Утро
Сплю мало, потому часть ночи провёл в аптечной лаборатории. Прибыл во дворец, поспал и около шести был разбужен служителем. «Его Королевское Высочество требуют к себе на одевание,» — пояснил ливрейный. Быстро оделся и был отведён в туалетную Его Милости.
— Что же ты, щучий сын, не сказал, что так чесаться будет?! Почитай всю ночь не спал! — такими словами меня встретил довольный принц.
Причём приветствие даже не выслушал. Он сидел на банкетке, в дорогом, парчовом халате перед огромным трюмо, а куафёр, с одной стороны, и лакей, с другой, держали зеркала и по команде показывали отросшие волосы. Волосы подросли и на лице. И бакенбарды, и усы, и борода выросли сантиметра на три.
— Ты, братец, как считаешь — ещё подрастут? Или стоит повторить лечение?
— Подрастут, Ваша Милость. Второй раз бесполезно.
— Думаешь? — и уже мастеру приказал, — ещё раз затылок покажи! Левее! Чуть-чуть ниже. Угу… Расчеши здесь. Густо?
— Ваша Милость! Как у вьюноша! Никакой другой раз не нужен.
— Да, оно вроде ничего… Причёску пока подождём, давай сначала бриться.
У военных усы, у статских бакенбарды, а вот усов с бакенбардами, без бороды, я не видел. Потому решил вмешаться:
— Ваша Милость, тысяча извинений за мою дерзость. Позвольте сказать.
— Позволяю. Давай, сегодня тебе многое можно.
— Как ваш преданный человек, не могу не спросить, хотя знаю, что слишком молод судить о таком. Как статский начальник вы изволите носить бакенбарды. Однако по слабости ума не могу понять, почему вы обижаете военных под собой, не нося совместно с бакенбардами усы?
— Хм… Чего-то мне невдомёк, про что такое ты говоришь.
Постарался описать растительность на лице у генералов и почтенных лакеев эпохи царизма. И принц, и парикмахер были весьма заинтригованы такой идеей.
— Мне попробуй так… Просто для примера… Только посмотреть, — получил приказ брадобрей.
Пользуясь моими подсказками, честно говоря, чисто номинальными, искусник бритвы и расчёски изобразил нечто пышно-внушительное и горделивое.
— Хм… Недурно… Весьма…
— И единение с военными и статскими совместно показано, Ваша Милость, — выдал я свои пять грошей.
Парикмахер, почувствовавший новую золотую жилу, рассыпался в комплиментах.
— Нет. Без одобрения Государя такое носить никак нельзя, — решил Его Милость. — И не для всех оно. Разве только первым трём разрядам можно разрешить, которые разные службы совмещают.
Именно в этот момент в туалетную стремительно вошёл Его Величество. Видимо, ему доложили о происходящем.
— Ну, давай! Показывай! — начал было Государь, но замолк, увидев усы, оставленные при бакенбардах. — Это что такое?!
— Вот, понимаешь, Тихий придумал. Говорит, статских бакенбардами поддерживаю, а военным обидно. Считает, надо и им поддержку показать.
Минут пятнадцать эта тема обсуждалась, совместно с внимательным разглядыванием отросших на затылке волос. Было решено отложить решение, но пока усы не сбривать. Для показа другим советчикам. Потом Государь поинтересовался у меня:
— А что, Тихий, для твоего короля у тебя ещё зелье осталось?
— Так точно, Ваше Величество! — выкладываю на стол флакон.
— А для кого ещё есть? — с хитринкой поинтересовался самодержец.
— Не могу знать! Ваше Величество, осталось одна доза. Следующую партию год делать.
Последний флакон тоже моментально был изъят. Затем меня отправили готовиться к гуляниям, а перед уходом Его Милость пожаловал перстень с приличным изумрудом. Его при всех переодел вместо своего, старый отцу отойдёт.
