Глава 31
ПОСЛЕДНИЙ ВОСХОД МЕРТВЕЦА
Когда оглушающий взрыв разнес пещеру на куски, я могла думать лишь об одном.
Дэйн. В последнюю секунду он невероятным образом пересек разделяющее нас пространство. За спиной сомкнулись его руки, но желанного спокойствия это не принесло. Потому что уже в следующий миг мир будто разорвало на части. С потолка сыпались камни, влажная пыль забивала ноздри, резала глаза. И во все стороны разлетались острые черные осколки чего-то невыразимо страшного.
Я сжалась в мужских руках, что есть силы зажмурившись. И каждое мгновение ждала, что вот-вот все закончится. Дэйн поднимет голову и улыбнется, взглянув на меня глазами цвета дымчатого хрусталя. Потом погладит по голове, едва коснувшись щеки костяшками пальцев. И скажет, что вот теперь наконец все хорошо.
Но, увы. С каждой секундой я все сильнее чувствовала, как крепкое кольцо его рук слабеет. И стоило лишь немного приоткрыть глаза, чтобы понять: никогда уже не будет хорошо.
Бледные губы некроманта совсем потеряли цвет. Веки закрылись. Под опущенными ресницами залегли глубокие, пугающие тени. Он дышал все реже, а сердце, которое было так близко и чьи удары отчетливо были слышны, билось все тише.
— Дэйн… — прошептала я с ужасом, не веря, что это может произойти. Не понимая и не принимая, что высший некромант, глава императорской академии может умереть. — Дэйн, ты меня слышишь?
Медленно и глубоко он вздохнул. Всего один раз. А затем я почувствовала, как к его телу тянутся послушные нити Тьмы. Он творил какое-то заклятие.
Воздух сгустился, магия облепила кожу, заслоняя окружающий мир. А потом схлопнулась сама в себя, разрезая пространство.
Сумеречный портал.
Я помню, прежде Дэйн пользовался для этого колдовства помощью какого-то кольца. Теперь ему не понадобилось даже произносить заклинания.
Всего несколько мгновений, и камни перестали сыпаться на голову. Воздушная пыль катакомб сменилась свежим, немного прохладным воздухом. Мрак в логове Даллара превратился в утренние лучи рассвета.
Солнце наполовину вышло из-за горизонта, освещая чуть влажную траву в цвет малахита и изумрудов. Полигон для игр был почти пуст, хотя еще каких-нибудь полчаса назад все трибуны были забиты до отказа. Теперь лишь пара десятков магиан с изумлением уставились на нас, проходя мимо.
Раздались крики. Кажется, кто-то поспешил позвать на помощь.
Но я слышала только один звук. Звук исчезающего дыхания Дэйна.
— Лариана… — тихо проговорил он, склонив ко мне голову. Бледное лицо скрылось за водопадом спутанных льдисто-белых волос. — Прости меня, принцесса…
— За что? — кусая губы, переспросила я, бесполезно пытаясь убрать сумеречные пряди за ухо, чтобы увидеть любимые серые глаза.
Кандалы с рук и ног неведомым образом исчезли. Вероятно, они не поддались действию портала и просто остались в темном мире Тиамант. Погребенные под грудой камней вместе с телом сумасшедшего друида.
— Я не могу помочь тебе, — хрипло ответил он, слегка касаясь моего запястья, на котором зияла рваная рана. — Моя магия больше не слушается.
— Это не имеет никакого значения, — проговорила я через силу, будто в горло кто-то воткнул кинжал. По щекам сами собой потекли слезы.
А потом Дэйн вдруг поднял голову, повернувшись лицом к восходу. Желтовато-оранжевые блики упали на белую кожу, и я увидела, как распахнулись его глаза.
Больше не серые. В них не плескалась дождливая ночь, не рассыпался горячий пепел, не блестел хрусталь. С каждой секундой они словно наливались багряной кровью. На таких знакомых и родных радужках вспыхивали алые точки, становясь все крупнее, норовя превратить ледяной взгляд ректора императорской академии во взгляд… мертвеца.
— Твои глаза, — сдавленно прошептала я, поднимая руку и касаясь кончиками пальцев маленьких морщинок в уголке века.
На этот раз холодная кожа почти обжигала.
Дэйн промолчал, переведя на меня многозначительный взгляд, в котором в одно мгновение проскользнуло так много.
— Все кончено, принцесса. У меня не хватит сил, чтобы сделать это самому… Время упущено, — прозвучали слова, разрезающие сердце на куски. — Леонар, а тем более Нимаэль, не смогут…
— О чем ты говоришь? — всхлипнув, перебила я. Хотя ответа мне слышать вовсе не хотелось.
— «Черный огонь мертвецов».
Три слова, сжигающие саму душу.
— Я не стану тебя убивать, — проговорила я, сдерживая всхлипы.
Отрывистый хриплый вздох, от которого по спине прокатились пронизывающие мурашки ужаса.
— Лариана, — проговорил он тихо, не сводя с меня полного тоски взгляда, — мое тело изменяется. Прямо сейчас. Но знаешь, чего я теперь боюсь больше всего на свете?
Не дожидаясь моего ответа, он сказал:
— Не смерти, — покачал головой. — Я уже почти мертв. Но я боюсь, что во мне останется хоть малейший отголосок разума. И где-то в глубине души я буду смотреть в твои глаза и помнить. Вспоминать то, чего у меня больше никогда не будет. А что, если моя новая сущность захочет причинить тебе вред? Что, если причинит? Разве та крохотная часть меня, что останется нетронутой в разуме мертвеца, сможет выдержать мысль, что я убил ту, кого любил больше жизни?
Влажные дорожки на щеках превратились в холодные, размазанные лужи. Проклятая тушь щипала глаза, но я не могла остановиться.
А потом Дэйн внезапно улыбнулся, подняв руку и стирая мокрые следы, вглядываясь куда-то глубоко в меня.
— Чего ты улыбаешься? — спросила я, совсем теряясь от его взгляда, который на крохотное мгновение стал таким же теплым, как прежде.
— Выходит, там, в колодце много лет назад я все же видел твои глаза…
Я не успела ответить. В следующий миг он внезапно согнулся пополам, резко отталкивая меня, и из его широкой груди вырвался хриплый стон.
Облако Тьмы взметнулось, словно из-под земли, проникая в мужское тело сквозь кожу. Дэйн стиснул зубы, падая на колени, закрывая лицо ладонью. А потом поднял голову, взглянув на меня абсолютно незнакомым багряным взглядом, только и сумев бросить:
— Сделай это сейчас, потому что совсем скоро у тебя уже не будет времени, принцесса…
Я закрыла рот рукой, давясь в едва сдерживаемом крике. И в голове волнами отчаяния бились мысли:
«Я не смогу убить этого мужчину, будь он даже самим отцом Тьмы…»
«Я не смогу прожить без этого человека ни мгновения…»
«Мне не нужен мир, в котором будет серый дождь, но не будет его серых глаз. В котором каждую ночь в темноте будет светить сумеречная луна, но никогда я не увижу его волос того же оттенка…»
Мне ничего уже не будет нужно.
А время и вправду утекало, точно сквозь пальцы. Я видела, как сгущается Тьма, чувствовала, как ветер приобретает оттенок пепла, незримо раскручиваясь по спирали вокруг Дэйна.
Никогда прежде мне не доводилось наблюдать, как живой человек превращается в умертвие. Да и вряд ли это видел хоть кто-нибудь из ныне живущих. Но прямо сейчас становилось очевидно: именно это происходило с ректором императорской академии.
С единственным мужчиной, которого я когда-либо любила.
И с каждой секундой, что он находился под властью черного колдовства, убивающего тело и извращающего разум, во мне тоже словно что-то умирало.
Я была уверена, что высший некромант не станет простым зомби. Слишком много Тьмы было вокруг. Слишком опасными материями он умел управлять. А значит, вот-вот в паре шагов впереди проснется высшая нежить.
Злая, жестокая, полная нечеловеческого голода и ярости.
Кто именно? Дух, призрак, драугр, упивец, гуль, упырь? Или какая-то более страшная тварь, о которой я даже не слышала?
Насколько сильно сохранится в Дэйне разум? Достаточно для того, чтобы ему можно было оставить мертвое подобие жизни в память о том, кем он был прежде?
Я в этом сильно сомневалась.
Кроме того, такой исход событий меня совершенно не устраивал, а значит, не стоило терять время.
В какой-то миг слезы просохли на моих щеках. Это оказалось так просто, когда решение уже принято. Чувства будто застывают, покрываясь коркой льда. Ровно до того момента, как ты не сделаешь то, что должен.
В голове сами собой всплыли слова. Из того старого дневника с красивой девичьей обложкой, который никогда не представишь сборником самых жестоких заклятий, выведенных рукой черной богини.
Я вспомнила заклинание Тиамант.
Губы беззвучно шевелились, быстро и четко произнося буквы древнего языка. Сил почти совсем не осталось, а в венах явно было недостаточно крови, чтобы поддерживать здравость рассудка. Да и вообще, по моим расчетам, я давно должна была потерять сознание, переходя за грань.
Но в этом мире было то, что держало крепче любого заклятия. И теперь, когда я произносила раз за разом ступени тринадцатого уровня, по опустевшим артериям будто заструилась магия. И на этот раз я использовала именно тот порядок, в каком этапы колдовства описала Эделина.
Создание разумной нежити.
Я не знала, что выйдет в итоге. Но знала лишь, что готова отдать последние капли собственной жизни, чтобы все вышло именно так, как нужно.
Шесть звеньев вспыхнули в памяти, словно я читала их вчера. Шесть шагов, которые разделили мою жизнь пополам.
«Лишение живого объекта воли».
Слова я произносила быстро, но четко. Время не играло мне на руку. Губы больше не дрожали, руки сами собой сложились в усиливающий магию символ.
Сбоку кто-то испуганно вскрикнул, но мне до этого не было дела.
Как только завершился первый этап, Тьма вокруг Дэйна всколыхнулась, словно дернулось огромное сумеречное покрывало. От напряжения послышался легкий звон в ушах, когда нити магии послушно вошли в кончики моих пальцев. Будто я читала не заклятие уровня проклятых богов, а детскую считалочку.
«Активация сумеречного плетения».
Дыхание перехватило, магия проникла в легкие, заставляя задыхаться, оставляя на языке привкус тлена. Серый ветер вокруг Дэйна превратился в маленький смерч.
Теперь мне отчетливо что-то кричали. Но я не отвлекалась. Казалось, если кто-то попробует мне помешать, я придушу его голыми руками.
«Связывание анарель объекта с конструкцией будущей нежити».
Нити Тьмы прошли в вены. Отчетливо, словно я видела, как это происходит, магия заструилась во мне, занимая место исчезнувшей крови. Будто теперь, когда Даллар почти лишил меня жизни, все стало гораздо проще. Колдовство потекло по артериям, проникая сквозь мышцы, кости, сердце. Изменяя что-то внутри, но беспрекословно исполняя волю.
Никогда еще заклинания не давались так легко.
Осталось три этапа. Совсем немного.
«Сохранение разума объекта после перерождения».
«Стабилизация внешности».
«Возвращение воли нежити».
В каждое из этих звеньев я вкладывала душу. И как только прозвучало последнее слово, вихрь сумеречной магии взметнулся вокруг Дэйна, поднимая его в воздух.
Все.
Я упала на колени, бессмысленно глядя перед собой. Без страха и сожаления. Сил больше не осталось. Боль сковала каждую клетку тела.
Кажется, на последнем слове заклинания мое сердце остановилось. Я погибала или уже погибла, но мне не нужно было спасение. Нужно было только видеть его.
И глаза не закрывались. Тьма в венах удерживала меня на грани. Не об этом ли говорил Дэйн, упоминая, что некроманты способны жить дольше обычных людей?
Сердце снова медленно ударилось о клетку груди. Раз, потом другой.
В это время спина ректора выпрямилась, а позади всколыхнулся плащ, сотканный из самой Тьмы. Белые волосы сверкнули холодной сталью, терзаемые черным ветром. Кожа приобрела цвет светлого гранита.
Взошло солнце. Янтарные лучи осветили золотом все поле, прогоняя остатки заклятия. Ветер медленно затихал, оставляя вокруг полог напряженной тишины.
Дэйн распахнул руки в стороны, а потом внезапно открыл глаза, посмотрев прямо на меня. Радужки вспыхнули цветом рубиновой крови.
Но всего на миг, хвала богам, потому что уже через секунду цвет вновь потемнел. Впрочем, так и не став прежним…
А потом ректор императорской академии медленно опустился на землю, все так же не сводя с меня тяжелого горящего взгляда. Вокруг него медленно растеклось и исчезло облако морозного мрака.
— Зачем ты это сделала? — прошептал он тихим голосом, от которого по спине прокатилась волна мурашек, а трава вокруг покрылась легкой изморозью.
Нас разделяло каких-нибудь несколько метров, но даже сквозь это бесконечное расстояние его шепот стелился, точно могильный туман, проникая в саму душу.
А мне хотелось плакать от того, что я все же вижу его. Почти такого же, как прежде. Почти совсем не изменившегося. Но слез не было.
— Я не могла иначе, — шевельнулись губы. Говорить вслух я уже не могла.
Где-то сбоку раздался знакомый голос, вроде бы принадлежавший ошарашенному Леонару.
— Отец Тьмы, — хрипло произнес он, — это же высший лич…
Кто-то закричал.
Но мы с Дэйном не двигались, продолжая смотреть только друг на друга. Словно от этой ниточки, соединяющей наши взгляды, зависела жизнь.
— Я не могу больше ничего дать тебе, Лариана, — снова прозвучал его голос, больше похожий на звук осеннего ветра.
Я стиснула зубы, чувствуя, как подгибаются колени.
— Ты уже дал мне все что нужно. Кроме самого главного… — из последних сил прошептала я. — Кроме себя самого…
И потом я все же не выдержала и упала. Руки и ноги отказались повиноваться. Даже голову держать оказалось тяжело. И каждый новый вздох давался с трудом.
Но тело почему-то не коснулось влажной травы.
Снова раздались испуганные крики рядом, а мне вдруг стало невероятно уютно и спокойно.
Я моргнула, открывая глаза, и поняла, что он держит меня на руках.
Вокруг кто-то кричал и суетился. Но я видела лишь сумеречно белые волосы, касающиеся моего лица. Только глаза, в которых застыла не мертвая ярость нежити, а знакомая тоска.
Да, они изменили цвет, но то, что лежало в самой глубине, осталось прежним. И такие сумасшедше-сильные руки, прижимающие меня к каменному телу, были все так же нежны.
Мне могло бы быть даже больно в его объятиях, если бы я не была так ослепительно счастлива. Улыбка растянула растрескавшиеся губы. Я положила голову на широкую грудь, чувствуя знакомый аромат мяты и зимней ночи.
Не слыша больше лишь биения сердца.
И мне не было страшно. Даже на одно, самое короткое мгновение.
— Моя принцесса… — ласково проговорил Дэйн, легонько покачивая меня на руках, словно мы были здесь совсем одни.
И дышать стало еще тяжелее, потому что меня начали душить невыплаканные слезы.
— Я всегда буду рядом с тобой, — еле слышно прошептал он.
А потом осторожно поднял мое разорванное запястье и едва коснулся его большим пальцем, обхватывая кольцом.
Я почувствовала морозное жжение. Кровь мгновенно остановилась. И хоть рана и не зажила, но словно застыла. Как запечатанный конверт. И было уже совсем не больно.
Только в этот момент я обратила внимание, что вены на моих руках заметно потемнели, а кожа приобрела чуть синеватый цвет.
Заметив мой недоуменный взгляд, Дэйн тихо сказал:
— Ты произнесла одно из самых черных и злых заклятий, отрицающих саму жизнь. Искажающее ее. И теперь твоя кровь изменилась. Стала такой же, как была у твоей матери.
— Я теперь тоже жрица Тиамант? — хотелось выкрикнуть, но снова получилось едва слышно.
— Только если тебе есть до нее дело…
Легкий белый туман срывался с его губ, когда он говорил. Но даже это казалось мне в порядке вещей. Будто так и должно быть у ректора императорской академии. У высшего некроманта, от которого всегда веяло властью и холодом. И разве не логично, что теперь это приобрело и физическое воплощение?
— Мне есть дело только до тебя одного, — ответила я, прикусив губу.
Получилось по-детски капризно.
Дэйн улыбнулся.
— Вряд ли тебе нужен мертвец, принцесса, — грустно ответил он, одновременно поднимая мою кисть и едва касаясь ее губами.
Легкая дрожь прокатилась по позвоночнику.
Моя рука сама поднялась вверх, дотронувшись до бледной щеки с оттенком талого льда. Она оказалась вовсе не твердой, как я думала. Гладкая, точно шелк, кожа была мягкой, как и прежде. Только гораздо холоднее.
Дэйн на миг прикрыл глаза, слушая мой тихий ответ.
— Я уже говорила тебе когда-то, что живых от мертвых отличает вовсе не струящаяся по венам кровь. Не сердце, отмеряющее положенное количество ударов. А оптимизм, жизнелюбие, способность ощущать счастье. Еще умение радоваться. Испытывать восторг, волнение, страсть… — Я вдруг прервалась, чтобы тут же продолжить: — Но даже если чего-то из этого списка ты теперь не можешь, для меня будет достаточно, если ты просто будешь со мной. И будешь любить меня…
На бледных губах мелькнула тень улыбки. Он прижал мою голову к груди и знакомым движением зарылся пальцами в волосы, слегка поглаживая.
— Даже смерть не заставила бы меня перестать любить тебя, принцесса, — прошептал он, осторожно поцеловав меня в макушку. — Но неужели ты не хотела бы иметь нормальную семью? Нормальную жизнь? Тебе еще так мало лет. Ты могла бы многое успеть сделать. Многое из того, что для меня теперь недоступно… Я не смогу отнять это у тебя, Лариана. Даже если ты очень попросишь.
А я опять едва заметно улыбнулась, на этот раз с ноткой хитрости. Потому что, несмотря на всю невыразимо глубокую печаль, которую несли его слова, у меня было нечто, что я могла ему ответить.
Но в этот момент тишину снова нарушили крики. И теперь они не были вызваны страхом, а словно начало происходить что-то из ряда вон выходящее. И через секунду совсем недалеко от нас раздались глухие хлопки, очень напоминающие…
— Сумеречные порталы, — нахмурилась я, поворачивая голову в сторону.
Там, посреди полигона для игр всколыхнулась Тьма, выплевав из густых клубов больше десятка мужчин, облаченных в черные плащи с широкими поясами. На каждом из них была маска, закрывающая половину лица, а их груди пересекали серебряные ленты, за которыми торчали рукояти кинжалов.
Справа от них я заметила дракона, стоящего рядом с Нимаэль и Леонаром. Друидка испуганно посмотрела на меня, схватив за руку принца. И покачала головой.
«Это не мы…» — беззвучно произнесла она одними губами сквозь разделяющее нас расстояние.
А я ничего не могла понять, пока Дэйн не перевел взгляд на нежданных гостей, и кривая улыбка не исказила его лицо, сделав внешность некроманта почти пугающей.
Правда, не для меня.
— Императорские темные охотники, — проговорил он, и от его голоса, в котором будто завыла вьюга смертная, трава пригнулась к земле, чернея. — Это за мной, принцесса… Боюсь, нам пора расставаться.
Он снова посмотрел на меня и грустно улыбнулся. Словно в последний раз.
— Но зачем они… — Я ничего не могла понять, пока сбоку не раздался крик Леонара:
— Они пришли уничтожить лича, Лариана!
Мое сердце, которое по всем правилам уже должно было остановиться, напротив, забилось быстрее.
Нет уж, так просто я не сдамся. Не тогда, когда все худшее позади!
Я схватила Дэйна за рубашку, что есть силы прижимая к себе. Не давая разомкнуть кольцо рук. Не позволяя покинуть меня, раз и навсегда исчезнуть из моей жизни, разорвав ее в клочья.
— Я люблю тебя, Дэйн, — проговорила быстро, коснувшись его лица и больше не чувствуя прохлады. Мои руки уже давно были ледяными, чтобы ощущать что-то.
Сверкнули знакомым серебром темно-серые глаза с оттенком крови.
— Лариана… — прошептал он, грустно качая головой.
Охотники приближались, уже шепча какие-то заклятия, окружая нас опасной вибрацией. Вокруг начал подниматься свирепый ветер, хлеща по щекам пылью и нитями Тьмы.
И в этот момент я притянула Дэйна ближе, прошептав на ухо всего три слова.
Три слова, которые заставили моего некроманта сначала улыбнуться, а потом, запрокинув голову, громко засмеяться.
Он поднял меня на руки, в то время как смерч вокруг нас сжимался удушающим кольцом. И продолжал хохотать.
Со стороны это выглядело ужасно зловеще. Но я тоже не смогла сдержать улыбки, глядя, как тает напряжение на практически каменном лице моего некроманта.
Нет. Не так.
Моего высшего лича.
— Не дайте ему открыть портал! — рявкнул один из охотников, складывая пальцы в воздухе в какой-то символ. Остальные тут же повторили этот жест.
А в следующий миг Дэйн перестал смеяться. Но опасная улыбка не исчезла с его красивого лица.
— Я люблю тебя, моя принцесса, — прошептал он сквозь завывания ветра.
А потом воздух затрещал. Дэйн сжал зубы, на каменном лице застыло напряжение, темные глаза полыхнули алой яростью. Императорские охотники разом задрожали, словно магия стала вырываться из их рук.
Земля затряслась, будто готовясь вот-вот расколоться на части.
— Держите крепче! — крикнул кто-то из мужчин.
Дэйн улыбнулся шире. И в следующий миг обсидианово-черные волны колдовства всколыхнулись блестящими крыльями, вырываясь из-за спины бывшего некроманта. Накрыли нас мягким глянцевым плащом, скрывая от света утреннего солнца и искаженных в недоумении и одновременно от разочарования лиц охотников.
А потом Тьма взметнулась, схлопнувшись сама в себя, и унесла нас далеко-далеко от полигона для игр Превосходства. От сумеречного замка Тиамант и императорской академии некромантии. От мира, где черная магия для меня чуть не стала концом, но на долгие годы стала началом…
