Технический центр лежит в руинах. Оставшиеся без источников питания студийные капсулы мертвы. Компьютеры отключены. Пожарные залили все вокруг водой. Страховое возмещение составит миллиард фунтов.

Линн стоит рядом с Сунилом и Джеком.

— Сколько нужно времени, чтобы все опять заработало? — спрашивает она.

— В прошлый раз понадобилось два года, — отвечает Сунил, — поэтому давайте будем оптимистами и скажем, что один.

Никогда прежде они не видели ее плачущей.

— Мы сможем закончить фильм, — тихо говорит Сунил.

Линн смеется сквозь слезы, а Джек чешет затылок.

— И каким же образом? — уточняет Линн.

— Выйдем из студии и будем снимать настоящих актеров.

— Что? — Она обводит пространство рукой. — В каком ты веке? Мы можем позаимствовать мозги и сделать все что угодно. Можем за три недели снять фильм, на который раньше понадобилось бы полгода. Ради бога, ты сам все это создал! И всерьез предлагаешь вернуться к съемке реальных людей на камеру? Да он просто с ума сошел, правда. Джек?

Джек подходит к груде кабелей, пинает их носком кроссовок «Адидас».

— Я бы так и поступил, но в стране не осталось никого, способного работать со старой техникой. Камеры, освещение — все ушло.

— Здесь — может быть, — говорит Сунил, — но не везде же. Кстати, могу ли я одолжить самолет?

— Зачем?

— Я записался на прием к врачу.