21
Гидеон
Наши дни
– Езжай аккуратно. – Я целую Саванну в лоб и убираю прядь волос за ухо. Сегодня они прямые. Я еще не решил, что мне больше нравится: шелковые пряди или неукротимые кудряшки. Наверное, и те и другие.
Она нервно улыбается мне.
– Приедешь домой в следующие выходные?
Я чувствую ее тревогу, хотя она делает все возможное, чтобы скрыть ее. Наклоняюсь поближе, надеясь, что она прочитает искренность в моих глазах.
– Да. В пятницу освобожусь где-то к полудню, так что в Бэйвью вернусь до того, как закончатся твои занятия. Кстати, осталось подождать всего три недели, и я вернусь домой на все лето. – Я еще раз обнимаю Сав, а потом поднимаю ее маленький чемоданчик.
– Сколько времени ты собираешься проводить в Бэйвью во время летних каникул? – Она открывает заднюю дверь своего «мерседеса» и ждет, пока я уберу туда чемодан.
– Пока трудно сказать. Ты сделала все, что нужно было? – Я тяну время, гадая, куда подевалась Джули.
– Да. Я побывала на факультете киноискусства, посмотрела, где будет проходить большая часть моих занятий, познакомилась со своим будущим куратором. – Саванна барабанит пальцами по дверце. – Утром звонила Шии, так что они ждут меня дома через пару часов.
Я неохотно ставлю чемодан на заднее сиденье. Сав закрывает дверь и сразу же обнимает меня.
Я замираю, потому что чуть не забыл обнять ее в ответ. Мы так долго не общались. Я и забыл, как мне это нравится. В любое другое время я бы подхватил ее на руки и утащил к ближайшей горизонтальной поверхности. Прошлой ночью я настолько потерял над собой контроль, что не смог дождаться, когда вернемся в мою квартиру. Но ничто на свете не заставит меня пожалеть о прошлой ночи.
Я прижимаю ее голову к своей груди, а сам высматриваю своих друзей.
– Э-э-э, ты меня раздавишь. – Сав извивается в моих объятиях.
Я медленно отпускаю ее.
– Прости, я уже отвык обниматься.
– А я думала, вы с Кэлом каждую ночь жметесь друг к дружке. Ты, конечно, будешь маленькой ложечкой, – дразнится она.
– А вот и нет. Кэл всегда – маленькая ложечка. Помяни черта. – По мне прокатывается волна облегчения, когда я наконец замечаю своих друзей, спешащих к нам. Если бы они не появились, почти все, что я задумал ночью, полетело бы коту под хвост.
– Простите! Простите! – подбегая, кричит Джули. – Мне позвонила мама, и потребовалась целая вечность, чтобы отделаться от нее. – Она хватает Сав за руку. – Ты должна вернуться на минутку. Нам нужно кое-что сделать перед твоим отъездом.
– Но я уже сказала сестре, что буду дома…
– Перезвонишь ей, – перебивает Джули и чуть ли не силой утаскивает прочь продолжающую что-то лепетать Саванну.
Я улыбаюсь и машу им рукой, пока Сав не оказывается в безопасности, в общежитии. Затем, нахмурившись, поворачиваюсь к Кэлу.
– Дотянули до последнего, да? Кстати, и чем вы там с Джули занимались?
На лице Кэла вспыхивает румянец.
– Охренеть! – восклицаю я, на мгновение отвлекшись от своего плана. – Как это случилось?
Он пожимает плечами, вид у него при этом одновременно сконфуженный и довольный.
– Сам не знаю. Мы ждали твоего звонка и начали говорить о любви и прочей херне. Одно привело к другому. Я, похоже, сказал, что у меня есть чувства к ней. – Друг на секунду отворачивается, переполненный эмоциями. Может, это смущение, а может, счастье. Я жду, пока он соберется с духом. Только через мгновение он расправляет плечи и смотрит мне прямо в глаза. – Короче, она сказала, что у нее тоже есть ко мне чувства, ну а историю про птичку и тычинку я повторять не буду, ладно?
Я согласно киваю, хотя мне очень интересно, как ее рассказывали Кэлу.
– Круто, мужик. Я рад за тебя. – Я ухмыляюсь и хлопаю его по плечу.
Он улыбается в ответ.
– Спасибо. Ну кто смог бы устоять передо мной, верно? Я лучше, чем стейк с картошкой фри, от которых не толстеешь.
– Ну конечно. Кстати, это пестики и тычинки.
Кэл почесывает голову.
– Ты в этом уверен?
– Абсолютно.
– Мне кажется, ты ошибаешься, сынок. – Мой друг скорбно качает головой. – Эту историю мне рассказывали и папа, и дядя, и я точно помню, что там фигурировали птички и тычинки.
Я достаю ключи из кармана.
– Я с удовольствием спорил бы с тобой об этом весь день, но мне нужно попасть в Бэйвью. Убедись, что Сав выедет отсюда не раньше чем через час.
– Через час? – восклицает Кэл. – И что мне делать?
– Расскажи ей историю про птичек и тычинки. Она как раз займет как минимум шестьдесят минут. – Я запрыгиваю в свой «ровер». В зеркале заднего вида отражается, как Кэл показывает мне средний палец, но я лишь весело машу ему рукой и выезжаю на дорогу, ведущую в Бэйвью. Мне нужно переделать кучу дел до того, как Сав вернется домой.
* * *
– Не волнуйтесь, мистер Монтгомери, я позабочусь о Саванне. – Улыбаясь отцу Сав, я убираю зеленую папку, которую он достал из семейного сейфа.
Шиа, сидящая за столом напротив меня, сердито хмурится.
– Как ты делал это в недалеком прошлом? – ехидно спрашивает она.
– Нет, в этот раз будет лучше, – заверяю я ее.
Шиа имеет полное право злиться. На самом деле будь я на ее месте, то не пустил бы себя даже на порог. К счастью, ее отец питает ко мне слабость, точнее, к моей фамилии.
– Хватит, Шиа, молодой человек извинился. Мы должны поступить по-христиански и простить его.
Сестра Сав бормочет что-то себе под нос, подозрительно похожее на «простить его, ага, десять раз». Но я продолжаю улыбаться ей. Нам с ней придется тесно общаться до конца наших дней. Так зачем раздражать ее еще больше?
– Благодарю вас, сэр, – говорю я мистеру Монтгомери. – Я ценю вашу доброту.
– Нет-нет, ты правильно сделал, что пришел сюда и извинился. – Он похлопывает меня по спине. – Но разве не этого можно было ожидать от сына Каллума Ройала?
– Знаю, он будет рад услышать, как глубоко вы уважаете его, сэр. – Может, я и хватил через край, но, как и с Шией, нам с мистером Монтгомери предстоит еще долго общаться. Я должен понравиться ему.
– Хорошо. Что ж, дети, оставляю вас. Буду у себя в кабинете, если понадоблюсь. – Еще раз похлопав меня по плечу, отец Сав выходит из комнаты.
Стоит ему оказаться вне слышимости, как Шиа тут же набрасывается на меня.
– Поверить не могу, что у тебя хватило наглости прийти сюда, – шипит она. – Если бы в жизни была хоть капля справедливости, тебя должно было поразить молнией, как только твоя нога опустилась на нашу подъездную дорожку!
– Да, ты права.
– Ты… что? – она изумленно умолкает.
– Ты права. Я не вправе ждать снисхождения ни от Сав, ни от тебя, ни от вашей семьи. Ты имеешь полное право ненавидеть меня хоть целую вечность.
– В чем подвох? Где же оправдания?
– У меня нет никаких оправданий. – Я развожу руками. – Ты говоришь правду.
Потрясенная, Шиа ничего не отвечает. Или от шока ей ничего не приходит в голову. Но, прежде чем она предпринимает очередную атаку, в кухню семьи Монтгомери влетает Саванна.
– Привет, Ши, папа сказал, ты… – она запинается, увидев меня. – Гид! Что ты здесь делаешь?
– Я сказала то же самое! – раздраженно говорит Шиа, встает из-за стола и обходит его, чтобы встать рядом со своей младшей сестрой.
– Я попросил Джули задержать тебя, чтобы приехать первым. – Затем с широкой улыбкой достаю конверт и протягиваю его ей.
Она смотрит на него с подозрением.
– Что это?
Шиа выхватывает конверт у меня из рук.
– Он хочет взять тебя в Швейцарию на весь июнь. – Шиа достает паспорт и машет им перед носом Сав.
Настороженное выражение лица Саванны изменяется на ошеломленное.
– Ты забираешь меня из страны?
– Только если ты хочешь уехать, – быстро говорю я. – Но я подумал, что лето перед поступлением в колледж должно стать незабываемым. Мы полетим туда на самолете Ройалов, пробудем пару недель в Альпах, а потом поедем в Венецию. Я одолжил лодку у друга, и мы проведем остаток месяца в путешествии по Средиземному морю.
У Сав отвисает челюсть.
– Ты это серьезно?
– Да.
– Но почему?
– Мы как-то говорили о том, чтобы уехать, и я хочу дать тебе все то, что обещал, но так и не выполнил.
– А как насчет верности? – отрезает Шиа.
Сав бросает на сестру сердитый взгляд, но я киваю.
– Я клянусь, что буду хранить тебе верность, буду честен с тобой, буду любить тебя. – Я делаю шаг к Саванне. Одно дело – давать обещания в газете Бэйвью, и совсем другое – говорить их ей в лицо. Я бросаю ей газету. – Перед Богом и людьми.
Газета открывается, и сразу бросается в глаза объявление на всю страницу, которое я выстрадал, вымолил и за которое в итоге заплатил целое состояние – на эти деньги можно было выкупить всю эту идиотскую редакцию!
– Самому умному, храброму, красивому… – начинает читать Шиа. Сав зажимает ей рот рукой, и они вместе молча дочитывают остальное.
Я же цитирую его про себя.
…и самому щедрому человеку на свете. Поздравляю с досрочным окончанием школы и поступлением в университет. Им повезло с тобой, но не так, как мне.Когда я впервые увидел тебя три года назад, я понятия не имел, как сильно смогу влюбиться. Ты просто отправила меня в нокаут, и с тех пор мое сердце принадлежит только тебе.Наши отношения не всегда были безоблачными. Большую часть времени я вел себя как осел. А еще я капризный, нетерпеливый и неосторожный. Ты приняла и простила меня, хотя я совершенно этого недостоин. Каждую ночь я засыпаю, думая о том, что такого хорошего сделал в прошлой жизни, что заслужил тебя в этой.Я люблю тебя любую: с кудряшками, с прямыми волосами, без макияжа, с вишневыми губами, в шелковых платьях и в хлопковых спортивных штанах.Этой осенью Университет штата Северная Каролина полюбит тебя так же, как три года назад полюбил тебя я. Еще раз поздравляю. Не могу дождаться, чтобы провести следующий – и первый в нашем совместном будущем – год вместе.С любовью, твойГидеон Ройал
– Когда ты успел это сделать? – шепчет Сав, поднимая на меня потрясенный взгляд.
– Ночью. Я позвонил отцу, а он позвонил владельцу, и тот согласился напечатать это для меня. – Я не говорю ни о стоимости, ни о том, что мне пришлось полчаса выслушивать, как старик кричит на меня за то, что я вытащил его из постели ради, как он это назвал, «дурацкого признания в чувствах, которые продлятся не дольше, чем проболтаются в сортире его какашки».
Шиа откашливается.
– Я поднимусь наверх. Но не забывай: я все равно слежу за тобой!
Я улыбаюсь.
– Ловлю тебя на слове, сестренка.
– Сестренка? – фыркает она.
– Иди уже! – Сав толкает сестру к двери, и мы наконец остаемся вдвоем.
– Ох, Гидеон, король красивых жестов, – говорит она со вздохом, опускаясь на стул.
– Чем сильнее ты облажался, тем эффектнее нужно просить прощения. – Я пододвигаю к ней стул и расставляю ноги по обе стороны от ее колен. – Так ты готова к поездке после окончания школы?
– Да. – Саванна смеется. – Чем ты подкупил моего отца, что он согласился?
– Ему позвонил мой отец, – признаюсь я.
– Едем только мы вдвоем?
Я пожимаю плечами.
– Если хочешь, можешь взять с собой кого-нибудь.
– Правда? – Она изумленно смотрит на меня. – Ты разрешаешь мне взять с собой кого-то еще?
– Я буду не в восторге, – честно отвечаю я, – но главное – чтобы ты была счастлива.
– Так ты позволишь мне взять с нами еще одного парня?
При мысли о том, что кто-то другой коснется Сав, мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки, но я заставляю себя произнести:
– Если ты этого захочешь.
Саванна начинает хохотать.
– У тебя такой вид, будто ты съел что-то гнилое. Не волнуйся, я не собираюсь никого с собой приглашать.
Я с облегчением опускаю плечи.
– Эта мысль не доставила мне особой радости. – Я разжимаю кулаки и накрываю ее руку своей. – Но если ты счастлива, то счастлив и я.
Она переворачивает руку, переплетая наши пальцы.
– Мне больше никто не нужен. И никогда не был нужен. Это и было главной проблемой с самого начала.
Я наклоняюсь вперед, пока наши лбы не соприкасаются.
– А теперь?
– А теперь… теперь все правильно. Мы через многое прошли, но каким-то образом снова нашли друг друга. Чудо, правда?
На ресницах Сав крошечными бриллиантами поблескивают неожиданные слезы. Я вытираю одну, потом другую.
– Это ты чудо, – шепчу я и целую ее.
Перед Богом и людьми.
notes
Назад: 20
Дальше: Примечания
