41

— ПОСЛУШАЙТЕ… ГРЕГ? МИКАЭЛА? ПОСЛУШАЙТЕ МЕНЯ. ПОЧЕМУ БЫ НАМ НЕ РАЗВЛЕЧЬСЯ, А? УГАДАЙТЕ, ЧТО Я СЕЙЧАС СДЕЛАЮ? ВСЕ ВАРИАНТЫ ПЕРЕДО МНОЙ НА ЭКРАНЕ, КАКУЮ КНОПКУ НАЖАТЬ? НУ, ПОДСКАЖИТЕ. ДАВАЙТЕ ПОГОВОРИМ.

Голос Феникса по-прежнему бил в уши. Я оглядывал раздевалку. О том, чтобы сдаться на милость Фениксу, не могло быть и речи. Что-то подсказывало, что прежде чем скормить нам улью, он попытается поковыряться в наших мозгах. У этого парня была очевидная склонность к милым гадостям. Если он возьмет верх, мы станем его игрушками. Ну, уж нет.

Но что, черт возьми, я мог сделать? Открыть дверь в дезинфекционную камеру? Нет. И даже если бы мы открыли ее, то оказались бы перед другой стальной преградой, толщиной в руку, отделяющей нас от внешнего мира. В общем, мы с Микаэлой оказались в положении жуков, посаженных в стеклянную банку каким-нибудь юным натуралистом. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем ему взбредет в голову оторвать нам крылышки?

Микаэла тоже огляделась. Смотри, ни смотри — раздевалка как раздевалка. Выложенные плиткой стены. Ни одного окна. Деревянные скамейки. Шкафчики для одежды, полки с резиновыми сандалиями и комплектами одежды. Над головой обычный бетонный потолок с лампой дневного света.

— ЭЙ… РЕБЯТА, ПОИГРАЙТЕ СО МНОЙ!

— Забавляйся в одиночку! — крикнула Микаэла.

Голос вернулся. Хриплый, возбужденный, горячий. Я представил, как Феникс сидит у компьютерного терминала, раскачиваясь взад-вперед, с раскрасневшимся лицом и липкими пальцами. И на экране перед ним мы. Озираемся, ищем выход. Действительно, жуки в стеклянной банке. Мечемся по комнате, ощупываем стены, в надежде обнаружить потайную дверь, заглядываем под скамьи, всматриваемся в вентиляционную трубу. Бесполезно. Мы в лапах маньяка.

— ЗНАЕТЕ, Я МОГУ СДЕЛАТЬ КОЕ-ЧТО ПО-НАСТОЯЩЕМУ КРУТОЕ! — Феникс ухмыльнулся. — ДА, ЭТО КРУТО. А ЗНАЕТЕ, ЧТО Я ПРИДУМАЛ?

— Пошел в задницу! — огрызнулась Микаэла.

— В ЗАДНИЦУ? Я МОГУ ОТЫМЕТЬ В ЗАДНИЦУ ТЕБЯ, СУЧКА. ЗНАЕШЬ ЧТО? Я ВИДЕЛ ТЕБЯ ГОЛОЙ В ДУШЕ. У НАС КАМЕРЫ ПОВСЮДУ. ЗАДНИЦА У ТЕБЯ, КАК ЯГОДКА. Я БЫ ТОБОЙ ЗАНЯЛСЯ. ТЫ БЫ У МЕНЯ ПОКРУТИЛАСЬ. ДАЖЕ ПОКРИЧАЛА БЫ. НУ, КАК, ХОЧЕШЬ?

— Эй, Феникс! — сказал я. — Так что ты там задумал? Расскажи.

— О? ГОТОВ ПОИГРАТЬ, А, ГРЕГ?

Я кивнул.

— Давай, сделай нам сюрприз.

— ТАК ВОТ. Я ТУТ СИДЕЛ И СМОТРЕЛ НА ПАНЕЛЬ КОНТРОЛЯ ТЕМПЕРАТУРЫ. ВСЕ ПРОСТО, СДВИГАЕШЬ РЫЧАЖОК ВНИЗ, И ТЕМПЕРАТУРА ПАДАЕТ ДО ТОЧКИ ЗАМЕРЗАНИЯ. Я МОГУ ПРЕВРАТИТЬ ВАШИ КОМНАТЫ В ХОЛОДИЛЬНИК. СТЕНЫ ОБЛЕДЕНЕЮТ, ИНЕЙ НА ПОЛУ… А Я СИЖУ И СМОТРЮ, КАК СИНЕЮТ ВАШИ ЛИЦА. НУ, КАК? — Шутка ему понравилась, и он рассмеялся.

— Вы ведь не сделаете это, Феникс, да? — Микаэла посмотрела на стену. — Мы ведь ничего плохого вам не сделали.

— ДА, ВЕРНО! — Он замолчал, и комнату наполняло лишь хриплое дыхание. — МИКАЭЛА, ЗНАЕШЬ, ВОЗМОЖНО, Я НЕ СТАНУ ТЕБЯ ЗАМОРАЖИВАТЬ, ЕСЛИ ТЫ СДЕЛАЕШЬ КОЕ-ЧТО ДЛЯ МЕНЯ.

— Что?

— МЕДЛЕННО… МЕДЛЕННО… РАЗДЕНЬСЯ. НАЧНИ С ДЖЕМПЕРА. ТЫ ЖЕ ВИДЕЛА, КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ. ПОДРАЗНИ МЕНЯ. ЕСЛИ ПОСТАРАЕШЬСЯ, Я ОСТАВЛЮ ТЕРМОСТАТ В ПОКОЕ. ЧТО ТЫ НА ЭТО СКАЖЕШЬ?

Я не доверял Фениксу. Ни на грош. Нужно искать выход. Ищи, Валдива! Сказал я себе. Должно же быть что-нибудь.

— ТАК, МИКАЭЛА… ПРИПОДНИМИ ЕГО… МЕДЛЕННО И ПЛАВНО… ТАК… ДА, ТАК…

Дыхание сделалось громким и учащенным. Микаэла, взявшись за низ джемпера, потянула его вверх, обнажая плоский живот. Я понимал, что она тянет время. Но долго это продолжаться не могло.

Где же выход? Я снова осмотрел шкафы для одежды. Они стояли у самой стены, высокие, от пола до потолка. Каждый состоял из трех секций, двенадцати отдельных кабинок с кодовыми замками. Мое внимание привлекла полоса на полу. Кто-то тащил что-то тяжелое, тяжелое и твердое — некоторые плитки даже потрескались. Полоса заканчивалась у днища крайнего шкафчика. Такие следы остаются от тяжелой мебели. Значит… я уже не прислушивался к плотоядному сопению Феникса, несомненно, занятого созерцанием обнаженной женской груди. Шкафчик, к которому вела полоса, выбивался из общего строя, выступал вперед на пару дюймов. Кто-то притащил его туда, в одиночку и не смог подвинуть вплотную к стене. Кто-то… Феникс? Но с какой стати ему так напрягаться?

— СНИМИ ЕГО… СНИМИ… НУ!

Микаэла начала стягивать джемпер, и в этот момент вмешался я.

— Отойди к стене.

Удивленная, она отступила и поспешно опустила джемпер.

— ЭЙ, МИКАЭЛА, НЕ СТЕСНЯЙСЯ. СНИМИ ЕГО!

— Стой там! — крикнул я, и, ухватившись за верхний край шкафчика, потянул его на себя. Он подался и с грохотом рухнул на пол. Несколько плиток раскололись. Микаэла посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

— ЭЙ, ПРКРАТИ! УБИРАЙСЯ ОТТУДА!

— Слишком поздно, Феникс. Я обнаружил то, что ты пытался скрыть. — За упавшим шкафом скрывалась массивная дверь. — Надеюсь, выход найден.

— Черт, а если это какой-то переход, ведущий в главный бункер?

— Тогда я просто разнесу этому ублюдку голову. — Ручки на этой двери не было, но зато имелось стальное колесо. Я повернул его и услышал, как внутри стального блока что-то щелкнуло.

— ОСТАВЬ ЕЕ В ПОКОЕ. ВАМ ОТТУДА НЕ ВЫЙТИ!

К черту! Не обращая внимания на голос, я крутил и крутил колесо, и когда мне уже начало казаться, что этой работе не будет конца, внутри щелкнуло еще раз, громче, и на меня дохнуло свежим воздухом.

— Держись рядом, Микаэла. — Я налег на дверь, и она медленно открылась. Помещение, находившееся за ней, было не больше чулана.

Вот дерьмо. Неужели тупик? Нет, не может быть.

Ага. Чулан-то без потолка. Я щелкнул выключателем, и пустоту заполнил свет. Вверх уходила труба наподобие каминной, закрытая вверху крышкой. И туда же, к крышке, уходила металлическая лестница высотой примерно в пятнадцать футов.

Я взял Микаэлу за руку и прошептал одними губами:

И тут Феникс дал волю гневу. Он бушевал так, как бушевали, наверное, древние языческие боги.

— УБЛЮДКИ! Я ЖЕ СКАЗАЛ ВАМ УБИРАТЬСЯ. Я ОБЕЩАЛ ПРИЩЕМИТЬ ВАМ ЗАДНИЦУ! ВСЕ… ХВАТИТ! ПОЛУЧАЙТЕ!

Я сжался, ожидая взрыва или шипения ядовитого газа. Но произошло другое: Феникс выключил свет. Всего-то. Однако тьма утопила все, полная, абсолютная тьма. Мы словно оказались в гробу, под десятью футами земли.

— О, Боже, — прошептала у меня за спиной Микаэла. — Грег? Я ничего не вижу.

— Вытяни руку. Вот… есть.

— Он отключил электричество.

— Теперь это уже не важно. Следуй за мной. Шагни вперед. Так, нащупала?

— Да.

— Это перекладины лестницы.

— Господи… что он еще задумал?

— Успокойся. Ему нас не достать. Феникс не выползает из своей норы.

— Но…

— Попробуем подняться. Микаэла. Я пойду первым. Ты за мной.

— А если люк заперт?

— Там колесо, как на двери. Замок, должно быть, открывается вручную. Феникс нам помешать не сможет. — Я поставил ногу на нижнюю перекладину. — Поэтому он и забаррикадировал ту дверь. Готова?

— Да.

— Поднимайся не спеша.

В голову уже лезли мысли: падение, ушибы, переломы… Если бы что-то такое случилось на самом деле… нет, об этом лучше не думать. Осторожно, не спеша. Я поднимался по узкой шахте в кромешной темноте. Казалось, она обволакивала меня, словно клубы черного дыма. Можно было сколько угодно напрягать глаза, чтобы увидеть хоть отблеск света, но… света не было. Зато из мрака выплывали фиолетовые черепа, готовы с лохмотьями кожи и мяса и прочие гадости.

Тем временем Феникс перестал орать, как полоумный. Я знал, что он не смирился с нашим побегом. Может быть, в этой шахте тоже есть камеры ночного видения? Может быть, он вслушивается в доносящиеся до него звуки и ждет вскрика или падения? Как бы ему, наверное, хотелось, чтобы кто-то из нас поскользнулся и рухнул в черную бездну, на бетонный пол.

Почти добрались, — прошептал я. — Да, почти.

Конечно, я и понятия не имел, сколько еще осталось, но хотел подбодрить Микаэлу. Она была где-то внизу. Иногда, нащупывая перекладину, девушка касалась рукой моей ноги. Один раз я наступил ей на пальцы, но она даже не вскрикнула. Наверное, и ей подъем давался нелегко: наверное, и ей мерещились невидимые, тянущиеся из темноты руки, готовые схватить за лодыжку и сдернуть вниз. Мое сердце колотилось все громче и громче. Тишина действовала мне на нервы. Феникс что-то замышлял. Может быть. Он мог каким-то образом контролировать люк над нашими головами. Если ему удастся закрыть крышку, заблокировав замок, то мы снова окажемся в его власти. И тогда он сможет либо заморозить нас, либо отравить каким-нибудь газом. Но нет, такой исход не соответствовал бы его планам. Мы нужны ему живые и здоровые, чтобы он смог скормить нас тому розовому вампиру. Не исключено, что Феникс воспользуется каким-нибудь наркотическим газом, чтобы подчинить нас своей воле, и тогда мы очнемся в объятиях жуткого желейного монстра, опутанные бесчисленными присосками…

Я продолжал подниматься. Медленно и осторожно. Становясь на каждую перекладину двумя ногами. Не спеша. Не торопясь. Одна ошибка, и ты навеки останешься здесь с переломанными костями. Да и еще и Микаэлу увлечешь за собой.

Затем вернулся голос. Он пришел снизу и устремился вверх по шахте, как лава, извергающаяся из чрева вулкана.

— ЭЙ, РЕБЯТА, ТАМ, ВОЗЛЕ ВАННОЙ, ЕСТЬ ЭКРАН, НЕДАВНО Я ПОКАЗЫВАЛ ВАС ТОМУ, КОГО ВЫ НАЗЫВАЕТЕ УЛЬЕМ. ДОГАДАЙТЕСЬ, КАК ОН ОТРЕАГИРОВАЛ. НУ? — Фениксу явно не терпелось поделиться с нами какой-то новостью.

— ВАЛДИВА, ТЫ БЫ ВИДЕЛ! ЭТО ЧТО-ТО!

Моя голова ударилась о крышку люка.

— РАЗВЕ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ УВИДЕТЬ, КАК ОТРЕАГИРОВАЛА НА ТЕБЯ МОЯ КРАСАВИЦА?

— Давай, Феникс! — Я уперся ногами в перекладину, плечом в люк и ухватился обеими руками за стальное колесо. — Расскажи, что ты увидел.

— ЭТО БЫЛО ЧТО-ТО. ТАКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ НА ЕЕ ЛИЧИКЕ Я ВИДЕЛ ВПЕРВЫЕ. КАК ОНА ОБРАДОВАЛАСЬ!

Ну же, поворачивайся. Колесо заскрипело.

— И чему оно обрадовалось, Феникс?

— НЕ ДОГАДАЕШЬСЯ? А ВЕДЬ У ТЕБЯ. ВАЛДИВА, ЕСТЬ СВОЙ МАЛЕНЬКИЙ СЕКРЕТ, НЕ ТАК ЛИ?

— Что же это за секрет?

— ОНА УЗНАЛА ТЕБЯ, ВАЛДИВА. ТЫ ДЛЯ НЕЕ СВОЙ, ТЫ ТОЖЕ ПРОДУКТ УЛЬЯ.

— Пусть будет по-твоему, Феникс.

— ТЫ ВЕДЬ ДАЖЕ НЕ ЧЕЛОВЕК, ВАЛДИВА.

— Неужели? — Колесо повернулось на четверть оборота. Щелкнуло. — И что же мне теперь делать?

— ПРИХОДИ СЮДА И ПОЗДОРОВАЙСЯ С СЕСТРИЧКОЙ.

— У меня другие планы, Феникс.

— ТЫ ДОЛЖЕН ОСТАТЬСЯ, ВАЛДИВА. НЕУЖЕЛИ НЕ ПОНИМАЕШЬ? С ТОБОЙ СЛУЧИЛОСЬ НЕЧТО ПРЕКРАСНОЕ.

— Да, Феникс, ты прав. — Я уперся в крышку люка, и она с шипением, какое бывает, когда открываешь бутылку содовой, подалась. В бункер хлынул воздух. — Только не думай, что мы тебе поверили.

— ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, ВАЛДИВА, ТЫ ПЕРВЫЙ ИЗ НОВОГО ПЛЕМЕНИ ЛЮДЕЙ.

— Прощай, Феникс.

— МОЖЕШЬ НЕ ВЕРИТЬ МНЕ НА СЛОВО, НО НЕ ЗАБЫВАЙ, ТОЛЬКО ТЫ УЗНАЕШЬ ТЕХ, КТО ПРОХОДИТ ТРАНСФОРМАЦИЮ.

Я откинул крышку, и она с грохотом упала на бетонную крышу. Лунный свет заполнил шахту. Свежий, прохладный ветерок обдувал мое лицо, освежал вспотевший лоб.

— Выбрались! — шепнул я Микаэле и вылез на крышу.

— ТЫ САМ УЛЕЙ, ВАЛДИВА. ТЫ — УЛЕЙ! — несся мне вслед голос Феникса. — И УЛЕЙ УНАСЛЕДУЕТ ВСЮ ЗЕМЛЮ!

— Дай руку. — Наклонившись над шахтой, я увидел, как девушка отпрянула, отчаянно вцепившись в верхнюю перекладину лестницы.

— Микаэла, быстрее.

— Грег, а что если он прав? Что если ты один из них?

— Кого ты слушаешь? Сумасшедшего?

— ЧТО ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ДЕЛАТЬ СО СВОИМ ЦАРСТВОМ, ВАЛДИВА? ЧТО ТЫ СДЕЛАЕШЬ С МИКАЭЛОЙ? ОНА ИЗ ТЕХ, КТО ОБРЕЧЕН НА ВЫМИРАНИЕ.

— Он лжет. Ему нужно, чтобы мы остались. Давай же, протяни руку.

— ВАЛДИВА, ПРИДЕТ ДЕНЬ, И ТЫ УБЬЕШЬ МИКАЭЛУ. МЫ ОБА ЭТО ЗНАЕМ.

Какое-то время она смотрела на меня своими черными, сияющими, как бриллианты, глазами. Сомнение и страх смешались на ее лице. Микаэла не могла вернуться в бункер, но хотела ли она уйти вместе со мной?

Наконец решение пришло. Она потянулась вверх. Я схватил ее за руку и помог выбраться.

— ТЫ ЕЩЕ ВЕРНЕШЬСЯ, ВАЛДИВА. ЗДЕСЬ ТВОЯ СЕМЬЯ. ЗДЕСЬ ТВОЯ СЕСТРА. СЕСТРА ПО КРОВИ. ТЫ ЗАХОЧЕШЬ ЕЕ УВИДЕТЬ. ТЫ ДОЛЖЕН ЕЕ УВИДЕТЬ. ОНА ОТКРЫВАЕТ РОТ. ОНА ЗОВЕТ ТЕБЯ. СЛЫШИШЬ, ВАЛДИВА?

Искаженный бетонной шахтой, отдающийся эхом, приглушенный, он пришел — протяжный, бессловесный зов, похожий на отчаянный крик ребенка. Умоляющего не оставлять его одного. Я услышал этот странный, призрачный и бесконечно тоскливый голос, и волосы на голове у меня встали дыбом. Я замер на крыше бункера, вслушиваясь, ощущая бег миллионов крошечных насекомых. Вылезших из-под кожи у меня на спине, чувствуя, зная, что их породил…

УЛЕЙ.

Слово вонзилось мне в мозг, и я уже не мог ничего поделать. Улей. Я посмотрел на свои руки. Чьи это руки? Человека? Или чудовища?

Дрожь пробежала по телу, унялась и сотрясла меня снова, когда из шахты донесся горестный, молящий крик.

— Грег. — Микаэла взяла меня за руку. Я никогда не слышал, чтобы она говорила так мягко, так нежно. — Грег, идем. Нам надо убираться отсюда.

Я подошел к краю крыши. До земли было примерно пятнадцать футов. Все вокруг казалось тихим, мирным и спокойным. Залитая лунным светом искусственная лужайка отливала неестественной зеленью. Ни души. Ни малейших признаков шершней. Даже останки мертвых исчезли, растащенные, должно быть, медведями и одичавшими собаками.

Поиски спуска не заняли много времени. Рядом с бункером росло высокое дерево, ветви которого почти касались крыши. Я взглянул на Микаэлу. Она улыбнулась в ответ, сверкнув белыми зубами.

— Не беспокойся. Я справлюсь. — Одним ловким движением Микаэла перепрыгнула на ветку, добралась до ствола и легко, с кошачьей грацией, спустилась на землю. Я последовал ее примеру. Ветка согнулась и заскрипела под моим весом, но выдержала. Вскоре я уже стоял рядом с Микаэлой.

Со всех сторон нас окружал лес, огромный и молчаливый. Ни ветерка, ни шороха. И нам тоже не о чем было говорить. Микаэла кивнула в сторону леса. Я кивнул в ответ.

И мы побежали.