Глава 14
По собственному желанию
Я проснулась от стука в дверь. Громкого, отчаянного. Словно от того, впущу в номер или нет, зависит, наступит конец света или его отменят.
С трудом поднялась с кровати, подбивая ногой пустую бутылку. Когда выпила всю воду, не помнила, но так бывает, когда сам гримуар любезно соглашается вложить знания в голову ученицы.
— Вероника!
В дверь снова забарабанили.
Я узнала голос и, кряхтя, открыла дверь. Стильный юбочный костюм из голубого шелка, светлые туфли на шпильке, собранные в тяжелый узел волосы и легкий макияж — мама выглядела прекрасно, чего нельзя сказать обо мне. Снова я чувствую себя замарашкой рядом с ней, так недолго и комплексы заработать.
Тревожно вглядевшись в мое лицо, она воскликнула:
— Ты в своем уме?! Перенимать знания напрямую из гримуара следует под присмотром! Я бы не отказала в помощи, если бы ты попросила!
— В последние четыре года я привыкла рассчитывать только на себя.
— Ах, Ника!.. — Мама обняла меня крепко-крепко. — Прости, если сможешь.
— Я тебя понимаю…
— Ничего ты не понимаешь. — Она тихо заплакала, поразив до глубины души. — Вот забеременеешь, тогда поймешь меня.
Было бы от кого, хотя… Гоня искушающую мысль, я прижалась щекой к маминому плечу. Напряжение спало, словно с меня свалился невидимый груз.
— Нет, мам, тебе еще рано становиться бабушкой, ты для этого слишком молода.
Ослабевшая, сонная, умирающая от жажды и голода, я тем не менее хотела бы остановить мгновение. Мама меня обнимала. Как прежде. Я чувствовала ее любовь и наслаждалась подзабытыми ощущениями. Мамины руки самые нежные, а объятия самые теплые в мире. Они придают сил, утешают в любом возрасте — удивительное волшебство, которое необходимо каждому. Особенно оно нужно опечаленной ведьме, потерявшей ориентиры в жизни.
— Так, быстро в ванную, Вероника! А потом мы идем обедать, — скомандовала мама, смахнув слезы. — Тебе необходимо срочно восстановить силы.
Я слабо улыбнулась и послушалась ее, но сначала отдала кулоны дома и гримуар из рук в руки. В ответ она обняла и от души поблагодарила.
Последующие несколько часов пролетели незаметно, приятно и легко. Словно и не было четырех лет безнадеги и одержимости местью. Мама оттаяла, я — тоже. И когда она снова сделала мне предложение остаться с ней и маленькими сестрами, я заколебалась.
— Так ты остаешься? — спросила она, когда вышли из закусочной.
— Прости, мам, не могу. У меня есть незавершенное дело.
Мы помирились, но общение со Стеллой сделало меня слишком недоверчивой — четыре года лжи не стереть легко из памяти, необходимо время. Да и проснувшись, я поняла, что должна увидеть дамонийца. Хотела поблагодарить за то, что вернул мне часть прежних возможностей. Пускай он же и отобрал их восемь лет назад, но то, что резерв постепенно восстанавливался, целиком его добрая воля: при «тесном» общении он мог как усилить способности, так и отобрать их до последней капли.
Лишь попрощавшись с матерью и вернувшись в номер, догадалась посмотреть, какое сегодня число. А увидев, почувствовала, как пол уходит из-под ног. Кошмар! Я находилась в трансе двое суток… Если не потороплюсь, то не успею на встречу!
Распрощавшись с матерью и пообещав не исчезать из ее жизни надолго, кинулась собирать немногочисленные вещи.
Я так сильно волновалась, что не могла уснуть почти сутки — не сомкнула глаз далее в самолете, мысленно умоляя его, чтобы летел быстрее.
Увы, как ни спешила, а из аэропорта вышла в воскресенье за пятнадцать минут до назначенной встречи. Такси застряло в потоке машин — заклинание на удачу оказалось слабее столичных пробок Родины.
Он меня дождется, предположив, что я, как большинство девушек, могу немного опоздать? Или посчитает, что отвергла его предложение, и уйдет? Боюсь, что второе. И я его больше никогда не увижу — он обещал забыть обо мне, если не приду в «Дежавю».
Когда такси остановилось неподалеку от кафе, я сунула водителю крупную купюру и, не дожидаясь сдачи, рванула из салона. Мои каблуки, казалось, высекали искры из покрытия тротуара — так быстро я бежала. У входа в «Дежавю» попыталась проскочить между двух мужчин, идущих навстречу. Не вышло — задела одного из них тяжелой сумкой с вещами, вдобавок дамская упала с плеча.
— Барышня, аккуратнее! — воскликнул брюзгливо тот, что постарше.
Молодой же, которого я зацепила, молча подал мне сумочку.
— Простите, пожалуйста! — поспешно извинилась и, не задерживаясь больше, влетела в помещение.
Аромат кофе и свежевыпеченных булочек с ванилью забил нос, и я чуть не расчихалась. Обводя лихорадочным взглядом уютный, но полупустой зал, не сразу смирилась с мыслью, что опоздала.
Потом посмотрела на экран смартфона — 13:47. Ох… Я пришла позже почти на два часа. Даже самая ветреная девушка не заставит ждать ее столько. Мэйтус давным-давно ушел.
А я так хотела его увидеть… Нет, не для того, чтобы продолжить наше странное знакомство. Я хотела расспросить о его мире, о том, сколько осталось до конца Дамонии. И что будет, когда пейнитовые кулоны, ставшие своеобразными ключами от порталов, будут собраны.
Ладно, вру. Я хотела еще раз взглянуть в его золотые глаза, чтобы понять, почему меня к нему тянет, почему все мысли о нем? Что испытываю я к нему на самом деле?
Но я опоздала — и все мои вопросы останутся без ответа.
Выбрав дальний столик, дождалась официантку.
— Только двойной черный без сахара, — сделала скромный заказ.
Чувство горечи я не хотела заедать сладким. А еще запах ванили усиливал тревогу, напоминая о приворотных зельях. Понятно, в человеческом кафе их нет, но аромат, верно предупреждающий о чужом коварстве, лишил остатков выдержки.
Мой заказ принесли быстро. Когда официантка отошла и я осталась в своем углу в одиночестве, слезы брызнули из глаз. Я так спешила — и опоздала! Столько усилий и нервов потратила зря!
Кошмар какой, я плачу из-за демона… Всего неделю назад я и представить себе не смогла бы подобную глупость. Неужели влюбилась с первого взгляда? Точнее секса?.. Мне должно быть стыдно, но пока, увы, только обидно и грустно.
Носовой платок где-то затерялся в сумочке, и я потянулась за бумажными салфетками, но резким движением опрокинула на пол легкую салфетницу.
— Демон меня раздери! — выругалась привычно и нырнула под стол.
Возле меня стояла пара обуви. Черные в цветочек кроссовки детского размера.
Я мигом высунулась из-под столешницы.
— Здравствуйте, Ника! Это вам, — улыбчивая Аврора положила передо мной пачку влажных салфеток, а сама плюхнулась на соседний стул, справа от меня.
— Привет, Ава…
Подозреваю, я выглядела глупо, таращась на нее.
— Как здорово, что я вас заметила! Я успела соскучиться, а вы?
Маленькая ведьмочка беззаботно болтала, а я не верила своим глазам, опасаясь, что мне она мерещится.
— А у вас нос красный и глаза. Аллергия, да? А на что?
На собственную глупость…
Я несколько раз моргнула — Аврора не исчезла. Она щебетала, вертя во все стороны головой. Любопытство или тревога? Распознать выражение ее лица я не сумела и, в свою очередь, стала осматриваться, ища ее отца.
— Я тоже рада тебя видеть. И спасибо, за салфетки.
Встреча меня удивила лишь в первые мгновения. Если вдуматься, то она закономерна, все-таки девочка с отцом живет в этом городе, и кафе неподалеку от их дома. Одно непонятно: где Матвей? Почему его дочь одна? Последний вопрос я задала вслух.
— А папа вот!
Я обернулась — Матвей стоял за моим плечом. Хотя пару секунд назад там его не было точно.
— Здравствуй, Вероника.
— Здравствуй, Ма… — Я споткнулась на имени.
Не договорив, всмотрелась в него. Все тот же худощавый шатен в терракотовой футболке с длинным рукавом, темно-синих джинсах и кроссовках, за плечом висит рюкзак. Все тот же знакомый мужчина, да не тот…
При взгляде на него у меня пересохло во рту от волнения и страха. Страха, что настолько удивительных совпадений в жизни не бывает. Он исчез из Темных Вод, не попрощавшись, и объявился в час моего отчаяния.
Впившись ногтями в ладони, прошептала:
— Мэйтус?..
Небесную синь в глазах сменило расплавленное золото. Черты лица мужчины в один миг изменились, словно растаяла маска.
— Ну, наконец-то, — насмешливо протянул он и, присев по левую руку от меня, собственнически обнял за талию. — Долго тебя пришлось ждать, Вероника. Во всех смыслах ждать. И, да, можешь называть меня земным именем — Матвеем. Я уже привык.
Я застыла. Ошалела. Онемела… Что он творит?! Смену обличья увидели люди! Неужели собирается подчистить память всем посетителям «Дежавю»?
— Не волнуйся, Ника, мой настоящий облик сейчас видишь только ты.
Я задохнулась от злости на запредельно наглую личность, сыгравшую со мной в маскарад. Второй волной пришел страх. Аврора хоть в курсе, кто ее отец? Или он ей не отец? А настоящего Матвея Иванова убили давным-давно?..
В памяти всплыли способности Авроры, ее два эквиума — и я выдохнула. Мэйтус — отец девочки, значит, ей не грозит опасность. А еще, похоже, маленькая негодяйка участвовала в обмане, с удовольствием водя меня за нос.
— Ава, ты довольна? — неожиданно спросил мужчина.
— О да, папочка! — Она заулыбалась счастливо.
— Тогда иди, дай нам поговорить.
Аврора беспрекословно вышла из-за стола. Обернувшись, подмигнула мне.
— Только ты расскажи Веронике все-все!
И она вприпрыжку понеслась к выходу из кафе.
Трое мужчин, сидящих за крайним столиком, тотчас последовали за ней. Охрана? Скорее всего, ведь отец девочки — магистр инквизиции, который не понаслышке знает, какая опасность может грозить маленькой ведьме.
Я помрачнела, вспомнив, как предупреждала его об опасности нападения духов, давала какие-то советы. Представляю, как он мысленно смеялся, когда я рассказывала о том, о чем ему известно больше моего.
Рука мужчины переместилась мне на спину. Волна тепла прошлась вдоль позвоночника, даря ощущение легкости, снимая усталость и напряжение, заработанные в самолете.
— Аврора умоляла, чтобы я взял ее с собой на встречу.
— Зачем?
Мой голос прозвучал хрипло — прикосновение, одновременно приятное и пугающее, превратило нервы в натянутые струны. И я попыталась разорвать контакт, отодвинув стул в сторону.
Не вышло, он словно прирос к паркету.
— Хотела увидеть выражение твоего лица, когда узнаешь правду, — честно признался Матвей. — Она рада, что ты приняла мое предложение.
Рада, но упускать возможность развлечься за чужой счет не стала? Одним словом — ведьма.
— Я не приняла твое предложение, — возразила тихо. — Я договорилась с гримуаром и хочу уточнить полученные сведения о дамонийцах.
Мужчина качнул головой и спокойно возразил:
— Ты пришла, значит, приняла мое предложение. О том, что мы просто побеседуем, речь не шла.
Я смотрела в золотые глаза, на дне которых горело пламя. Страшно ли мне? О да, очень. Вот только у страха привкус предвкушения. Как джампер, впервые совершающий прыжок с огромной высоты, я вглядывалась в свою личную бездну, обмирая от страха и соблазна. Решиться? Или отступить?
— Зачем я тебе? Раньше я думала, чтобы закрепиться на Земле, но у тебя есть дочь, твое продолжение. Ты уже свой в этом мире. — Я помрачнела, когда новая мысль пришла в голову. — Кажется, я поняла: тебе нужна помощница-ведьма, чтобы выкрасть кулоны других Верховных!
Губы мужчины насмешливо изогнулись.
— Нет, свою главную миссию я уже выполнил, теперь очередь моих соотечественников заниматься кражами пейнита. Вероника, ты настолько не уверена в себе, что не можешь предположить очевидное?
Я нахмурилась, не понимая, к чему он клонит. Каким боком тут моя самооценка?
— Мне нужна ты, Вероника. Я хочу защищать тебя от всех невзгод. Каждый день видеть твою улыбку, слушать твой голос, наслаждаться твоими эмоциями.
И столько искренности, неприкрытой жажды во взгляде, что меня бросило в жар от откровенного признания. Оно удивило и одновременно испугало.
Руки, пользуясь растерянностью хозяйки, потянулись к пачке салфеток и вскоре получили занятие, спасающее от нервозности.
Пора отрезвить его, напомнить о важном, о преграде, что стоит между нами.
— Я — подруга твоей умершей жены. Забыл?
— Нет, я помню. Но ты сама сказала — умершей. Жизнь продолжается, даже когда уходят близкие.
— И Аврора с этим согласна? — Горло перехватило, и вопрос я задала севшим от волнения голосом. — Ей разве приятно будет осознавать, что я заняла место ее матери? Я, лучшая подруга Виктории…
— Видела шрам на руке Авы? — перебил меня Матвей. — Его оставила Вика.
— Что?! — Вроде бы крепкая салфетка в моих руках разорвалась на две части. — Что-что?
Он не сводил с меня пронзительного взгляда.
— Виктория мечтала вернуть дар, и когда рождение дочери пробудило лишь крохотную искру, она принялась отчаянно искать альтернативу. И нашла. — Он говорил сухо, рваными, короткими фразами. — Как и Лисицына, она случайно отыскала одержимых, которые пообещали ей силу. Приняв духа, быстро попала под его влияние. И однажды, в мое отсутствие, попыталась забрать дар собственной дочери. Я вернулся вовремя — на руке Авы успел появиться лишь один знак из сорока, требуемых для ритуала передачи силы.
— Какой кошмар… А Вику ты… — в ужасе я не смогла договорить.
— Я изгнал проросшего духа из жены, — все так же прямо глядя мне в глаза, сообщил Матвей. — Но, осознав, что едва не сотворила, она не смогла утихомирить совесть.
— Ее понять можно: стать для дочери кровожадным чудовищем никто не хочет.
— Нет, Ава ее простила, она же была ее мамой. — Он вздохнул. — Но Вика оказалась малодушной. Вместо того чтобы своей любовью загладить вину, ушла из жизни. Этого Аврора принять не смогла, она и сейчас считает, что мать ее бросила.
Я спрятала лицо в ладонях. Как же так… Не понимаю я поступок Вики! Жизнь — главная ценность. Если не можешь жить для себя, живи ради своих детей, близких. Почему ушла сразу, как разбились ее мечты, и она сама совершила кошмарную ошибку? Почему не боролась? Почему не искала прощения?
Да, теперь я четко вспомнила, как девочка с осуждением и обидой не раз говорила, что мать ее бросила. Все стало на свои места, получив объяснения.
Кроме одного.
Я вскинулась и со страхом посмотрела на дамонийца.
— Матвей Иванов… Обычный человек и настоящий муж Вики… Что с ним?
Демон криво улыбнулся:
— Он перед тобой. Другого Матвея не было. Я следил за Викторией с самого ее побега из общины, думая, что она забрала пейнит с собой.
— Ты меня заставил рассказать, где кулон, почему не сделал так с Викой? — спросила, обвиняя.
— Я сделал, но не сразу. Повлиять на ведьму можно однократно, лишь обменявшись с ней каплей крови, — криво усмехнулся демон. — Когда я получил такую возможность, Виктория уже ждала Аврору, тем самым став членом моей семьи. Я узнал только, что это ты спрятала кулон, — и обыскал дома Стеллы и Германа.
Яркой вспышкой промелькнуло воспоминание: я порезалась леером воздушного змея, и Матвей засунул мой палец себе в рот. Вот тогда-то он и обменялся кровью со мной? Прикусив свой язык? Какой же он продуманный, любую ситуацию использует на благо… себе.
— Но как же биография? Бизнес? А дневник с записью об убийстве демона?!
— Дневник — подделка для тебя, чтобы вызвать доверие. Фальшивая личность с настоящими документами и бизнес — подарок дамонийцев, которые пришли на Землю задолго до меня. У нас одна общая цель: открыть соотечественникам все порталы, чтобы они смогли уйти, когда придет час, поэтому мы от души помогаем друг другу.
Я кусала губы, чувствуя себя полной дурой.
— Когда наступит этот час? И что будет с землянами после наплыва демонов? Ой… Прости, дамонийцев.
Я нарочито допустила ошибку, желая подчеркнуть, что люди не раскроют дружеские объятия для чуждых существ, если хотя бы раз увидят их боевой облик. Даже я, знающая о магии ведьма, не сумела до конца принять тот факт, что сидящий рядом со мной мужчина может обрастать шипами, превращаясь в смертельно опасное создание.
— Ничего не будет с землянами, Ника. Дамонийцев осталось мало, только ведьминские общины и заметят наше появление.
— Если вас мало, то зачем открывать порталы во всех озерах силы? Хватило бы нескольких для перехода?
— Межмировые коридоры — своеобразная пуповина, по которой на Землю поступает магия, насыщая магоболочку, которая у вас очень скудная. Через пару веков чудес здесь станет больше. И нет, десятка порталов нам бы не хватило. Чем больше дамонийцев одновременно совершает переход, тем выше риск погибнуть во время перехода.
Я сделала глоток кофе. Остывшего, к сожалению.
— Почему выполнившие миссию дамонийцы остаются на Земле? Почему не возвращаетесь? У вас нет родственников?
— Есть. Сюда отправляют холостяков. — Было заметно, что наш разговор забавлял мужчину. — На Дамонии соотношение женщин и мужчин один к двадцати семи.
Ахнув, прикрыла рот ладонью. Демографическая ситуация у них — не позавидуешь.
— Знаешь, Вероника, — задумчиво произнес Матвей, — я считал, что моя главная цель — добыть кулон твоей Верховной. И лишь на днях понял, что самый важный для меня трофей — это ты.
Ох, и для этого мужчины я — трофейная ведьма?.. Горечь и обида захлестнули, портя настроение.
Дорвав очередную салфетку из пачки, которую оставила Аврора, я поднялась из-за стола. Отойти не успела — Матвей придержал за руку.
— Извини, мне необходимо умыться. С потекшей косметикой справится только мыло.
Я действительно подозревала, что на щеках есть разводы туши, да и вообще неплохо бы уединиться и обдумать все в тишине.
— Вероника, — большой палец демона медленно выписывал круги на внутренней стороне моей ладони, — тебе ведь было со мной хорошо во всех моих обликах. Я прав?
Вспомнив две наши ночи, почувствовала, как к щекам приливает кровь. И да, он понравился мне и как обычный человек — общаться с Матвеем мне было легко с первых минут, хоть знакомство вышло непростым. Подозреваю, он с самого начала знал, кто я такая, и тоже вел свою игру.
И все же он не прав и привлекал не во всех обликах. Его боевая форма будила во мне лишь дикий ужас.
Только я открыла рот, чтобы сделать признание, как он добавил:
— Я хочу беречь тебя и защищать от враждебного мира, прожить с тобой долгую и счастливую жизнь, разделить все, что пошлет нам судьба. Ты согласна стать моей спутницей жизни?
Ой, он замуж зовет? Второе предложение за несколько дней выбило из колеи.
Вырвав руку из ласкового захвата мужских ладоней, я поспешила в дамскую комнату, бросая ответ через плечо:
— Я сейчас… быстренько.
Закрывшись в туалете, подошла к зеркалу. Бледное лицо, но при этом горячечный румянец на щеках. Блеск для губ остался на стенках белой чашки, а вот тушь выдержала испытание слезами.
Моя ледяной водой руки, отметила, что дрожу.
Что же мне делать, мамочки? Матвей-Мэйтус ведет себя как джентльмен, поражает откровенностью и прямотой, авторитетом своим не давит. И я теперь понимаю: каждый раз, когда считала, что мне повезло, это он помогал незримо. Нападение кошек на Стеллу, ворон, позвавший Германа в мини-маркет, где за мной гонялся одержимый, — все это дело рук демона.
Поразительно, как много мелочей выдавало его сущность, а я и не замечала. Особая сила Авроры, ее два эквиума, безукоризненное подчинение девочки его приказам, бесстрашие «обычного» мужчины в городе ведьм, неуязвимость перед приворотом, то, как очаровал ведьм на смотринах… Да много чего произошло подозрительного.
А еще после близости с ним наступили перемены и во мне самой, резерв почти прежний. И в последнее время что-то постоянно мешало Герману касаться меня — Матвей оказался ревнивым собственником.
Я влюбилась в простого человека, сходила с ума от прикосновений загадочного незнакомца, но все еще боялась страшного когтисто-шипастого демона из моего прошлого… Три ипостаси одного мужчины. Как их принять?
Одно знаю точно: я не хочу его терять.
Решено, поставлю Матвея перед фактом, что мне нужно время. Пусть ухаживает. Нечего думать, что земных ведьм легко соблазнить!
Коварно улыбнувшись своему отражению в зеркале, я промокнула руки бумажным полотенцем и покинула туалет.
Дверь за спиной захлопнулась, прежде чем до меня дошло, что очутилась в кромешном мраке. В коридоре не горел свет. Окон в узком, длинном проходе не было, выход в зал кто-то закрыл. Дверь справа вела в мужской туалет, дверь позади — в женский, из которого я только что вышла.
Темнота накрыла удушающей, враждебной волной. Вместе с ней пришел ничем не оправданный ужас. Подумаешь, лампа дневного света сгорела!.. Что тут страшного?
Мне понадобилась вся сила воли, чтобы сделать шаг вперед и не воспользоваться магией, ведь в любую секунду сюда кто-то мог войти.
Шорох справа.
Нервы сдали — и на моей ладони зажегся, освещая комнату, «Мотылек». В бледно-голубом свете я успела заметить смутно знакомого мужчину. Затем на меня набросились сзади и что-то прижали к лицу. Холодное. Сладко-мерзкое.
«Мотылек» взметнулся вверх. Неактивированный и потому бесполезный.
Я забилась в руках нападающего, стараясь избавиться от тряпки на лице, глотнуть воздуха…
Первый мужчина — с ним я столкнулась на входе в кафе — подскочил к нам и попытался поймать мои ноги. Получил каблуками в голову и грудь. Тихо ругнувшись, своих попыток он не оставил и вскоре праздновал победу.
Я повисла над полом, в полной мере ощущая свою беспомощность. Голова кружилась, от сладковатого запаха мутило все сильнее.
Ай да я… Везение — мое второе имя! Я нарвалась на одержимых! Средь белого дня в центре столицы. Но самый смак — меня схватили под носом у того, кто их с легкостью уничтожает.
— Скорее, пока они не обнаружили пропажу, — сквозь зубы процедил тот, кто держал у моего лица тряпку с вонючей жидкостью.
Хлороформ?..
Сознание поплыло, а тело потяжелело, подтверждая мою догадку. Горячечная паника сменилась тягучим равнодушием. Парящий вверху «Мотылек» утратил яркость, мысли превратились в ленивых жирных гусениц…
— Отключилась?
Голос одержимого звучал, словно через вату.
— Не совсем, но ждать не будем.
В коридор хлынул свет.
Меня нес на руках один из похитителей. Открыв тяжелые веки, увидела белую отделку потолка. Видела, как будто сквозь толщу воды.
— Окно открой! Быстрее!
— Заело…
— Дурак, не в ту сторону проворачиваешь!
Вот и все. Матвей не узнает, что со мной случилось, решит, что сбежала в страхе, бросив даже сумку с вещами…
Не хочу так! Не хочу!.. Матвей!
Отчаяние прогнало сонливость, придало сил. Я вновь забилась в руках похитителя, вцепилась ногтями в его загорелую шею.
— Зараз-за! — зашипел одержимый и сбросил меня вниз.
Скользнув виском о ребро раковины, я ударилась боком о стену и копчиком — об пол. Боль на миг затмила действительность.
Когда отдышалась, ситуация была уже другой. Один из похитителей стонал неподалеку, держась за вывернутую под неестественным углом руку. Под ним алела лужа крови.
Второй пытался ускользнуть от Матвея, но у него не было даже шанса. Оказавшись на полу рядом с товарищем, одержимый закричал во всю глотку. Еще один удар — и он смолк.
— Ника! Как ты?
Матвей сразу бросился ко мне.
— Хлороформ… — сумела выдавить из себя объяснение.
Одну руку он положил мне на лоб, вторую — в область сердца. Несколько секунд — и помутнение сознания, слабость ушли без следа. Волна уже знакомого тепла будто омыла изнутри, очищая от наркотика.
— Уходим?
Покосившись на похитителей, повернулась к окну. Все-таки придется выбираться через него.
— Зачем? — удивился Матвей, приседая возле ближайшего противника и простирая над ним руку.
— Он же кричал! — указала на очевидное. — Сейчас сюда заявится охрана кафе!
Я нервничала. Устав и перепугавшись, я не хотела иметь дело с администрацией кафе, а потом и полицией.
— Не переживай — на помещении звуковой и физический щиты. Мне не помешают.
Не помешают чему?..
Спросить не успела — черты лица Матвея исказились. Нечто дикое и хищно-агрессивное проглянуло сквозь еще непривычный, но уже знакомый облик златоглазого мужчины. Демон?.. Точнее боевая трансформация дамонийца?
Стон и конвульсии бессознательного похитителя привлекли мое внимание. Тело его будто пошло мелкими волнами, напомнив воду в озере, когда на нее дует слабый ветерок Буровато-полупрозрачный дым, похожий на чадный, вытекал, казалось, из каждой поры. Собравшись в размытую фигуру, он завис над корчащимся телом. Очертания напоминали деформированного человека с очень длинными конечностями и головой.
По спине побежал холодок. Да это же дух!..
Я подобралась, затаила дыхание, полностью сосредоточившись на наблюдении. Боялась, что потеряю бдительность, отведу взгляд — и злобное существо накинется на меня в поисках нового носителя.
Гортанно произнесенное слово — и дух словно прилип к ладони Матвея. Он стиснул пальцы в кулак, по которому побежали огненные искры, — и «дым» сжался в комок, который через мгновение вспыхнул белым светом, сгорая без следа.
Секунд тридцать — сорок, не больше, потратил дамониец на изгнание и уничтожение духа.
Потрясенная до глубины души, я застыла, пытаясь приструнить эмоции. Не может быть!.. Так нечестно! Демон играючи уничтожил противника, с которым среднестатистическому ведьмаку пришлось бы провозиться не меньше часа!
Подобная участь постигла и второго духа, за исключением того, что его носитель истошно орал, не желая расставаться с сущностью. Но и с ним было покончено.
Я зажимала уши, но оторвать взгляд от жуткого экзорцизма оказалась не в силах.
— Второй дух оказался сильнее?
— Нет, просто почти пророс, — объяснил спаситель, поддерживая меня под локоть. — С такими тварями больше возни.
— Понятно…
Хищные черты во внешности Матвея исчезли как не бывало, но я-то их не забыла!.. Вот только что за странность? Я нисколько не боялась. Больше не боялась.
— Ничего тебе не понятно, Вероника. Ты — магнит для неприятностей. Знаешь, любимая, я больше не отпущу тебя дальше чем на пару метров. Даже на минуту не оставлю одну.
Я слабо улыбнулась.
— Да ты тиран…
— Нет, я не хочу потерять свой главный в жизни трофей.
В этот раз я не обиделась, уловив в голосе Матвея искреннюю обеспокоенность и непередаваемую нежность. То, что не расслышала в первый раз.
— Я не умру от горя, если не захочешь со мной остаться, но жизнь моя точно станет пресной и серой, — продолжил он спокойно. — Я даю тебе выбор, Вероника, и не стану удерживать против воли.
Мысль, что мне нужны длинные ухаживания и красивые комплименты, показалась пустячной, глупой. Главное — правильные поступки. За несколько недель этот мужчина сделал для меня больше, чем все близкие и знакомые, вместе взятые, за несколько лет.
Может, и не страшно стать трофейной ведьмой? Если по собственному желанию?
И я тихо прошептала:
— Никогда не отпускай меня, пожалуйста.
