Первые гости прибыли. Всего ожидается девять приглашенных, идеальное число пирующих по римским обычаям.

Любопытно рассмотреть одежды. На мужчине — красная туника и тога густого синего цвета, с изысканным золотым шитьем по краю. На даме — изумрудная туника со множеством вышитых вставок. От этого ее одежда кажется звездным небом. Элегантная шаль-палла из расшитого шелка укутывает плечи, а через несколько мгновений передается рабу. Теперь можно увидеть великолепное золотое ожерелье с жемчугом и изумрудами, обвивающее шею. В ушах поблескивают золотые серьги в форме весов, где вместо чашек покачиваются небольшие белые жемчужины. Вся она буквально покрыта золотыми украшениями, как подобает состоятельной римлянке. На руках сверкают браслеты в форме змей, а на пальцах (кроме среднего, всегда свободного по магическим соображениям) — золотые кольца-печатки со вставками из голубой стекловидной пасты со знаком орла, в окружении драгоценных камней, в частности изумрудов и сапфиров.

Любопытный факт: кольца носят не только у основания пальца, но и на фалангах. Таков типичный обычай римлянок, что объясняет относительно малые размеры отдельных женских колец, представленных в музеях. Вероятно, многие из них носили девочки, а некоторые предназначались для украшения пальцев ног матрон (замужних женщин).

Жена Евтихия, например, носит маленькое и очень изящное колечко с вырезанной сверху надписью EVT VXI, означающей: «От Евтихия — его супруге»… Именно оно и было найдено археологами. Единственный предмет, говорящий о существовании этой пары.

Все гости в сборе и принялись пировать. «За кулисами» мы замечаем некоторое шевеление.

Раб, который декламировал стихи на греческом, только что покинул сцену и теперь, расслабившись, присел на табурет. Он доволен, что его номер пришелся по душе гостям. На сцене появился шут со своим набором гримас и хлестких шуточек.

В глубине сада личный раб хозяина, как режиссер спектакля, готовит к показу один из самых интригующих номеров вечера. К выходу готовятся несколько танцовщиц из Кадиса (у римлян — Гадес). Слава об их плясках проникла в самые дальние уголки империи. Подобных балерин, готовых показать свое искусство, можно легко найти повсюду. Как бы поточнее их описать? А давайте-ка лучше взглянем на их танец, который стоит превыше всяких речей.

Перед нами — очень красивые девушки. Настоящий танцевальный коллектив античности. Их длинные черные волосы распущены. На теле — столь легкие и прозрачные туники, что места для воображения просто не остается. Сквозь тончайшую материю одежд мы видим, что у всех вокруг талии обвита цветная тесьма, кончики которой ниспадают вдоль бедер. Также отметим, что на их телах нет ни единого волоска, как и положено всем римлянкам.

По условному сигналу оркестрик меняет музыкальную тему, сопровождая выход танцовщиц. Гости видят из триклиния, как те появляются из глубины сада, разбиваются на две группы и движутся справа и слева между колоннами окружающей сад галереи. Босые ноги ступают неслышно. Тела то появляются, то исчезают в промежутках колонн, в свете лампад, расположенных внизу. Создается крайне притягательный эффект — по стенам с фресками их тени летают, подобно изящным темным покрывалам.

В считаные секунды девушки появляются перед триклинием и замирают как вкопанные, воздев над головой руки. По краям сцены возникают два музыканта, в руках у каждого — по свирели Пана, треугольной формы, из стеблей тростника. Как только они сжимают губы и принимаются дуть, вся композиция моментально преображается. Девушки начинают ритмично двигать руками и ногами. И только теперь мы замечаем, что у них есть кастаньеты. Не такие, как мы привыкли видеть, похожие на две чашечки или плошки, чаще всего из дерева. У двух крайних танцовщиц кастаньеты другой разновидности, напоминающие ложечки. Их зажимают по паре в руке, наподобие китайских палочек, и ударяют ими в такт музыке.

Ритм захватывает всех вокруг. Этот танец удивительным образом напоминает фламенко. Не случайно он характерен для местности Кадиса, расположенного в Андалузии. Чувствуется желание соблазнить одним лишь взором, томление тела, нарастающее с безумным ритмом.

Но подобный танец имеет и другие особенности, как показывают редкие рельефы и мозаики с изображениями наших танцовщиц. Можно уловить гибкие движения, похожие на танец живота, а также позы, говорящие о полной потере контроля над собой и о вхождении в транс. Это заметно в одной из скульптур из Вазио-Воконтиорума (современный Везон-ла-Ромен).

пишет Марциал в своих «Эпиграммах».

Добавив к этой откровенной сцене образ с барельефа из Аквинкума (ныне Будапешт), в Венгрии, мы сможем реконструировать в воображении рисунок танца и отметить, что зачастую одежды и вовсе излишни. Девушка там пляшет совершенно нагой.

По условному сигналу танцовщицы сбрасывают туники и действительно продолжают плясать обнаженными. Остается лишь тесьма на талии, кончики которой извиваются по-змеиному. Каждая часть тела движется особо, как в танце живота. Под щелканье кастаньет тело волнуется, вздымаются груди, пульсируют ягодицы, дрожат мелкой дрожью соски. Это танец с сильной эротической составляющей. И он завершается так же, как и начался. Постепенно нарастающее щелканье кастаньет внезапно смолкает, тела танцовщиц замирают в прежней позе, с поднятыми руками и скрещенными ногами. Лишь груди вздымаются, легкие жадно ловят кислород.

Затем в мгновение ока балерины скрываются меж колонн под аплодисменты приглашенных. Все сразу возвращаются к прерванным беседам.

А кстати, никто не задумывался, хлопают ли римляне, как и мы? Ответ — да. Обычай этот появился задолго до них.