Глава 8
Если на поверхности появляется любого рода мягкий участок или повреждение, проверьте, насколько глубоко он уходит, ибо бо́льшая часть может оказаться внутри.
Миссис Сара Харрисон. Карманная книга домохозяйки и т. д.
Второй по величине морской порт Англии и крупнейший рынок хлопка в Европе поначалу показался Лоре Мензис грязным, перенаселенным, скучным и до невозможности запутанным. Тем не менее она отнеслась к делу как к приключению, что было характерно для ее мировоззрения, а гостиница и Китти в равной мере примирили ее с серостью атмосферы, которая, казалось, состояла из равных частей мелкого дождя и сажи.
— Ну, Ищейка, не понимаю, чего ради тебе вздумалось тащить меня сюда, — без обиняков заявила Китти.
— Как я говорила тебе, юная К., ради того, чтобы поднять уровень твоего образования и дать пищу для размышления, — ответила Лора, проводя ревизию сэндвичей, которыми запаслась перед тем, как расположиться на отдых, и выбирая самый большой. — Кормежка, во всяком случае, нормальная. Чем ты недовольна? Разве ты не хочешь помочь тете Лоре?
— Да, если б я знала, что ты затеяла. Но я не знаю. Что это за сказки про речную нимфу? Это немного напоминает мне Пикассо.
— О господи! Ты видела ту выставку Пикассо?
— Да, видела. И вот что я скажу тебе, Ищейка. Несколько работ вдохновили меня на новую прическу.
— Не та ли фотография, где он сам позирует в образе моряка Попая?
— Одна из «Женщин в сером». И та, в шляпе в виде рыбы.
— Если так, желаю успеха. Но речная нимфа, К., новая убийца миссис Крокодилицы. Она считает, что та уже кого-то убила и последствия не замедлят сказаться.
— Но это же в Уинчестере, ты говорила. Ливерпуль-то тут с какого боку?
— Имей терпение, голубушка, и я объясню. Похоже, что речную нимфу финансирует довольно странный тип, наподобие мистера Пима, которого зовут… Ой, ладно, это неважно.
— Как зовут? — спросила Китти, которая предпочитала, чтобы повествование было завершенным, а персонажи — названы.
— Ну тогда мистер Тидсон.
— Знала я одного Тидсона, — сказала Китти. — Или это был Маккаллахан? Во всяком случае, он женат на китаянке и унаследовал курильню опиума.
— Ой, умолкни!
— Прости. Давай продолжай. Но знаешь, Ищейка, словесные ассоциации у меня очень развитые. Вот почему я преуспеваю в своей работе.
— Ясное дело, развитые, если Тидсон напоминает тебе Маккаллахана. Итак, этот Тидсон прочитал в газете о наяде, проглотил историю, не жуя, и настоял на том, чтобы поехать в Уинчестер, где он мог бы увидеть это жуткое существо.
— Каким образом тут возникла миссис Крок?
— Ну родственница этого Тидсона забеспокоилась и попросила миссис Крок выяснить, с приветом он или нет и опасен ли он или только дурак.
— Понятно, продолжай. При чем тут Ливерпуль?.. И когда ты закончишь перебирать сэндвичи и вынимать из них начинку, я, пожалуй, съем один.
— А?.. Ой, прости! Вот, бери. Да, в смысле, этот Тидсон выращивал бананы, и, поскольку его суда иногда приходили в Ливерпуль, миссис Крок послала меня сюда пообщаться с кем-нибудь из его знакомых, кто болтался у причалов или еще где, чтобы узнать, был он способен на убийство этого мальчишки.
— О господи, Ищейка! Хватит валять дурака! Я не вижу никакого смысла в твоих словах.
— Сказать по правде, утеночек, я тоже. Но пропустим это. Заказать еще сэндвичей?
— Не для меня. Я ложусь спать.
— Вполне разумный план, — согласилась Лора, вставая. — «Завтра в новые леса и на свежие пастбища». Иными словами, я прокачусь по надземной железной дороге, что, как донесли мне мои шпионы, лучший, если не единственный способ увидеть порт с высоты птичьего полета. Во время нашей экскурсии я составлю план, как выяснить всю подноготную этого Тидсона.
На следующее утро девушки насладились поездкой и получили бесплатный пропуск на посещение корабля «Кунардер», стоявшего тогда в порту. Как раз на его борту Лору и подстерегала удача, которая, как скромно объяснила она в письме миссис Брэдли, всегда так и норовит ее преследовать.
Она стояла на нижней палубе на стороне, обращенной к берегу, и разговаривала в своей обычной уверенной, приветливой манере, когда к ней подошел молодой человек и приподнял шляпу.
— Прошу прощения, — сказал он, — но мне показалось, что вы упомянули имя Тидсон.
— Да, это так, — ответила Лора, разглядывая его в упор. — Человека, который одно время держал банановые плантации на Тенерифе.
— Да. Один из наших управляющих — он только что вышел на пенсию, заведовал Сан-Сабадо в Пуэрто-де-Оротава, не так ли?
— Не думаю. Мой Тидсон выращивал бананы самостоятельно.
— Крайне маловероятно, если позволите. Понимаете, банановые плантации принадлежат нам. Он управлял Сан-Сабадо для нас до этого года. Мне интересно, что случилось со стариком. Мы всегда считали его невезучим.
— Невезучим? Почему?
— Ну у него постоянно умирали работники. В конце концов они сделались такими суеверными, что он не мог нанять достаточно рабочих, чтобы Сан-Сабадо нормально функционировал. Все говорили, что у него дурной глаз. Лично я думаю, что не у него, а у его жены.
— У жены?
— У Крит Тидсон. Красивая женщина. Наполовину гречанка.
— Скажите мне, — серьезно проговорила Лора, — не было ли среди работников каких-то слухов о преступлениях?
— Господи боже, нет! Парни умирали по вполне естественным причинам. Девушки тоже. Мы нанимаем очень много женщин. Просто поразительно, сколько могут унести некоторые из островных девушек. Могу вам сказать, что кое-кто из грузчиков Ковент-Гарденского рынка разинул бы рот.
— А ваш мистер Тидсон вообще был странный? — поинтересовалась Лора. — В настоящее время он вроде как под надзором психиатра — я ее секретарь, — и нам интересно, не проявлял ли он когда-либо признаков некоего, скажем так, своеобразия.
— О, старый чудак был совершенно безумный, — весело ответил молодой человек. — Спросите любого на Тенерифе или в Оротаве. Любил лазить по горам, чтобы посмотреть, как из вулканов выпрыгивают духи. Безвреден, как ребенок, конечно, но точно, сумасшедший. Никогда в этом не сомневался.
— Но ничего зловещего? — не отставала Лора.
— Абсолютно. Брал взаймы и не отдавал, что тоже не способствовало его популярности, но люди скоро его раскусили и просто перестали ему хоть сколько давать. На свою жену он потратил целое состояние. Туда-то все денежки и ушли. Я лично не представляю, почему она за него вышла. Просто поразительная красавица, знаете ли. Испанцы называли ее донья Альба.
— Вот и говори о неожиданной удаче! — сказала Лора, когда они с Китти снова очутились на берегу. В ее голосе звучало сожаление. — Это конец нашего отпуска, голубушка. Сегодня днем я изложу то, что узнала, в официальном письме миссис Крок, и она, вероятно, ответит телеграммой, немедленно призывая меня к себе.
Однако миссис Брэдли была слишком хорошей, чтобы так поступить. Она велела Лоре поехать в Озерный край или в Блэкпул вместе с Китти, если она пожелает, и как следует отдохнуть. Она ждет ее, как только та решит вернуться, добавила миссис Брэдли, и не нужно экономить на расходах.
— И как тебе?! — спросила Лора, передавая сообщение Китти.
— А никак, — твердо ответила девушка. — Ты лучше позабудь про озера, Ищейка. Насколько я понимаю, у нас здесь есть работа.
— Например?
— Снова найти этого бананового деятеля и заставить его дать письменные показания.
— Зачем?
— Деловая предосторожность. Знаешь, это как просят внести аванс, когда ты записываешься на укладку.
— Боже, К., не будь такой занудой! Мы летим в Озерный край, как только найдем там пару номеров.
— О, Ищейка, пожалуйста, не надо таких оплошностей. Ты не можешь оставить это все висеть в воздухе. Или ты получаешь доказательства того, что этот человек знает, о чем говорит, или ты здесь зазря. Кроме того, тут в гостиной сидит американка с прической, какой я никогда раньше не видела, и я хочу узнать, как это делается.
— О боже! — простонала Лора. — Хорошо. Я случайно узнала, где он остановился. Он пытался пригласить меня на ужин и упомянул свою гостиницу.
— Это тебя-то он пригласил из всех возможных вариантов?! — рассердилась Китти. — Я выгляжу в сто раз лучше тебя, и, кроме того, я подходящей комплекции.
— Подходящую комплекцию нужно подсластить, — отозвалась Лора, сильная и мускулистая и ростом целых пять футов десять дюймов. — Маленькие мужчины часто предпочитают крупных женщин. И потом, я же сказала тебе, что ты толстеешь, ленивая злючка. Это доказывает мою правоту. Пора тебе поделать какие-нибудь упражнения и отказаться от еды, в которой есть крахмал.
— Хорошо бы, да не получается, — добродушно призналась Китти. — Ну и когда мы навестим этого мормона?
— Завтра, если захочешь. Но я не понимаю, о чем мы можем его спросить. Черт, он сказал нам все, что знает. Не могу же я прийти туда и давить на него. Так не пойдет.
— Будь сама собой, Ищейка. Наверняка ты сможешь что-нибудь придумать! Ты должна заставить его доказать, что он знал этого Тидсона.
— Ну он знал Крит. Это очевидно. И…
— Вероятно, о ней судачили в городе. Наверняка он много слышал о ней. Думаю, что все испанцы на нее западали. Если она действительно такая красивая, как он говорит, то вряд ли мог не слышать о ней, если вообще бывал на Канарах. Но разве это доказывает, что он знал самого мистера Тидсона?
— Ладно, ладно! За ночь я это обдумаю.
Так как Китти знала, что Лора действительно что-нибудь придумает, она почувствовала, что дело можно смело оставить в руках подруги, и не разочаровалась, ибо за завтраком Лора предложила простой и действенный план. Она привела кроткую Китти в гостиницу, где жил молодой человек, и за коктейлем принялась выяснять его мнение на предмет целесообразности посещения Канарских островов ради отдыха.
Он немедленно проявил глубокий интерес и нарисовал им живую и заманчивую картину жизни на островах, а Лора слушала с пристальным вниманием и серьезностью. Затем вдруг сказала:
— Да! Но как мы поймем, что вы вообще жили на Канарах? И еще меньше — что вы вообще знали Тидсонов!
— Доказательство? Но ведь после всего, что я рассказал… — Молодой человек сидел с ошеломленным и немного обиженным видом, а потом начал смеяться. — Послушайте, не знаю, что вы затеяли, но я могу заверить вас, что бедного маленького Тидсона не разыскивает полиция, ничего такого. А что касается того, знаю ли я Тидсонов, я вот что сделаю, если желаете. Я дам вам адрес парня в Лас-Пальмасе, который близко знал их, когда жил на Тенерифе.
Он написал адрес, который Лора позднее переслала миссис Брэдли.
— А теперь, — с огромным удовлетворением произнесла Лора, когда они с Китти распрощались с молодым человеком, — как насчет озер? Или, разумеется, Блэкпула, как предложила миссис Крокодилица. Здесь нас ничто не держит, как только мы ответим на гостеприимство этого нашего шпиона, а это мы можем сделать завтра утром.
— Мне бы хотелось поехать в Уинчестер, — сказала Китти, — если мы там не помешаем. Пожалуйста, напиши миссис Брэдли и спроси у нее. Мне почему-то кажется, что она будет даже рада, если две такие умные особы женского пола пойдут по следу при полном неведении окружающих.
— Ну и ну! — с благоговением воскликнула Лора, пораженная необычайной разумностью, как ей казалось, данного предложения. — Это ты сама придумала? Я умираю, как хочу поехать в Уинчестер, но решила, что тебе и думать об этом противно.
— Конечно, я сама придумала! Понять не могу, Ищейка, почему ты считаешь, что никто, кроме тебя, не может выдать никакую идею! Тебя сочли бы самоуверенной, если б и так уже не знали, что ты такая и есть!
Миссис Брэдли, совершенно не расстроившись при мысли о более оживленной компании для Конни и уж точно обрадовавшись предстоящей встрече с Лорой и Китти, отправила ответ на телеграмму Лоры, приглашая их тотчас ехать в Уинчестер.
Они прибыли перед чаем, покинув Ливерпуль рано утром и совершив стремительное путешествие, после которого Лора выглядела полной сил, а Китти — словно провела весь день в своей комнате, делая макияж и прическу. Усталость и трудности пути никак не отразились на внешности и настроении молодых женщин.
Миссис Брэдли специально их не встречала. Было договорено, что они ухитрятся познакомиться с Конни, а через нее — с мисс Кармоди и Тидсонами. Китти иногда посещали идеи настолько блестящие в своей простоте, что Лоре оставалось только смотреть, разинув рот в полнейшем изумлении. В этот раз Китти предложила пойти в то место, где нашли тело, и провести независимое расследование среди друзей погибшего мальчика.
— Дети охотно со мной разговаривают, — заявила она с уверенностью, на которую, как доподлинно знала Лора, имела право. — Они, вероятно, с визгом убегут от миссис Крок, но я, похоже, всегда кажусь им безобидной.
Хотя данное утверждение было и несправедливо по отношению к миссис Брэдли, на что не замедлила указать Лора, но предложение Китти казалось заманчивым. Однако его осуществление пришлось отложить до следующего дня, а пока они выпили чаю в «Домусе», заселились на две недели, совершили краткую прогулку, поужинали, а потом вышли с кофе на застекленную террасу, чтобы, как заметила Лора, «посмотреть на Тидсонов и остальных подопечных миссис Крок и понять, откуда дует ветер».
В начале девятого миссис Брэдли вышла на застекленную террасу с мисс Кармоди и ее домочадцами. Китти и Лора, сидевшие за столиком, скромно расположенным в глубине террасы между фиговым деревом и чашей пятнадцатого века для святой воды — реликвия первого, мужского, а не женского монастыря, который существовал здесь до отеля, — получили, как сказала Китти, шанс «лицезреть» Эдриса и Крит Тидсонов, Конни и мисс Кармоди. Затем Лора неторопливо подошла к миссис Брэдли.
— Мы ведь знакомы, не так ли? Если нет, значит, я видела вашу фотографию в газетах. Если я не ошибаюсь, вы — миссис Лестрейндж Брэдли из колледжа Картарета?
— Конечно, ты не ошибаешься, Ищейка, — поддержала ее Китти. — Более того, я совершенно уверена, что миссис Брэдли помнит, что мы учились в Ательстан-Холле.
— Ну конечно! — воскликнула миссис Брэдли. — Картарет? Вы, должно быть, мисс Мензис. А вы?..
— Тревельян. Я была старостой. — Китти нахально припомнила звание, которое миссис Брэдли, начальница общежития, навязала ей в колледже.
— Да, да, конечно! Как я могла забыть, — проговорила миссис Брэдли. — Мисс Кармоди, позвольте представить двух моих бывших студенток. Вы остановились в Уинчестере? — продолжала она, когда знакомство состоялось: осторожное с Конни, с энтузиазмом с мистером Тидсоном, апатичное с Крит, сентиментальное с мисс Кармоди.
— О, сегодня — здесь, завтра — там, как-то так, ну вы понимаете, — ответила Лора. — Подумали, что надо бы пройтись до собора и все такое прочее. Никогда не были в Уинчестере и подумали, что надо, наверное, съездить. Увидеть Неаполь и умереть, — туманно добавила она.
— Великолепная мысль, — сказал мистер Тидсон, разглядывая пухленькую Китти почти с таким же одобрением, как если бы она была его нимфой.
Китти ослепительно ему улыбнулась, а когда они удалились с застекленной террасы, сказала Лоре, что он показался ей жутким стариканом и человеком, вполне способным на убийство.
— Ты так думаешь? — спросила Лора. — Здесь налево, насколько я помню. Не могу сказать, что разделяю твое мнение. Я бы скорее подумала, что он ребячится и сильно избалован.
— Ну я это и имела в виду. Это одно и то же. Знаешь, безответственный, румяный и немного облысевший.
— Хватит болтать, — оборвала ее подруга. — Так, а теперь — где же наш номер? Можно подумать, что наши предки произошли от кроликов, понастроив таких запутанных обиталищ!
— Как мы поступим с осмотром достопримечательностей? — требовательно спросила Китти. — Нам действительно придется посетить собор?
— Само собой, — ответила Лора. — Я тебе все покажу.
Следующее утро они провели, с восторгом изучая собор. От их зачарованных взглядов ничто не ускользнуло, а Китти получила больше удовольствия, чем ожидала. Девушки оживлено разговаривали, хотя беседовать приходилось вполголоса.
— Посмотри, Ищейка! Занятно, когда твой скелет помещают в мемориал!
— Это называется саркофаг. В путеводителе говорится, что они «причудливые». В конце концов, нет ничего лучше преуменьшения.
— Ограда алтаря здесь очень красивая. Тебе не кажется?
— Конец семнадцатого века. Да, а как тебе места для хора? А настенная роспись в капелле Гроба Господня?
— Дело в том, что люди не могли так выглядеть. Давай пойдем посмотрим, не откроет ли служитель крипту. Потом, наверное, можно подняться на башню и полюбоваться видом. От соборов у меня болит голова.
Примерно через час после этих хождений Лора повела подругу на ланч и по дороге объявила, что нашла место, где утонул мальчишка Грир, и они пойдут туда на поиски информации сразу после еды.
Так что они пообедали, а потом дошли по Хай-стрит к мосту и мельнице. После пяти минут ходьбы Лора вдруг заметила:
— Мне говорили, что где-то здесь есть молодежный хостел. Ты его не видишь?
— Мы его прошли. А это старая мельница. Разуй глаза, Ищейка, — сказала Китти с торжеством вечно притесняемого человека.
— Я разувала… на расположение местности. Ой, ладно, если мы прошли хостел, мы на правильном пути, а это уже кое-что. Вот это, наверное, те дома.
Скоро им повстречались дети. По правде говоря, их было очень много.
— Нам нужны мальчики, — пробормотала Китти, — а не девочки. Мальчики должны знать, что привело бедного ребенка на реку так поздно вечером. Девочки о таком не знают.
— Поздно вечером? Боже, ты и это помнишь?!
— Ты не единственная особа, проявляющая интерес, Ищейка, — самодовольно ответила Китти. — Погоди, пока кто-нибудь спросит у нас, который час, и мы получим свою добычу. Дети всегда спрашивают время у незнакомых людей. Я считаю, что это скрытая форма дерзости.
Когда они подошли к мосту, их остановили трое маленьких мальчиков, которые играли с оранжевой коробкой, поставленной на колеса от детской коляски.
— Пожалуйста, не могли бы вы сказать точное время, миссис? — спросил предводитель.
Китти глянула на свои часы. Они были совсем крохотными и вызвали немедленный интерес.
— Точное время? — прищурилась, глядя на них, Китти. — Ох, я должна надеть очки.
Очков она не носила. Зрение у нее было отменное.
— Я скажу, сколько, миссис! Дайте мне посмотреть! — тут же настойчиво попросил один из детей.
Китти разрешила ему посмотреть. Она даже сняла часики и дала мальчикам повертеть их в руках. Лора следила за ними, каждую секунду ожидая, что кто-то из детей уронит часы и разобьет их, но они переходили из одной пары грязных лапок в другую без катастрофических последствий. В конце концов предводитель надел их на запястье Китти. После этого не так уж сложно было задать мальчикам все интересовавшие их вопросы.
— Итак, эти мальчики соорудили плот из досок от ящика и спрятали его в камышах, а тот утонувший ребенок, как они думают, пошел и украл его, — задумчиво проговорила Лора, когда они повернули назад через мост, чтобы попасть на дорожку, ведущую в отель. — Что ж, вполне правдоподобная причина, по которой мальчишка может бродить поздно вечером. Жаль, нет никаких сведений о том, как его ударили по голове.
— Если б были, мы бы знали, кто убийца, верно? — спросила Китти. — Тем не менее плот что-то значит, да?
Обе они, а в особенности Китти, удостоились похвал миссис Брэдли, как только Лора сообщила все факты.
— Это и твоя заслуга, — искренне сказала Лора, сидя на краю кровати Китти перед тем, как уйти спать в свой номер. — Ты просто мастерски обработала детей. Школа потеряла многообещающего специалиста в твоем лице, когда ты занялась своим парикмахерским делом.
— О, чепуха, Ищейка! Из меня никогда не получилась бы учительница. Со мной дети всегда ведут себя плохо, а я даю им нагоняй или запрещаю баловаться, когда становится уже слишком поздно и они набедокурят.
— Да, есть такое дело, — согласилась Лора. — Какое у тебя мнение о младенце, который таскается за этой Кармоди и называет ее тетя Присси или как-то в этом роде? Об этом ребенке, с которым у нас запланировано более близкое знакомство. Не такая уж она и неприятная, какой кажется.
— Конни Кармоди? По-моему, она нормальная.
— Да, но тебе надо бы приготовиться к ее реакциям. Лично я думаю, что эта девица боится за свою жизнь.
— В прямом смысле?
— Почти в прямом, я бы сказала. Ты разве не заметила, что она нашла предлог не подниматься наверх одной, и это среди бела дня? Для девчонки девятнадцати лет от роду это ненормально. А заметила ты, как быстро миссис Крок поняла намек и пошла с ней? Что-то действует на нервы этой девице, и, думаю, миссис Крок догадывается, что именно, и не считает это блажью.
— Ой, не знаю. Некоторые люди ужасно нервные. Я, например, была такой в восемь лет. Ничто на свете не заставило бы меня…
— Восемь — не девятнадцать, утеночек. Кроме того, эта Конни боится чего-то определенного. И знаешь, что я думаю?
— Да, конечно. Тидсона, — ответила Китти.
— Тидсона? — переспросила Лора, у которой перехватили инициативу.
— Да. Он гнусный старикашка. Не удивлюсь, если он приставал к ней с неприличными предложениями или тому подобным.
— Ты сама-то не превратилась в нимфоманку, нет? — поинтересовалась Лора, с большим интересом разглядывая подругу.
Китти уже собралась дать достойный ответ на этот клеветнический вопрос, когда Лора встала с кровати и тихонько подошла к двери. Внезапно повернув дверную ручку, она рывком распахнула дверь. За ней стояла Конни Кармоди, на полу рядом с ней стоял чемодан.
— Понимаете, мне нужно попасть в Лондон, — прошептала она. — Не можете ли вы одолжить мне немного денег?
