Книга: Экзотическая зоология
Назад: РУХ
Дальше: СИРЕНЫ

САТИР

Первые упоминания о сатирах – лесных существах, полулюдях-полукозлах, относятся к VIII столетию до н. э. Мифы о них связаны с культом Диониса, бога виноделия и веселья, которого римляне называли Вакхом (Бахусом). В греческих и римских легендах сатиры и их двойники – фавны, сильваны, силены, паны – выступали чаще всего как проказники, шуты, трусишки, пьяницы, сластолюбцы, обманщики и развратники. В христианской традиции их стали ассоциировать с дьяволом. Контрастность качеств, приписываемых сатиру, сделала его одним из самых популярных образов литературы и искусства на протяжении всей мировой истории. Даже в нашем столетии он остается одновременно символом невинности и простодушия и зла.
Хотя в современном понимании между сатирами, фавнами и панами практически ставится знак равенства, стоит уточнить, какие различия между ними видели древние греки и римляне. У греков сатиры – мужские духи лесов и гор в пантеоне Диониса – были существами с «приплюснутыми носами, лохматыми волосами, козлиными ушами и короткими хвостами». В римской мифологии появились и сатиры-женщины. Наиболее близким сатиру можно назвать Пана – лохматого и бородатого бога полей и лесов с козлиными рогами и копытами, который также служит Дионису.
В каждой из древнегреческих провинций существовал свой собственный Пан. Фессалийского Пана называли Аристеем, и он считался покровителем животноводства и земледелия. В Малой Азии Пан был богом плодородия по имени Приап, которого изображали с огромным эрегированным фаллосом. В греческих и римских садах нередко устанавливали «гермы» – четырехгранные колонны с фигурами бога плодородия, называвшиеся так в честь Пана – Гермеса.
Один из сыновей Пана, Силений, согласно некоторым легендам, был учителем Диониса. Именно он помог Дионису впервые изготовить вино. Силения, самого старого среди сатиров, обычно изображали как толстого, пьяного старика с отвисшим животом и лысой головой, все тело которого было покрыто волосами. Потомки Силения – силены считались божествами ручьев и рек. Самый известный из силенов – Марсий. Главным отличием силенов от сатиров был конский хвост.
Римляне идентифицировали Пана с богом плодородия Фавном, имя которого происходит от слова «фари» – «рассказчик». Фавн мог предсказывать будущее по своим снам. Его потомки-фавны – шаловливые существа обоих полов, которые вызывали ночные кошмары. Другим римским божеством, которого можно связать с Паном, был Сильван – дух лесов и садов. Он также оставил после себя потомство обоих полов – сильванов.
Отличить всех этих многочисленных богов и духов друг от друга довольно трудно. Аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес (1899—1986) считает, что речь идет об одном и том же типе существ, которых в Древней Греции называли сатирами, а в Древнем Риме – панами, фавнами и сильванами; сатиры имели козлиные ноги и человеческое тело выше поясницы. «Сатиры были покрыты густой шерстью, у них были тонкие рога, острые уши, быстрые глаза и кривые носы». Далее в этой статье мы будем именовать всех существ этого рода сатирами, за исключением тех случаев, когда между ними будет необходимо провести различие.
Греческий поэт Гесиод (VIII век до н. э.) пишет о том, что сатиры, нимфы и куреты произошли от дочерей Гекатера. Сатиры, по его мнению, – бесполезные, непригодные к работе существа. В то время как Гесиод не уделяет внимания описанию сатиров, «Гимн Пану», приписываемый анонимному ученику Гомера, содержит яркое описание этого бога: «С козлиными ногами, двумя рогами, идет он по зеленому лесу, среди деревьев, вместе с нимфами… Пан – светловолосый бог природы».
В пьесе Эсхила «Эдонианы» Диониса-ребенка воспитывает Силен – отец сатиров. Эта комедия отражает рост значения культа Диониса в Греции. Составной частью ритуала Диониса было сопровождаемое танцами распевание песен восхваления – «дифирамбов». Аристотель в «Поэтике» пишет о том, что греческий театр родился из дифирамбов.
Дифирамбы исполняли мужчины, одетые сатирами с конскими хвостами. Этот сюжет многократно отражается в росписях на греческих вазах. Из дифирамбов были сложены первые сатирические комедии. После трех трагедий, которыми начиналось представление в греческом театре, на сцене появлялся хор из сатиров и силен, которые вели себя развязно, а порой неприлично, чтобы развеять торжественную обстановку, созданную предыдущими пьесами, и подчеркнуть связь театрального общества с культом Диониса.
Сатирические пьесы нередко ставились на открытом воздухе, в лесу. На актерах были уродливые маски, и они были облачены в козлиные или оленьи шкуры. Иногда к костюмам добавлялись хвосты и искусственные кожаные фаллосы внушительных размеров. Театральный сатир – глупое, уродливое и дикое существо.
Обязательной частью сатирической пьесы был танец с игрой на двойной «флейте Пана» (сиринксе). Греческий писатель Лукиан излагает в «Диалоге о богах» (II век н. э.) легенду о том, как Пан погнался за целомудренной нимфой Сиринкс, которая, чтобы спастись, превратилась в тростник на реке Ладон. Пан не смог отличить ее от остальных тростинок и, срезав несколько наугад, сделал из них флейту, которая стала непременным атрибутом сатиров. Эту историю повторяет в «Метаморфозах» Овидий. Он пишет о том, что Сиринкс удалось убежать не только от Пана, но и от сатиров и других богов. Этот вариант интересен тем, что Овидий указывает на связь между многочисленными «козлинообразными» существами.
В указанных сатирических пьесах ноги исполнителей-актеров были, естественно, человеческими, в то же время в «Гимне Пану» описан бог «с козлиными ногами». Слияние этих образов отчетливо видно в поэме Горация «Могущество Вакха», в которой упоминаются «козлоногие сатиры».
Одна из самых примечательных комедий о сатирах была создана после походов Александра Македонского (IV век до н. э.). В ней Дионис в сопровождении Пана, Силения, сатиров и менад (жриц Диониса) покоряет Индию при помощи вина. Эта комедия подтолкнула некоторых авторов к забавному выводу о том, что сатиры были не вымышленными, а реальными существами, населявшими Индию. Ктесий и Мегасфен, посол диадоха Селевка I при дворе индийского царя Чандрагупты, упоминают о том, что сатиры населяют индийские плоскогорья.
Римский энциклопедист Плиний Старший (23—79 н. э.), видимо, пользовался трудами Ктесия и Мегасфена. В его «Естественной истории» говорится о том, что сатиры получили свое название от греческого «сате», то есть «мужской орган», поскольку они «всегда одержимы похотью». Плиний утверждает, что сатиры населяют не только Индию, но и Эфиопию.
Вера в реальное существование сатиров дожила до позднего средневековья. В «Нюрнбергских хрониках» Шеделя (1493) содержится иллюстрированная антология загадочных животных Индии, включающая сатира. Этот пример – не единственный. Причиной служит то, что сатиры упомянуты в Библии. Пророк Исайя говорит о том, что после разрушения Вавилон превратится в логово злых существ: «Но будут обитать в нем звери пустыни, и домы наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые (сатиры) будут скакать там». То же произойдет и с городом Едом: «И лешие (сатиры) будут перекликаться один с другим».
В «Золотой легенде» – собрании французских историй о святых, созданном в XIII веке Якобом из Ворагина, рассказывается о том, что святой Антоний во время поисков святого Павла Отшельника встречает в пустыне сатира – «дьявольское существо, которое язычники почитают как лесное божество».
Хотя ни в греческой, ни в римской мифологии сатиры не воспринимались как зло, их средневековый сатанинский образ во многом обязан своим происхождением легенде о сатире Марсии, который, возомнив себя непревзойденным игроком на флейте, вызвал на соревнование Аполлона. В наказание за дерзость с проигравшего Марсия заживо сдирают кожу. Средневековые теологи увидели в этом аллегорию победы Аполлона – олицетворения света и чистоты – над злом.
Другой причиной превращения сатира в сатану в средневековых легендах была его связь с Паном и Дионисом, которых нередко изображали в виде рогатых существ с неутолимой жаждой плотских утех. Козлиные ноги, острые уши и бегающие глаза несомненно подходили к образу дьявола. В Пане, сыне Гермеса, провожающего мертвых в подземное царство, и Дионисе, воскрешающем из мертвых, средневековые теологи видели символы тьмы.
В VII веке н. э. английские женщины продолжали имитировать менад и их ритуал поклонения Вакху (то есть Дионису). Лунными ночами, одевшись в шкуры животных, они пели песни и танцевали вокруг козла в лесной чаще. Архиепископ Кентерберийский Теодор заклеймил этот древний ритуал плодородия как «дьявольский. Несмотря на это, ритуал, трансформировавшийся в ведьминский шабаш, продолжал исполняться еще, по крайней мере, тысячу лет, а сатану стали часто изображать в образе козла. Для средневекового человека дьявол и сатир стали неразделимыми символами зла. Подтверждением этому служит строка из „Кармина бурана“ – латинского песнопения, сочиненного монахами монастыря Бенедиктбойер в Верхней Баварии в XIII веке: „Я изгоняю вас, фавны, нимфы, сатиры, тролли… демоны во всех обличьях“.
Кроме того, в средние века сатиров стали прочно ассоциировать с обезьянами. Еще в III веке греческий ритор Филострат Младший писал в «Жизни Аполлона» о том, что видел ребенка сатира, целиком покрытого шерстью. В «Естественной истории» Плиния сатир – ловкое животное, передвигающееся на четырех лапах, но способное тем не менее подниматься на задние лапы и передвигаться как человек. В бесчисленных бестиариях сатиры и обезьяны описывались в одних и тех же главах. Этот взгляд отражен и в современном научном названии орангутана – «симиа сатирис».
Варфоломей Английский пишет не только о том, что сатиры – разновидность обезьян, но и что некоторые из них – циклопы, у некоторых нет голов, а у отдельных особей глаза расположены на плечах. Эдвард Топселл в «Истории четвероногих зверей» (1607) видит отличие между обезьянами и сатирами в том, что последние – «похотливые животные, охотящиеся на женщин».
С началом эпохи Возрождения средневековый образ сатира начинает уступать место прежнему классическому. В пьесе Джона Флетчера «Верная пастушка» (1608 год) Пан – «хранитель овец, защитник чистоты и свободы». А его современник драматург Бенджамин Джонсон сравнивает с Паном короля Якова I – покровителя овцеводства.
Ницше раскрывает смысл совмещения козлиного и божественного в сатире в «Рождении трагедии» (1872). По его мнению, сатир – философская метафора греческой цивилизации, образ, соединяющий в себе красоту, идиллию, сексуальность, простоту и зло.
Образ сатира в литературе и искусстве также изменялся на протяжении веков. Изображение сцены из комедии Эсхила «Прометей и сатиры», первое представление которой состоялось в 472 году до н. э., можно увидеть в росписях на греческих вазах: сатиры танцуют с факелами, зажженными от огня, похищенного Прометеем у богов. На греческих вазах сатиров-актеров в звериных шкурах легко отличить от «настоящих» хвостатых сатиров, которые нередко изображены во время совокупления друг с другом, менадами или животными.
Мраморное изваяние «Сатир» работы Праксителя (IV век до н. э.), выставленное в Капитолийском музее Рима, представляет собой скорее идеализированный человеческий образ. О его природе сатира напоминают только заостренные уши и звериная шкура, наброшенная на плечи. Спящий «Сатир Барберини» из Мюнхенской глиптотеки (музея скульптуры) изображает историю царя Мидаса, который опьянил сатира для того, чтобы изловить его и потребовать от него пророчеств.
Статуи Пана в греческом и римском искусстве воплощали в камне более животное, чем человеческое существо. Рогатых, лохматых Панов с козлиными ногами можно увидеть изваянных в скульптурах, изображающих обучение Олимпа игре на флейте и оргии Диониса (Национальный музей Неаполя). Слияние образов сатира и Пана можно заметить уже в относящейся ко II столетию н. э. мраморной статуе молодого сатира с козлиными ногами, играющего на флейте.
С наступлением средневековья сатир в европейском искусстве превратился в дьявола. Назовем лишь несколько из бесчисленных примеров: волосатый сатир-сатана с безобразным лицом и козлиными копытами, искушающий святого Иеронима на гравюре Пьера Боэстюо «Чудесные истории» (1597); сатир-дьявол, сеющий семена зла на гравюре Франса Хогенберга (1559), сатир с козлиной головой, взвешивающий человеческие души, на испанском алтаре XIII века из Барселонского музея.
В позднем средневековье сатиров было принято изображать с музыкальными инструментами – флейтой или волынкой. Лютня и рожок, считавшиеся символами светской музыки, противопоставляемой духовной, тоже нередко представлялись инструментами сил зла.
В эпоху Возрождения были сделаны многочисленные переводы античных книг и пьес, что вызвало волну интереса к языческим темам и соответственно пересмотр сложившихся взглядов на сатиров. На полотне Боттичелли «Марс и Венера» (1485) четыре шаловливых ребенка-сатира олицетворяют невинные радости сельской жизни. А на картине «Открытие меда» Пьеро ди Козимо (1498) сатиры собирают мед для приготовления спиртного напитка. После создания в 1516 году Рафаэлем фрески «Свадьба Купидона и Психеи» сатиры стали на картинах непременными персонажами сцен свадеб античных богов и языческих празднеств.
Вплоть до 1563 года, когда католическая церковь запретила изображать эротические сцены, сатиры были их постоянными героями. Наиболее известны полотна итальянских мастеров – «Сатир нападает на женщину, которую защищают три купидона», «Возбужденный сатир несет женщину», на которых сатир, как ясно из названий, принуждает женщин к соитию. Интересно, что существуют и картины, изображающие противоположные сцены: вырывающегося сатира несут к женщине, готовой принять его.
В XVII и XVIII веках снова в живописи и скульптуре преобладают идиллические изображения сатиров. На полотнах Никола Пуссена сатиры с козлиными конечностями отличаются от фавнов с человеческими ногами. В XIX веке трактовка художественного образа сатира была крайне широкой. Его можно увидеть и на иллюстрациях к «Сну в летнюю ночь» Шекспира, и в сценах ведьминских шабашей.
Немало рисунков, на которых изображен сатир, было сделано в конце XIX века английским художником Обри Бердсли. Многие рисунки выполнены в юмористической манере, как, например, сатир-парикмахер, стригущий девушку. На других изображены классические сатиры, играющие на флейтах для танцующих нимф.
Самый известный среди художников XX века, изображающих сатиров, Пабло Пикассо, который вскоре после освобождения Парижа от оккупантов в 1944 году создал три полотна: «Вакханалия», «Триумф Пана: радость жизни» и «Фавн, играющий на флейте», символизирующие возвращение Европы к жизни после кошмара второй мировой войны.
Из литературных памятников сатиру следует отметить комедию Еврипида «Циклоп» – единственную из дошедших до нас греческих сатирических пьес, в которой сатир вместе с Одиссеем и его спутниками попадает в логово циклопа Полифема. Одиссей и его люди ослепляют циклопа и уходят, сатир же остается с ним в качестве его любовника. Пьеса в сатирической форме передает смысл справедливости. Само слово «сатира», как жанр литературы, стало употребляться в связи с романом «Сатирикон» (66 н. э.) римского писателя Петрония, в котором, однако, сатиры не фигурируют.
Наиболее значительные из произведений средневековья, в которых являются действующими лицами сатиры, – «Рай, вновь обретенный» Джона Мильтона (1671), «Гимн о демонах» Пьера де Ронсара (1555) и «Жизнь души» Генри Мора (1650). Сатиры – важные персонажи многих пьес Вильяма Шекспира и Эдмунда Спенсера. Им посвящали свои произведения Шелли, Гюго, Браунинг, Стивенсон, Уайльд и другие.
Необходимо упомянуть и о балете «Послеполуденный отдых Фавна» на музыку Стравинского. Костюм, в котором Вацлав Нижинский танцевал в нем в 1912 году в Париже, отражает классическую сущность безобидного шаловливого сатира.
В заключение приведем мнение режиссера Эндрю Берната, который считает, что современное общество вывело свой особый вид сатира – «голливудский». Нового сатира, который изысканно одевается, спит весь день, а по ночам волочится за женщинами, излишне много пьет и курит, можно назвать олицетворением самоубийственных тенденций безумного XX века, не ведающего любви и благородства.
Назад: РУХ
Дальше: СИРЕНЫ