Книга: Римская армия в IV столетии (от Константина до Феодосия)
Назад: 4. Знамена
Дальше: 2. Метательные машины

Глава III
Сверхтяжелая кавалерия, метательные машины, осадная техника, флот

1. Сверхтяжелая кавалерия

Столкновения с парфянами, сарматами и персами заставили римлян уделить внимание созданию в собственной армии отрядов кавалерии сверхтяжелого типа. Первое регулярное подразделение, состоящее из панцирных всадников — катафрактариев, было создано при императоре Адриане. Считается, что римские катафрактарии были первоначально вооружены по образцу сарматской конницы и, вполне вероятно, что все они были сарматскими наемниками. О том, что представляли собой первые панцирные всадники на римской службе, мы можем судить благодаря описанию сарматских катафрактариев, сделанному Тацитом. «Как это ни странно, сила и доблесть сарматов заключены не в них самих: нет ничего хуже и слабее их в пешем бою, но вряд ли существует войско, способное устоять перед натиском их конных орд. В тот день, однако, шел дождь, лед таял, и они не могли пользоваться ни пиками, ни своими длиннейшими мечами, которые сарматы держат обеими руками; лошади их скользили по грязи, а тяжелые панцири не давали им сражаться. Эти панцири, которые у них носят все вожди и знать, делаются из пригнанных друг к другу железных пластин или из самой твердой кожи; они действительно непроницаемы для стрел и камней, но если врагам удается повалить человека в таком панцире на землю, то подняться он сам уже не может» (Тас., Hist., I, 79; пер. Г. С. Кнабе, ред. Μ. Е. Грабарь-Пассек). Ниже Тацит замечает, что у сарматов было не принято пользоваться щитами.
Название катафрактарии происходит от греческого καταφράκτοι — «покрытые панцирями». Впрочем, это не единственный термин, использовавшийся в античных источниках для обозначения кавалерии сверхтяжелого типа. Другие названия панцирных всадников — это «клибанарии» (clibanarii) и «катафракты» (catafracti, catafracti equites). По мнению М. Спейдела, catafractarii — это обобщенное наименование, применявшееся для обозначения панцирных всадников, в то время как «клибанарии» — термин более узкий, использовавшийся исключительно в отношении парфянских, персидских и пальмирских всадников, которые на деле также являлись катафрактариями. А. М. Хазанов полагает, что термин «катафрактарии» в III–V вв., как правило, использовался для обозначения вспомогательных частей римской армии, вербовавшихся на Востоке, тогда как «клибанариями» называли отряды собственно римской и сасанидской конницы. С точки зрения В. П. Никонорова, катафрактариями в античных источниках назывались подразделения только римской сверхтяжелой кавалерии, в то время как катафрактами именовали панцирных всадников в селевкидских, парфянских и персидских армиях. Ввиду того что катафракты и клибанарии имели аналогичное вооружение, оба эти термина можно рассматривать практически, как синонимы.

 

Сарматские катафрактарии. Рельеф на колонне Траяна (Feugere М. Casques antiques. Les visages de la guerre de Mycenes a la fin de L'Empire romain. Paris: France, 1994. P. 146)

 

Этимология термина clibanarius различна. Считается, что он имеет парфяно-сасанидское происхождение. Греческое κλίβανο8 или латинское clibanus означает «печка», «жаровня для выпечки хлеба». Ф. Ришардо отмечает, что подобная аналогия прослеживается между персидским словом tanur (печка) и однокоренным с ним tanurigh (воин). Предполагается, что clibanarius является латинской калькой персидского tanurigh. Аналогия кажется вполне уместной для облаченного в тяжелые доспехи воина, сражавшегося в условиях жаркого климата Востока. Тем не менее В. П. Никоноров полагает, что латинское clibanus или clivanus нужно понимать не в смысле «печь», а в значении «более защищающий (полный)» доспех по сравнению с обычной кольчугой (lorica).

 

Реконструкция, представляющая сарматского катафрактария (по рельефу на колонне Траяна) (Lebedynskv I. Armes… Р. 194)

 

Подразделения клибанариев были включены в состав римской армии, по-видимому, в достаточно поздний период. Их появление обычно связывают с именем Александра Севера, в биографии которого сообщается, что, уничтожив 10 тыс. персидских клибанариев, этот император вооружил персидским оружием своих всадников (SHA, Alex. Sev., 56, 5). Однако вряд ли мы должны полагаться на это свидетельство автора IV в. уже хотя бы потому, что сама биография Александра Севера является вымышленной. По мнению В. П. Никонорова, наиболее вероятным временем появления клибанариев в римской армии является эпоха правления Диоклетиана, когда были образованы государственные мастерские, изготавливавшие оружие, в том числе и для клибанариев (fabricae clibanariae). Впрочем, достаточно веских оснований, для того чтобы увязывать появление клибанариев в римской армии с учреждением государственных оружейных мастерских, у нас нет. Clibanariae могли быть образованы и в более поздний период. Отметим, что самым ранним источником, упоминающим о клибанариях, является панегирик Назария, произнесенный в честь императора Константина I 1 марта 321 г. (Pan. Lat., Х(4), 22, 4). Клибанарии составляли главную силу армии Лициния и затем были включены в состав армии самого Константина (Pan. Lat., Х(4), 23, 4). Тем не менее в IV столетии термин «клибанарии» казался еще чужеродным нововведением. Именно поэтому Аммиан, рассказывая о дефилировавших по Риму всадниках Констанция II, поясняет, что это были «катафракты, которых называют клибанариями» (Amm., XVI, 10, 8), точно так же и автор биографии Александра Севера, писавший приблизительно в то же самое время, считает необходимым указать своему читателю, что клибанарии — это персидское название катафрактариев (SHA, Alex. Sev., 56, 5).

 

Персидский клибанарий. Изображение из Дура-Европос (III в.) (Bishop М. С., CoulstonJ. С. N. Roman Military Equipment… Р. 157)

 

Основываясь на этих свидетельствах литературных источников, многие исследователи полагают, что существенной разницы между катафрактариями и клибанариями не было, а сами эти термины были взаимозаменяемыми. Однако уже то внимание, которое Аммиан уделяет описанию вооружения всадников Констанция, свидетельствует, что их вид вызывал удивление и казался новым и необычным. Вряд ли историку понадобилось с таким же старанием описывать катафрактариев, подразделения которых уже давно существовали в римской армии.
Если мы обратимся к Notitia Dignitatum, то увидим, что статус клибанариев был выше статуса катафрактариев. У клибанариев одно подразделение было schola (ND, Or., VI, 8), пять — вексилляциями комитатенсов (ND, Ос., VI, 67 = VII, 185; ND, Or., VII, 34; V, 40; VI, 40; VII, 31) и три палатинскими вексилляциями (ND, Or., V, 29; VI, 32; VII, 32). Катафрактарии же были либо comitatenses (ND, Or., VI, 35; VII, 200; VIII, 29; VI, 36; V, 34; VII, 25), либо limitanei (ND, Or., XXXIX, 16). Этот факт позволил предположить, что клибанарии могли иметь вооружение лучшее, нежели катафрактарии. По мнению Ф. Альтхайма, катафрактарии носили короткий панцирь, доходивший всадникам до уровня бедра, в то время как клибанарии были покрыты латами с ног до головы. К тому же лошади катафрактариев не имели бронированных попон, клибанарии же сражались верхом на лошадях, полностью защищенных доспехом. К подобному мнению склоняется и В. П. Никоноров. М. Фожер полагает, что разница между катафрактариями и клибанариями определялась только лишь наличием или отсутствием бронированных попон у лошадей. С точки зрения Дж. Кулстона, различие между катафрактариями и клибанариями заключалось в вооружении самих всадников: у катафрактариев были щит и копье, а у клибанариев — лук и копье. Несмотря на то что А. М. Хазанов весьма скептически отнесся к подобной гипотезе, определенное подтверждение ей можно найти в тексте Аммиана. Из описания битвы при Аргенторате, которое дает нам историк, можно заключить, что подразделение катафрактариев, принимавшее участие в бою, сражалось лишь оружием ближнего боя, у всадников, возможно, были щиты, а их кони не имели бронированных попон. С другой стороны, нам известно, что главным оружием персидских клибанариев был лук. Даже в римской армии существовало одно подразделение клибанариев-лучников (ND, Ос., VI, 67 = VII, 185).
В. П. Никоноров поддерживает мнение Дж. Кулстона и считает, что клибанарии имели на вооружении копья, луки и мечи, а кроме того, в комплекс защитного вооружения катафрактов-клибанариев могли входить и щиты. Аммиан по крайней мере однажды упоминает о персидских катафрактах, укрывших своего царя от стрел стеной из щитов (Amm., XX, 7, 2).
А. М. Хазанов склонен полагать, что хотя изначально между катафрактариями и клибанариями существовали определенные отличия, однако со временем они должны были стереться. Представляется, однако, более вероятным, что произошло не стирание различий, а замена старого вооружения катафрактариев на более совершенное вооружение персидского образца. Notitia Dignitatum упоминает четыре оружейные мастерские, изготавливавшие снаряжение для клибанариев (ND, Or., IX, 22;'26; 28; ND, Ос., XI, 33), и ни одной, которая изготавливала бы оружие и снаряжение для катафрактариев. Трудно предположить, что достаточно сложное вооружение катафрактариев могло изготовляться в обычных мастерских (loricariae). Сам факт, что в Notitia нет указаний на существование каких-либо оружейных, производивших доспехи для катафрактариев, лучше всего свидетельствует в пользу того, что подобные доспехи изготавливались в clibanariae. Даже термин «катафрактарии» постепенно выходит из употребления. Уже Вегеций, попытавшийся описать в своем трактате все когда-либо использовавшиеся виды оружия и роды войск, говорит о catafracti equites и клибанариях (Veg., III, 23), однако ни разу не упоминает о катафрактариях.
Несмотря на то что различия в вооружении катафрактариев и клибанариев (катафрактов) в середине IV в. были еще весьма заметны, однако для историков все три термина были, как кажется, равнозначны. Необычные доспехи клибанариев могли заставить античного автора указать на их персидское происхождение, однако это не значило, что он видел в них особую категорию войск: клибанарии, в его понимании были теми же самыми катафрактариями или катафрактами. Именно поэтому Аммиан может свободно использовать все три названия, говоря об одном и том же воинском подразделении. Так, например, он утверждает, что, направляясь к театру военных действий в Галлии, Юлиан взял с собой катафрактариев (Amm., XVI, 2, 5); накануне сражения при Аргенторате Аммиан говорит нам уже о клибанариях (Amm., XVI, 12, 22); во время боя — о cataphracti equites (Amm., XVI, 12, 38); после окончания сражения он вновь называет воинов Юлиана катафрактариями (Amm., XVII, 12, 63).

 

Римский клибанарий. Современная реконструкция

 

Расцвет римской сверхтяжелой кавалерии происходит при Констанции И. Многолетние безуспешные войны с персами, которые вел этот император, продемонстрировали, что панцирные всадники могли достаточно эффективно действовать на полях сражений. Поэтому вполне естественным было желание Констанция усилить свою армию, включив в ее состав подразделения клибанариев, вооруженных по персидскому образцу. Согласно утверждению Юлиана, он сначала будто бы сам облачился в доспех клибанария, чтобы лично оценить все его достоинства, и лишь потом принял решение о создании новых подразделений. Именно появление большого числа отрядов клибанариев позволило Юлиану назвать Констанция создателем панцирной кавалерии, которой якобы не было у его предшественников (Iul., Ad Const., 30, 15).

 

Набедренник из металлических пластин, обнаруженный в Шотландии, и его реконструкция (MacDowall S., Hook Ch. Late Roman Cavalryman… P. 17)

 

В правление Констанция были сформированы также и новые эскадроны катафрактариев. Это стало возможным после победы императора над сарматами и поселении их на территории империи, прежде всего, в Галлии. Исследователями уже давно было отмечено, что часть известных нам подразделений катафрактариев носит галльские (кельтские) названия (Biturigenses, Ambianenses, Albigenses). Эти отряды, несомненно, были набраны Констанцием из числа сарматских поселенцев.
Появление в римской армии клибанариев произвело достаточно сильное впечатление на современников. До нас дошло сразу четыре описания их вооружения, составленных именно в это время. Уникальные находки, сделанные при археологических раскопках в Дура-Европос, и иконографические свидетельства позволяют нам дополнить литературные источники и детально реконструировать доспехи клибанариев. Голову всадника покрывал металлический шлем, вероятно, композитного типа; лицо защищала железная маска, воспроизводившая черты человеческого лица; маска имела смотровые и дыхательные отверстия (Amm., XXV, 1, 12). Клибанарии носили особый вид панциря, явно восточного происхождения, который наши источники называют thorax (θώραξ) (Amm., XVI, 10, 8). Торакс изготавливался из бронзовых или железных четырехугольных пластинок, соединявшихся так, что одна накладывалась на другую (Heliod., Aethiop., IX, 15). Он был открыт спереди на уровне бедер, чтобы всаднику было легче садиться на лошадь.
Руки клибанария, от запястий до плеч, защищались маникой (manicae) — особыми рукавами из металлических полос; кисти рук — кольчужными рукавицами или перчатками, оставлявшими пальцам возможность свободно двигаться (Iul., Ad Const., 30, 38); на ногах всадника были набедренники из металлических полос, подобные манике; ступни, очевидно, тоже были закрыты металлическими пластинами, поскольку Юлиан утверждает, что никакая часть тела клибанария не оставалась открытой (Iul., Ad Const., 30, 38). Все части доспеха соединялись друг с другом с помощью металлических колец (Iul., Ad Const., 30, 38).

 

Римский клибанарий. Рис. И. В. Кирсанова

 

Клибанариями становились люди, наделенные большой физической силой. Однако даже они из-за тяжести вооружения не могли самостоятельно вскочить в седло и вынуждены были залезать на коня так, как это было принято у персов (more Persaruni), т. е. при помощи слуги.

 

Вооружение клибанария было настолько тяжелым, что он не мог сесть на лошадь без посторонней помощи. Рис. И. В. Кирсанова

 

Бронированная попона из Дура-Европос (Lebedynsky I. Aimes… Р. 195)

 

Конь клибанария, как и всадник, был полностью облачен в доспехи. Бронированная попона закрывала его корпус, голову защищал металлический налобник. По утверждению Гелиодора, даже на ногах лошади имелись поножи (Heliod., Aethiop., IX, 15). Впрочем, более вероятным представляется свидетельство Назария, согласно которому ноги коня частично закрывались бронированной попоной (Pan. Lat., Х(4), 22, 4).
Главным наступательным оружием римского клибанария было длинное копье (κονtos), которое всадник держал обеими руками. Его длина достигала 4–4 1/2 м. Удар копья мчащегося на полном скаку закованного в броню воина был настолько мощным, что два противника могли быть сброшены на землю за раз (Heliod., Aethiop., IX, 15). Кроме копья всадники были вооружены также мечами (Heliod., Aethiop., IX, 15).
По мнению А. М. Хазанова, главная тактическая задача сверхтяжелой кавалерии состояла в том, чтобы в едином тесно сомкнутом строю атаковать противника (прежде всего пехоту) с целью прорыва (реже охвата) его боевых порядков. Плотный строй давал возможность наилучшим образом использовать преимущества вооружения панцирных всадников и сводил до минимума его недостатки, главным из которых была их слабая маневренность. Отдельный клибанарий (катафрактарий) был весьма уязвим и сброшенный на землю становился легкой добычей врага. Этот вывод подтверждается, как кажется, и описанием, которое дает нам в своем панегирике Назарий: «Они используют следующий способ сражения: когда они атакуют вражеский строй, то врезаются в него и, будучи неуязвимыми, опрокидывают без колебания все, что им противостоит» (Pan. Lat., Х(4) 23, 4). Впрочем, вряд ли можно представить себе ситуацию, чтобы кони, погоняемые своими всадниками, бросились на фалангу пехотинцев, ощетинившуюся копьями. Я. Ле Боэк отмечает, что катафрактарии могли достигнуть определенного успеха, опрокинув первый ряд легионеров, но затем их лошади поневоле должны были остановиться, поскольку у них не было никакой возможности перевести дыхание и это обрекало их седоков на верную гибель.

 

Римская панцирная кавалерия. Рис. И. В. Кирсанова

 

Ф. Кардини приходит к выводу, что сверхтяжелая кавалерия могла применяться только на равнинной местности и только для прорыва передовой линии строя неприятеля, подвергшегося уже обстрелу со стороны лучников, другими словами, для борьбы с рассредоточенными силами пехоты. Против стоящих в тесном строю тяжеловооруженных пехотинцев атака панцирной кавалерии была бы безрезультатной.
Тем не менее описание, которое оставил нам Аммиан, позволяет утверждать, что задачей панцирной кавалерии была борьба не только с пехотой, но и с кавалерией противника. Говоря о сражении при Аргенторате (357 г.), историк утверждает, что в столкновении германцы были бессильны против римских катафрактариев. Поэтому, используя свой традиционный прием, они разместили среди всадников легковооруженных пехотинцев (Amm., XVI, 12, 22). В самый разгар боя римские кавалеристы храбро сражались, сохраняя тесный боевой строй (Amm., XVI, 12, 37). Затем на поле битвы катафрактарии, не совсем понятно зачем, перестроили свои ряды. В это время их командир получил ранение, а один из всадников, упав с лошади, был раздавлен тяжестью собственного вооружения (Amm., XVI, 12, 38). Это привело к тому, что римляне неожиданно обратились в беспорядочное бегство. Однако поддержанные пехотой и вдохновленные словами подоспевшего Юлиана, они снова выстроили боевую линию и продолжили сражение (Аmm., XVI, 12, 39). Описание Аммиана показывает, во-первых, что катафрактарии были вполне грозной силой, с которой германская конница не могла справиться в одиночку; во-вторых, катафрактарии, не смотря на малую маневренность, были способны совершать на поле боя какие-то перестроения боевого порядка; и, в-третьих, катафрактарий не был совершенно неуязвим в своей броне, и германцы, вооруженные мечами и копьями, могли нанести ему серьезное ранение: командир катафрактариев оказался среди четырех погибших в этой битве офицеров (Amm., XVI, 12, 63).
Справедливости ради, надо отметить, что эффективность использования катафрактариев (клибанариев) на полях сражений вызывала сомнения уже в древности. Так, например, Вегеций, для которого панцирные всадники стали, очевидно, уже историей, сообщает, что хотя катафракты и защищены от ран, однако вследствие тяжести своего вооружения они могут легко попасть в плен, будучи пойманными арканами (Veg., III, 23). По-видимому, такой вывод автора «Эпитомы» был следствием неудачных столкновений римлян с аланскими и гуннскими всадниками, использовавшими в бою арканы (Amm., XXXI, 2, 9).
Проанализировав свидетельства литературных источников, Ф. Ришардо приходит к выводу, что применение сверхтяжелой кавалерии на полях сражений было больше данью военной моде, чем следствием тактического прогресса. Это был престижный род войск, служивший якобы для императорской пропаганды военной мощи государства. В бою же он приносил мало пользы, особенно против «решительно настроенной» пехоты. Со столь категоричным мнением трудно согласиться. Как известно, панцирные всадники были очень важной составляющей персидской армии, и, следовательно, невозможно представить себе, что их роль ограничивалась лишь пропагандой военной мощи персидского царя. Сверхтяжелая кавалерия зародилась на Востоке еще во времена Ахеменидского владычества, поэтому было бы слишком смело утверждать, что род войск, просуществовавший несколько столетий, был совершенно бесполезен в бою. Большое количество частей клибанариев и катафрактариев, входивших в состав римских вооруженных сил, говорит также за то, что в военных операциях им отводилась весьма важная роль. Клибанарии, по крайней мере в восточной армии, оставались одним из основных видов войск вплоть до конца IV в. Описывая восточные подразделения, возвратившиеся в 397 г. из Италии, Клавдиан сообщает именно о клибанариях:
…а с другой стороны за всадником всадник
Рвущимся вскачь скакунам уздает
                                                          горячие губы.
Воин над головой потрясает перьями шлема,
И на плечах у него железными красками
                                                                        блещет,
Переливаясь, дрожащая сталь:
                                                   из выгнутых полос
Латы, скрепляясь, облегли живые члены,
                                                                      и с ними
Движутся — страшно смотреть! —
                                 как будто стальные фигуры
Тронулись с мест, и металл задышал
                                        человечьим дыханьем.
Тот же убор одел и коней: железный очелок
Грозен врагу, а железным бокам
                                                    не опасны удары.

(Claud., Ruf., 2, 353–262; пер. М. Л. Гаспарова)

 

Панцирные всадники во время атаки. Рис. И. В. Кирсанова

 

Вместе с тем, вряд ли можно согласиться и с той восторженной оценкой, которую дал сверхтяжелой кавалерии А. М. Хазанов, считавший ее достойной альтернативой римской тяжеловооруженной пехоте. У нас нет ни одного свидетельства источников, позволяющего утверждать, что панцирные всадники были способны успешно противостоять линейной пехоте. Можно, конечно, вспомнить о битве при Каррах, в которой римская армия понесла тяжелое поражение от парфян, имевших в своих рядах большое количество катафрактариев. Однако не будем при этом упускать из виду тот факт, что парфяне одержали победу лишь благодаря взаимодействию сверхтяжелой кавалерии и лучников и что от парфянских луков римляне пострадали куда больше, чем от копий катафрактариев. Напротив, можно привести гораздо больше примеров, показывающих бессилие панцирных всадников в борьбе против тяжеловооруженной пехоты. Так, в битве при Турине (313 г.) Константин приказал своим воинам расступиться, чтобы пропустить и окружить катафрактариев Лициния. Последние в результате оказались в ловушке, так как из-за тяжести своего вооружения были неспособны повернуть коней, чтобы вновь атаковать неприятеля. После этого пехотинцы Константина перебили всех катафрактариев, не потеряв ни одного человека (Pan. Lat., Х(4), 24, 2–5). Восточный поход Юлиана наглядно показал, что персидские клибанарии были не в состоянии бороться с римской пехотой. Аммиан утверждает, что после многократных поражений, понесенных от римлян, персидские всадники боялись вступать с ними в правильный бой (Amm., XXV, 1, 12–19; 6, 2; XXV, 3, 1). Единственное нападение персидской кавалерии, принесшее ей относительный успех, было сделано в тот момент, когда армия Юлиана совершала переход. Персы атаковали неожиданно, одновременно с трех сторон. Их клибанариям удалось отбросить левое крыло римской армии, но Аммиан нигде не сообщает, что персы прорвали римские боевые порядки. Так или иначе, поле боя осталось за римлянами. Их противники потеряли множество солдат и своих главных командиров (Amm., XXV, 3, 13).
Гораздо большего успеха добивались катафрактарии в столкновениях с вражеской конницей. В битве при Каррах, например, галльские всадники, несмотря на проявленные ими чудеса храбрости, оказались бессильны против закованных в броню парфян. Но даже в кавалерийском сражении панцирные всадники не всегда оказывались победителями. В случае если их противник обращался в притворное отступление, используя тактику изматывания, он мог одержать победу, поскольку под тяжестью собственного вооружения и закованного в броню всадника лошадь катафрактария была в состоянии выдержать марш-бросок не более чем на 200–500 м. Такую тактику применили против пальмирцев маврские и иллирийские всадники Аврелиана: измотав преследовавших их противников, они затем неожиданно атаковали их и окончательно опрокинули (Zos., I, 50, 4).
А. М. Хазанов ошибается, полагая, что катафрактарии пережили падение Западной Римской империи и продолжили свое существование в эпоху раннего Средневековья. Воины времен Юстиниана имели мало общего с панцирной кавалерией античности. Вооружением и тактикой ведения боя они гораздо больше напоминали гуннов, чем катафрактариев или клибанариев. Согласно Прокопию, главным наступательным оружием современного ему воина был лук. Кроме луков всадники были вооружены мечами и копьями, а также имели особые щиты без рукояти, которые они носили за спиной на ремне (Ргосор., BP, I. 12–15). И самое главное: юстиниановы воины могли спешиваться и сражаться в правильном пешем строю (Ргосор., BG, VIII, 35), чего невозможно представить в случае с античными панцирными всадниками. Если и говорить о «высшем достижении античной военной мысли» в отношении кавалерии, то здесь скорее нужно вспомнить о гуннах, использовавших не только оружие дальнего боя (лук), но и оружие применявшееся в рукопашных схватках (копье, меч) (Amm., XXXI, 2, 9). При этом гунны носили тяжелое защитное вооружение (шлемы и панцири), и их кавалерия, несомненно, должна считаться тяжеловооруженной. Именно гунны подвели финальную черту под существованием панцирной кавалерии античности. На Западе она исчезла уже во времена Вегеция, и тем не менее последний полагает, что благодаря тем заимствованиям, которые были сделаны римлянами у готов, аланов и гуннов (Veg., 1, 20), современная ему конница намного превосходит ту, что существовала прежде (Veg., III, 26).
Подводя итог всему сказанному, мы можем отметить, что появление катафрактариев как у противников римлян, так и в их собственной армии не привело к революции в военном деле. Катафрактарии и более поздние клибанарии несомненно представляли собой реальную военную силу и могли быть с успехом использованы на полях сражений. Однако они не были тем универсальным родом войск, который мог принести победу в любой ситуации. Они не могли сражаться на равных с тяжелой пехотой и были не приспособлены к преследованию отступающего противника. Ответ на вопрос о том, насколько оправданно было применение панцирной конницы, по-видимому, был найден уже Вегецием, полагавшим, что делом полководца является принятие решения о том, каких всадников против каких отрядов вражеской кавалерии ему следует выставить (Veg., III, 16).

 

Назад: 4. Знамена
Дальше: 2. Метательные машины