени. Теперь он шел сам в сопровождении сотни солдат, под защитой нескольких вооруженных сотников. Их хорошо вычищенное оружие сверкало на солнце. У каждого было длинное острое копье, круглый щит, закрывавший почти половину тела. Они уже были в тридцати шагах, когда Аута увидел их. Он дернул за руку одного из чужеземцев.

— Смотри, они идут, чтобы убить нас! — крикнул он.

Яхубен, не зная, что делать, с опаской посмотрел по сторонам.

— Бежим, пока есть время! — крикнул Аута снова.

Солдаты были уже в двадцати шагах. Люди испуганно сторонились, только большая пастушечья собака, видимо отбившаяся от какого-то стада, приведенного пастухами в город на убой, случайно оказалась под ногами у одного из сотников.

Чужеземец спокойно достал из кармана коротенькую голубую трубку и громко крикнул солдатам на языке атлантов:

— Не приближайтесь к нам, это будет лучше для вас! — и направил трубку в сторону собаки. Он нажал сзади нее какую-то кнопку, и собака замертво упала на плиты.

Аута с удивлением смотрел на это чудо, о существовании которого он даже не подозревал. Значит, у них есть оружие. Яхубен, до сих пор не видевший чужеземцев, разинул рот и вытаращил глаза на волшебную трубку.

Чужеземец стоял, направив оружие на солдат. Солдаты, увидев мгновенную смерть собаки, забыли о приказе жреца и бросились бежать. Тефнахт слышал угрозу чужеземца и видел трубку в его руке, но он не заметил собаки. Оказавшись без сотников и солдат, он попытался понять, что же случилось, и, осматриваясь по сторонам, заметил мертвую собаку. Не поняв, в чем дело, он стал что-то злобно кричать страже, стоящей на стене Дворца. Но чужеземцы вместе с Аутой и Яхубеном, которому теперь было все равно, куда идти, бросились к лодке. Там, где она стояла, никого не было (лодку никто не заметил среди деревьев).

— Лучше поостеречься, чем убивать! — сказал рулевой, садясь на свое место. — Жалко животное…

Когда Аута усадил Яхубена рядом с собой, сотник продолжал все так же оторопело смотреть по сторонам. Он понимал, что у него нет выбора, и поэтому даже не спрашивал, где он находится. Он услышал где-то сверху шум. Потом внимательно посмотрел на серебряные одежды чужеземцев, на их лица, такие он до сих пор никогда не видел. Он вспомнил, как была убита собака. Молнией сверкнула мысль: уж не те ли это боги, о которых все время говорят в народе, будто бы они спустились с неба в огненной башне? А когда Аута пристегнул его ремнями за грудь и поясницу, Яхубен взглянул на него как-то беспомощно и грустно. Он едва смог спросить его:

— Вы везете меня на смерть?

Лодка, перед тем как взлететь на воздух, задрожала.

— Не на смерть, Яхубен! — ответил ему ласково Аута. — Как же я могу везти тебя на смерть, если ты меня спас от нее? Ты что, не веришь мне? Сначала мы спасем тебя от Тефнахта… Не сердись… Эта чудесная лодка летает по воздуху. Когда прилетим в более безопасное место, я тебе расскажу много интересного…

Лодка еще дрожала на земле, когда Яхубен увидел бегущего по стене дворца Тефнахта. У сотника в глазах вспыхнул злой огонек, и он сказал Ауте:

— Попроси убить его, как ту собаку!

Но ему ответил на языке атлантов сам чужеземец, убивший ее:

— Не следовало убивать даже животное — это же живое существо. Мы не убиваем людей. Мы прибыли сюда не для того, чтобы забирать у вас что-то, а скорее дать вам что-нибудь.

Яхубен хотел что-то сказать, но лодка поднялась на воздух. Взглянув растерянно на удаляющуюся землю, сотник посмотрел затем в окна справа и слева и, увидев совсем рядом тучи, почувствовал неприятную тяжесть в желудке, ему стало плохо, голова безжизненно упала на плечо, и он потерял сознание.