Глава 17

Сигнал о вредных испарениях в кабине орал как сумасшедший. Андрей захлопнул гермошлем, вой тревоги исчез, но запасы воздуха были на исходе. Придя в себя от странных галлюцинаций, Андрей собрал аппаратуру, проверил, что никак не повредил оптические системы связи, и уже собрался набрать код на открытие люка. Но тут переходной люк сам по себе открылся, словно предугадывая действия человека. Впрочем, Малахов уже давно понял, что на вопрос реальности или нереальности происходящего здесь сложно ответить. Проклиная всё про себя, он покинул модуль и почти без труда добрался до катера. И опять без всякого его вмешательства или запроса на станцию челнок закрыл люк и резко рванул обратно на станцию.

– Ну вот, а вдруг бы я не успел пристегнуться и лоб разбил… – в никуда сердито произнес Андрей.

Он снова попытался связаться с рубкой, но результат был тот же. Катер в автоматическом режиме без особого труда совершил маневр синхронизации орбиты со станцией и через минуту, влекомый причальным шестом, легко, без толчка опустился на палубу внутри шлюза. Опять в полной тишине.

Андрей понимал, что произошло нечто экстраординарное. Он еле дождался момента полной герметизации и, сбросив скафандр, ринулся на капитанский мостик. Вход был открыт. Внутри царил полный хаос. Перевернутые кресла, разбитые мониторы, и самое ужасное – следы крови на полу. Малахов попытался включить общую связь, но в ответ из уцелевшего динамика на потолке раздавались только шипение и скрип.

Андрей решил обследовать всю станцию. Он огляделся, увидел, что в стойке у выходной двери стоит помповое ружье. Видимо, им никто не успел воспользоваться. Проклиная себя за то, что оставил пистолет в каюте, Малахов прихватил помповик, вышел в коридор и, поколебавшись секунду, ринулся к медотсеку. Он был закрыт, из смотрового окошка пробивалось освещение. Андрей заглянул и увидел, что Катя лежит на полу. Пришлось вернуться на мостик и дистанционно разблокировать медчасть. Все-таки пароль командира он запомнил не зря.

– Катя… – Малахов стал на колени и повернул девушку лицом вверх.

Катя была бледна, но дышала, пульс был слабым, но – был. Андрей не нашел ничего лучшего, как смочить в воде салфетку и приложить к Катиному лицу. Она чуть дернулась и раскрыла глаза. Первым движением девушки было желание вскочить.

– Лежи-лежи. Катя, ты была без сознания! – Малахов переборол спонтанное желание привлечь Катю к себе и обнять.

– А ты – это ты? – слабым, тревожным голосом спросила она.

– Да, конечно я, – не пытаясь искать смысла в вопросе, ответил Андрей. – Что мне тебе дать, чтобы ты пришла в себя?

– Второй шкафчик третья снизу полка. Красная коробка экстренной помощи, – уже немного окрепшим голосом сказала Катя.

Малахов быстро нашел нужную коробку.

– Каспарамин там, в желтой ампуле, – подсказала девушка.

Андрей, как и все члены экипажа, проходил курс первой помощи и учился делать уколы. Он понимал, что должен сделать, но учился на макете. Сейчас у него все валилось из рук от волнения. Малахов с трудом вставил ампулу в автоматический шприц.

– Куда колоть?

– Дай, я сама… – Катя протянула руку, но та безвольно упала. – В бедро.

Андрей, смущаясь, обнажил бедро девушки и неловко сделал инъекцию.

– Кто тебя учил? – Катя дернулась от боли. – Как будто резиновую задницу колешь. Это же автомат, зачем надо было им тыкать?

Чувствовалось, что инъекция работает практически моментально. Щеки девушки порозовели, взгляд стал ясный, и через полминуты она уже твердым голосом произнесла с досадой:

– Ведь всех же учили делать уколы.

– У меня только такой опыт и был, – оправдывался Андрей. – В резиновый зад.

– Помоги встать. – Катя протянула руку. – У меня зад, если ты удосужился заметить, не резиновый.

– Может, тебе лечь в модуль жизнеобеспечения? – Малахов не знал, чем еще помочь девушке.

– Нет. – Катя крепко сжала руку Андрея и встала на ноги. Поддерживая девушку за талию, Малахов довел ее до кресла.

Постепенно приходя в себя, она начала дрожать, как от холода.

– Тебе плохо?

– Это нервы. Дай мне воды, пожалуйста, – слабым голосом, как при ознобе, произнесла Катя. – Сейчас всё пройдет.

Слегка постукивая зубами о край стакана, она сделала несколько глотков, и это помогло.

– Все случилось внезапно. – Катя начала сама рассказывать, не дожидаясь вопросов. – Пилот готовил программу для твоего катера, уже совсем утро наступило, а я должна была пойти к шлюзу. Ну, сначала проверить твое состояние, готов ли ты к полету, и передать тебе паёк, а то ты на одних чипсах далеко не улетишь. Но тут внезапно погас весь свет и началось такое… Как будто станция стала вибрировать, и это сопровождалось страшным гулом. И словно какое-то поле накрыло меня. Я не могла ни пошевелиться, ни даже позвать на помощь. Рев нарастал, рвал барабанные перепонки. Меня просто какая-то сила придавила к полу. И это было не постоянно, словно волны накатывались.

– Невероятно. На противоположном конце я мирно спал и ничего этого не слышал и не видел, – недоуменно произнес Андрей. – А программу он успел загрузить? Как-то странно катер работал.

– Да нет, ничего он не успел! А ты крепко спал, видать. Здоровый сон – признак чистой совести. Так вот, рев все усиливался, я нашла силы в какой-то момент, когда это поле, или как его назвать, ослабло, выскочить из каюты и побежать на мостик. А там было что-то страшное – все лежали на полу, а у Константина Петровича из носа текла кровь. А потом начался ужас. По всей станции полетели электрические разряды, прямо молнии. Но они не такие сильные были, как при грозе. Просто больно жалили, не оставляя следов. Потом смерч пронесся. Но это не воздушный смерч, а, скажем так, как будто силовой. Какая-то волна увлекала за собой все, что могла. Стулья, людей. Меня понесло по коридору, хорошо, была открыта дверь в медотсек, и я за нее зацепилась. Эта самая сила, поле, не знаю, как называть, ударила меня, я влетела в отсек и потеряла сознание.

Катю снова затрясло, пришлось дать ей ещё воды.

– Но это не все. – Девушка вернула стакан и, казалось, не решалась сказать что-то ещё. – Я даже не знаю…

– Ну, говори же, не стесняйся.

– Да при чем тут стеснение? Дело в том, что всё началось после того… – Катя опять замялась, но потом, решившись, сообщила: – После того, как ты подошел к моей каюте, постучал в дверь и сказал, что пора вставать!

– Я? Я же был на той стороне станции, – изумился Малахов.

– Но я видела твое лицо в смотровом окошке. Это был ты.

– Я не мог быть там!

– Я понимаю, – произнесла Катя, но в голосе её уже не было уверенности, что всё произошло именно так.

– Идем, камеры слежения посмотришь. Я спал в лаборатории. – Андрей встал.

– Ну, я так думаю, что это был не совсем ты, а твой образ, который тут проецировался. Только почему твой? Я понимаю, что это все имитация реальности. Но… зачем нужна была имитация тебя?

– Катя, я не уверен, что моя имитация была нужна, чтобы как-то дискредитировать именно меня. Все, что происходит, не имеет конкретной цели, это проявление каких-то наших несформированных мыслей и желаний. Но давай мы об этом подумаем потом, хорошо? – тихо сказал Андрей. – Нам бы найти остальных.

– Не знаю, может, все же камеры просмотреть? Но… это же командирский пароль нужен.

– Я подглядел, когда Константин Петрович его набирал… – скромно признался Малахов. – И вообще, я всегда считал, что замыкать все элементы станции на одного человека – это ошибка. Может, тебе лучше пока не ходить? Я пойду на рубку управления, а ты пока полежи.

– Нет! Я здесь одна не останусь! – испуганно воскликнула девушка. – Я с тобой. А воровать пароли начальства – это все же неправильно.

– А не сомлеешь? – с сомнением произнес Андрей. – И не укради пароль, что бы я сейчас делал? Что бы мы делали. Кстати, все остальные коды доступа он мне сам отдал. Книжечка эта у меня в каюте.

– Не сомлею! Я сильная, идем. – Катя решительно вскочила с кресла.

От падения её спас Малахов, вовремя подхватив под локоть.

– Вот так и пойдем. Я расхожусь, – уже не так уверенно добавила девушка. – Ты же не против того, что я тебя за руку держать буду?

– Пойдем, – вздохнул Андрей, которому было очень ее жалко.