Перед тем, как я вошёл в воду, пузо взвыло сильнее, чем до этого. Видать возмущалось, что его, оставшегося без жратвы, ещё и самым паскудным образом тёрли о камни и крупный песок. Не, можно конечно нырять в Кравану и дальше от города, но тогда больше возможности утопнуть в быстром потоке. А так плыть придётся совсем немного. Поэтому лучше поползать.

Как выяснилось в проклятущий берег перед посёлком врыли целую кучу высоких столбов. На верхушке каждого поставили здоровенную металлическую чашу, где вовсю горел яркий огонь. Это, интересно, какая же гадина придумала? Свет, понятное дело, не такой, как днём, но всё одно видно даже крысу, которая надумает прогуляться к воде. И на стенах городишки я заметил не меньше десяти голов в шлемах. Кто бродил взад-вперёд, а кто просто торчал на одном месте.

Как луна перевалила через полночь, блестящих голов стало чуть меньше, а те, которые остались, бродили уже не так резво. А опосля вообще собрались в одном месте и пропали из виду. Короче, охранники то ли сели подремать, то ли играли во что. Изредка поднимался один шлем, чуть крутился и снова пропадал. На этом — всё.

— Лучше не станет, — сказал Псих, который торчал вместе со мной в большом кусте ракиты. Чёртово растение видать вовсю обжиралось козами, потому как я то и дело попадал рукой в распроклятые катышки. — Ну как, не передумал? Опасливое это занятие. Я бы, например, ни в жисть не полез.

Ясное дело, его я никуда брать и не собирался. Плавал псих едва лучше топора, как и большая часть моих пацанов. Пришлось поломать башку, чтобы из умеющих держаться на воде подобрать тех, кто сможет пригодиться. И да, очень жаль, что не получится взять никого из здоровяков — те точно утопнут.

— Всё, погнали, — я проверил, как закреплён кожаный мешок за спиной. Там хранилась одежда и оружие. Потом накрылся здоровенным куском коричневой материи и лёг на пузо. — Ну чё, не видать?

— Отсюда видать и хорошо видать, — хмыкнул Псих. — Но хрен его знает, может издали и не различат. Короче, удачи.

И я пополз вперёд, время от времени выглядывая наружу, чтобы не терять Кравану из виду. В глаза всё мельтешило, потому как пляшущий свет со столбов превратил берег реки во что-то непонятное. Казалось, будто ползёшь по догорающему костру. Даже удивительно, что угли под пузом не жгутся. Правда вот камни здорово так царапали кожу на груди и животе. Ну и ещё я, почти в самом начале сбил палец на ноге. Псих предлагал раздеться у самой реки, но я подумал, что так нас могут заметить и поднять тревогу. Тогда все старания — насмарку.

Справа тихо шипел Триппер, а слева так же тихо ругался его братец — Перо. А этим приходилось тащить с собой ещё и луки, обёрнутые кожей, чтобы не шибко промокли. Понятное дело, оружие можно найти и в Чарвесе, но на это потребуется какое-то время, а его у нас — кот наплакал. Важнее будет раздобыть кое-что другое, но с этим, как мне кажется, проблем не возникнет.

Со стороны крепостной стены послышались громкие возбуждённые голоса, и я тут же замер, стараясь вжаться в колючую подстилку, как можно глубже. Пацаны, по ходу, тоже остановились, потому как я не слышал ни хрена, кроме гула реки и ругани охранников. Ежели гады заметили кого-то из наших — хана. Опытному лучнику расстрелять шесть придурков, валяющихся на берегу — нехрен делать!

Крики стали ещё громче и теперь я различил звуки ударов. Видать сторожа всё-таки играли и как это обычно случается, кто-то начал мухлевать. Ну или кому такое показалось, не имеет значения. А вот что имеет, так это возможность спокойно добраться до реки.

— Ходу! — прошипел я, сбросив материю с головы. О-ох, как же легко дышать без этой вонючей дряни! Правда тут же на голую шкуру накинулся холодный ночной ветер. — Живо, олухи!

Продолжая прикрываться грязными тряпками, мы на полусогнутых доковыляли до реки и не останавливаясь полезли в воду. Я тут же услышал, как охнул Кошели и тонко запищал Два пера. Ну да, водичка такая, бодрящая, мать бы её! И ещё течение моментально вцепилось в ноги, что тот озверевший пёс. Кусок качнулся, потеряв равновесие и я придержал балбеса, схватив за нечёсаные волосы.

— Держись, придурок, — сказал я. — Упадёшь — утопнешь, мать твою.

Глубина тут начиналась в трёх шагах от берега и хорошо, что на дне лежали камни, а не ил, как в других реках. Булыжники, хоть кололи пятки и тёрли пальцы, но давали держаться. Будь тут липкое болотное дерьмо, уже поскользнулся бы и ушёл на дно.

Мы собрались в кучу и достав длинную верёвку привязались один к другому. Да плыть не очень удобно, но зато и не разнесёт хрен пойми куда, по одному. А ежели кто-то тонуть начнёт, остальные вытащат.

Ну или пойдём ко дну всей компанией.

Отсюда огней на стене видно не было, только — сзади, на берегу. И вообще, впереди ни хрена не видать, только слышно, как булькает вода в полной темноте. Ежели на том свете есть речки, через которые плавают покойники, то видать всё оно так и выглядит. Ну в смысле: темно, холодно и жутко клокочет.

— Поосторожнее там, — тут можно и в голос, один хрен за бульканьем ни черта не различишь. — Ежели кто силы потеряет, али ногу сведёт — сразу орите, может успеем спасти. Но когда до места доберёмся — рот держать на замке. Не хватало ещё под конец стрелу схлопотать. Ну, погнали.

Мы оттолкнулись и поплыли в сторону Чарвеса. Ну, как поплыли…Поток подхватил и понёс во мрак. Приходилось молотить руками и ногами, чтобы тебя не перевернуло вниз головой. Чёртов мешок с барахлом, даром что вроде ремни затянул потуже, всё норовил соскользнуть и за ним тоже нужно было следить.

Слева мелькнуло что-то тёмное и рычание реки стало таким громким, что аж уши закладывало. В нос и рот набралась вода, так что я чуть не задохнулся. Нога цепанулась за что-то скользкое и я увидел рядом морду Пера с открытым ртом и бешеными глазами.

Увидел, ах ты чёрт!

Слева появились огни и в их свете стало ясно, что нас несёт мимо деревянного настила на толстых брёвнах. Впереди появилась цепь жёлтых пятен — мост через Кравану. Но нам туда пока рановато.

— Гребём! — заревел я и принялся бешено крутить руками и бить ногами. Получалось хреново: течением всё больше сносило вперёд, так что мост приближался куда быстрее причала. — Давайте же, мать вашу!

Внезапно меня дёрнуло, и верёвка на поясе больно впилась в живот, аж дыхание перехватило. Одновременно вода перестала тащить дальше, и я остановился в бурлящем потоке. Сквозь брызги плюющей в глаза Краваны я рассмотрел Кошеля, который обеими руками вцепился в ближайшее бревно, поддерживающее настил. По роже пацана было видно, что он вот-вот сдохнет. А ну, попробуй в одиночку удерживать пять здоровил, которые болтаются, точно дерьмо в проруби.

Я подгрёб к бревну, ощущая, как верёвка всё больше стягивает пузо и ухватился за скользкую деревяшку. Кошель повернул ко мне совершенно синюю рожу и несколько раз клацнул зубами. Видать пытался что-то сказать. Да ладно, я и сам ощущал, как от холода челюсти намертво сцепились, а руки вообще казались чужими.

Давление на пузо ослабело, и я огляделся. Все наши успели облепить брёвна, точно жабы в летний полдень и тяжело дышали. Так ладно, живы остались и хорошо, но надо же как-то лезть наверх, пока окончательно не отказали замёрзшие пальцы. Я слил воду из носа и рта, после чего ткнул пальцем вверх. Два пера помотал башкой и приложил палец ко рту. Какого дьявола? Я прислушался, а после уставился на доски настила.

Через щели падал свет, от которого вода вокруг становилась рябой. Иногда эти лучи заслоняло что-то тёмное и слышался треск досок, прогибающихся под чьими-то шагами. Понятное дело: не совсем же они дураки, оставить пристань без охраны. Едва ли кто-то всерьёз ожидает появления врага ночью со стороны реки — время рейдеров ещё не пришло, но охрана всё равно не спит. А если кто-то нас заметит и поднимет тревогу, все труды, считай, зазря.

В мешке у меня имелись два отличных ножа, но как их оттуда достать я пока понятия не имел. Чёртову верёвку и то удалось отвязать, едва не плюхнувшись со столба. Ладно, я кивнул, в ответ на жест Два пера и начал карабкаться вверх по бревну. Сначала получалось хреново: та часть дерева, которая торчала из воды оказалась скользкой, как лёд и я чуть не съехал в реку.

Стоило забраться выше и дело пошло веселее, до того момента, пока я не ткнулся башкой в доски. Чёртовы мостки выступали далеко вперёд от опор и вот как теперь добраться до края настила? Я сунул пальцы в щель и повис над водой. Если замёрзшие обрубки сейчас подведут, считай новое купание обеспечено. Но вроде держатся, засранцы. Я добрался до края мостков и подтянувшись, выставил рожу над досками.

Твою же мать, охранников несколько! Аж трое. Правда, один похрапывает на лавке перед небольшой будкой, а вот двое его корешей и не думают спать. Они как раз подошли к воротам, очевидно преграждающим дорогу в город и принялись чесать языками. Два коренастых бородача в кожаных жилетах и грязных штанах — не ловчие, точно. Радует.

Перебирая руками, я отполз в сторону, убравшись из-под света большущего факела. В тот момент, когда оба сторожа отвернули морды, я забросил себя на доски и откатился к высокому частоколу, который ограждал пристань. Не отрывая взгляда от болтунов, стащил со спины мешок (а теперь эта дрянь не желала сползать) и достал ножи. Одежду — потом, сейчас не до неё.

На корточках я медленно и очень осторожно пошёл вдоль ограды. Замер около спящего, раздумывая: е начать ли с него? Ладно, ещё хрюкнет или пустит газы. А для меня сейчас управиться с парой опытных бойцов окажется сложновато.

Чем хороши ножи, которые я беру для таких дел, что их увесистость позволяет и резать, и метко бросать. Кузнец называл это мудрёным словом: баланс, но мне всё равно. Главное, чтобы правильно работало.

Вот, как сейчас.

Руки ещё дрожали, но первый нож воткнулся, как надо: в висок бородачу с родимым пятном на щеке. Солдат даже не взвизгнул, бревном повалившись на землю. А вот второй бросок получился хуже. Много хуже, мать бы его! Нож только едва задел левое плечо и солдат немедленно заревел, выхватывая меч из ножен.

Тут же подорвался тот, который спал около будки и тоже схватился за оружие. В ярости от собственной промашки, я стукнул мужика головой о стену. Потом ухватил за шкирку и запустил обмякшее тело в реку. И вновь запоздало подумал, что стоило бы перед этим забрать меч. Твою же мать, совсем башка перестала работать!

А так я оказался совсем безоружным перед вооружённым противником. А того, между прочим, в руках серьёзная штуковина: короткий меч с широким лезвием. И судя по тому, как курчавый его держит, пользоваться оружием он умеет. А глядя на оскаленную рожу становится ясно, что за убитого кореша, порежет меня на лоскуты.

— Сука! — завопил солдат и бросился ко мне. — Убью, тварь!

В своё время мне пришлось покататься по городам Вазерома с одним мутным типом. Мужик мазал рожу жёлтой краской, волосы красил в исссиня-чёрный и носил странные хламиды. Зарабатывал на жизнь он тем, что выступал на площадях, кидаясь каким-то восточным матером боя, вроде как способным сражаться голыми руками супротив меча. Я и ещё пара пацанов типа нападали на него с тупым оружием, а он лупил нас руками и ногами. Платил гад жратвой и платил мало, так что очень скоро я его бросил и удрал. Правда подсмотрел пару неплохих приёмов для драки и услышал один хороший совет.

Нанюхавшись какой-то белой дряни наш «восточный боец» тупо лыбился и пуская пузыри, трещал, поднимая палец к небу: «Парни, запомните: если на вас идёт вооружённый боец, а в руках нет даже палки — бегите со всех ног».

Реально работает, зуб даю.

Мужик нёсся ко мне так быстро, точно боялся не успеть. И я рванул от него с той же скоростью, а может и быстрее. Прыгнул к своему мешку и схватив за ремень, бросил в ноги охраннику. Не, оно могло и сработать, если бы атаковал какой-то лопух. А это просто перепрыгнул и прорычав какую-то гадость, ткнул в меня мечом.

Чуть не попал. Я откатился к самому краю пристани и схватившись за доски повис над водой. В случае чего лучше упасть, а там — как карта ляжет. Мужик навис надо мной, поднял оружие для удара, выпучил глаза и улетел в реку. Пока пролетал, я заметил, что в кучерявой башке появилось новое украшение: стрела, торчащая из затылка.

Выдохнув, я снова забрался на мостки и уставился на Перо, который сидел шагах в десяти от меня и целил из лука. За его спиной выбирался наверх Два пера.

— Крест, помоги! — просипел кто-то слева. А, Кошель болтается на краю, точно белка, обожравшаяся орехов.

Я молча протянул руку и вытащил пацана. Потом, уже вдвоём, мы помогли Трипперу и Куску. Все оказались синими от холода, но вполне целыми и живыми. Я — тоже, хоть ноги и подгибались. Руки дрожали, но это стало заметно только когда принялся развязывать мешок.

— Спасибо, — сказал я Перу. Тот только пожал плечами. — Энто ты, кореш, вовремя.

Все оделись и приготовили оружие. Труп оттащили и сбросили в реку. Ветер стал сильнее, а между звёзд посерело. Близилось утро.

— Перья, — братья уставились на меня. — как и договаривались, дуете к мосту, а по пути делайте, что задумано. Чем больше — тем лучше. Ежели не сумеете втихую снять всю охрану, то засядьте где-то рядом и ждите. Но всё-таки постарайтесь управиться, чтобы к нашему прибытию ворота стояли открытыми. Все трое кивнули.

— Кошель, Кусок — за мной. Но для начала, сделаем дело тут.

Мы выломали факела и один сунули внутрь охранничьей будки, Второй воткнули в ворота, а третий бросили на настил. Будка занялась сразу и пламя принялось жадно обгладывать стены. Ворота горели неохотно, а тот факел, что лежал на земле, потух.

— Ну и хрен на него, — сказал я, глядя, как Перья исчезают в переулке. — Всё одно загорится. Пошли.

И мы двинули к воротам