В последние десятилетия XX века эта тема достаточно бурно обсуждалась историками, пишет Ю. Л. Бессмертный, а началось все с гипотезы американской исследовательницы Э. Коулмен о том, что «рост сельскохозяйственного производства в XI в. именно потому обеспечил рост населения, что, сняв проблему „лишних ртов“, покончил с искусственным ограничением численности лиц женского пола и тем обеспечил увеличение рождаемости». То есть, грубо говоря, еды стало больше, поэтому о девочках начали заботиться так же, как о мальчиках (что в раннем Средневековье девочек могли просто оставлять на произвол судьбы — известный факт).

По мнению другого американского специалиста Д. Херлихи, социальное положение женщин постепенно улучшалось с VIII по XII век: «Эта тенденция сказывалась во всех социальных классах и затрагивала многие социальные сферы; в основе ее лежала повсеместная численная нехватка женщин, вызванная меньшей продолжительностью их жизни; но лишь в XIII–XV вв. по мере сокращения частных войн и разбоя (особенно губительных для женщин) и вследствие развития в городе и деревне хозяйственных отраслей, в которых женщины могли участвовать, не подвергая себя физическому перенапряжению, уменьшается риск ранней смерти для женщин, увеличивается продолжительность их жизни и возрастает их общая численность». Однако, по мнению Херлихи, новое ухудшение правового положения женщин к XVI веку связано как раз с тем, что их стало слишком много. Многие специалисты, впрочем, его мнения не разделяют и считают, что это связано с целым комплексом причин, начиная от серьезного роста населения в целом и заканчивая общеевропейской тенденцией возвращения к консервативным ценностям после потрясений позднего Средневековья (все те же эпидемии и длившиеся десятилетиями войны).

Р. Фоссье выдвинул другую идею. По его мнению, «укрепление социального престижа женщины начинается лишь с феодальной (сеньориальной) революции XI в. и усиливается по мере роста населения и обособления малой семьи в XII — первой половине XIII в. Исчезновение в то время остатков полукочевого быта, прочное оседание на землю и главное — становление и укрепление таких социальных и хозяйственных ячеек, как „дом“, „деревня“, „приход“, „община“ (так называемое rencelulement), предполагало закрепление за женщиной ряда ключевых хозяйственных и культурных функций — как у знати, так и у крестьян; в числе этих функций: „ведение дома“, непосредственное распоряжение питанием семьи и обеспечение ее одеждой, воспитание малых детей, культ умерших предков, сохранение родовых реликвий, поддержание в семье необходимого морально-психологического континуума… Все это, вместе взятое, повышало престиж женщины, позволяло ей играть главную роль в цементировании супружеской семьи, обусловливало ее важное значение в формировании цивилизации XI–XII вв. в целом».

Историки-урбанисты, в свою очередь, считают, что серьезное улучшение общественного положения женщины в Западной Европе началось только к концу XIII в. и «объяснялось оно тем, что в быстро растущих городах того времени заметно расширилась правоспособность женщин; им предоставлялись права наследования недвижимости, права свидетельствования, возможность быть членами цехов и магистратов».