Когда Вася проснулась утром, Морозко и кобылица уже ушли. Их словно здесь и не было. Возможно, ей все приснилось. Но затем она заметила следы копыт, сверкающий кинжал рядом с седлом и пухлые седельные сумы. Теперь кинжал не напоминал лед: лед словно превратился в бледный металл. Он был вложен в кожаные ножны, украшенные серебром. Вася села и хмуро уставилась на все вещи.

«Он сказал тренироваться с кинжалом, – заметил Соловей. Жеребец подошел к ней и теперь обнюхивал ее волосы. – И что на морозе он не будет держаться в ножнах. И что люди с оружием в руках умирают быстрее, поэтому прошу тебя, не носи его на виду».

Вася подумала о руках Морозко, поправляющих ее хватку на клинке. Она подумала о его губах. Неожиданно она вспыхнула и пришла в ярость из-за того, что он поцеловал ее, оставил дары и исчез, не попрощавшись.

Соловей не сочувствовал ее гневу. Он фыркал и тряс гривой, готовый отправиться в путь. Расстроенная Вася нашла хлеб и мед в суме и поела, забросала костер снегом, и он быстро потух. Она пристегнула сумы к седлу и ловко взобралась на коня.

Версты оставались позади. У Васи были целые дни, чтобы окрепнуть, помнить… и стараться забыть. Но одним утром, когда солнце озарило верхушки деревьев, Соловей вскинул голову и испуганно встал.

Вася удивленно вскрикнула – и увидела тело.

Это был крупный мужчина, но теперь его борода покрылась инеем на морозе, а замерзшие глаза отрешенно смотрели в пустоту. Он лежал на алом от крови снегу.

Вася нерешительно спешилась. Подавив тошноту, она поняла, от чего погиб мужчина: от удара меча или топора по шее. Удар разрубил мужчину до ребер. Вася испытала огромное отвращение, но сдержалась.

Она дотронулась до его оледеневшей руки и заметила следы. Мужчина до последнего пытался спастись.

Но где же были убийцы? Вася попыталась проследить шаги мужчины. Свежевыпавший снег слегка припорошил их. Соловей пошел за ней, нервно дыша.

Деревья резко кончились, и Вася оказалась на краю расчищенного поля. Перед ней была сожженная деревня.

Васе снова стало плохо. Деревня была очень похожа на Лесной Край: избы, амбары и бани, деревянная ограда и зимние поля, усыпанные пнями. Но эти дома превратились в пепелище. Частокол был свален и теперь лежал, как раненый олень. Дым дрожал над лесом. Вася уткнулась носом в свой плащ. Издалека доносился плач.

«Те, кто это сделал, ушли», – сказал Соловей.

«Но не так давно», – подумала Вася. Тут и там поле было усеяно небольшими кострами, которые крестьяне не успели погасить. Вася запрыгнула на спину Соловья.

– Подойдем ближе, – сказала она, с трудом узнавая собственный голос.

Они вышли из-за деревьев, и Соловей перепрыгнул развалины частокола. Его ноздри порозовели. Выжившие двигались с трудом. Они словно были готовы присоединиться к мертвым, тела которых они сбрасывали перед руинами маленькой церкви. Было слишком холодно, поэтому трупы не смердели. Кровь на их ранах запеклась, и они с раскрытыми ртами смотрели на ясное небо.

Выжившие не поднимали взгляда.

В тени одной избы женщина с темными косами склонилась над погибшим. Ее руки сплелись, словно мертвые листья, тело обмякло, хотя она не рыдала.

Что-то в волосах женщины, черных как смоль, всколыхнуло воспоминания Васи. Она не задумываясь спрыгнула с Соловья.

Женщина выпрямилась: конечно, это была не Васина сестра. Вася не знала ее. Просто крестьянка, на лице которой остались следы долгих холодных дней. Кровь въелась в ее ладони. Должно быть, женщина пыталась зажать смертельные раны. В ее руках блеснул нож, и она прижалась к стене своего дома. Ее голос клокотал в горле.

– Твои товарищи уже ушли, – сказала она Васе. – У нас ничего не осталось. Один из нас умрет раньше, чем ты до меня дотронешься, мальчик.

– Я не… – пролепетала Вася, запинаясь из-за сострадания. – Я не один из них. Я лишь странник.

Женщина не опустила нож.

– Кто ты?

– Я… меня зовут Вася, – осторожно сказала девушка. Ведь так могли звать не только девочку Василису, но и мальчика Василия. – Вы расскажете, что здесь произошло?

Яростный смех женщины зазвенел в ушах Васи.

– Откуда же ты пришел, что не знаешь? Это были татары.

– Эй, – раздался грубый голос. – Кто ты?

Вася обернулась. Навстречу ей шел мужик – сильный, широкий, с бледной под бородой кожей. Костяшки его пальцев были в крови, он сжимал окровавленную косу. К нему выбежали другие люди. Каждый держал грубое оружие – топор или охотничий нож. У многих лица были в крови.

– Кто ты? – разом спросило полдесятка человек. Жители деревни обступили Васю.

– Всадник, – сказал один. – Отставший. Мальчишка. Убьем его.

Вася тут же запрыгнула на Соловья. Жеребец бросился вперед и перепрыгнул через головы близко стоящих людей. Они с руганью упали в окровавленный снег. Конь приземлился мягко, словно лист, и продолжил бы бежать от руин в лес, если бы Вася не вжалась ногами в его спину и не заставила его остановиться. Соловей застыл, но готов был бежать.

Вася обвела взглядом напуганные разъяренные лица.

– Я не причиню вам вреда, – сказала она. Ее сердце выпрыгивало из груди. – Я не разбойник, а всего лишь одинокий странник.

– Откуда ты пришел? – спросил один крестьянин.

– Из леса, – сказала Вася, почти не соврав. – Что здесь произошло?

Люди затихли. Молчание было заполнено огромной печалью. Затем заговорила женщина с черными волосами.

– Разбойники. Они сожгли нашу деревню, напали с луками и мечами. Они пришли за нашими девочками.

– Девочками? – переспросила Вася. – Они забрали их? Куда?

– Они забрали троих, – с горечью ответил мужчина. – Совсем крошек. Это происходит с начала зимы в этих краях. Они приходят, сжигают все дотла и забирают детей. – Он махнул в сторону леса. – Девочек. Всегда девочек.

Мужчина снова махнул рукой – на этот раз в сторону черноволосой женщины.

– У Рады украли дочь и убили мужа. Теперь она осталась одна.

– Они забрали мою Катю, – прошептала Рада, сцепив окровавленные руки. – Я просила мужа не сражаться, ведь я не могу потерять их обоих. Но когда они забрали нашу девочку, он не мог не… – Ее голос дрогнул и оборвался.

Вася хотела что-то сказать, но эти слова все равно не помогли бы.

– Мне очень жаль, – наконец, выдавила она. – Я…

Она дрожала. Внезапно Вася коснулась бока Соловья, и жеребец поскакал прочь. Позади раздались крики, но Вася не оглядывалась. Соловей перепрыгнул разрушенный частокол и скрылся в деревьях.

Конь понял ее мысли еще до того, как она заговорила. «Мы не поедем дальше?» – спросил он.

– Нет.

«Жаль, ты не научилась сражаться должным образом, прежде чем столкнешься с ними», – с сожалением сказал Соловей. Белое кольцо появилось вокруг его глаза. Но он не стал сопротивляться, когда Вася повела его обратно к мертвецу в деревьях.

– Я собираюсь помочь, – заявила Вася. – Богатыри ездят по всему свету и спасают девиц. Чем я хуже?

Она говорила с напускной храбростью. Ледяной кинжал, лежащий в ножнах, казался ей огромной ответственностью. Вася подумала об отце, матери, няне – людях, которых она не смогла спасти.

Жеребец не ответил. Лес замер под беспечным солнцем. В тишине дыхание Васи и жеребца казалось слишком громким.

– Нет, я не хочу сражаться, – продолжила она. – Меня убьют, и Морозко будет прав. Я не могу этого допустить. Мы проберемся тайком, как маленькие девочки, которые воруют пряники. – Она старалась говорить смело и легко, но в животе у нее похолодело.

Вася спрыгнула на землю рядом с мертвецом и начала с усердием искать следы. Но ничто не указывало, куда ушли разбойники.

– Разбойники – не призраки, – растерянно пробормотала Вася. – Какой человек не оставит следов?

Жеребец беспокойно взмахнул хвостом, но не ответил.

Вася задумалась.

– Пойдем, – наконец, сказала она. – Мы должны вернуться в деревню.

Солнце перешло в зенит. Деревья у частокола отбрасывали длинные тени на сгоревшую избу, но не скрывали весь ужас. Соловей остановился на краю леса.

– Жди меня здесь, – велела Вася. – Если я позову, сразу же беги ко мне. Сбей людей с ног, если понадобится. Я не собираюсь умирать из-за их страха.

Конь ткнулся носом в ее ладонь.

Деревню окутала призрачная тишина. Люди ушли к церкви, чтобы развести погребальный костер. Вася, скрываясь в тенях, пробралась через ограду и прижалась к стене дома Рады. Женщины не было видно: на земле остались следы крови ее мужа.

Вася сжала губы и проскользнула в избу. В дальнем углу завизжала свинья, и ее сердце чуть не остановилось.

– Тихо, – шикнула она.

Животное уставилось на нее своими глазами-бусинами.

Вася подошла к печи. Глупая затея, но других у нее не было. Она сжимала в руке корку замерзшего хлеба.

– Я тебя вижу, – тихо сказала она в холодное устье печи. – Я не из твоих людей, но я принесла тебе хлеб.

Ничего. В печи было тихо. Мертвая тишина окутала дом, чей хозяин был убит, а дети украдены.

Вася заскрипела зубами. Зачем домовому незнакомого дома выходить на ее зов? Наверное, она действительно вела себя глупо.

Но в глубине что-то зашевелилось, и маленькое волосатое существо, почерневшее от сажи, высунуло голову из печи. Пальцы-прутики прижимались к камням. Домовой заверещал:

– Уходи! Это мой дом.

Вася была рада этому домовому, особенно его виду: в отличие от туманного банника в той злополучной бане он был крепким. Она осторожно положила хлеб на камни перед печью.

– Теперь разоренный, – сказала она.

В глазах домового появились черные слезы, и он сел, подняв облако пепла.

– Я пытался предупредить их, – прошептал он. – Я кричал прошлой ночью: «Смерть, смерть!» Но они слышали только ветер.

– Я отправляюсь за дочерью Рады, – сообщила Вася. – Я хочу вернуть ее. Но я не знаю, где ее искать. На снегу не осталось следов. – Она повернулась к двери, прислушивалась к шагам снаружи. – Хозяин, – продолжила Вася. – Няня рассказывала мне, что если семья покидает дом, домовой пойдет за ней, если люди правильно попросят его. Та девочка не может попросить, но я сделаю это за нее. Вы знаете, куда ушел ребенок? Можете ли вы помочь найти ее?

Домовой молчал, посасывая тонкие пальцы.

«Надежды было мало», – подумала Вася.

– Возьми уголек, – тихо сказал домовой. Его голос смягчился, как последние тлеющие угли. – Возьми его и следуй за светом. Если ты вернешь мою Катю, мой род будет перед тобой в долгу.

Вася облегченно выдохнула, не веря в свой успех.

– Я сделаю все возможное.

Она протянула руку в варежке и достала из печи кусочек холодного почерневшего дерева.

– Света нет, – сказала она, с сомнением осмотрев его.

Домовой ничего не сказал. Когда Вася посмотрела на него, тот исчез в печи. Снова завизжала свинья. Вася услышала слабые голоса из другого конца деревни, хруст снега. Она бросилась к двери, спотыкаясь о кривые половицы. Уже смеркалось, и вечер был полон теней, в которых можно было скрыться.

На другом краю деревни рос погребальный костер: маяк в угасающем свете. Вместе с дымом поднимался вой – люди оплакивали своих близких.

– Да хранит вас Бог, – прошептала Вася. Она выскочила за дверь и побежала в лес к Соловью.

Уголек домового все еще оставался серым. Вася взобралась на Соловья и с сомнением осмотрела подарок.

– Мы попробуем поехать в разные стороны и посмотрим, что случится, – решила она.

Темнело. Соловей прижал уши, недовольный ее необдуманным решением, но пошел мимо деревни.

Вася не спускала глаз с холодного уголька в руке. Что это?

– Подожди, Соловей.

Жеребец остановился. Кусочек дерева в руке Васи слабо покраснел. Вася все поняла.

– Туда, – прошептала она.

Шаг. Еще один. Уголек светился все ярче, теплел. Вася радовалась своей толстой варежке.

– Продолжай идти прямо, – велела она.

Постепенно они ускорились, перешли с шага на рысь, а затем на галоп. Теперь Вася была уверена в направлении. Ночь была ясной, луна – почти полной, но стоял жуткий холод. Вася не думала об этом. Она дула на руки, обернула плащ вокруг лица и упорно шла на свет.

– Ты сможешь везти меня и троих детей? – спросила она.

Соловей с сомнением тряхнул гривой. «Если они не большие, – ответил он. – Но даже если смогу, что ты будешь делать? Разбойники поймут, куда мы ушли. Как ты остановишь погоню?»

– Не знаю, – призналась Вася. – Давай сначала найдем их.

Уголек горел все ярче, будто сопротивлялся тьме. Он начал прожигать варежку, и Вася уже хотела зачерпнуть снега, чтобы спасти руку, как вдруг Соловей резко остановился.

Между деревьев мерцал огонь.

Вася судорожно сглотнула, во рту у нее пересохло. Она бросила уголек и положила руку на шею жеребцу.

– Тише, – прошептала она, надеясь, что голос ее звучит храбрее, чем она ощущает себя на самом деле.

Уши жеребца вздрогнули.

Вася оставила Соловья в рощице. Она осторожно кралась и подползла как можно ближе к костру. Вокруг костра сидело двенадцать мужчин. Поначалу Вася решила, что у нее испортился слух. Но затем она поняла, что люди говорили на незнакомом ей языке: она слышала его впервые в жизни.

По центру сидели связанные пленники. На костре дымилась и источала сок украденная курица, а огромный бурдюк переходил из рук в руки. Мужчины были одеты в тяжелые стеганые кафтаны, на земле лежали покрытые шипами шлемы. Кожаные шапки, отороченные мехом, покрывали их головы. Начищенное оружие лежало под рукой.

Вася глубоко вздохнула, размышляя. Эти мужчины казались обычными людьми, но какой разбойник не оставляет следов? Они могли быть гораздо опаснее, чем выглядели.

«Безнадежно», – подумала Вася. Их слишком много. Как она себе это представляла? Вася прикусила нижнюю губу.

Три девочки, грязные и напуганные, жались друг к другу рядом с костром. Самой старшей было, пожалуй, лет тринадцать, самая младшая была совсем крохой с мокрыми от слез щеками. Они жались друг к другу ради тепла, но даже из подлеска Вася видела, что они дрожали.

За костром деревья тонули во тьме. Где-то вдалеке завыл волк.

Вася беззвучно отползла от костра и вернулась к Соловью. Жеребец ткнулся носом в ее грудь. Как им увести детей от костра? Где-то снова завыли волки. Соловей поднял голову, услышав отдаленный визг. Вася вновь поразилась его грациозной мускулистой шее, красивой голове и темным глазам.

Внезапно ей в голову пришла идея, безумная и дикая. У нее перехватило дыхание, но она не стала терять время.

– Хорошо, – сказала она, задыхаясь от ужаса и восторга. – У меня есть план. Давай вернемся к тисовому дереву.

Соловей последовал за ней к огромному обветшалому тису, который встретился им на пути. Все это время Вася шептала ему в ухо.

Мужчины ели украденную птицу. Изнуренные девочки жались друг к другу. Вася вернулась на свое место в подлеске. Она легла на снег, сдерживая дыхание.

Соловей без седла вышел к костру. Мышцы двигались на его боках и спине, сам он был огромным.

Мужчины резко вскочили на ноги.

Жеребец подошел ближе к огню, насторожив уши. Вася надеялась, что разбойники посчитают его конем какого-то боярина, который сорвался с привязи и сбежал.

Соловей вскинул голову, играя свою роль. Он повернул уши в сторону других коней. Кобылица заржала, и он заржал в ответ.

У одного из разбойников в руках был кусок хлеба. Он медленно нагнулся, подобрал веревку и, нашептывая что-то успокаивающее, пошел к жеребцу. Остальные последовали за ним, пытаясь перегородить зверю путь.

Вася еле удержалась от смеха. Мужчины зачарованно смотрели на жеребца, как мальчишки. Соловей был робок, как девица. Дважды один из мужчин пытался набросить веревку на шею, но оба раза Соловей уворачивался. Он шел так, чтобы мужчины не теряли надежды поймать его.

Жеребец медленно уводил разбойников от костра, коней и пленниц.

Улучив момент, Вася бесшумно прокралась к лошадям. Она проскользнула между ними, пытаясь успокоить животных, и спряталась за их телами. Самая взрослая кобылица настороженно склонила ухо, увидев незнакомца.

– Тише, – прошептала Вася.

Она ударила кинжалом по колу. Два взмаха, и лошади были на свободе. Вася бросилась обратно в деревья и издала протяжный вой волка на охоте.

Соловей и остальные лошади встали на дыбы, вереща от страха. В одно мгновенье поляна превратилась в вихрь перепуганных животных. Вася завизжала, как волчица, и Соловей бросился вперед. Лошади побежали за ним. Вскоре они исчезли в лесу, и лагерь охватил хаос. Мужчине, который явно был предводителем, приходилось кричать, чтобы его услышали в общем шуме.

Он что-то рявкнул, и крики постепенно стихли. Вася замерла в снегу, прячась в папоротнике и тенях. Она затаила дыхание. Она успела вытащить кол, к которому были привязаны лошади, прежде чем убежать в лес. Следы копыт скрыли ее следы. Вася надеялась, что никто не задумается, как лошади так быстро сбежали.

Предводитель разбойников отдал серию приказов. Мужчины пробормотали в ответ что-то похожее на согласие, хотя один из них помрачнел.

Через пять минут лагерь опустел. Все оказалось гораздо проще, чем ожидала Вася. «Они чересчур уверены в себе, – подумала она. – Они ведь не оставляли следов».

Одному из мужчин – тому, что казался самым мрачным, – приказали остаться с пленницами. Он недовольно сел на бревно.

Вася вытерла потные ладони о свой плащ и уверенно схватилась за кинжал. В животе у нее похолодело. Она старалась не думать о том, что делать с оставшимся разбойником.

Она вспомнила лицо Рады, пустое и печальное. Вася стиснула зубы.

Одинокий разбойник сидел на бревне спиной к ней. Он бросал в костер еловые шишки. Вася подкралась к нему.

Старшая девочка заметила ее. Ее глаза расширились, но Вася приложила палец к губам, и девочка сдержала крик. Еще три шага, два… Не дав себе времени на раздумья, Вася воткнула острый как бритва клинок во впадинку у основания черепа караульного.

«Сюда, – сказал ей Морозко, положив свой ледяной палец к шее. – Проще, чем перерезать горло, если у тебя хороший клинок».

Это было легко. Ее кинжал проскользнул: разбойник резко дернулся и обмяк, кровь потекла на снег из раны в шее. Вася вынула кинжал и выронила его, зажав рот руками. Она дрожала. «Это было легко, – подумала она. – Это было…»

На мгновенье тень в черном плаще нависла над трупом, но, когда Вася моргнула, видение исчезло. Осталось лишь тело на снегу и три испуганные девочки с открытыми ртами. Рука, в которой Вася держала кинжал, была в крови. Вася отвернулась, рухнула на стоптанный снег, и ее вырвало. Она сделала четыре глубоких вдоха, вытерла рот и встала. Во рту остался горький привкус. «Это было легко».

– Все в порядке, – хрипло сказала Вася девочкам. – Я отвезу вас домой. Только подождите немного.

Мужчины побросали свои луки у костра. Вася порадовалась своему маленькому топорику, который разрубал оружие в щепки. Она испортила все, что смогла найти, порвала мешки и выбросила содержимое в лесу. Наконец, она забросала костер снегом. Поляна погрузилась во тьму.

Вася опустилась к перепуганным детям. Самая маленькая девочка рыдала. Вася могла лишь представлять, как она выглядела в капюшоне в лунном свете. Девочки застонали при виде окровавленного кинжала Васи.

– Нет, – сказала Вася, стараясь не напугать их. – Я хочу перерезать веревки. – Она потянулась к связанным рукам старшей девочки. Веревка слетела от одного прикосновения клинка. – Я отвезу вас домой на своем коне. Ты же Катя? – добавила она старшей девочке. – Твоя мать ждет тебя.

Катя колебалась. Затем она сказала самой младшей, не сводя глаз с Васи:

– Все хорошо, Аннушка. Я думаю, он хочет помочь нам.

Малышка не ответила, но позволила Васе перерезать веревку на своих тонких ручках. Как только девочки были освобождены, Вася встала и спрятала кинжал.

– Пойдемте, – сказала она. – Мой конь ждет.

Катя молча подхватила Аннушку, Вася подняла вторую девочку. Они скрылись в лесу. Девочки едва переставляли ноги от усталости. Из глубины леса доносились крики разбойников: они пытались найти своих коней.

Путь к тису занял больше времени, чем рассчитывала Вася. Они не могли идти быстро по глубокому снегу. Вася волновалась все больше. Она была уверена, что из-за дерева вот-вот выпрыгнет разбойник или вернется в лагерь и поднимет тревогу.

Они пробирались сквозь лес, тяжело дыша. Может, они не туда свернули? У Васи заболели руки. Луна опустилась к верхушкам деревьев, и уродливые тени падали на снег.

Внезапно в заснеженном папоротнике послышался хруст. Девочки нырнули в самую глубокую тень, которую только смогли найти.

Тяжелые шаги. Теперь даже Катя всхлипнула.

– Тише, – прошептала Вася. – Не шумите.

Когда к ним вышло огромное существо, девочки вскрикнули.

– Нет, – с облегчением выдохнула Вася. – Это мой конь, Соловей.

Она подбежала к жеребцу, стянула варежки и запустила дрожащие пальцы в его гриву.

– Этот конь пришел в лагерь, – медленно сказала Катя.

– Да, – кивнула Вася, поглаживая Соловья по шее. – Наша хитрость ради вашей свободы.

Ее руки стали немного согреваться в гриве.

Крошка Аннушка едва доставала до колена Соловья. Она резко покачнулась вперед, и Катя попыталась поймать ее.

– Волшебный конь серебристо-золотой, – заявила неожиданно она, уперев руки в боки. Девочка оглядела Соловья с головы до ног. – Этот не волшебный.

– Да? – тихо спросила Вася.

– Да, – стояла на своем Аннушка. Но она протянула свою маленькую дрожащую ручку.

– Аннушка! – охнула Катя. – Он же тебя…

Соловей наклонил голову и дружелюбно поднял уши.

Аннушка испуганно отпрянула. Голова Соловья была почти с нее размером. Но жеребец не двигался, и девочка робко погладила его по бархатному носу.

– Смотри, Катя, – прошептала она. – Я ему нравлюсь. Хотя он и не волшебный конь.

Вася присела рядом с девочкой.

– В сказке о Василисе Прекрасной есть волшебный вороной конь, хранитель ночи, который служит Бабе-яге, – сказала она. – Может, и мой конь волшебный. Хочешь покататься на нем?

Аннушка не ответила, но остальные девочки осмелели и вышли на лунный свет. Вася нашла седло и седельные сумы и начала собирать Соловья.

Внезапно они услышали шаги другого существа – двуногого. Существо было не одно: послышался стук лошадиных копыт. Волосы на затылке Васи встали дыбом. Было очень темно, лишь луна немного освещала лес. «Поторопись, Вася», – сказал Соловей.

Вася поспешно повесила на жеребца сумы. Девочки жались к Соловью, словно могли спрятаться в его тени. Вася надела седло. Крики мужчин раздавались все ближе.

На миг горло Васи сдавила паника. Она вспомнила свое последнее отчаянное бегство. Дрожащими руками она усадила двух младших девочек на спину Соловья. Голоса приближались. Она запрыгнула на жеребца позади девочек и протянула руку Кате.

– Садись за мной, – прошептала Вася. – Скорее! И держись крепче.

Катя ухватилась за протянутую руку и вскарабкалась на Соловья. Она лежала на животе на его крупе, когда предводитель разбойников показался среди деревьев на высокой неоседланной кобылице. Его лицо было серым от лунного света.

В других обстоятельствах Вася бы рассмеялась от его потрясенного и взбешенного вида.

Татарин с кривым мечом в руке погнал кобылицу вперед. Он разгневанно оскалился и закричал. Ему ответили голоса неподалеку. Меч блеснул в лунном свете.

Соловей бросился вперед, как волк, и увернулся от удара. Вася мертвой хваткой вцепилась в детей. Она прижалась к коню и полностью доверилась ему. В деревьях показался второй мужчина, но жеребец сбил его, не сбавляя скорости. Они исчезли во тьме.

Вася часто хвалила крепкие ноги Соловья, но в ту ночь у нее было гораздо больше причин сделать это. Жеребец мчался среди темных деревьев без оглядки. Звуки погони остались позади. Вася снова выдохнула.

Она на мгновенье остановила коня, чтобы девочки могли вздохнуть.

– Забирайся под мой плащ, Катюша, – сказала Вася старшей девочке. – Тебе нельзя мерзнуть.

Катя зарылась в волчью шкуру и прижалась к Васе, дрожа от холода.

«Куда бежать? Куда бежать?» Вася не знала, в какой стороне была деревня. Облака затянули звезды, и побег в кромешной тьме даже ее сбил с толку. Вася спросила у девочек, но ни одна не бывала так далеко от дома.

– Хорошо, – вздохнула Вася. – Мы проедем еще несколько часов, чтобы нас не поймали. Затем остановимся и разведем костер. Мы найдем вашу деревню завтра.

Никто из девочек не возражал. Их зубы стучали от холода. Вася укутала двух младших девочек в спальный мешок и прижала к себе. Это было неудобно для нее и Соловья, зато должно было спасти от смертельного холода.

Вася дала девочкам отхлебнуть драгоценной медовухи, немного хлеба и копченой рыбы. Пока они ели, где-то совсем рядом раздался тяжелый стук копыт.

– Соловей! – ахнула Вася.

Не успел жеребец пошевелиться, как из деревьев вышел вороной конь. На нем сидело создание с бледными волосами и глазами цвета звезд.

– Ты, – воскликнула Вася. Она слишком опешила, чтобы проявить вежливость. – Сейчас?

– Рада нашей встрече, – ответила Полуночница так спокойно, словно они случайно встретились на рынке. – Этот лес в полночь – не место для маленьких девочек. Что ты сделала?

Катины руки затряслись вокруг Васиной талии.

– С кем ты разговариваешь? – прошептала она.

– Не бойся, – прошептала Вася в ответ, надеясь, что говорит правду. – Мы спасались от погони, – холодно сообщила она Полуночнице. – Если ты не заметила.

Полуночница улыбнулась.

– Разве в мире перевелись воины? – спросила она. – Или храбрецы? Теперь работу героев выполняют девицы?

– Героев не было, – прошипела Вася сквозь зубы. – Была только я. И Соловей.

Ее сердце билось, как у зайца. Она пыталась уловить звуки погони.

– Что ж, ты достаточно храбра, – ответила Полуночница. Они окинула сияющим взглядом Васю с головы до ног, ее глаза были двумя огоньками на темной коже. – Что будешь делать теперь? Люди Челубея гораздо умнее, чем ты думаешь, и их много.

«Челубея?»

– Скакать до захода луны, найти убежище, развести костер и утром вернуться в их деревню, – ответила Вася. – Или у тебя есть план получше? И почему ты здесь?

Улыбка Полуночницы стала резкой.

– Меня послали к тебе, как я говорила. Я вынуждена подчиняться. – Слабый свет мелькнул в ее глазах. – Но вопреки приказу я дам тебе совет. Езжай прямо до рассвета, всегда на запад. – Полуночница показала рукой путь. – Там тебе помогут.

Вася смотрела на ее широкую улыбку. Дьяволица отбросила волосы, похожие на облака, и легко выдержала ее взгляд.

– Я могу тебе доверять? – спросила Вася.

– Не думаю, – ответила Полуночница. – Но я не вижу лучших советчиков.

На последних словах в голосе ее зазвенела злоба, словно она ждала ответа от леса.

Но было тихо: лишь девочки испуганно дышали.

Вася вежливо поклонилась.

– Тогда я благодарю тебя.

– Поезжай быстрее, – велела Полуночница. – И не оглядывайся.

Она и ее черный конь исчезли. Девочки остались одни.

– Что это было? – прошептала Катя. – Почему ты говорила с ночью?

– Я не знаю, – честно ответила Вася.

Она скакали на запад, ведомые звездами, как велела Полуночница. Вася молилась, чтобы это не оказалось обманом. Дуня редко хвалила в своих историях дух полуночи.

Ночь была безжалостно холодной, несмотря на облака. Вася кричала на детей, заставляла их говорить, двигаться, толкаться – все что угодно, лишь бы не замерзнуть до смерти на спине Соловья.

Она была уверена, что день никогда не наступит. «Я должна была развести костер, – думала она. – Должна была…»

Рассвет наступил, когда Вася почти сдалась. Небо бледнело, пошел снег. Внезапно девушка услышала стук копыт. Казалось, молодой бессмертный конь с четырьмя наездницами не мог сравниться с опытными разбойниками, которые скакали всю ночь. Услышав стук копыт, Соловей бросился вперед, но даже он начал уставать. Вася вцепилась в девочек и торопила жеребца, но она почти отчаялась.

Верхушки черных деревьев резко появились на фоне рассветного неба. Внезапно Соловей сказал: «Я чую дым».

«Еще одна спаленная деревня», – мелькнуло в голове Васи. Или… Аккуратная спираль дыма, почти незаметная на фоне неба, не была похожа на черный дым пепелища. Храм? Возможно. Катя прижалась ледяной щекой к Васиному плечу. Вася поняла, что должна рискнуть.

– Туда, – сказала она жеребцу.

Соловей ускорил бег. Неужели над деревьями возвышалась колокольня? Маленькие девочки прижались к коню. Вася почувствовала, что Катя соскальзывает.

– Держитесь, – сказала она всем. Лес почти кончился. Да, это и вправду колокольня. Громкий перезвон разливался зимним утром. Обнесенный стенами монастырь со стражниками на воротах. Вася поколебалась, тень леса навалилась на ее плечи. Но кто-то из девочек заскулил, словно котенок на морозе, и все было решено. Она обхватила Соловья ногами, и жеребец рванул вперед.

– Ворота! Впустите нас! Они идут! – закричала Вася.

– Кто ты, незнакомец? – крикнул в ответ человек с монастырской стены. Его лицо скрывал капюшон.

– Сейчас это неважно! – закричала Вася. – Я пробрался в их лагерь и забрал детей. – Она показала рукой на девочек. – Теперь за мной гонятся разъяренные разбойники. Если вы не впустите меня, возьмите хотя бы девочек. Или вы не люди Божьи?

За мужчиной на стене показался второй, светловолосый и без монашеского пострига.

– Впустить их, – приказал он после недолгого молчания.

Заскрипели петли ворот. Вася набралась храбрости и проскользнула в щель. Она оказалась на просторном дворе с церковью. Тут и там были разбросаны постройки. Двор был переполнен людьми.

Соловей остановился. Вася спустила девочек на землю и затем спрыгнула сама.

– Девочки замерзли, – торопливо сказала она. – Они напуганы. Их нужно отвести в баню или усадить у печи. И покормить.

– Хорошо, не волнуйся, – сказал другой монах, шагнув вперед. – Ты видел этих разбойников? Где…

С этими словами он остановился, словно влетел в стену. В следующее мгновенье Вася почувствовала, как к лицу приливает свет, и вспышку чистой радости.

– Саша! – вскрикнула она.

– Боже, Вася, – воскликнул он с таким ужасом, что Вася замерла. – Что ты здесь делаешь?