На следующий день миссис Брэдли, много размышлявшая над результатами совместной с мисс Кармоди экспедиции, потратила некоторое время, чтобы обсудить обстоятельства смерти мальчика с Тидсонами. Мистер Тидсон не отступал от своей теории, что мальчика заманила в воду наяда.

«Я знал, что это произойдет», — заявил он.

Миссис Брэдли наблюдала за Тидсоном острым взглядом своих черных глаз, рот снова стал похож на птичий клюв, пока она подмечала наиболее характерные черты, оценивала его с точки зрения причуд, невезения, жаркого солнца и зеленых бананов — и вынуждена была сбросить его со счетов или скорее отставить пока в сторону. Так же поступила она и с разговором между Конни и мисс Кармоди, который произошел в гостиной. Что-то скрывалось за этим разговором, и она собиралась во всем разобраться, когда сможет.

Тем временем Лора прислала занимательное письмо из Ливерпуля, где она и ее подруга Китти ухитрялись совместить исследования о бананах с развлечениями. Им удалось, лихо писала Лора, познакомиться с человеком, который кое-что знал про Тидсонов в бытность их в Санта-Крус-де-Тенерифе.

Тидсоны, как выяснилось, были хорошо известны в Спортивном клубе, в Английском клубе и яхт-клубе, в основном благодаря необычной и поразительной красоте Крит. Как-то даже произошел скандал бытового свойства, в котором оказался замешан мистер Тидсон, изменивший своему положению женатого человека и увлекшийся какой-то юбкой, и ходили слухи, что ему пришлось отдать бо́льшую часть своих денег, дабы скандал этот замять. Однако история эта была давняя, прошло по крайней мере лет восемь. Существовали и более обоснованные сплетни, а именно, что Крит была неисправимо расточительной женой.

Данные сведения совпадали с тем, что миссис Брэдли уже узнала от редактора «Авангарда», и она не усмотрела в них ничего удивительного или особенно тревожного.

Лора может сделать запрос непосредственно в Санта-Крус, писала помощница, если миссис Брэдли посчитает это нужным. Миссис Брэдли считала это нужным, но решила, что время для этого еще не пришло, поскольку пока у нее не было ничего против мистера Тидсона, кроме догадки, что его речная нимфа была ширмой и предлогом для деятельности, которую он не хотел афишировать. Включало ли это смерть мальчика Грира, миссис Брэдли не знала, хотя невозможно было отделаться от неприятного ощущения, что могло. Однако ничего не связывало мистера Тидсона с утонувшим мальчиком, кроме того факта, что с момента приезда их компании в Уинчестер он почти все свое время проводил у реки и что при одном знаменательном случае упал в воду.

Мисс Кармоди, страстно желавшая отыскать доказательства в поддержку своей, несомненно, шокирующей теории, что мальчика убил ее родственник, ссылалась на это прискорбное происшествие и подчеркивала, что оно довольно точно совпадало со временем смерти мальчика. Также она вновь упомянула сандалию, которую мистер Тидсон бросил в тележку мусорщика.

— Я знаю, что сандалия его разволновала, — настаивала она.

На следующий день миссис Брэдли и Конни на прогулку не пошли, так как погода стояла дождливая, и поэтому все, за исключением Крит, отправились днем на службу в собор, чтобы послушать Нобля в си миноре.

— Очень хорошая тональность для Nunc Dimitiis, а вот насчет Magnificat я не столь уверен, — сказал мистер Тидсон, когда они переходили узкую Хай-стрит, уворачиваясь от уличного транспорта.

Своего мнения о тональности си минор мистер Тидсон не пересмотрел, но толково рассуждал о Стэнфорде в ля мажоре и Вуде в фа мажоре, пока шел рядом с миссис Брэдли через соборную площадь и ворота церкви святого Свитуна.

— В детстве я пел в церковном хоре, — пояснил он.

Миссис Брэдли невольно все больше и больше интересовалась этим странным человеком. Чувствовалось, что его потенциальные возможности безграничны. Ее так и подмывало спросить, прямо в лоб, убийца он или нет, но она понимала, что это погубит их дружеские отношения, а честного и откровенного ответа она не получит.

Вечер прошел в приятном общении и только выиграл от отсутствия Конни, которая ушла спать сразу после ужина, сославшись на головную боль. Однако именно на долю Конни выпало обеспечить следующую череду волнений. Сделала она это в любимой молодежью манере — подняв тему привидений. Начала она с разговора с Томасом на следующий день. Воинственным тоном завела странную тему, потребовав у достойного старика ответа на вопрос, есть ли в отеле привидения.

— Я слышала, что есть, — заявила она, — и совершенно уверена, что это может быть правдой. Что скажете, Томас? Ну вы знаете, тени и призраки, и все такое.

— «И шум бренчащих в склепе костей», — поддержала миссис Брэдли.

— Ой, не надо! — встревожилась Конни. — Пожалуйста, не надо!

— И, — подхватила мисс Кармоди, простодушно добавляя свою цитату к, как ей подумалось, интеллектуальной игре, — «на облаках небесных силы восседают», вы помните.

Мистер Тидсон, хихикая над Конни и избегая встречаться взглядом с Томасом, приспособил к теме беседы стихотворение Роберта Бернса о мыши, продекламировал строчку про «крошечных существ». Остальные смотрели на Томаса выжидательно.

— На другой стороне города есть маленький домик, — мрачно начал Томас, — говорят, там слышат шаги.

— Не хотела бы я их услышать, — сказала Конни. — Но я говорю не о доме на другом краю города. Я говорю об этом отеле. Вы должны знать, есть в отеле привидения или нет. Вы же достаточно долго здесь живете, Томас.

— Отели строят не для привидений. Может, потому, что гости не в состоянии их выдержать, — Томас забрал маленький круглый поднос. — Призраки не пойдут туда, где им не рады.

Конни почувствовала себя оскорбленной этой оригинальноймыслью и больше вопросов не задавала; но миссис Брэдли, у которой были свои причины для интереса, на следующий день после ланча подошла к Конни.

— Прогуляешься со мной до вершины холма Сент-Кэтрин? Сегодня прекрасная погода, и если даже и скользко, нам нипочем. Я, пожалуй, не против послушать о твоем привидении.

— Вам наверно кажется, что это звучит глупо? — спросила Конни, защищаясь.

— О, не вижу причин, почему бы в отеле не водиться привидениям. У него давняя и бурная история. Ты еще не нашла убежище священника? Возможно, ты видела его во время прошлого визита? Я знаю, что ты уже здесь останавливалась. — Миссис Брэдли не обращала внимания на возражения.

— То длинное помещение со шкафом для белья, уходящее на две или три ступеньки вниз от верха главной лестницы?

— Кажется, оно. Существует предание, что там прятался иезуит, когда хозяйку дома допрашивали в городском совете. Он хотел сдаться, но слуги ему не позволили. Они сказали, что тут затронута честь дома, и это, надо признать, было правдой.

— Мое привидение было монахиней, — сказала Конни. — Ничего особенного не случилось, но я, пожалуй, больше не хочу спать в своей комнате. Думаете, мне поменяют номер, если я попрошу? Я не хочу, чтобы надо мной смеялась эта Крит Тидсон, которая меня презирает. Вот если бы можно было поменять комнату, чтобы она не знала. А еще лучше, если бы моя работа началась немного раньше и я совсем уехала бы из отеля!

— Поменяйся со мной, если тебе так хочется, — предложила миссис Брэдли, — и мы никому ничего не скажем. А теперь идем и узнаем, сколько миль мы сможем одолеть.

— О боже! Видимо, теперь мне точно придется пойти с вами, — простонала Конни, даже не поблагодарив за предложение.

Мисс Кармоди уехала в Алресфорд, Крит решила прилечь отдохнуть, а мистер Тидсон, как обычно, отправился по своим делам.

Выбранный мисс Брэдли маршрут пролегал мимо собора и через площадь перед ним, по Колледж-стрит и Колледж-уок, а затем — по дорожке вдоль реки, к тропинке через заливные луга. Таким образом, они вышли к основному руслу реки Итчен, только этим путем — и, несомненно, самым приятным — можно было достичь холма Сент-Кэтрин.

Дальше тропинки разделились: через реку был перекинут мост, ведущий к бечевнику, а по правому берегу, который и выбрала Конни, вдоль воды шла узкая тропка. Там росли незабудки и василистник, а на пруду рядом с рекой — желтые кувшинки, все ручьи изобиловали водяным крессом, а в заливных лугах по колено возвышался кукушкин цвет.

Бо́льшую часть пути миссис Брэдли и Конни шли друг за другом в молчании. Наконец они пересекли обходную дорогу и начали подниматься на холм.

К первым из доримских земляных сооружений, венчавших холм, они поднялись по вырубленным в меловой скале ступенькам. С круглого плато, поросшего короткой упругой травой, открывался прекрасный вид на реку, город и заливные луга. За рекой просматривались холмы вокруг общины Оливерс-Бэттери, а дальше, на юго-запад, — возвышенности Комптон-Дауна.

— Ну что ж, — проговорила миссис Брэдли, когда они с Конни, усевшись на траве, смотрели на холмы вдали, — рассказывай и, пожалуйста, ничего не упускай.

— О привидении?

— О привидении, дитя.

— И вы правда поменяетесь со мной комнатой? Правда?

— Конечно. Признаюсь, мне бы хотелось увидеть привидение. О подобных вещах так много читаешь, а на деле — так мало видишь. Кто знает, может, этот отель — место крайнего физического интереса и важности.

Она хихикнула, но Конни осталась серьезной.

— Ну если вы и в самом деле не против, я была бы страшно рада. Знаете, это монахиня. Я ведь вам уже сказала, да?

— Монахиня?

— В белом облачении. Она ужасно маленькая, и она… и она пищит.

— Пищит?

— Да. Не знаю, как еще описать это. Она жутко меня пугает. Я спряталась под одеялом и молилась, чтобы она ушла, а когда я выглянула в следующий раз, она исчезла.

— Где в комнате она появилась?

— Рядом с туалетным столиком, кажется. Но я не могу сказать точно. Где-то между ним и камином.

— Ты представляешь, в какое примерно время она появилась?

— Да, но не точно. Очень скоро после ее исчезновения я услышала, как часы пробили три.

— Ты уверена, что услышала время правильно?

— О да. Сначала прозвучала мелодия, а потом раздались три ясных удара. Думаю, вы слышали часы, о которых я говорю. Мне кажется, они где-то рядом, но в городе, а не в отеле.

— Ну, дитя, посмотрим, повезет ли с этим мне. Если ты готова, давай поднимемся до той рощи.

— Вы идите, — сказала Конни. — Я лучше полюбуюсь видом.

Миссис Брэдли встала и по широкой травянистой тропе, вытоптанной почти до мелового слоя холма, добралась до рощи на самой вершине. Здесь она с любопытством походила среди деревьев и обнаружила нечто похожее на логово бродяги в яме, оставшейся от выкорчеванного когда-то дерева. Тут было кострище, пара ржавых консервных банок, не открытых, но со всех сторон помятых, словно их бросали об деревья, два здоровых ломтя совершенно заплесневевшего хлеба и куча сухих листьев, видимо, служившая постелью.

Хотя древняя британская дорога, как полагали, поднималась по холму и сбегала вниз с другой его стороны, миссис Брэдли посчитала маловероятным, чтобы современный бродяга потратил усилия на такой маршрут, ведь теперь дороги шли во всех направлениях вокруг основания холма. Она заинтересовалась свидетельствами присутствия человека, особенно потому, что на остатки пикника они не походили.

Она поворошила в яме ногой и нашла старую коричневую сандалию. Миссис Брэдли так заинтересовалась этим предметом, что продолжила осмотр местности. Она почувствовала, что Конни за ней наблюдает, и, предусмотрительно забросав сандалию листьями, зашагала к кустам, когда показалась Конни.

— Я все-таки решила подняться! — запыхавшись, сказала девушка. — Есть тут что-нибудь интересное?

Недалеко от них в дерне был вырезан лабиринт — миссис Брэдли показала его Конни, и они покинули рощицу, выйдя на открытое место. С этим лабиринтом было связано много легенд. Миссис Брэдли пересказала их, и в целом они приятно провели время.

— Помни, про обмен комнатами ни слова, — сказала миссис Брэдли, когда они спускались по тропинке с другой стороны холма. Они вышли на Твайфорд-Даун и пересекли поле для гольфа.

— Уж я-то ничего не скажу! Они решат, что я спятила, — ответила Конни. — Наверное, горничную лучше предупредить, но она вряд ли об этом кому-нибудь упомянет, а если и так, то лишь тете Присси, а я и не против, если она узнает. Это я из-за тех двоих, особенно из-за дяди Эдриса. Я действительно боюсь этого человека.

— Я бы не стала никому говорить и уверена, что с горничной мы этот вопрос уладим. Давай не станем никого посвящать в это дело, — предложила миссис Брэдли. — Но почему ты боишься мистера Тидсона?

Как она и ожидала, ответа на этот вопрос не было.

— Не знаю, — призналась Конни, — но я боюсь.

По пешеходной дорожке они пересекли поле для гольфа и вышли к объездной дороге, затем пошли по тропинке вдоль бечевника, параллельно которому, по другую сторону от железной дороги, пролегала часть старого канала. Конни возглавляла шествие. Внезапно, когда впереди показалась плотина, девушка обернулась и сказала:

— Вы говорили, что хотите физических нагрузок! Давайте побежим!

И с этими словами она помчалась, как Аталанта, но прочь от чего она бежала, миссис Брэдли понять не смогла.

История Конни о призраке заинтриговала миссис Брэдли. И она не очень удивилась, когда следующее известие о потустороннем госте поступило от Крит Тидсон, когда компания в полном сборе сидела за столиком в саду.

— Говорят, что в этом доме водятся привидения. Думаю, мне больше не следует сюда приезжать.

— Почему это? — резко спросила мисс Кармоди. — Призрак еще никогда никого не обидел. Что касается меня, я бы очень хотела увидеть привидение. Что скажешь, Конни?

Конни невесело рассмеялась и сказала, что, наверное, это может быть интересно.

— Действительно очень занятно. — Мистер Тидсон размахивал бутербродом со сливочным маслом. — Чрезвычайно. Но я не понимаю, почему вы говорите, что призрак еще никогда никого не обидел! А как же тот, с Беркли-сквер? И на Канарах мы слышали рассказы о вулканических существах — громадных, расплывчатых созданиях, выходящих из гор, — которые, как считается, способны сводить людей с ума.

— Правда? — заинтересовалась миссис Брэдли. — Я несколько раз отдыхала на Канарах, но никогда не слышала подобной истории.

— Возможно, не слышали. Но жить там — совсем не то, что просто отдыхать. Могу рассказать вам из собственного опыта…

— Ешь свой хлеб с маслом, Эдрис, или хотя бы перестань им размахивать, — потребовала Крит. — В твоем опыте нет совершенно ничего исключительного, и я ни на секунду не могу предположить, что кто-то хочет о нем услышать.

— Я скажу вам, чего кто-то действительно хочет, — вмешалась Конни, которая больше всего на свете желала сменить тему разговора, — и этот кто-то — я. Я очень хочу осмотреть колледж.

— Да, обязательно, — согласилась мисс Кармоди. — Мы не должны забывать, что там учится юный Артур Прис-Гарвард. И хотя сейчас он на каникулах…

— Ей-богу, да! — вскричал мистер Тидсон, ставя чашку под предостерегающий возглас жены. — Артур Прис-Гарвард! Я совершенно о нем позабыл! Я непременно должен посетить колледж. Но не завтра, Конни, моя дорогая. Я иду по горячим следам моей нимфы, и все остальное должно подождать, а то, боюсь, след остынет.

— Мне кажется, что я как-нибудь должна пойти с вами на охоту на нимфу, — серьезно заявила миссис Брэдли. — Нельзя пропустить такое волнующее развлечение.

К ее удивлению, мистер Тидсон согласился с большим энтузиазмом.

— Я буду только рад! Рад! Рад! — восклицал он. — О да, прошу, пойдемте! Эти скептики, — он взмахом руки указал на жену, Конни и мисс Кармоди, — совершенно меня обескураживают. Если бы я был чувствительным человеком, то впал бы в уныние.

— Что ж, хвала небесам, что ты, стало быть, не чувствительный человек, — сказала Крит. — Тебе не кажется, что со стороны миссис Брэдли очень любезно проявить интерес к твоей глупой нимфе?

— Я знаю, что мисс Брэдли очень добра, — возразил мистер Тидсон. — Кроме того, она человек разумный и без предрассудков. Приятно найти кого-то еще столь проницательного, и я с огромным нетерпением ожидаю прогулки в ее обществе.

Миссис Брэдли, крайне озадаченная его реакцией, поскольку предполагала, что меньше всего на свете мистер Тидсон желал бы присутствия других людей во время своих вылазок, тоже предвкушала прогулку.

По просьбе мистера Тидсона они вышли сразу же после чая, в то время, когда город кишел людьми, а вдоль реки между Уинчестером и Сент-Кроссом прохаживалось множество туристов.

— Где вы думаете найти ее сегодня? — оживленно спросила миссис Брэдли, словно их экспедиция была обычным делом.

— Еще посмотрим. Я пока еще не обнаружил, где она скрывается, но, пожалуй, сегодня мне следует спрятаться в укрытии и дать ей возможность появиться.

— Разве ранний вечер — подходящее время? По-моему, все эти люди — в особенности маленькие мальчики — наверняка ее отпугнут.

— О, думаю, маленькие мальчики ей нравятся, — не согласился мистер Тидсон. — Вот эти, например, милые детки. Возможно, им грозит опасность. Никогда не знаешь.

Он улыбнулся проходившим мимо мальчишкам.

Миновав игровые поля Уинчестерского колледжа, река бежала вдоль стены сада, а после пересекала дорогу широким и глубоким руслом, похожим на небольшой пруд. Мальчики шлепали по воде, запускали кораблики, тыкали в дно ветками ивы, собирали пескарей в банки из-под джема — развлекались и наслаждались, пока сияло солнце и не угас свет долгого летнего дня.

— Как вы знаете, у нас с Крит нет детей, — сказал мистер Тидсон.

— А вы любите детей? — поинтересовалась миссис Брэдли, приноравливаясь идти в ногу рядом с ним, они уже оставили позади последний из ряда маленьких домишек.

— Детей все любят; я, возможно, чуть более, чем большинство людей.

— Как, по-вашему, получилось, что Бобби Грир утонул? — спросила миссис Брэдли, переполняемая жуткими теориями мисс Кармоди и страстно желающая их проверить.

— Не думаю, что он утонул.

— Речная нимфа? — Она пристально на него посмотрела. — Я, знаете ли, не верю ни единому слову об этом.

— В данном случае я и сам этому не верю, — признался мистер Тидсон и отбросил носком ботинка камешек с дороги. — Думаю, здесь совершилось какое-то злодейство. Не спрашивайте какое. Сказать мне, разумеется, нечего, но мое мнение, полагаю, совпадает с вашим, и у меня есть свои причины так думать. Здесь может быть нимфа. Думаю, может. Она может топить маленьких мальчиков. Думаю, что она это делает. Но я не думаю, что она утопила маленького Грира.

— Правда? А что же тогда вы думаете?

— Главное, о ком я думаю, — несколько таинственно заявил мистер Тидсон. — О подавляющих свои желания старых девах, мономаньяках, сексуальных маньяках, о людях, устраивающих массовую резню… о водителях грузовиков… о добрых людях с мерзкими пакетиками конфет и крыжовника. Знаете, ярмарка гоблинов. Я думаю обо всех них, но в основном, конечно, о старых девах.

— Правда? — Миссис Брэдли была ошеломлена.

— Очень, очень печально, — продолжал мистер Тидсон. — Когда человек бок о бок живет с одной из них, понимаете, он начинает разделять ее точку зрения. Очень странные вещи — подавленные желания. Шарлотта Корде и так далее. — Он покачал головой, внезапно остановился и посмотрел на небо, а потом с некоторой резкостью произнес: — У меня нет настроения искать нимфу. Я иду домой.