Глава 50
– Это сержант Чарльз Тиллерман из отдела собственной безопасности. – Фиц, придерживая галстук на животе, сел за письменный стол. Тиллерман уселся рядом с Фицем, а Мэддокс занял единственное оставшееся место напротив.
Фиц плотно прикрыл дверь. Жалюзи уже были опущены, чтобы закрыть кабинет от общего зала.
– Тиллерман раньше работал в полиции Ванкувера, – продолжал Фиц. – Может, вы даже знакомы – Ванкувер же входил в вашу юрисдикцию.
– Я служил в канадской королевской конной полиции, и хотя наш объединенный убойный отдел действительно сотрудничал с ванкуверской полицией, мы не встречались. – Мэддокс взглянул на Тиллермана, неподвижно сидевшего с каменным лицом.
– Понятно, – скрипуче протянул Фиц, и у Мэддокса возникло ощущение, что с ним играют. Оценивают. В нем крепла настороженность. Про себя он поблагодарил Хольгерсена за предупреждение, если тот, конечно, искренне хотел ему помочь.
– Что у вас с лицом, сержант Мэддокс? – осведомился Фиц.
Мэддокс повторил историю с ослабшим шкотом.
– Понятно.
Мэддокс молча ждал.
Фиц кашлянул:
– А ваша напарница, детектив Паллорино, сегодня заболела?
Напряжение усилилось.
– Мне об этом еще не сказали.
– Пищевое отравление, – махнул рукой Фиц. – Или что-то подобное. Она оставила сообщение на телефоне сержанта Базьяка.
– Понятно, – ответил Мэддокс, копируя Фица. У того в глазах мелькнул недобрый огонек. – Сэр, при всем уважении, не могли бы вы сказать, зачем я здесь, чтобы я мог ответить на все ваши вопросы. Дело в том, что мне нужно подготовить отчет к началу брифинга, который состоится… – он взглянул на наручные часы, – через шесть минут.
– Понятно. Дело в том, что… – Фиц потер подбородок. – Вы, а иногда и детектив Паллорино присутствовали на приватных совещаниях с Базьяком. Без участия остальных сотрудников следственной группы.
Лео, подумал Мэддокс. Наверняка этот старый хрыч. Он сунулся к Базьяку с результатами экспертизы и видел их в кабинете втроем.
– Совершенно верно. Если это все… – Мэддокс сделал движение встать.
Фиц приподнял руку, жестом приказывая ему оставаться на месте.
– Какова была тема вашего приватного общения?
Мэддокс в упор посмотрел в глазки Фица:
– Опять-таки, при всем уважении, сэр, но почему мне задают такие вопросы в присутствии сотрудника отдела внутренних расследований, когда вы можете лично спросить об этом моего шефа Базьяка? Конечно, если в отношении меня возбуждено внутреннее расследование, тогда я…
– О, нет-нет, ничего подобного. – Фиц через силу улыбнулся. – Я вызвал вас, чтобы поручить вам провести брифинг вместо сержанта Базьяка.
– Что?!
Фиц подался вперед, сцепив руки поверх настольного календаря:
– Более того, я бы хотел предложить вам занять его место в качестве руководителя следственной группы.
– А где Базьяк?
Фиц взглянул на Тиллермана. Тот слегка кивнул с непроницаемым видом, и Фиц ответил:
– Сержант Базьяк временно отстранен от службы до окончания внутреннего расследования.
– Вы подозреваете, это он тайный информатор? Выбалтывает детали дела, которое сам же и ведет?!
Фиц почесал свой хрящеватый острый нос.
– Конфиденциально могу вам сказать, что мы не исключаем наличия… как бы выразиться… тайного сговора между старыми работниками департамента столичной полиции Виктории с целью подрыва деятельности правоохранительной системы…
– То есть заговора?!
Молчание.
Иисусе, ну это уже…
– А еще мы ждем от вас официальной оценки работы детектива Паллорино, которая пока продолжит работать под вашим началом. Скажем, через две недели на брифинге? Здесь, в моем офисе?.. Нельзя сказать, чтобы она полностью справлялась с обязанностями, что косвенно подтвердил инцидент, закончившийся смертью ее напарника. Сержант Хашовски был одним из самых опытных и уважаемых детективов в управлении, он пользовался всеобщей симпатией. Я считал его своим другом.
Так вот где собака зарыта… А этот Фиц мстительный тип – винит Энджи в смерти Хашовски (как, впрочем, и Лео, и некоторые другие) и ищет реванша. Он намерен уничтожить ее, устроив кабинетный самосуд, и рассчитывает использовать внутреннее расследование и лично Мэддокса, чтобы нарыть против нее хоть что-нибудь.
Все это разительно отличалось от просьбы Базьяка дать неформальный отзыв о работе Энджи, потому что она давно просится в убойный отдел. Фиц задумал расправу, несправедливую и насквозь сексистскую.
Неудивительно, что Паллорино вела себя как параноик: у нее были на это причины. Теперь ясно, почему она всячески сопротивляется затее с психологической оценкой.
Ну и гадюка же этот Фиц…
Кашлянув, Мэддокс бесстрастно отозвался:
– Мне говорили, внутреннее расследование не выявило в действиях Паллорино нарушений стандартного полицейского протокола…
– Официально – да, – согласился Фриц, облизав губы. – Однако осталось мнение, что детектив Паллорино, наименее опытный и самый молодой сотрудник управления полиции, в стрессовых условиях неправильно оценила ситуацию, и это стоило жизни ее напарнику.
Черт, если они пронюхают, что он не подал рапорт о ее вчерашнем психозе и прикрывает сейчас… Если узнают, что он отобрал у нее нож и служебный пистолет из опасения, что она убьет уже второго своего напарника или набросится на любого прохожего… Конфликт – резкий, непримиримый – раздирал Мэддокса несколько секунд, но верх одержала непреклонная решимость защитить, заступиться за Энджи, подкрепленная искренней ненавистью к этому носатому, писклявому, трусливому, ненадежному человечку, питающему слабость к званиям и никого не называющему по именам. Нужно срочно связаться с Энджи и велеть ей привести себя в порядок и возвращаться на работу, пока Тиллерман не начал ее искать. И не забыть прижать по ходу дела и его.
– Для вас это приемлемо? – осведомился Фиц. – Взять на себя полномочия Базьяка, пока все окончательно не прояснится? Жалованье, конечно, будет увеличено. Из вашего резюме явствует, что раньше вы успешно справлялись с аналогичными административными обязанностями, руководили даже более крупными следственными группами и расследовали серийные преступления. Вы идеально подходите на эту должность. – Фиц снова сверкнул ненатурально белыми зубами.
Мэддокс напряженно думал, взвешивая варианты и ища решение. Фиц опасен. Он, должно быть, в жизни никому не доверял. Парни из следственной группы начнут коситься – новичок, не успел прийти на работу, как уже занял место Базьяка в обход их, старых опытных служак! Не иначе, снюхался с инспектором Фрэнком Фицсиммонсом и с этим, из отдела внутренних расследований! А тут еще ему предлагают шпионить за Энджи, с которой он переспал и которую прикрывает… Вот и говорите после этого о заведомо проигрышных ситуациях…
– Или… вы о чем-то хотите мне сказать?
– Приемлемо, – ответил Мэддокс и встал. – Простите, но в таком случае мне пора начинать сегодняшний брифинг.
– Хорошо, хорошо. Разбирательство еще не завершено, но рискну сказать, что должность ведь может стать и постоянной… Мне кажется, мы с вами сработаемся.
– Сэр. – Мэддокс вежливо кивнул и направился к двери, но остановился и сказал: – На одном условии – конторской крысой не стану. Я буду выезжать на места с другими детективами, когда этого потребует расследование. Так я лучше смогу руководить следствием.
Пронзительные глазки Фица ввинтились в Мэддокса.
– Прекрасно, – сказал он после паузы. – Мы с сержантом Тиллерманом ждем вас в этом офисе через две недели к семи часам утра с первым рапортом по детективу Паллорино. Если, конечно, раньше не случится ничего, требующего нашего внимания.
– И еще одно, – добавил Мэддокс. – Я прошу вас сообщить следственной группе об отстранении Базьяка и представить меня как его временного заместителя. Я задержу брифинг на сорок пять минут, чтобы мы с вами смогли подготовиться. – Он выждал пару секунд, следя за лицом Фица. – Лучше, чтобы новость исходила от вас, сэр. Мне нужна поддержка от участников операции «Улитка».
– Что ж, справедливо. Да, и еще, пока вы не ушли… Тут у нас вышла ориентировка на черный «Лексус», который, оказывается, принадлежит девелоперу Рэю Нортону-Уэллсу, мужу заместителя генерального прокурора…
– Совершенно верно.
– Но ведь «Лексус» оказался в угоне?
Мэддокс почувствовал, как к горлу подступила желчь. Он вдруг все понял.
– Да.
– Мы ищем вора, сержант Мэддокс, и никак не связываем преступления с Рэем Нортоном-Уэллсом или членами его семьи, верно?
Мэддокс глядел в пронзительные птичьи глазки.
– В этом расследовании есть свои тонкости, сэр. Отсюда наши приватные совещания – ведь источник утечки до сих пор не найден.
– Гм, понятно. Ну тогда и не будем распространять секретную информацию, не правда ли? Ничего не предпринимать в этом вопросе без моего разрешения. Поняли?
– Понял, – ответил Мэддокс. Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь, глубоко вздохнул и зашагал к пожарному выходу.
Перемахивая через три ступеньки, он спустился в подвал, набирая Энджи.
Паллорино не взяла трубку – сразу включился автоответчик.
У начала бетонной лестницы Мэддокс набрал еще раз.
Автоответчик. Он поколебался, прежде чем оставить сообщение, хорошо понимая, что телефон может прослушиваться и что сам он, возможно, является субъектом расследования:
– Паллорино, это сержант Мэддокс. Слышал, ты заболела. Позвони и доложи обстановку, как сможешь.
╬
