51

В моем почтовом ящике не водится ничего интересного: лишь счета, реклама и извещения. Однако сегодня, через три месяца после твоего ухода, Почтовая служба Соединенных Штатов доставила мне первое в моей жизни приглашение на свадьбу. Конверт оказался настолько огромным, что даже не влез в почтовый ящик, и почтальону пришлось подниматься наверх и всовывать его в дверь. Великолепное приглашение: плотная бумага с тиснением и невозможно изящный золотой курсив. Кто бы мог подумать, что Итан и Блайт из аристократов? И ведь их роман – заслуга моя и Бек. Меня завораживает такой грандиозный триумф нашей шутки.

За эти три месяца без тебя многое произошло: Итан и Блайт обручились и пригласили меня на свадьбу в Остин, штат Техас. И многое не произошло: табличка «Требуется помощь» так и висит в витрине магазина.

Честно говоря, я потерялся во времени, в бесконечном, безнадежном вчера, и лишь приглашение выдернуло меня из болота. Оно вернуло мне перспективу. Я вновь чувствую тот же прилив сил, что ощущал, выходя от доктора Ники или входя в тебя. Появилось будущее. Из-за приглашения – адресованного мистеру Дж. Голдбергу со спутницей – мне пришлось открыть календарь в телефоне и отметить дату. И какое это счастье – пролистывать месяцы вперед, а не отсчитывать назад, выдумывая юбилеи, которые нам никогда не суждено отметить. Кому, как не тебе, с твоей любовью к новизне, знать, что нужно двигаться вперед. Жизнь – не книга Дэна Брауна. Ты мертва и уже не вернешься. Жизнь гораздо лучше, потому что мне наконец есть чего ждать. Свадьба! Теперь надо определиться, чего я хочу: мясо или рыбу. И я, честно говоря, разрываюсь. Впрочем, у меня есть на раздумья еще сорок один день, согласно правилам на вложенной в приглашение карточке для ответа.

Нынешнее лето больше напоминает осень. Посетителей мало. Звенит колокольчик. В магазин входит непримечательный покупатель в шортах и просит Кинга. Я показываю ему на стеллажи и вспоминаю, как увидел тебя там в первый раз и какие глупости потом творил. После твоего ухода я сделал в магазине большую перестановку, потому что все напоминало о тебе. Я искренне верил, что, передвинув полки, быстрее привыкну жить в мире, созданном собственными руками, в мире, в котором нельзя всем рассказать, откуда у тебя халаты из «Ритца». Воспоминания терзают меня до сих пор. Сердце болит. Я снова начал есть, но лишь затем, чтобы не падать в обмороки. Каждый шаг, каждый день доставлял мне мучения. Однако теперь все изменилось. Я вечно буду в долгу перед Почтовой службой Соединенных Штатов, Итаном и Блайт. Ничто так не оживляет настоящее, как приглашение в будущее.

Одинокий покупатель находит своего Кинга, платит и уходит, а я делаю в голове пометку, что надо купить костюм. Как чудесно иметь планы! Хочется разделить с кем-то радость, и я залезаю в любовное гнездышко Чета и Роуз в Интернете. С той холодной ночи они стали мне почти как родные. Думаю, я даже немного помешался на них. Хотя я не виноват – они будто специально выбрали такое время и место, чтобы заставить меня вновь поверить в любовь. Слайд-шоу с их медового месяца я смотрел, наверное, раз сто, если не больше. И неизменно представлял на их месте нас… Теперь мне стало легче. Я понял, что нам не суждено было стать такими, как они. Кто-то на этой земле находит любовь, женится и наслаждается медовым месяцем, кто-то лежит один с книгой на диване, кто-то читает вдвоем в кровати. Такова жизнь.

Наверное, я умру в одиночестве. Карен Минти умрет замужней – у «Короля Куинса» полно поклонников. Я не жалуюсь на судьбу и не жалею, что принял решение избавить тебя от жизненных страданий. Я отпустил тебя. И простил. Не твоя вина, что в той огромной сумке «Прада» и под безразмерными халатами, стянутыми у Пич, таились демоны. Ты была испорченной, а не ядовитой: те мужчины, которые вовремя успели унести от тебя ноги, теперь процветают. У Хешера свое телевизионное шоу, вполне сносное. А твой отец, судя по покупкам в онлайн-магазинах, вновь планирует стать отцом. Кому-то в этой жизни определенно везет.

Думаю, тебе было бы приятно узнать, что голос твой не затих. Я до сих пор храню «Книгу Бек» и даже напечатал и переплел твои рассказы. Но читаю их только я, а вот история твоей жизни стала известна миллионам. Только глухой не слышал про свихнувшегося психотерапевта, задушившего свою пациентку. Тебя так и не опубликовали в «Нью-йоркере», зато написали про тебя в криминальной рубрике «Нью-Йорк пост».

Ты изменила меня, Бек. Я никогда не буду таким же безнадежно одиноким, как мистер Муни. У меня есть Итан и Блайт. Есть случайные девицы, которые то и дело прилипают ко мне. К сожалению, все они мерзкие, безликие, высокомерные или пустые и глупые. Я как Хью Грант в фильме «Реальная любовь», только без реальной любви, что в общем-то не так уж и плохо, учитывая осознанное одиночество актера в обычной жизни. Даже в дикой природе не все животные образуют пары. Нет, конечно, я понимаю, что мы созданы для общения. Бог даровал нам язык. Мы должны говорить. Должны слушать. Я изредка трахаюсь с телками из Интернета, с телками из магазина, но не более. Я никому не открываюсь лепесток за лепестком.

Колокольчик снова звенит. Я поднимаю глаза от фотографии Чета и Роуз, на которой они бороздят синие волны океана на досках для серфинга, и вижу девушку. Знакомую. На ней топик с логотипом Питтсбургского университета и джинсы. Она смущается. Машет. Жаль, что я сегодня не включил музыку. В прошлый раз она ей понравилось.

– Я заметила вывеску в витрине. Вам еще нужны сотрудники? Знаете, некоторые просто забывают снимать объявления. А другие херню какую-то предлагают… Ой, извините.

Я совсем забыл про вывеску, но вот Эми Адам с ее краденой кредиткой, обманными университетскими шмотками и огромными каштановыми глазами я помню отлично. Да, нам нужны сотрудники. Она подходит ближе, заглядывает в мое приглашение, лежащее на прилавке, и кивает.

– Люблю Остин.

– Как поживаешь? – спрашиваю я, и это очень тонкий маневр: пусть видит, что я джентльмен и отношусь к ней как к леди.

Ей это льстит. Она улыбается и смотрит на меня во все глаза с обожанием и почтением. Протягивает резюме.

– Я работала в «Барнс и Ноубл», но у меня там не задалось, скажем так, из-за их параноидальной, корпоративной, ширпотребской политики. Извини, я не могла не признаться.

Она ищет моего одобрения. И расположения. Я улыбаюсь.

– Не извиняйся.

Теперь ее ход, и она лукаво вздыхает:

– Что я болтаю… Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшей. Вы берете на работу психов?

Я отвечаю, что только психов мы и берем. Она смеется искренне, мелодично. Ей нравится здесь со мной. Я сделаю ее своей кассиршей и любовницей. И в следующий раз, когда мне принесут приглашение на свадьбу, оно будет адресовано «Джо Голдбергу и Эми Адам». И мне не надо будет ломать голову в поисках спутницы. Ты исчезла навсегда. Зато появилась она.