Развитие и углубление процесса разрядки вело к подрыву не только стратегии «холодной войны», но и ее организационной структуры. Главный элемент этой структуры — Североатлантический союз — оказался особенно уязвимым для воздействия разрядки. Было ясно, что по мере укрепления европейской безопасности в результате разрядочных процессов в военной, политической, экономической областях шаг за шагом преодолевался бы раскол Европы на противостоящие военные блоки, а это предполагало «в конце пути» роспуск как НАТО, так и Варшавского Договора. Идея ликвидации обоих союзов, начиная с их военных организаций, выдвинутая советским руководством, приобрела в 70-е годы большую популярность среди общественности европейских государств, но вызвала резкое и откровенное недовольство Вашингтона и его единомышленников по эту сторону океана.

Реакция правящих кругов США на тенденции, набиравшие силу в Европе, с самого начала была крайне негативной прежде всего потому, что американцы всерьез испугались за будущее Североатлантического блока, который в течение всего послевоенного периода неизменно был основным инструментом господства США над Западной Европой.

Вот почему уже много лет Вашингтон ведет планомерный подкоп под политику, направленную на смягчение напряженности и расширение взаимовыгодного сотрудничества между Востоком и Западом Европы. Когда же такая политика доказала свою жизненность, линия Соединенных Штатов была направлена, в частности, на то, чтобы подключить НАТО — ради ее спасения — к разрядочному процессу. Цель — с помощью этого блока «регулировать» разрядку в Европе в соответствии с собственными интересами, иначе говоря — не допустить углубления процессов разрядки, особенно в военной области.

Одновременно Вашингтон проводит периодические пропагандистские кампании, призванные обелить НАТО, создать у общественности представление, что это не милитаристский альянс, от которого исходит угроза миру, а организация, якобы добивающаяся обеспечения европейской и международной безопасности на основе «двойного подхода» — «укрепления обороны Запада» и «поисков подлинной разрядки» в отношениях с социалистическими государствами. Между тем в реальной жизни такие комбинации невозможны. На деле речь идет о политике «псевдоразрядки», к которой обращаются тогда, когда нужно сбить волну антивоенных, антинатовских, антиамериканских настроений.

Такая оценка полностью подтверждается не только сегодняшними делами НАТО, о которых речь шла выше, но и всем ее «послужным списком». Политика, осуществляемая Вашингтоном в Североатлантическом союзе сейчас, в сущности, является продолжением традиционного курса. Это фактически признают и сами атлантические державы, постоянно ссылаясь на «ценность и действенность» подхода, отраженного в «докладе Армеля» от 1967 года и предусматривавшего использование НАТО в качестве «инструмента разрядки напряженности» с тем, чтобы скрыть истинную агрессивную сущность блока. На самом же деле начало этому долгосрочному подходу было положено еще раньше, в 1956 году, когда декабрьская сессия Совета НАТО одобрила доклад «Комитета трех», подготовленный министрами иностранных дел Италии, Норвегии и Канады — Мартино, Ланге и Пирсоном и содержавший рекомендации по расширению сотрудничества стран-участниц в невоенной области.

Таким образом, тридцать лет назад Североатлантический блок стал использоваться как механизм координации политических и прочих позиций стран-участниц путем «многосторонних политических консультаций». Государства Западной Европы рассчитывали с помощью консультаций отстаивать свои собственные интересы, но вскоре они убедились в том, что такие расчеты наивны и что Вашингтон не намерен отказываться от безусловного господства в капиталистическом лагере. Более того, консультации и в целом «политизация» НАТО (использование его механизма для согласования позиций союзников не только в военной, но и в невоенной области) позволили правящим кругам США навести свой «порядок» в Североатлантическом союзе, затормозить на несколько лет процесс разрядки напряженности между двумя частями Европы. Западноевропейские партнеры, входя в процесс «согласования» со своим мнением, выходили, как это и принято в НАТО, в большинстве случаев с американским.

Решения НАТО о координации в политической области, принятые в декабре 1956 года, помогли Соединенным Штатам поддерживать относительную внутриатлантическую солидарность в течение приблизительно десятилетия, пока ситуация вновь резко не обострилась к середине 60-х годов. В то время на положение дел в НАТО оказывали мощное воздействие сразу несколько факторов.

Во-первых, речь шла о попытках США навязать западноевропейским союзникам новую военную доктрину «гибкого реагирования». Американские партнеры по блоку сопротивлялись почти семь лет, но в конечном итоге уступили нажиму Вашингтона, что и было зафиксировано на декабрьской сессии Совета НАТО в 1967 году. Однако, как отмечалось выше, эта победа досталась Соединенным Штатам дорогой ценой: Франция покинула военную организацию Североатлантического блока, в американо-западноевропейских отношениях возник новый узел острых разногласий, которые впоследствии так и не были до конца преодолены. Принятие «гибкого реагирования» в 1967 году имело для союзников США вполне реальный смысл, повышая угрозу «локального» конфликта в Европе, ориентируя на дальнейшее раскручивание гонки вооружений, причем значительно более высокими темпами, чем когда-либо прежде.

Во-вторых, существенному обострению обстановки в НАТО способствовала военная интервенция США во Вьетнаме. В целом западноевропейцы не поддержали американскую агрессию, а стремление США навязать «младшим партнерам» непосредственное в ней участие вызывало открытое сопротивление правительств стран Западной Европы.

В-третьих, особое недовольство американских правящих кругов вызвало то обстоятельство, что многие западноевропейские члены блока начали шире и в обход НАТО (вопреки ее решениям 1956 года о политической координации) проводить политику, отвечающую в первую очередь их собственным национальным интересам. Вступив в конфликт с Вашингтоном, руководители ряда государств НАТО шли на активизацию контактов с СССР, в том числе демонстрируя готовность играть роль «моста» между Востоком и Западом. Это расходилось с прежней их линией, когда они полностью равнялись на антисоветскую стратегию Вашингтона.

Короче говоря, единство НАТО на платформе антикоммунизма подвергалось серьезным испытаниям из-за ослабления внушавшегося Вашингтоном своим союзникам чувства угрозы, якобы исходящей от социалистических государств Европы. Такого рода сдвиг в настроениях общественности, а во многих случаях и руководящих деятелей стран Западной Европы, вызвал серьезное беспокойство за океаном. Правящие круги США считали, что речь шла о процессах, обесценивавших НАТО в глазах американских «младших партнеров», о реальной опасности подрыва целостности Североатлантического блока.

Постепенное ослабление с середины 60-х годов напряженности в Европе, доказывавшее ненужность НАТО, сопровождалось усилением экономических позиций союзников США. Вместе взятые, эти два процесса, писал в то время З. Бжезинский, создали «совершенно новый климат в американо-западноевропейских отношениях, климат, в котором прежнее автоматическое совпадение позиций затмилось противоречивыми национальными приоритетами».

В этих обстоятельствах главным мотивом политики США в НАТО в 60-е и в последующие годы было стремление укрепить свой диктат, не допустить обособления Западной Европы от Америки.

Соответственно, предотвращение «чрезмерной» самостоятельности Западной Европы рассматривалось не только как первостепенная цель, но и как непременное условие осуществления других целей европейской и глобальной политики Вашингтона. В ситуации, когда наибольшей угрозой для единства НАТО американское руководство считало тенденцию к разрядке напряженности, в число первоочередных задач США было включено установление надежного контроля над мероприятиями западноевропейских государств по развитию отношений между Востоком и Западом.

В отличие от середины 50-х годов Вашингтон уже не мог добиться своего, просто «прикрикнув» на союзников. К тому же в американских правящих кругах готовились начать «собственную разрядку» с СССР, отчасти из-за того, чтобы не дать союзникам получить большую свободу рук в отношении США. Цель Соединенных Штатов в то время состояла в том, чтобы, так сказать, поломать изнутри развивавшееся сотрудничество между Западной и Восточной Европой, подключившись к этому процессу и нейтрализуя невыгодные американцам его аспекты.

Однако избранный руководством США способ достижения этой цели уже не был оригинальным. Вновь, как и в 1956 году, выдвигается так называемая «двойная стратегия», предусматривавшая, с одной стороны, приспособление к менявшейся международной и европейской обстановке и, соответственно, «модернизацию» фасада НАТО, а с другой — подстегивание спекуляций о «советской угрозе» в качестве фона для наращивания гонки вооружений и фактора консолидации Североатлантического блока.