5

– Так ты взяла его руку? – спрашивает Кира из-за своего стола, намазывая лицо ночным кремом. Заячьи уши ободка на ее голове забавно качаются, когда она говорит. Я даже улыбаюсь.

– Конечно, взяла. Она не стала бы плакать, если бы послала его ко всем чертям. – Джису набирает на палец немного крема и кидает баночку мне.

Я ловлю ее одной рукой, а тыльной стороной ладони второй утираю щеки. Несмотря на замечание Джису, я даже не понимала, что плачу, до тех пор пока не ощутила влагу на руке.

– Я взяла его руку, – отвечаю я и, открутив крышку, начинаю намазывать кремом свое покрывшееся пятнами лицо. И почему он до сих пор волнует меня? Ненавижу.

Я влепила Гидеону пощечину и убежала, а мои будущие сестры уже ждали меня у двери. Им хватило одного взгляда на мое лицо, и они тут же потащили меня на третий этаж.

Там Кира налила три стакана вина, Джису достала набор для спа, и они донимали меня расспросами до тех пор, пока я не начала говорить. Джису сказала, что после откровенного разговора мне сразу станет легче. Может, так и есть. Теперь я и правда чувствую себя гораздо лучше, чем после того, как встретила его на той вечеринке.

– Если бы можно было вернуться назад, ты поступила бы так же? – спрашивает Джису.

Я делаю глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, и стараюсь вести себя так, как будто раз и навсегда выплакалась по Гидеону Ройалу.

– Я хотела бы сказать, что отказала бы ему, но на самом деле никогда не смогла бы. Да вы сами посмотрите: я ушла с ним! Позволила ему задеть свое сердце. – Я падаю спиной на кровать.

– Эх, каждая из нас когда-нибудь вела себя как дура из-за какого-нибудь парня, – говорит Кира.

Джису согласно кивает.

– На первом курсе, во время весеннего семестра, я по уши втюрилась в одного парня из моего класса по литературе. У него были длинные волосы и самые зеленые в мире глаза. Потом я узнала, что он играет в группе, и заставила Киру поехать в город, где была их репетиционная база. Но внутрь я заходить не стала. Вместо этого просидела все время в машине, фотографируя его на телефон, словно какая-то психованная маньячка.

– Я записалась в университетскую команду по флаг-футболу с «Сигмами», потому что мне очень нравился один из парней, хотя на самом деле ненавижу спорт, – делится Кира.

– Мне действительно очень полегчало, – вынуждена признаться я.

– Так те девчонки из старшей школы правда изводили тебя? – спрашивает Кира, пересаживаясь ко мне на кровать.

– Не все. Некоторые сходили с ума от ревности. Могли, например, подложить мусор в мой шкафчик. Но те из них, кто лебезил перед Гидеоном, вытаскивали его. Невозможно было ни с кем дружить по-настоящему, ведь я не знала, кто ненавидит меня, а кому я на самом деле нравлюсь. Но это как-то не особо волновало меня, ведь у меня был он. И какое-то время мы были очень счастливы.

Джису перестает растирать крем.

– И когда все полетело к чертям?

– Когда умерла его мама.

Я рассматриваю задумчивое лицо Гидеона. Последние десять минут он просто смотрит в окно. Пару раз я пробовала окликать его по имени, но потом сдалась. Он ведет себя так последние две недели. Шиа посоветовала мне не приставать к нему с расспросами. Парни не особо любят говорить о своих чувствах.

Я кладу ложку рядом с наполовину пустой креманкой с мороженым и поднимаю телефон.

«Где ты?» – отправляю СМС Шие.

В конце сообщения она ставит эмоджи, который закатывает глаза, на тот случай, если я не уловила сарказма, пропитавшего каждое ее слово.

Я усмехаюсь. Наверное, Шиа – единственная девушка в «Асторе», которая терпеть не может братьев Ройал.

– Что тебя развеселило?

Я поднимаю глаза на наблюдающего за мной Гидеона и показываю ему экран своего телефона, демонстрируя свою переписку с Шией.

– Моя сестра у Джордан. Она говорит, твой брат тоже там. Хочешь, поедем?

– А ты? – Он стучит пальцем по моей креманке. – Или доешь свое мороженое?

Меньше всего на свете мне хочется ехать к Джордан. Но я улыбаюсь, потому что Шиа говорит, что я должна следовать за Гидеоном. И это даже правильно. Ведь он учится в выпускном классе, а я – всего лишь жалкая девятиклассница. Мы встречаемся уже два месяца, но мне до сих пор с трудом в это верится. У меня уже весь бок в синяках, настолько часто приходится щипать себя, чтобы убедиться, что все это не сон.

– Я согласна на все, чего захочешь ты.

На лице Гидеона мелькает странное выражение, словно я чем-то разочаровала его, но тут же оно сменяется очаровательной улыбкой – должно быть, мне показалось. Он достает из кармана пачку купюр.

– Ну, тогда поехали к Каррингтон.

Гидеон рукой показывает мне следовать вперед. Я беру свою сумочку и делаю шаг, но останавливаюсь, набравшись смелости.

– Что случилось? – спрашивает он. – Ты не наелась? Мне показалось, ты закончила.

– А ты закончил? – Я не настолько храбрая, чтобы посмотреть ему в глаза, но зато сказала вслух то, что меня волновало.

Краешком глаза вижу, как Гид оборачивается на свой несъеденный десерт.

– Конечно, я наелся, ужин был очень сытным.

Он не понял меня, и, расстроившись, я иду в сторону выхода. А вдруг он специально притворился? Гидеон пытался уйти от ответа или действительно подумал о нашем растаявшем мороженом?

Между нами словно появилась пропасть. Неважно, насколько близки мы физически, но эту дистанцию невозможно не заметить, и я не знаю, как ее преодолеть.

А может, правда в том, что я боюсь быть отвергнутой? Я провожу рукой по волосам и перекидываю их через плечо. Не потому ли я каждое утро часами привожу себя в порядок? Если вдруг Гидеон увидит меня настоящую: с копной вьющихся волос, без макияжа, эмоционально зависимую – то убежит далеко-далеко?

– Выглядишь просто потрясающе, – говорит он, когда мы подходим к двери.

– Спасибо.

Он смеется.

– Ты такая официальная. Мы что, в загородном клубе? – Он обнимает меня за плечи.

– А что ты хочешь, чтобы я сказала? «Да, знаю»?

– Почему бы и нет? – Гидеон склоняет голову и утыкается носом в мои волосы. Осенний воздух уже стал прохладным, но мурашки вдоль моего позвоночника вызваны совсем не холодом. – Это была бы правда.

Мои веки, затрепетав, закрываются. Силы, которые я трачу на борьбу с неуверенностью в себе, стоят таких вот моментов.

– Привет, Гидеон! – раздается визгливый голос. Он принадлежит красивой блондинке, которая кажется мне смутно знакомой. Должно быть, она тоже учится в выпускном классе.

На ее запястье болтаются три золотых браслета, которые гулко звякают, когда она машет нам рукой, вернее, Гидеону.

– Привет, Рианнон, – отвечает Гидеон.

– У Джордан вечеринка. Тебе стоит заскочить.

Ее топ с открытыми плечами едва прикрывает грудь. Я с завистью смотрю на нее.

– Мы как раз туда направляемся, – отвечает мой парень, толкая меня вперед.

Я даже не поняла, что остановилась.

Рианнон оглядывает меня с головы до ног и снова поворачивается к Гидеону.

– Когда наиграешься с детским садом, найди меня.

Пусть мы с Гидеоном не всегда откровенны друг с другом, но за то короткое время, что встречаемся, я поняла: мне нужно стоять за себя перед другими девчонками – или они будут делать вид, словно меня не существует. И еще я узнала, что Гида очень забавляет, когда я огрызаюсь.

Поэтому я улыбаюсь и весело щебечу:

– Если бы он хотел тебя, то не стоял бы рядом со мной.

Рианнон бросает на меня злобный взгляд.

– Умоляю тебя, девочка! Он с тобой только по той единственной причине, что ты будешь делать все, что он пожелает. Но у некоторых из нас все еще есть стандарты.

– Правда? – растягивая гласные, отвечаю я. – То-то я смотрю, как отчаянно ты вымаливаешь хотя бы крохи его внимания. Попробуй поискать незанятого парня. Может, тогда тебе повезет.

Я беру Гидеона за руку и тяну к его «рендж роверу».

– Савидж, Саванна, моя дикарка, – шепчет он, открывая дверцу машины.

Мои щеки горят, но чувствую я себя головокружительно счастливой. Стоит мне усесться, как у Гида звонит телефон.

– Это моя мама, – говорит он, поднимает палец, показывая подождать, и отвечает: – Да. Дома больше никого? – Слушает. – Я могу приехать. Со мной Саванна. Мы скоро.

Я согласно киваю. Никогда еще не бывала дома у Гидеона и просто умираю от любопытства.

– О, нет, думаю, нет. – Он морщится. – Ладно, я отвезу ее домой и сразу приеду.

Радостное предвкушение сменяется разочарованием, которое я прячу за тревожной улыбкой.

– Все в порядке? – спрашиваю, когда он отключается.

– Да.

Но его ответ звучит неубедительно. По дороге домой он снова становится молчаливым и угрюмым. Пропасть между нами растет.

Я ломаю руки, лежащие на коленях.

– Я не нравлюсь твоей маме, в этом все дело?

– С чего ты взяла?

Это не отрицание.

– Дело во мне? Она что-то обо мне слышала?

Гидеон лишь отмахивается.

– Пустяки. Не переживай.

– Думаю, если она…

– Саванна, – перебивает он меня, – забудь.

Закусив губу, я отворачиваюсь к окну.

– Прости. – Гидеон вздыхает. – Дело не в тебе, правда. И неважно, нравишься ты ей или нет. Просто сейчас у нее… сложности. – Но во всех его движениях проскальзывает напряжение. Он не хочет говорить со мной об этом.

– Я все понимаю.

Гид берет меня за руку.

– Прости, Саванна. Но зато тебе не придется торчать у Джордан.

– Действительно.

Мы проезжаем еще пару километров, и он поворачивает, но только не туда. Я хлопаю его по руке.

– Э-э-э, ты пропустил мой поворот.

– Знаю.

– Куда мы едем?

– Ко мне домой. Я гляну, как там мама, а потом мы можем посмотреть кино в моей комнате. Как тебе идея?

– Отличная. – Я снова ощущаю прилив радостного волнения. Мне хочется прижать руки к груди, но удается сдержаться. Я распрямляю плечи и приглаживаю волосы. Хорошо бы в таких случаях иметь при себе портативный утюжок. Прямые волосы придают мне уверенности в себе.

– Ты прекрасно выглядишь, – заверяет меня Гидеон.

Прекрасно? Я хочу выглядеть восхитительно. Если, конечно, Марии Ройал нравятся восхитительные. Ну а если нет, тогда пусть будет прекрасно.

– Спасибо.

Гидеон выпускает мою руку, чтобы нажать на кнопку, и ворота медленно открываются. Машина едет вдоль тускло освещенной лужайки. По обе стороны от дороги растут гинкго. У Ройалов есть деньги. В смысле, мы все далеко не бедные, но они богаче всех. Мы летаем бизнес-классом. Ройалы не полетят даже коммерческим рейсом: у них собственный самолет. На кожаных сиденьях их машин вышит логотип компании их отца. Гидеон носит часы, которые стоят столько же, сколько его автомобиль.

Я все чаще думаю, что девчонки слетаются к ним как пчелы на мед не столько из-за их привлекательной внешности, сколько по причине несметного богатства.

Их особняк просто громадный! Там могли быть жить семьи три. Но, опять же, у Гидеона четыре брата. Видимо, каждому необходимо личное пространство.

Гидеон останавливает машину у парадной лестницы. Чем ближе мы подходим к дому, тем медленнее шагает Гид. Не спеша, как бы прикидывая, не совершил ли ошибку, он открывает дверь.

Холл выложен отполированным мрамором, а за круглым столиком, на котором стоит ваза со свежими цветами, начинается огромная лестница.

– Мам! – зовет Гидеон.

Слева раздается звук быстрых шагов. Появляется Рид и при виде нас резко останавливается.

– Что она здесь делает? – сердито спрашивает он.

Я прячусь за спину Гидеона.

– А ты что здесь делаешь? – вопросом на вопрос отвечает Гид. – Я думал, ты у Джордан.

– Мама позвонила, и я приехал, – Рид хмуро смотрит на меня и повторяет: – Что она здесь делает?

Гидеон, тоже насупившись, глядит на брата.

– Я привез ее.

– Ей нельзя здесь находиться.

Рид что-то кидает мне. Я инстинктивно ловлю. Это связка ключей.

– Езжай домой, Саванна, – рявкает он. – Можешь взять мой «ровер». Выметайся.

У меня отвисает челюсть.

– Но…

Гидеон забирает ключи из моей руки. Похоже, он озадачен поведением брата не меньше меня, но ошибаюсь. Мой парень меняет ключи Рида на свои.

– Возьми мою машину. Заберу ее завтра в школе.

Я ошарашенно смотрю на него.

– Гидеон…

Он быстро обменивается взглядом с Ридом и подталкивает меня назад.

Я и глазом не успеваю моргнуть, как оказываюсь на улице, таращась на дверь. Гидеон не вступился за меня, не попросил остаться, не сказал брату, что тот перешел всякие границы, приказав мне убраться из их дома. Вместо этого он дал мне ключи от своей машины и вытолкал за дверь.

Я еще с минуту потрясенно смотрю на дверь, а потом залезаю в «ровер» Гидеона и уезжаю.