Глава 12

Глава двенадцатая.

Выспаться удалось частично – ночью состоялось две вынужденные побудки из-за причаливаний. Встретился с двумя незнакомцами. С одним вообще поговорить не удалось – чем-то я ему не понравился и внимательно меня осмотрев, он просто развернулся и ушел. Я препятствовать и окликать не стал. Перебьюсь.

Вторая встреча оказалась куда плодотворней. Обмена или передачи не состоялось, зато неплохо пообщался с нормальным мужиком Данилой, татуированным во всех видимых местах – включая лицо. Тематика тату сплошь «крестовая». Явно начал увлекаться этим уже после попадания сюда. Одет опрятно, трезв. И словоохотлив. Вскоре я знал многое о нем и о здешних реалиях.

Он здесь уже семь лет. Мальчик по сравнению со многими, кто держится здесь несколько десятков лет.

Ему сорок один год.

Третий рычаг дергает регулярно, но изредка пропускает.

Почему? Потому что верит в злопамятность Столпа и всем советует верить в это. Столп как слон. А они пигмеи. Бегают вокруг с копьями. А слон ударит по тем, кто бьет чаще и больнее других.

Сам он с Питера. Васильевский остров. По родному городу скучает до дикости. Если есть открытки с видами Питера – купит. Пришлось Данилу разочаровать. Но учел, что бумажные открытки могут стать неплохим товаром.

Земля внизу?

Там люди живут. Старичье. А по-другому и не скажешь. Живут вроде недолго, но, если во время отсидки копили денежку – живут неплохо. Можно сказать припеваючи.

Насколько там холодно?

Не экватор точно. И вроде бы случаются дикие похолодания, причем такие, что не птица, а человек при ходьбе в статую ледяную обращается. Выдох Столпа называется. Или же Дуновение Смерти. А может это просто страшилки. Но невольно задумаешься – не лучше ли всю жизнь в теплой обжитой келье провести? Пусть одиночество, зато сытое и спокойное.

А выстрела Столпа не боишься?

Еще как. Так потому иногда и не дергает третий рычаг. Беду от себя отводит.

Монетки крестовые? Недавно появились. Пока популярности не набрали. И вряд ли наберут – кто знает откуда они взялись? Он сам лично их не берет. И мне не советует. А про курс один к тридцати – тоже кто-то придумал. Наверное, тот, кто эти монетки и наштамповал. Хотя может и неважно что собирать. Все одно собранное не пригодится.

Почему это?

Дак кто знает как там встречают внизу? Может топором по затылку. Вышел ты такой весь старый и улыбающийся – а тебе раз! И череп раскроили. Тут только через гарантии.

Гарантии…

Заслонка закрылась.

Время ночь. Надо спать. А я столько всего нового узнал, что голова пухнет от мыслей. И снова всплывает уже чуть ли не мифический Красный Арни. Какие гарантии один сиделец может дать другому? Впрочем, здесь все перевернуто с ног на голову. Всякое может быть.

С трудом заставил себя заснуть. А едва встал, дал о себе знать третий рычаг. Батареи просят огня…

С некоторым внутренним сопротивлением заставил себя дернуть за рычаг. И помчался в кокпит посмотреть, как там с общим залпом. Оказалось – жиденько. Вчерашний страх еще не отпустил узников. Выстрелов больше, но все равно былого размаха пока не видать. Зато отчетливо вижу несколько крестов, спускающихся на «этаж» ниже. Отсиделись, отмолчались и отправились вниз. Или они осознанно не дернули третий рычаг – я не забыл про «схему ровнолета», о которой рассказал старый пират.

Мелодичный перезвон погнал меня к кормильне, где я забрал наградную пищу. Поев, остатки хлеба отправил сушиться, забрав оттуда уже высохшие сухари и закупорив в банку. Глядя на еду, несколько потерявшей в ценности после изучения ситуации, всерьез задумался о спуске вниз. На верхних этажах нет дефицита в еде. Там сидельцы серьезные, знающие себе цену. Сухари на что-то ценное менять не станут. Просчитав все варианты, решения решил не менять. У меня есть взятые обязательства. И я хочу посмотреть на тех, кого можно считать элитой местного общества.

Едва принял решение – резко успокоился. И вернулся к рутинным делам. Продолжил тщательную уборку, соскребая грязь с пола и стен, выкладывая на стол мелкие находки. Ничего особенного. Кусочки проволоки, несколько пуговиц, пара крохотных шестеренок. Пусть валяются, хотя крайне сомнительно, что они хоть когда-нибудь пригодятся. За работой не заметил, как пролетело несколько часов. Звякнула кормильня, подарившая мне кусок хозяйственного мыла и, что обрадовало и удивило, железные небольшие ножницы.

Ножницы…

Я внимательно их изучил. И сразу понял, что это не фабричная штампованная вещь. Грубая поделка. Но лезвия заточены превосходно. Хороший инструмент для заботящегося о своем внешнем виде узнике. Подстричь волосы и ногти, подровнять бороду. Здесь нет помывок в бане, никто не подстрижет отросшие лохмы волос.

Еще один довод в пользу подъема, а не спуска. Так глядишь выслужусь и мне подгонят бритву…

Остаток дня прошел спокойно. Еще одна тренировка, следом уборка, стирка. Размышление в кокпите над зашифрованными записями на сон грядущий. Долгая молитва, изгоняющая шепот из головы. И спокойный сон. День прошел не зря…

***

Судьбоносная встреча состоялась ближе к полудню. Я как раз отдраил кусок стену рядом с перекрестком. И тут долгий звон, лязгнуло, келья шатнулась. Сигнал действия. Сорвал с крючков одеяло, обмотал плечи и шею, сверху накинул клеенчатый плащ, теперь фуражку. И можно спешить на встречу. По пути глянув в как-то чересчур яркий кокпит и удивленно присвистнул – оказалось, что я многое пропустил, пока драил келью. Земли больше не было видно. Сплошное облачное покрывало. И моя келья летела метрах в ста над ним. Вокруг же, на одном со мной уровне, стало гораздо меньше крестов.

- Добрый день – заучено улыбнулся я.

За окном на меня строго смотрел мужчина в очках. Черные с проседью волосы зачесаны назад, чисто выбрит, на нем рубашка и брюки с кожаным ремнем. На левом запястье часы в серебристом корпусе. В зубах дымящаяся сигарета.

- Гниловоз, не так ли?

- Все так.

- Добро пожаловать на вершину, мальчик.

Я проглотил «мальчика». Собеседник был старше меня. Ему точно больше пятидесяти, хотя выглядит моложаво и явно занимается своей физической формой. И это произнесенное им «мальчик» звучало очень естественно. На миг вспомнил одного из своих учителей – одного из тех, кто идет в эту профессию по призванию. Тот тоже часто говорил «мальчик», имея для этого слова удивительно много интонаций.

- Это вершина?

- Ну почти. Если и приподнимешься еще чуть выше, все равно опустишься, как бы исправно ты не дергал третий рычаг. Так что – да, это вершина. Здешний Олимп.

- Вам надо что-то передать или обменять?

А самомнение у собеседника ого-го. На Олимпе живут боги. Не каждый рискнет сравнить себя с ними.

- Надо. Передать. Большой и тяжелый портфель от Константина. Мое имя Арнольд. Иногда называют Красным Арни.

- Есть посылка для Красного Арни – кивнул я – Все верно. Большой тяжелый портфель. Докажите что вы тот, кем себе называете – и я его передам немедленно. Оплата мной уже получена. Секунду.

Сходив к кокпиту, я забрал портфель и отнес его к прозрачной преграде. Показал.

- Все на месте. Ничего себе не взял. Дело за вами.

- Как? – тонкий палец ударил по вытащенной изо рта сигарете.

Пепел упал в подставленную баночку. Аккуратист. Не сорит в собственном доме. Похоже, собеседник несколько растерялся. Совсем ненамного. Видимо нечасто его здесь об этом спрашивают.

- Подсказать не могу – улыбнулся я – Тут уж простите. К сожалению, отправитель скончался, не успев описать получателя. И я не хочу попасть впросак, отдав посылку в чужие руку. Прошу понять правильно.

- Уважаю такую щепетильность – внимательный взгляд серых глаз прошелся по мне от макушки до пояса – И такую аккуратность во внешнем виде.

- Благодарю.

- Мы можем просто подождать. При следующих чалках с другими кельями, просто спроси у нескольких сидельцев о том, как выглядит Красный Арни.

- Так и планировал сделать – признался я – Даже был шанс. Но я был под некоторым… впечатлением сразу от двух событий – смерть Константина и удар Столпа.

- Понимаю. Ты еще не привык. Хотя тебе и пришлось разрубить на куски своего мертвого предшественника.

- Двух – дернул я плечом.

- И один был из наших. Тоже внезапная смерть…

«Из наших»… на ум сразу пришла шахматная фигура. И еще одна – та, что была у Константина. Это все больше напоминало некую серьезную организацию. Шахматный клуб… где решались отнюдь не шахматные этюды.

- Надо поторопиться – я указал глазами на поднятую заслонку – Скоро ставни опустятся.

- Нет – тонко улыбнулся все еще безымянный для меня мужчина – Ты поднялся выше, Гниловоз. Здесь куда больше… льгот и свобод… мы можем продолжать нашу беседу еще долго. Кресты расцепятся за полчаса до того, как раздастся сигнал третьего рычага. Эти полчаса кельям нужны, чтобы занять позицию и никого не зацепить разрядом молнии. Если хочешь прервать беседу – достаточно дернуть рычаг рядом с окном. Ставня опустится, кресты разойдутся.

- Большое спасибо за информацию – я постарался скрыть свое изумление. И свою радость.

Не зря карабкался наверх, утопая в страхах и сомнениях! Пусть риск. Но долгие беседы с куда более опытными сидельцами – это невероятно щедрый дар от неизвестных тюремщиков.

- Вы уверены? – уточнил я на всякий случай.

- Полностью. Итак… ты беседуешь, скажем, с пятью-шестью сидельцам на твой выбор и как только они опишут мою внешность…

- Ни к чему – качнул я головой. Опустил портфель в выдвижной ящик, захлопнул его – Вы тот, за кого себя выдаете. Прошу.

- Уверен? – сигарету тщательно затушили в баночке. Никто не торопился забирать портфель из ящика.

- Да – ответил я.

- И откуда такая уверенность?

- В свое время пришлось заключить немало опасных сделок. Вольно и невольно набрался специфического опыта – чистосердечно ответил я – Забирайте портфель. Вдруг оказия какая с чалкой…

- Как скажешь.

Лязгнул ящик. Портфель перешел к новому владельцу. Со всем своим драгоценным содержимым. Задумчиво взвесив портфель, Арнольд опустил его на пол. И закурил новую сигарету. Мальборо – автоматически отметил я. Красные. Самые ядреные. Выдохнув, он задумчиво посмотрел на меня сквозь струю дыма.

Я же, проверив внутренний хронометр, убедился – Красный Арни не солгал. Все предыдущие временные рамки уже прошли. Ставни должны были закрыться. Но этого не случилось. Мы могли продолжать беседу.

- Поговорим? – вопрос задал он, а не я.

Не став изображать размышления, коротко кивнул:

- Я с удовольствием. В голове каша. Буду благодарен за любую информацию.

- Понимаю тебя. Все мы прошли через это. Задавай вопросы, Гниловоз… все в тебе пока нравится. Быстрый, умный, рисковый. Но вот имя твое…

- Предложили – я взял – снова улыбнулся я.

- И не против? Прозвище можно сменить.

- А почему вас называют именно красным Арни?

- Загар.

- Загар?

- Я попал сюда прямо из бара, расположенного на одном тропическом побережье. Это случилось вечером. А до этого утром я заснул на пляже и меня хорошенько прожарило беспощадное солнце. Я был красным как вареный рак. И поступил как ты, когда мне дали прозвище – принял его. Но одно дело Красный… и совсем другое – Гниловоз. Но если тебя это не волнует…

- Ни капли.

- Что ж… спрашивай, Гниловоз. Задавай вопросы.

- Спасибо!

Вопросы…

Первый раз у меня столько времени, чтобы задать столь важные вопросы. А на ум не приходит ничего… безостановочное дерганье за рычаги превратило меня в тупого зомби?

Вот! Рычаги! Нелепая, если не сказать безумная система…

- Рычаги.

- Хороший вопрос для начала.

- Почему такая странная система? Свет и тепло в обмен на дерганье первого рычага. Движение за второй рычаг. Подъем выше в обмен за третий… Я не понимаю. Почему нельзя было сделать проще? Почему все так сложно?

- Несложно, мальчик. Несложно. Все просто, если взглянуть под другим углом. Заранее прошу прощения за свой стиль изложения. Старые привычки и долгий срок одиночного заключения не могли не наложить свой отпечаток. Верно?

- Полностью согласен.

- Хорошо. Ты молод по сравнению со мной. Но может тебе приходилось видеть старые американские фильмы, где герои попадают в отель и вкладывают десятицентовики или четвертаки чуть ли не в каждое устройство? Встроенный массажер в кровати. Телевизор. Даже освещение.

- Я люблю старые фильмы. И видел подобные.

- Хорошо. Это ты и делаешь каждый раз, когда дергаешь за рычаг. Вкладываешь четвертак. И получаешь в обмен свет, тепло, пропитание и частые встречи с другими сидельцами.

- Но… не подходит. В фильмах люди тратили свои деньги. Они платили. А здесь все бесплатно.

- Ой ли? – прищурился Арнольд – Ты хоть раз пробовал придумать какую-нибудь систему противовесов, чтобы после каждого щелка рычаг срабатывал автоматически?

- Ну… в самом начале привязывал веревку – вспомнил я – Рычаг не поддался. Пришлось дергать рукой.

- Вот ты и ответил. Тебе пришлось дергать рукой. Ты заплатил. И получил награду.

- Все равно не понимаю – признался я – Не схватываю.

- Ты и есть оплата – терпеливо пояснил Красный Арни – Каждый раз дергая за тот или другой рычаг ты платишь, хочешь ты этого или нет. Понемногу, но платишь – мелкими монетками, этакими крохотными кусочками, которые отрываешь от собственной жизни.

- Стоп – поднял я ладонь.

Жутковато и непонятно.

Крохотными кусочками отрываемыми от моей жизни?

Немного выждав, собеседник грустно хмыкнул:

- А ты как думал? Сам посуди – если все так просто, здесь могли бы сидеть и сами тюремщики, верно? Почему бы не работать вахтовым методом? Подергал рычаги недельку – и ушел в отпуск на месяц. А тебя сменяет другой работяга. Но вместо этого сюда притащили нас – и не в соседнюю страну, а в другой мир! Ты ведь уже понял, что это не наша старая добрая старушка Земля?

- Вот это я понял предельно четко – тут же ответил я – Едва увидел Столп. И летающие кресты. У нас это попросту невозможно. Разве что все за окном – просто иллюзия, виртуальная реальность. Громадный эксперимент… а мы в нем участники. Или участник только я, а вы все…

- Подсадные утки. Актеры играющие свою роль. Нагоняющие жути и непонятностей, следящие за твоей реакцией, за твоей волей к жизни. Да. Мне тоже приходило это в голову. И не раз. Но это не эксперимент. А просто страшная каторга, где каждый должен отбыть свой срок. И всем плевать, что ты без вины виноватый. Ты либо продержишься долгие десятилетия и выйдешь отсюда глубоким стариком, либо умрешь и тебя порубят на куски и выбросят их из отхожего места. Вот и весь твой эксперимент. И в нем только один наблюдатель – он же наблюдаемый. И он же смертник.

- И это тоже приходило мне в голову.

- Значит, ты действительно умный. Иногда лучше всего принять окружающую тебя реальность и действовать ей сообразно. Это азы выживания. Начнешь во всем сомневаться – долго не протянешь. Помни это, Гниловоз. Меньше мыслей – больше действий.

- Я запомню совет. Спасибо.

- Вернемся к рычагам. Ты понял мое объяснение?

- К сожалению не слишком.

- Поясню проще. Ты и я – каждый из нас находится в большом и сложном механизме. Учитывая наличие оружие – давай назовем кресты танками, хорошо? Летающие махину с энергетическими пушками, палящие по здоровенной ледяной хреновине. Вот это уже не академический язык. Зато емко и понятно, не находишь?

Я молча кивнул. Танки так танки. Сравнение не самое плохое. Хотя я бы назвал кресты летающими крепостями.

- Каждый механизм, будь то танк или часовой механизм, нуждается в топливе. Где-то это сила раскручивающейся пружины. Где-то бензин. А где-то – ты сам. Но не так как на велосипеде. Совсем не так.

-Там педали – здесь рычажная система – не согласился я – Схоже.

- Дергая всего два рычага ты летишь, Гниловоз! Крути педали как хочешь быстро – взлететь сможешь? Велосипед сколько весит? Килограмм десять? Меньше? А наши тюремные кельи? Сколько тонн? И ты веришь, что пара рывков за рычаги способны поднять эту махину в воздух?

- Они и так висят в воздухе – парировал я.

Мой довод только обрадовал Арни. Он мелко закивал:

- Верно. Кресты левитируют сами по себе даже без узника. Они никогда не касаются земли. До тех пор, пока их не собьют или их механизм не выйдет из строя. Но все равно! Два рывка рычага? Ты серьезно?

- Я согласен, что рычаги – лишь способ запуска механизма, скрытого за кирпичными стенами.

- Да. Это инжектор. Впрыск. Устройство впрыска топлива в механизм. И топлива много не надо. Двигатель экономный. А топливо – это ты сам. Твоя жизнь. Твоя жизненная сила, если угодно. Каждый раз дергая за рычаг, ты передаешь кресту часть себя, Гниловоз. Крест пожирает тебя. Медленно. Откусывает по крохотному кусочку. Берет по капле. Но берет. Ты и есть топливо для несущей тебя адской машины. Своей кровью – образно говоря – ты заряжаешь ее пушки. Своей жизнью палишь по Столпу – а вот тут уже не образно говоря, а как есть. Правда матка. И это еще одна причина не дергать за третий рычаг – многие узники уверены, что за зарядку орудий крест забирает больше жизни.

- В каком смысле жизни? Мое здоровье?

- Нет. Тут скорее речь о протяженности твоей жизни. Лучше считай в часах. Дернул за первый или второй рычаг – за каждый рывок минусуй по часу жизни. Дернул за третий – потерял день. Безвозвратно. Слышал выражение, что каждому из нас отпущен свой срок?

- Бред! – категорично выразился я, потеряв невозмутимость, ожесточенно потер лоб – Мистика какая-то! Фантастика!

- А что вокруг тебя? Гниловоз… никак не могу привыкнуть к этому прозвищу… пожалуй, ты первый, кто поднялся так высоко с таким… не самым приятно звучащим именем… ну да ладно – Что вокруг тебя? Сплошная фантастика! Бред! – Арни разгорячился, закурил еще одну сигарету.

А он не экономит курево. Хотя они должны быть максимально дефицитными. Если кто из узников и притащил с собой пару пачек сигарет – на фоне стресса они должны были выкуриться за пару часов. Достать сигареты нелегко. Арни же курит их одна за другой.

Но плевать на его сигаретное расточительство.

Что за история с рычагами?

Она имеет смысл. Стоит подвести теорию под практическое дерганье рычагов – и многое становится понятным. Появляется смысл во всей этой безумной рычажной системе. И раз это другой мир – кто сказал, что здесь должны использоваться технологии схожие с нашими?

Кирпичные стены, крутящиеся шестеренки, удивительная кормильня, бьющие шаровые молнии… все это наводит на мысли о совершенном ином технологическом подходе.

- Это ваша теория? – как можно мягче уточнил я – Вы пришли к ней самостоятельно?

- Как красиво ты переиначил фразу «не спятил ли ты от одиночества и не навыдумывал ли бреда, Арни?» - хохотнул Красный Арни – Это не моя теория. Это грустная практика. И узнал я о ней из старых документов и записей. Слушай, Гниловоз. Ты интересен мне. Я вижу в тебе потенциал.

Я никак не прокомментировал это заявление. Остался спокоен. Слушал внимательно. Едва заметно кивнул. И добавил свое любимое:

- Я буду благодарен за любую информацию.

- Столп. Все началось с него – хрустнул шеей Арни и, затушив сигарету, тут же закурил следующую – Ты знаешь что за создание заключено в ледяной толще?

- Похоже на гигантскую медузу. Или на кальмара. Или вовсе что-то неведомое с щупальцами.

- Тут больше подходит последний вариант – что-то неведомое с щупальцами. Громадное и невероятно могущественное. Это существо безымянно. И это существо сотворило этот мир.

- Прошу прощения?

- Сотворило этот мир – терпеливо повторил Арни – Да, в голове сразу не укладывается. Но вот эта штука с щупальцами – сотворила этот мир, куда нас с тобой и многих других занесло.

- Там – ткнул я пальцем – Во льду заключен бог?

- Нет – поморщился собеседник – Оставим религию в стороне. Гниловоз, если подучишься и напряжешься – ты же сможешь в одиночку построить небольшой дом? В пару комнат, с кухонькой, прихожей, кривоватым крыльцом? Сможешь?

- Любой сможет при большом желании.

- Вот и здесь так же. Не суди его мощь по своим возможностям. Это не бог. Просто исполинское могущественнейшее существо, однажды создавшее этот мир для своих нужд. Может просто так. Или случайно. Я склоняюсь к мысли, что оно создало планету для своего обитания и, возможно, для откладки яиц или как они там размножаются.

- Создало планету – повторил я и подавил желание сбегать в кокпит, чтобы посмотреть на плененного создателя миров – Ладно… в голове не умещается, конечно – но ладно.

- Создав планету, существо ушло по своим делам. Вернулось скоро по его меркам – через пару другую тысяч лет. Другие мерки времени. Что для нас вечность – для него мгновение.

- И куда ушло?

- Да какая разница? За сигаретами – махнул рукой Арни и вытащил следующую сигарету из пачки. Щелкнула позолоченная зажигалка, голубоватый огонек неспешно облизал кончик сигареты, поджег. Я терпеливо ждал.

- Какая разница, куда оно ходило? К любовнице к примеру.

- Понял. Несущественные для нас детали.

- Именно! Главное – однажды оно вернулось. Пробыло здесь пару сотен лет. И снова исчезло. И вновь вернулось через тройку тысяч лет. Или через десять тысяч лет. Для него время течет иначе. Оно провело тут краткий отпуск, порезвилось – и убралось по своим делам. Ничего особенного. Это как ты, когда посещаешь свой собственноручно построенный дачный домик – приехал раз в неделю на участок, проверил все, пожарил шашлычков, убрал палую листву и уехал обратно в город. Вот только ты не заметил, что раздавил небольшой муравейник, чей холмик торчал у самых ворот. Наступил – и пошел себе дальше. Что тебе муравьишки? Ты уже понял к чему я веду?

- Почти. Неужели… э-э-э… цивилизация?

- Вот! Все же я не ошибся в оценке твоего интеллекта. Ты схватываешь на лету. Именно! Пока хозяин отсутствовал – на созданной им планете зародилась жизнь! Возможно, от него самого – плоть от плоти, так сказать. Создание вернулось в первый раз, перевернуло здесь все вверх дном – и убралось – попутно уничтожишь немалое количество живых существ. В то время здесь был период схожий с нашей эпохой динозавров. И оно мимоходом угробило эту ветвь практически полностью. Снова затишье.

Поймал себя на мысли, что Арнольду нравилась эта лекция. Глаза сверкали, поза напряженная, огонек сигареты метается в воздухе вместе с оживленно жестикулирующей рукой. Он прямо оратор, выступающий перед толпой восторженных слушателей.

- Когда создатель мира вернулся снова – кто знает через сколько тысячелетий – к этому моменту флора и фауна восстановились, эволюционировали. И снова апокалипсис. Миллионы смертей. Бушующие ураганы, сходящая с ума атмосфера. Ад длившийся несколько веков. И опять… тишина… гигантский монстр убрался восвояси, чудом уцелевшая живность боязливо вылезла из укрытий и начала исполнять главное свое предназначение – плодиться и эволюционировать. А заодно – год за годом набираться ума. В следующее прибытие страшной твари на планете уже имелись разумные. Бегали с копьями и убивали мамонтов. Им удалось частично выжить. И запомнить. Зародились легенды, которые вскоре стали считаться сказками – ведь чудище ушло и его не было долгие тысячи лет. Зато сказки стали страшной реальностью в следующее его прибытие – когда на планете была эпоха сравнимая с двадцатым веком на Земле. Машины, высотные здания, продвинутая наука, разделения на многочисленные государства и отсутствие белых пятен на мировой карте. Здешние разумные – похожие на нас почти во всем – считали себя хозяевами планеты. И каков же был их ужас, когда из космоса явился тот, о ком вспоминалось только в древних легендах, считавшихся мифом. Сказки стали горькой былью. Разрушения повсюду! Хаос! Смерти! Взбесившиеся океаны и атмосфера! О как они пытались достучаться до гигантского монстра – пытались установить контакт, считая его инопланетным гостем. Вот только это был не гость – а истинный хозяин планеты. Которому было плевать на расплодившихся муравьев. Порезвившись, отдохнув, тварь убралась. А чудом уцелевшие разумные поняли – однажды она снова вернется. Обязательно вернется. И надо быть готовыми к ее прибытию, если они сами не хотят стать мифом.

Сделав нарочитую паузу, Арни неспешно затушил сигарету, звякнул крышкой баночки-пепельницы и продолжил:

- Как ты уже понял – у них получилось. Они сумели достойно встретить своего ни о чем не подозревающего Создателя. И с помощью специально изобретенных технологий пленить его в чудовищно огромном ледяном Столпе. Тем самым они обрели долгожданный мир и покой. И твердую уверенность в светлом будущем.

- Да-а-а… - протянул я, не зная как относиться к рассказанной истории.

Живые создатели планет. Почти вечность живущие существа. Но ледяной Столп – вот он, за окном. И это не наша Земля. Тут иной мир.

- Откуда эта информация? – осторожно спросил я – Не претендую на получение источника. Просто – сведения надежные? Откуда такой массив информации? Да еще столь невероятной.

- В голове такое сразу не уляжется – понимающе кивнул Арни – Слишком уж это поперек наших истин. Старайся мыслить масштабней, мальчик. Мысли масштабней. И со временем твоя голова вместит эти знания. А насчет источника – тут нет секретов. Как думаешь, сколько уже веков крутится вот эта карусель вокруг Столпа? Сколько веков мыкаются тут мученики-сидельцы, вынужденные проводить жизнь в узилище? Почему все кресты предназначены только для одного узника?

- Я не знаю. Но очень хотел бы знать. Погодите… они и есть источник? Минувшие поколения узников?

- Верно, мальчик. Это и есть историческая хроника дошедшая до нас сквозь века. Я собираю информацию по крупинке, проверяю каждый факт несколько раз, прежде чем принять его за истину. И щедро делюсь с теми, кто, как я считаю, обладает достаточным умом, чтобы принять и переварить информацию. Ты выглядишь стойким и целеустремленным. В твоих глазах горит яркий огонек. Ты намерен выжить и получить свободу. Я прав?

- Абсолютно – ответил я – Не собираюсь здесь умирать.

- Правильный настрой.

Похоже, у Арни какие-то планы на меня. Это очевидно из затянувшейся беседы. И он действительно щедро делится информацией, заполняя огромные познания моих знаний. Но вряд ли это бесплатно. Что-то он попросит взамен. Или предложит. В этом я уверен. Но это потом. А пока что я продолжу жадно слушать и впитывать столь драгоценную информацию.

- Когда образовался Столп, обитатели этого мира столкнулись с очень простой и очень неприятной истиной – убить заключенную тварь они не могли. Пленить сумели. Но создание бессмертно – во всяком случае по их меркам. И прилагает усилия чтобы высвободиться. И на этот раз оно уж точно обратит свое внимание на посмевших пленить его муравьев – все живое на планете будет ждать смерть. Тотальное вычищение разъяренным гигантом. Дабы избежать этого, была изобретена и по сей день используется система летающих келий, непрестанно поражающих Столп особыми разрядами. Мы комары, жалящие спящего медведя. Мы летающие шприцы, вкалывающие ему мощное средство, лишающее его сил. И так век за веком. Сидельцы сменяют сидельцев.

- Почему мы? Почему сидельцы из другого мира?

- Правильный вопрос! Но не совсем точные. Не из другого мира – а из других миров! Тут представители трех миров! И все они на равных условиях тянут тюремную лямку.

- Но зачем? Им что самим тяжело за рычаги дергать? Вахту бы устроили! На кой черт затаскивать сюда ни в чем неповинных людей из других миров?

- Вот! Я тоже задумался над этим. И начал копать. Стоило копнуть чуток и сведения сами посыпались мне в руки. Изначальными сидельцами были жители местного мира. И в кельях кружилось по два и три вахтовика – как ты их называл. Но вскоре они начали сходить с ума, нападать друг на друга, убивать друг друга, выводить кресты из строя и направлять и в крутое пике к земле. Знаешь почему?

- Столп.

- Да. Воздействие Столпа. Шепот, что звучит в голове каждого из нас. Он действует и на нас. Но далеко не так сильно, как на исконных обитателей этой планеты. Долгое время они пытались. Упорно пытались. И не преуспели. А еще постоянное жертвование собственной жизни на алтарь всеобщего благоденствия… Мрачная перспектива – спятить или умереть раньше отпущенного срока. Но однажды кому-то из местных ученых светил пришла в голову светлая мысль – а может на жителей из других миров Столп не будет действовать столь губительно? Теорию развили, подкрепили практикой. И вот мы здесь. Как живое доказательство верности теории. Конечно, жители других миров тоже не дураки. И добровольно потратить жизнь на кружение вокруг чужой проблемы – пусть и планетарного масштаба – никто не захочет. Так из крестов ушло управление и двери. Так появились кормильни. Так возникли летающие тюремные камеры. Из остатков было – остекленный кокпит, где некогда располагались органы управления. И уже гораздо позднее, когда наши тюремщики поняли, что одного продовольственного вознаграждения маловато, они придумали дополнительные бонусы.

- Кексы. Вино. Свидания и обмен с другими сидельцами.

- Да. Поэтому мы с тобой так долго и общаемся – мы примерные узники. Мы исправно выполняем нашу самую главную задачу.

- Дергаем третий рычаг.

- И раз за разом бьем по Столпу. Все так, Гниловоз. Все так. У тебя старая модель креста. Раньше он был предназначен для добровольцев. Позже его переоборудовали, убрав лишнее и добавив необходимое. Превратив в тюремную камеру. Заблокировав и замуровав лишние ходы.

- Какие лишние ходы? – насторожился я – И что за система используется в подаче воды и еды?

- Вижу у тебя проснулся аппетит к знаниям…

- И я благодарен за море информации.

- Готов продолжать?

- С удовольствием, аббат Фарио – позволил я себе легкую улыбку.

- О – улыбнулся в ответ Красный Арни – Знаешь классику. Похвально. Только не Фарио, а Фариа. Аббат Фариа. Мудрый и стойкий человек.

- Верно.

- И мне не слишком нравится это сравнение, мой юный граф Монте-Кристо. Ведь аббат Фариа так и не покинул стен узилища. Он передал своему юному побратиму обширные знания и ключ к сокровищам. После чего испустил дух в мучениях. Трагичная фигура…

- И в мыслях не было – примиряюще поднял я ладони – Прошу прощения. Просто внезапно пришедшая в голову аналогия.

- Не бери в голову. И будем надеяться, что подобная печальная участь меня минует. Хотелось бы еще пожить – чистосердечно признался Арни – И закончить свой век не здесь, а хотя бы там – его палец указал вниз – И попасть туда хочется живым и целым, а не мертвым небрежно порубленным фаршем.

- Меня обуревают точно такие же желания. Откровенность за откровенность – ответил я – Но могу добавить кое-что к сказанному – хотелось бы попасть туда поскорее. А не к семидесяти-восьмидесяти годам.

- Святые слова! И достойная цель!

- У меня вопрос.

- Да?

- Почему так откровенно делитесь информацией? Меньше всего я ожидал, что на меня с небес упадет столь щедрая манна небесная. И, уж простите, не верю я в добрые намерения. Все тот же жизненный опыт. Не позволяет он мне верить.

- Само собой мною двигают не только добрые намерений, мальчик. Я везде ищу свою выгоду. А еще я ищу единомышленников. Причем не только тех, кто просто разделяет со мной стремления и цели, а те, кто готов ради достижения желаемого действовать. К сожалению, твой пред-предшественник, чей клетчатый плащ ты носишь сейчас, был нерешителен, если не сказать трусоват. Он всей душой мечтал вырваться на свободу, усердно копил золото и прочие ценности, заботился о своем здоровье. Но не больше того. А этого мало. И в конце концов его прикончил вирус.

- Когда его труп оттаял – настала моя очередь болеть – поведал я – Но я выдержал.

- Отличные новости. Теперь у тебя иммунитет. Как и у меня.

- Действовать – задумчиво сказал я – Вы ищите решительных и рисковых единомышленников, стремящихся вырваться на свободу.

- О да. Я ищу тех, кто отчетливо понимает – без риска свободы не добыть! Это не та вещь, что достается бесплатно!

- И все равно это не объяснение. Я появился здесь недавно.

- И уже доказал, что способен на многое. Ты здоров, чист, опрятно одет, ты поднялся над облаками. И ты умен, хитер и жаждешь знаний. Столько похвальных качеств в одном человек.

- Все равно этого мало. Уверен, что вы уже имеете немало единомышленников, готовых выполнить ваши приказы – качнул я головой – Вы скажете прыгнуть – они прыгнут. Константин, например. Он точно был из таких. И даже загибаясь, зная, что умирает, он вытерпел ужасные боли, чтобы передать вам посылку. И только потом позволил себе умереть. Поразительная преданность для обреченного на смерть.

- Константин – собеседник печально глянул вниз. На портфель у своих ног – Да. Он из тех, кто был решителен до предела. Из тех, кто неустанно напоминал о нашей цели даже мне. Константин раз за разом опускался ниже, под облака, чтобы выискивать подходящих узников, беседовать с ними, заряжать оптимизмом и решительностью. Константин был крупным золотым самородком. Важным звеном нашего плана…

План? Я промолчал, но зарубку в памяти сделал. Глядя, как Арни закуривает следующую сигарету, понял, что он волнуется, колеблется и чуть-чуть нажал. Совсем чуть-чуть, понимая, что я зачем-то нужен этому человеку. Сильно нужен.

- Я не такой как Константин. Я не самородок.

- Кто знает.

- Может начистоту? Чем я так приглянулся?

Сделав глубокую затяжку, Арни коротко сказал:

- Крестом.

- Крестом? – оглядел я внутренности своей обители – Чем моя камера лучше?

- Своей старостью, Гниловоз. По моим сведениям, сейчас во всей армии летающих келий осталось лишь дюжина столь же древних крестов как твой. Всего дюжина! Остальные – например мой – внешне схожи, но сделаны гораздо позднее. И сделаны изначально под узников. Из той дюжины, что сейчас на лету, девять обитают в самом нижнем слое или чуть выше. Узники-владельцы не трогают третий рычаг, по той или иной причине смирились со своей судьбой и просто проживают жизнь. У них нет стремлений. Нет целей. Они сдались. И просто жуют тюремный хлебушек. До них не достучаться – их ставни вечно закрыты. И один только бог знает, как они там живут и не сошли ли они давно с ума. Еще двое – дергают третий рычаг через раз, неистово запасаются золотом и едой. И не хотят идти на контакт. Считают, что надо просто ждать истечения лет, после чего они покинут тюрьму и оставшиеся годы проживут в роскоши и сытости. Мы пробовали много раз. Но нам смеялись в лицо. И еще один… он по-настоящему сошел с ума. Раз за разом дергает третий рычаг, летит высоко, рядом с нами. И всей душой надеется, что следующий удар Столпа придется по нему – он жаждет любой смерти, только не через самоубийство. Кретин! Я разговаривал с ним часы! Но он глух к моим доводам.

- Ого – хмыкнул я – Понимаю. И, кажется, догадываюсь, о чем пойдет речь дальше. Какой-то явно дерзкий замысел, верно?

- К сожалению – да.

- И вы уже давали подсказку, когда намекнули, что древние кресты просто переоборудовали, сняв ненужное, поставив необходимое и заблокировав лишние ходы. Я прав? Дело именно в этом?

- Да. Таких крестов как у тебя осталось немного. И с каждым годом их все меньше. Каким бы прочным не было устройство – оно не может работать вечно. Да и Столп не дремлет, сшибая исправные кресты. Вскоре древних моделей не останется. И тогда всем нашим замыслам придет конец.

Нашим замыслам…

- Какая у вас шахматная фигура? – спросил я прямо.

И получил прямой ответ:

- Ферзь.

- Ого. Самая могучая фигура на доске. А где же король?

- Там – и снова палец указал вниз – На земле. Он тот, кто обеспечит нас защитой при спуске. Тот, кто поможет на первых порах. Тот, кто встретит и обогреет. Ведь там всегда царит мороз.

- Все интересней и интересней. Ладно… что с моим крестом не так? Что может скрываться в нем? На ум приходит только одно.

- Озвучь?

- Управление – пожал я плечами – Что еще может быть ценным в этом куске камня? Ну или люк. Выход, что позволит мне выбраться на поверхность креста. И если два наша креста сцеплены – смогу перебраться на ваш крест и поискать люк там.

Долгое молчание. Дробное кивание. Спешно закуриваемая новая сигарета. Взгляд сквозь дым.

- Я не ошибся в тебе, мальчик с дурнопахнущим прозвищем. Ты сходу угодил сразу по двум важнейшим точкам. Я впервые открыл все карты. Вернее приоткрыл. Я устал таить козыря, устал говорить смутными намеками и сыпать неопределенными обещаниями. Я дал прямые подсказки. И ты удивительно быстро разобрался. Все верно. Это лишь теория и отчаянная надежда. Но есть шанс, что в старых крестах остались органы управления. Резервные. Это логично – в самом начале тюремщики не могли знать, выгорит ли их затея с подневольными работниками. Еще их поджимало время. Переоборудование и кастрация крестов проводилась спешно. Об этом говорят редкие артефакты, порой находимые в древних крестах. В одном из них, том, что разбился не меньше семи лет назад, в кокпите осталась приборная доска с мертвыми циферблатами и повисшими стрелками. В другом торчали из стены какие-то трубки. В другом в полу остались крепления для кресел. В еще одном торчал из пола ни к чему не подключенный штурвал. Штурвал! С крестов сдирали все в спешке. Едва закончив – пихали туда узника и отправляли на орбиту вокруг Столпа. Дергай, дергай за рычаги! Дергай! Система разрабатывалась на ходу. Ошибки и накладки при этом неизбежны. В каждом старом кресте, переделанном из воздушного судна в летающую банку, могут оставаться органы управления. Хоть какие-то!

- Где? – развел я руками – Где? Мой кокпит девственно пуст! Лишь стекла позволяющие мне видеть окружающий белый мир. В нем нет ничего!

- Я знаю – кивнул Арни – Тот, чей клеенчатый плащ ты носишь, сказал мне то же самое. Но это неважно. Само собой из кабин оборудование выдирали в первую очередь. Искать надо в другом месте.

- Где? Я отдраил большую часть креста. Проверил почти каждый кирпичный шов. И нашел лишь выбитые зубы и старые иглы от шприца. Ну еще горсть пуговиц.

- Я покажу. Жди, Гниловоз. Жди. И увидишь.

- Мне торопиться некуда – сказал я в спину удаляющегося Красного Арни.

Едва он свернул и пропал из вида, задумчиво взлохматил волосы, уронив фуражку. Вот это крутой поворот. Такого не ожидал. Вся моя спокойная рутина разом рухнула. Столько новостей всего за час. Как мне сейчас поступить? А что тут думать? Я не желаю провести в камере остаток молодости.

И что хочет показать Арни?

Как оказалось – довольно красивый рисунок креста. Он прижал его к стеклу на уровне моих глаз. Снизу же пришлепнул схему. Пришлепнул пару кусочков пластыря. И встал сбоку, чтобы видеть меня. Я впился глазами в рисунок. Старый тюремный крест. Изображенный во всех деталях.

- Такой как у тебя – тихо пояснил Арни, не мешая мне изучать изображение – Копия твоего. Видишь? Или нет?

- Вижу – кивнул я, прижимая палец к месту, которого у других крестов, тех, что пролетали мимо кокпита, не видел.

Горб. Вздутие на спине креста. Что-то вроде небольшой рубки подводной лодки. Совсем невысокой. Со сглаженными очертаниями. Метра два в высоту? Полтора? Просто продолговатый горб.

- Резервная кабина? – предположил я, опуская взгляд ниже.

- Скорее кабина наблюдателя или же место стрелка – поправил меня собеседник – Раньше кресты были рассчитаны на целый экипаж. И у каждого из его членов была своя задача. Кто-то за штурвалом. Кто-то у орудия. Ну и наблюдатель. Или ученый. Ведь в те времена, после победы над удивительной тварью, она не могла не представлять для них интерес.

- И стоит сюда добавить желание уничтожить тварь раз и навсегда.

- Само собой. Кто захочет иметь под боком извечную угрозу? В крестах более поздней постройки подобного вздутия нет. И либо это более громоздкое оборудования, а вовсе не кабина с резервным оборудованием и тогда наши планы обречены, либо же это наш шанс выбраться отсюда. В любом случае мы должны знать наверняка.

Я не ответил, изучая схему. Тут тоже все просто. Крест в боковом разрезе. Нары, стол, кокпит, туалет, кормильня. Все указано с точностью, соблюден масштаб. Схема выполнена на отлично. А сверху показано вздутие с жирным вопросительным знаком внутри.

- Мне нужны эти рисунки – произнес я.

- Держи.

В ящик упало два листа.

- У меня хватает копий. Было время запастись ими. Что скажешь? Сразу предупрежу – ты окружен шестеренками. Ты внутри огромного и непонятного механизма. Чуждого нам механизма. Неизвестно какая часть шестеренок за что отвечает. И стоит по случайности заклинить или просто задеть одну – и вполне вероятно падение. Действовать стоит крайне осторожно.

Забрав бумаги, я глянул на Арни:

- А какие еще варианты? Гнить здесь заживо, заедая горе вином и запивая вином? Я предпочитаю разобраться во всем. И решительности мне не занимать. Как и осторожности. Я начну поиски сегодня же. И если мне улыбнется удача – я не забуду тех, кто помог мне.

- Верю в это.

- Ваш шахматный клуб… чем он занимается?

- Сбор информации о временах старых и новых. Поиск выхода отсюда. То, что я тебе рассказал – результат многолетних поисков. Складывание кусочка к кусочку. Мы сообща копим богатства, выискиваем обрывки старых знаний и склеиваем их вместе. Ведем переговоры с землей, заручившись поддержкой со стороны надежного человека. Сообща куда легче преодолеть трудности. И у каждого из нас своя роль. Периодически каждый из нас спускается ниже, под облака, до слоя, где начинаются первые чалки. Общаемся с новенькими. Ободряем их.

«Продаете им еду и алкоголь в обмен на ценности» - добавил я про себя.

Не может быть, чтобы золотые запасы моего пред-предшественника были накоплены в слое над облаками. Среди небожителей дураков нет. В этом я уже убедился. Никто не станет отдавать ценные предметы в обмен на сухари. Так что «клуб шахматистов» те еще хитрованы. Они ищут старые кресты и выменивают дорогое на дешевое. Не могу их обвинять за это – я и сам готов поступать так же. А шахматные фигурки стали символом причастности к элите. Начинающие получали пешки. Те, кто постарше – коней, ладей, слонов… а я вот беседовал с ферзем. И эта роль ему вполне подходила.

И похоже им эти «шахматы» надоели – прошли годы, золото накоплено. А ключевой момент плана никак не наступает. А тут еще эти смерти – тот же Константин и прежний трусоватый хозяин моего креста. Организация уменьшается и стареет. А прогресса по-прежнему ноль.

- Скоро время выстрела – прервал мои размышления Арни – Кресты вот-вот расцепятся.

- Вроде еще не время – удивился я.

- Мы элита – горько усмехнулся «Ферзь» - И ждут от нас большего. За третий рычаг здесь приходится дергать не меньше двух раз в сутки. А иногда чаще.

- И что взамен? Кроме риска получить плюху от Столпа.

- Многое. Больше вина. Гораздо больше. Больше вкусной еды. Мелкие предметы быта.

- Ножницы я уже получил.

- После следующего выстрела получишь кое-что еще. И удивишься.

- Что именно?

- Не стану портить тебе сюрприз. Некоторые находят его приятным.

- Хм…

Шагнув к окну, взявшись за рычаг, Красный Арни заглянул мне в глаза.

- Постарайся, Гниловоз! Ты искра нашей надежды. И верь – если у тебя получится, если наши надежды оправдаются, мы тебя не забудем! Отплатим добром за добро!

- Я услышал вас.

- До скорой встречи!

Ставня с грохотом опустилась. Следом упала моя. Лязг. Келья качнулась. Долгая интереснейшая беседа подошла к концу. Опустившись на пол, я глубоко задумался, глядя на рисунок и схему.

Все логично. И замысел «шахматистов» вполне ясен.

Если мне удастся восстановить контроль над крестом, останется дело за малым – найти ведущий наружу люк и открыть его. Или пробить дыру. То же самое должны будут сделать другие сидельцы.

Затем… как бы я поступил затем? Подойти к ним ближе, и они прыгнут?

Нет. Это глупо и ни к чему. Куда проще дождаться очередной чалки. И тогда тот же Арни, нагруженный накопленным добром, пройдет по соединенным крыльям крестов и присоединится ко мне. А мы пойдем к следующему «своему» кресту и заберем еще сидельца. И еще. До тех пор, пока вся шахматная компания не воссоединится. А затем уже можно приземляться. И здравствуй новый дивный мир…

Замысел дерзкий. Очень дерзкий. Но свобода стоит риска.

Встав, я вернулся в более теплую часть креста. Положил рисунки на стол, медленно снял плащ, размотал одеяло, не отводя глаз от схемы.

Где?

Где могут быть расположены люки?

Если у меня старая модель, а не изначально тюремная камера, стало быть люки должны быть. И даже если они заложены кирпичами, за этой преградой не должно быть шестеренок. Должен иметься достаточного размера проем, чтобы через него мог пролезть мужчина.

И пусть в том странном вздутии не окажется кабины с органами управления. Главное суметь выбраться наружу. А дальше? А дальше опуститься вновь до самого нижнего слоя. И либо воспользоваться длиннющей веревкой и спуститься по ней до земли, либо же выпрыгнуть с парашютом.

Вот только парашюта у меня нет. Возможно ли его сшить самому?

А если дельтаплан?

Воздушный шар с горячим воздухом, что медленно спустится со мной на землю? Можно даже без корзины – привяжусь веревкой. Главное, чтобы спуск был медленным.

Стоп.

Я думаю, не о том. Я уже почему-то решил, что у меня все получилось. Что я уже нашел люк, может быть даже не один. И осталось только спуститься.

Думать так просто глупо. Шаг за шагом. Шаг за шагом. И главное – не стоит слепо верить Красному Арни. Уверен, что он сегодня рассказал немало чистой правды. Может быть даже ни в чем не солгал. И я на самом деле представляю для них немалую ценность. Нет. Поправка. Не я – а мой крест. Впрочем, еще им подходит мой характер – ведь я на самом деле буду искать «лишние ходы» в своем кресте.

Поэтому пока сосредоточусь именно на этом пункте плана – люки. Таинственные проходы, что могут иметься в переоборудованном в тюремную келью воздушном судне.

Звон прервал мои мысли. Опять не дали додумать. Но не проблема – времени у меня море.

Подойдя, я чуть помедлил, но все же взялся рукой за третий рычаг и решительно его опустил. Как там они говорили? Я топливо для креста? И, получается, только что отдал часть своей жизни загадочному механизму.

Ну-ну…

Что ни день, то новая напасть.

И ведь Красный Арни не ответил пока на многие вопросы. Не пояснил мне некоторые нестыковки режущие глаз и ранящие мой мозг.

Мелодичный звон и зеленые вспышки погнали меня к кормильне. Что за сюрприз обещанный Арни?

- Чтоб меня – пробормотал я, вынимая из ниши полную бутылку вина и три листа бумаги.

Какая щедрость в алкогольных дарах. А вот бумага? Что там?

- Чтоб меня – повторил я.

На каждом листе бумаги имелся рисунок обнаженной женщины.

Пышнотелая светловолосая женщина средних лет.

Молодая темноволосая стройная девушка.

Рыжая улыбающаяся красотка.

В награду, мне только что предложили выпить вина и ублажить себя самостоятельно, глядя на самую подходящую к моим вкусам нарисованную красавицу.

Вы там долбанулись? Эй вы! Вы серьезно?

Похохотав, отнес награду к столу. Да уж. Какая забота о усердных заключенных…

Рассмотрев красоток, удивился еще сильнее – каждая была нарисована вручную. Это не копия из принтера, не типографская поделка. Рисунки выполнены художником.

Вот одна из тех нестыковок ранящая мой мозг.

Как могут сочетаться чуть ли не космические технологии – вроде телепортации – со столь примитивными изделиями вроде кованых ножниц и нарисованных вручную открыток с обнаженкой?

Как?

Любой современный цветной принтер за час может выплюнуть столько рисунков, что хватит на всех сидельцев!

А ножницы? Да на них следы молотка! Будто выковали на наковальне, остудили в бочке с водой, наточили на точильном станке и отправили ко мне – стригись на здоровье, дорогой послушный узник. Мы заботимся о тебе и твоем внешнем виде!

Черт!

Где тут логика?

Ладно. У меня будет время подумать на эту тему – пока ищу скрытые люки. Сначала тренировка с гирей, потом плотный обед. А затем кропотливый поиск любых следов в кирпичных стенах моей кельи.

Впереди у меня море работы. И там же – далеко впереди – ставший гораздо ярче огонек надежды.