Глава 1.
Псих плюхнул в обе кружки и поставил бутыль на стол. Едва не промахнулся, но таки сумел удержать равновесие. Это правильно, а то за разбитую бутыль я бы гаду начистил рожу. Редко, когда попадается вот такое хорошее пойло. Да ещё и чистое, как слеза! А пробирает до самой души.
— За Лупоглазого, — сказал я, стукнул о кружку Психа и проглотил в один глоток. — Фух, хорошо идёт!
Псих проворчал нечто неразборчивое, но явно одобрительное. К нашему приезду помощник уже успел принять на грудь, а с тех пор мы с ним употребили ещё две бутылки можжевеловой настойки, которую гнали хозяева «Доброй дороги».
Вот кстати и они, оба — муж и жена. Муж стоял за стойкой и колдовал с бутылками, переливая из одной в другую. Жена с подносом ходила между столами. И если при взгляде на хозяина сразу становилось понятно: прежде парень орудовал на большаке, то разглядывая жёнушку я точно знал: с такой хорошо покувыркаться в постели. Большие сиськи, большая задница и длинные русые волосы — всё, как мне нравится.
Пока мы разбирались с бутылками, я успел перекинуться с хозяйкой парой-тройкой фраз. Чуть позже, когда баба ставила на стол миску с мясом, я накрыл её ладонь своей. Лиса, как звали хозяйку, прищурилась, наклонила голову и сняла мою руку.
— Много вас тут таких, — хмыкнула хозяйка и кивнула на мужа, здоровенного бугая, изрядно обросшего жирком. — Мой любит таких спать укладывать. Кулак-то у него тяжёлый.
— У меня — тоже, — мы встретились взглядами и Лиса совсем не торопилась отводить глаза. — И не только кулак.
— Этот, — она кивнула на скалящегося Психа, — болтал, типа ты главный в вашей банде?
— Отряд, мы — отряд. Черепа, — я ухмыльнулся, разглядывая гладкое розовое лицо. — И да, я — командир. А чё?
— Да ничё, — она рассмеялась и убрала пустые миски из-под свиной похлёбки. — Рожа у тебя — самая тупая из всех. Хоть и смазливая, как мне нравятся.
— Дык чё тогда теряешься? — я заметил, что муженёк Лисы хмуро смотрит в нашу сторону. — Муж — не стена. Его и подвинуть можно.
— Городок у нас маленький, — Лиса видать решила съехать со скользкого базара, — спокойный. А твои охламоны разбрелись и глупостями занимаются. Угомонишь?
— Та они сами угомонятся, — мы опять встретились взглядами. — К вечеру. Ты ж сама знаешь.
— Знаю, — Лиса поморщилась. — Сколько вас, таких беспокойных, уже забредало. Но всё ж таки, как старший, предупреди, чтобы до смертоубийства не доводили. А я подумаю.
— Подумай. А я уж своих балбесов как-нибудь усмирю.
Лиса уже вроде как пошла, но остановилась и кивнула в сторону угла помещения, где за небольшой загородкой разместились Хлоя и Джессип. Да и то, «Добрая дорога» оказался самым пристойным кабаком во всём Корпетсе. Ну и постоялый двор тут ничего себе. Где же ещё нашим дворянчикам брюхо набивать?
А вообще, это надо было видеть. Когда мы ещё подъезжали, то встретили блондинчика за лигу до Корпетса. Он торчал посреди тракта и всё прикладывал ладонь к бровям. По ходу граф не сразу скумекал, что в повозке едем именно мы, а когда сообразил, то чуть не затоптал своим конём наше пегое недоразумение, успевшее к этому времени выбиться из сил.
Стоило Хлое выбраться наружу, как Джессип тотчас так её обнял, что я реально ожидал услышать треск костей. Величие чего-то там бормотало блондинчику в ухо, а тот молча гладил её по спине. Ну, казалось бы, чего ещё бабе нужно? Вот тебе мужик, пущая и придурочный дворянчик, но временами ничего себе. Тебя на руках готов таскать, чего ещё? Но нет, Хлоя мягко отпихнула Джессипа, а тот, лопух, даже ничего не сказал. Посадил впереди себя на коня и ускакал.
— Как думаешь, присунет он ей али нет? — задумчиво спросил Кошель.
— Дурень ты, Кошель, — отозвался Свин. — У благородных нет такого — присунет.
— Чё, совсем нет? — недоуменно спросил доверчивый Кроль. — А детишек они как делают?
— Дубина, слов таких нет: присунет, — подключился Хорёк. — У их оно зовётся: заняться любовью али интимная близость.
— Хрень какая-то! — с досадой отозвался Кошель. — Так присунет али нет?
— Тебе то чё? — лениво отозвался я. — Свечку желаешь подержать?
— А чё, — оживился Кошель, — хуч поглядеть, как оно у королевы? Может не так, как у обычной бабы!
— Ага, поперёк, — я пнул Лиса. — Поехали, а то уши развесил.
Короче, сейчас наши дворянчики ворковали за загородкой, а Лиса собиралась чего-то про них спросить.
— Эй, как там тебя, — сказала она, — Крест, вроде так? Эти двое, они же явно не вашего круга. Я бы даже сказала, что они — из дворян и не самых мелких. Как такие отбросы, как вы, — Псих недовольно заворчал, — Да ладно тебе, чернозубый, не строй из себя непонятно кого. Хорошо, что они делают в бан…отряде наёмников?
— Путешествуют, — сказал я и показал Психу, чтобы наливал. — Выпьешь с нами, зеленоглазая? А я тебе всю правду расскажу.
— Ручку позолоти, — Лиса ухмыльнулась. — На бродягу ты не сильно смахиваешь. Всё, веселитесь. И ты обещал, что твои бандюки руки распускать не станут, помнишь?
— Вали уже, — псих уже успел надавать пацанам зуботычин, так что все знали, как можно шухарить, а чего делать никак нельзя. — Ты сама подумай, про то что я сказал.
— Подумаю, — она ушла, покачивая крутыми бёдрами, а я перехватил ещё один мрачные взгляд хозяина.
Короче, подступал вечер, Псих уже едва ворочал языком, но ещё пытался рассказать про какое-то давнее сражение, где его отряду наваляли по заднице. Получалось хреново и помощник начинал уже четвёртый раз. Пришёл Кусок и доложил, что караулы сменились до утра. Я велел ему идти отдыхать. Псих понёс какую-то полную околесицу и на середине неразборчивой фразы хлопнулся лбом о столешницу.
За соседним столом сидели Пузырь и Фингал, так что я велел им тащить отрубившуюся пьянь в его комнату. Пузырь принялся недовольно пыхтеть, и я легко врезал ему по пузу. Чуть дальше сидели какие-то залётные, по виду из купцов. Так их охранник начал перхать над кряхтящим Пузырём. Я внимательно поглядел на коренастого усача, и его загорелая рожа стала белее муки. Больше никто не веселился.
Я остался сидеть, неторопливо попивая настойку. Хозяин, как я погляжу, тоже успел хлебануть из кружки, куда ему плеснула жена и здорово повеселел. Пару раз подходила Лиса и спрашивала, ничего не надо? Я отвечал, что пока — нет.
Потом загородка в углу сдвинулась и Джессип махнул мне рукой. Я точно знал, что граф заказал какую-то слабую фигню, вроде разбавленного вина, а Хлоя так и вовсе пила воду, поэтому отправляясь к дворянчикам, прихватил бутылку с настойкой. К этому времени в кабаке остались только купцы с весельчаком-охранником, да Глыба с Куском. Эти забавлялись своим обычным способом. Употребив по бочонку браги, два балбеса боролись на руках. Лишь бы стол не сломали. Случалось и такое.
— Садись, — блондинчик кивнул на свободный стул. Я посмотрел на стол: мало того, что граф заказал какую-то хрень, так ещё и почти к ней не притронулся. — Крест, когда я просил не разрушать Нарменс, то в общем-то шутил.
— Дык я почти и не рушил. Чего там, один дворец.
Хлоя и Джессип переглянулись и почти одновременно вздохнули. Но по ходу в этот раз никто особо не сердился. Видать, успело попустить наше Величие. Что значит — мужик рядом.
— Ладно, будем надеяться. — что это — последний инцидент подобного рода, — блондинчик достал карту и расстелил на столе, — благо крупных городов на нашем пути вроде, как и не осталось. Остаётся проложить маршрут к нужному месту.
— Может хуч щас покажете, куды двигаемся-то? — спросил я, рассматривая карту. Ну ни хрена мы уже продвинулись!
— Да. Мы тут посоветовались, — Дджессип опять переглянулся с Хлоей и подтащил ближе масляную лампу, — и решили, что дальше скрывать особого смысла нет.
Он достал из кармана рубашки какую-то тонкую чёрную палочку и ткнул заострённым концов в бумагу. На карте осталась тёмная отметина. Полезная штука, но меня больше заинтересовало, где именно осталась точка. Может уже в глазах плывёт? Я потёр рожу кулаками. Да не, именно там и стоит.
— Вы чё, рехнулись оба? — они молчали. — Тут же всего две дороги и обе идут через Тихий город.
— А если через Шарп? — неуверенно спросил Джессип. Понятное дело, отчего у блондинчика уверенности в голосе не слышалось. — Ведь говорят же, что Шарп — не самый густой лесной массив.
— Кто говорит-то? — хмыкнул я. — Те, кто по его краю шастал, да вглубь не забирался? И вы чё, совсем забыли про те колдовские ловушки, которые в лесу, да про тварей непонятных, в гуще?
— Ну да, тут всё верно, — вступила Хлоя. — Как я могла это выпустить из виду: все демоны, прошедшие портал до поры до времени, обитают в глубине массива. Соваться в лес — самоубийство, особенно для нас. А если в обход?
— В обход? А ну, дай, — я забрал у Джессипа его писалку. — Вот гляди, тут али перебираться на другой бок Феветты и делать крюк в полтысячи лиг, али опять же соваться в лес, потому как он подступает к самому берегу реки. Ну и опять же, делаем мы энтот сраный крюк и попадаем на западный склон Дранки. А тут — сплошняком крутые обрывы. К которым Шарп подступает вплотную. Я же говорю, ежели именно сюдой, то имеется всего две нормальные дороги и обе — через Тихий.
Теперь мы играли в гляделки втроём. Потом за спиной послышался грохот, и я оглянулся. Глыба сбросил Куска на пол и тот стоял на четвереньках между столов. Потом медленно поднялся, оба здоровяка обняли друг друга за плечи и шатаясь выбрались из кабака. Купцы уже отвалили. Ладно, вернёмся к нашим дворянам.
— Тихий, Тихий, — Хлоя пощипывала себя за подбородок. — В таком случае необходимо срочно вспоминать, всё что мне известно о наследии Шести Князей.
— Ты главное помни, — угрюмо буркнул я, — что из энтого чёртового городишки ещё никто живым не возвращался.
— Не понимаю, ведь необязательно забираться внутрь самого города? — Джессип забрал у меня пишущую палку. — Проехать за стенами — и всё. Пусть сам Тихий город — место, откуда не возвращаются, но…
— Там имеется какой-то хитрый магический механизм, — рассеянно заметила Хлоя. Казалось, будто Величие глядит куда-то, в никуда. — Это я знаю точно. Он работает ещё с того времени, когда Шестеро пытались подчинить мир своей воле. Каждый, кто приближается к Тихому, тут же оказывается внутри.
— Смысл-то в этом какой? — не сдавался Джессип. — Получается, если к городу приблизится враг, то он без всякого труда попадёт за стены?
— Не спрашивай, — Хлоя отмахнулась. — У Шести была своя логика, недоступная нормальным людям. Именно поэтому Мардук так и не сумел найти общего языка с тем, что таится в Тихом. Видишь, Крест, кое кто всё-таки сумел вернуться.
— Твой и туда успел рыло сунуть? — удивился я и налил из бутылки. Она опустела, а вот башка наполнилась глухим шумом. Всё, на сегодня — хорош. — И чё рассказывал?
— Ничего, — Хлоя невесело усмехнулась. — К тому времени мы почти не общались, а чуть позже…Не имеет значения. Главное, что Мардук сумел побывать в Тихом и вернуться обратно. Единственное, что он сказал: вечность за стенами его не устраивает.
— Лады, — я хлопнул ладонями по столу. — Так ты это, вспоминай, а я со своими перетру, может кто какую другую дорогу вспомнит, чтобы не прямиком в дерьмо.
С улицы послышался женский визг и звуки потасовки. Хозяин положил на стойку шестопёр и хлебнул из кружки. А конкретно мужик успел нарезаться, ишь, как его шатает! Лиса подошла к двери кабака, выглянула наружу, потом выразительно поглядела на меня.
— Иду уже иду, ща разберусь. А вы чего подскочили? — это я уже вставшим дворянчикам. — Зуб даю, ничё там интересного нет.
— Ну, если ты так говоришь, — Величие криво усмехнулась, — значит мне точно стоит взглянуть.
— Твоё дело. Только не лезь, лады?
— Сказал бандит королеве! Крест, я уж как-нибудь обойдусь без твоих советов.
Как и говорил: ни хрена интересного снаружи я не увидел. Посреди улицы стояла баба и прижимала кулаки ко рту. Визжать уже не пыталась. Хуч бы сиську, дура, спрятала. Рядом охаживали кулаками два крепких парня. В одном я признал своего, Корня, а другой, по ходу, из местных. Но месятся так, наравне.
— Что происходит? — спросила Хлоя. — Это — твои?
— Один, — Корень вытащил нож, и я тут же свистнул. — Эй, мудень, а ну убери железку, покуда я тебе её в зад не сунул. Не могёшь кулаками — вали дрыхать!
Корень выругался, отбросил оружие и видать в сердцах так приложил противника в пузо, что тот хекнул и согнулся. Тут же отхватил локтем по затылку и шлёпнулся на землю. Корень, для верности, пнул лежащего в бок, подобрал нож и направился к бабе. Та взвизгнула, но в этот раз очень тихо. Корень схватил её за руку и поволок куда-то, в проход между домами.
— Что это было? — спросила Хлоя. Джессип молчал, но стоял мрачнее тучи. — Что это за мужчина на земле и почему женщина кричала?
— Дык бабы завсегда пищат, когда их сношать собираются, — пояснил я. — А энто — видать муж ейный, заступаться решил.
— Так, стоп, — Хлоя закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Потом посмотрела на меня. — Ты хочешь сказать, что сейчас твои люди насилуют местных жительниц и бьют тех мужей, которые осмелились препятствовать насилию?
— Типа того, — согласился я. — Можно и так сказать.
Хлоя схватила меня за куртку и попыталась подтянуть к себе. Получилось так, что ей самой пришлось подойти. Блондинчик стоял, молчал и ковырял сапогом землю. Ну да, он то должен знать, как дела делаются.
— Немедленно, — прошипела Хлоя мне в лицо. — Немедленно это прекрати!
— Нет, — спокойно сказал я, глядя на неё сверху вниз.
На Величие точно вылили бочку холодной воды. Она отпустила меня и отступила назад, хлопая глазами и открывая рот. Посмотрела на Джесссипа, но тот просто отвернул башку в сторону.
— Что значит: нет?
— То и значит, — я пожал плечами. — Мои пацаны за тебя на смерть идут, а ты хочешь, чтобы я, как дурак ходил и с баб их снимал? За местных не переживай, мои знают: ежели кто жмура заделает, я ему наутро прилюдно кишки выпущу. Эт Корень так, погорячился.
— Предупредил — значит знал, что так и будет?
— Величие, слушай, — я ухмыльнулся. — Все знают, как будет. Поэтому те бабы, которые не желают развлекаться, прячутся. Кто — в подпол, а кто и влесу пережидает. А те, что остались, либо полные дуры, либо не прочь принять гостей, понятно?
— Хло, пошли, — угрюмо сказал Джессип. — Тут он прав. Ты ничего не изменишь.
— Я — королева Вазерма, — она упёрла кулаки в бока и вздёрнула подбородок. — Я не допущу, чтобы какие-то бандиты били и насиловали местных жителей! Почему, в конце концов бездействует гарнизон?
— Потому как у них имеется ум в башке. Поэтому эти два десятка засранцев сидят на заднице ровно и хлещут самогонку.
— Крест, а вот если бы твою женщину какой-то негодяй попытался взять силой, что бы ты сделал?
— Отрезал бы гаду башку, — спокойно сказал я. — Но ежели из местных кто-то такое сделает, я сожгу этот вонючий городишко к чёртовой матери.
— Хло, пошли спать, — устало сказал граф. — Ты не в силах победить все беды и горести этого мира. Смирись.
Но просто так уйти она не могла. Поэтому подошла и отвесила мне пару оплеух. Назвала ублюдком и ушла. Бьёт, как баба!
Я вернулся в «Добрую дорогу». За стойкой никого не было. Горела одна-единственная лампа на столе у стены. Рядом стояла бутыль и две кружки. На углу стола сидела Лиса и улыбалась, разглядывая меня.
— Где твой? — я подошёл ближе и погладил женщину по шее, опускаясь всё ниже.
— Я его напоила и заперла. Чтобы не мешал, — Лиса протянула мне кружку. — Этот — самый лучший.
— Успеется, — я отставил кружку и взялся за шнурок лифа. — Цельная ночь впереди.
