ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Тьяна
Десять лет и для него не прошли даром. От великолепного грифона, который когда-то вызывал восхищение у каждого, кто на него смотрел, не осталось практически ничего. Разве что остатки былой гордости.
Аргус был необычным грифоном. Дело не только в породистости. Управляющий сказал правду: он был диким.
О том, как юный Арнольд, будучи совсем молодым, отправился на Запретный утес — историческое место обитания диких грифонов — и сумел поймать самого красивого и мощного среди них, ходили легенды. Что в них было правдой, а что вымыслом, не мог сказать никто.
Я хорошо помнила, как часто просила отца рассказать эту историю, а он всегда отшучивался и обещал поведать обо всем, когда стану чуть старше. Но кое-что все-таки отложилось в памяти.
— Он друг, — гладя грифона по мощной шее, произнес отец и рассеянно улыбнулся. — Когда тебе станут рассказывать о том, что самое главное в отношениях с грифоном — это власть и подчинение, не верь. Это не так. Нельзя ломать животных, рушить их сознание, особенно если они дикие, первородные, дети ветра и свободы. Ничего хорошего из этого не получится, Тьяна.
— Но как же? А если он решит сбросить наездника? — не поверила я.
— Он никогда не предаст тебя первым. Грифоны в этом плане порядочней людей.
И вот теперь израненный, но не сломленный Аргус, опустив голову, громко и злобно шипел на меня, не узнавая.
— Не подходите, госпожа. Это дикий грифон. Очень опасный. Давно надо было его убить, но такая порода… Мы используем его для разведения потомства.
Гордый грифон, гроза и гордость Империи, теперь служил производителем и содержался в кошмарных условиях. Еще немного такой жизни, и он просто погибнет.
— Почему он не умер? — тихо спросила, не отводя взгляда от покрасневших от ненависти глаз, которые, не мигая, смотрели на меня.
Аргус боялся, но не отступал, только корябал сломанными когтями грязный настил.
— Так госпожа знает?
— Знает о чем? — спросил муж, подходя ближе.
— Дикие грифоны опасны, но если их удается приручить, то они навсегда остаются верны своему владельцу и погибают вместе с ним. Нерушимая связь, древняя. Его хозяина казнили много лет назад, но перед смертью ему удалось освободить грифона. Жаль, не помогло. Он просто лишился рассудка.
«Папа… папочка… в этом весь ты. Спасти всех. Даже ценой собственной жизни».
Разрывать связь грифона и хозяина безумно сложно и очень больно. А для томящегося и измученного пытками в Башне смерти пленника просто невероятно опасно.
— Он волнуется. Надо уходить, — вновь засуетился управляющий.
Аргус захлопал крыльями, пытаясь оторваться от земли, но не смог. Дело было не только в изувеченных конечностях — тяжелые цепи крепко удерживали его у земли, мешая двигаться.
— Госпожа?
— Аргус, — прошептала я, до боли сжимая кулаки. — Аргус, прошу, узнай меня.
А в ответ — хриплое шипение, хлопанье крыльев и злой взгляд.
Не получалось. Грифон меня не узнавал. Ничего не осталось от той яркой счастливой девочки, которую он когда-то знал.
— Ты сделала выбор? — неожиданно спросил супруг, привлекая мое внимание.
Я обернулась, встретилась с ним взглядом.
— Да, — прошептала едва слышно и потом добавила уже громче: — Да. Я хочу его.
— Это невозможно, — тут же замотал головой управляющий.
Его лицо покраснело.
— Это еще почему? Вы же сказали, что по воле императора моя жена может выбрать любого грифона. Она выбрала, а вы тут же пошли на попятную.
— Он дикий, сошедший с ума грифон. Это безумие.
Я сделала еще один шаг, потянулась к рубашке, расстегнула верхние пуговички и достала кулон Древа. Его-то Аргус должен узнать.
— Смотри. Смотри же. Ты умный мальчик. Ты должен помнить.
Я успела увидеть момент узнавания. В пустых глазах промелькнули воспоминание, недоверие и робкая надежда. Грифон дернулся в сторону, тряхнул головой, жалобно заклекотал и вновь взглянул на меня. Склонил голову, пытаясь понять, не обманываю ли я его.
— Это я… правда я… — зашептала еле слышно, смахнув подступившие слезы, а потом обернулась к мужу: — Мы действительно можем его взять?
— Да. Специальная клетка, четыре дополнительных грифона для транспортировки, — отозвался он. — Если ты действительно этого хочешь.
— Да, хочу. Очень, — быстро ответила, прижав руки к груди.
— Тогда идем. Его транспортировкой займутся.
За Аргуса я готова была сделать для мужа все что угодно. Не важно, кто он и откуда. Чего хочет. Если надо, я и на алтарь лягу без лишних вопросов. Но разве тот, кто помог спасти искалеченного грифона, может быть плохим?
Правда, сообщить ему о своей преданности и благодарности я так и не успела.
— Спасибо вам… большое спасибо. Вы не представляете, как я бла… Ох!
Мы вышли на улицу, и я совершенно забыла о том, что иду без обуви. Поспешила следом, стремясь нагнать мужа и ничего не видя перед собой, наступив на первый же острый камешек, громко охнула и едва не упала от острой боли.
— Что с тобой? — тут же спросил Сандер и резко остановился, но не подошел.
— Нога, — только и смогла выдавить, зажмурившись и пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
Надо же, такой крохотный камешек, и столько проблем.
— Наступила? — Его голос прозвучал глухо.
— Да.
В следующее мгновение меня легко оторвали от земли и понесли вперед. Я уже собиралась выразить безмерную благодарность, когда внезапно поняла, что меня несет отнюдь не муж.
— Я вам помогу, — белозубо улыбаясь, сообщил красавец-островитянин с шелковистыми темными волосами, пухлыми губами и серо-голубыми глазами, в глубине которых все-таки промелькнули отголоски действия проклятия.
Но при всем при том он от меня не шарахнулся, не уронил, а благополучно доставил до места — чистой площадки у малого мраморного дворца. Видимо, именно тут поселили делегацию.
— Виттор Ниардо, ваш сопровождающий, — представился красавец, опустив меня на землю, и провокационно скользнул рукой по бедру, от чего я едва не подскочила на месте. — Можно просто Вит.
— Э-э-э, очень приятно, — пробормотала я, отступая, пытаясь найти взглядом мужа — и не находя.
Куда он успел сбежать так быстро? Мне показалось, что я увидела чуть в стороне черную дымку, которая мгновенно растворилась в воздухе.
А еще этот Ниардо… Как-то странно он себя вел. Словно пытался соблазнить. И это при живом-то муже, для которого так важна моя невинность.
— Буду рад служить вам, госпожа, — произнес молодой мужчина, пододвигаясь все ближе.
И это несмотря на проклятие, которое никуда не делось и действовало на него, вызывая неконтролируемое отвращение.
Сумасшедший? Или преследующий какую-то свою непонятную цель островитянин?
Проверка на верность? Какая-то она странная и глупая.
— Спасибо, — буркнула в ответ и отступила на два шага назад. — А где мой супруг?
— У него срочные дела. Но вы можете не переживать. Я буду с вами.
И почему в его словах мне послышался фривольный подтекст?
О чем вообще думал супруг? Крайне глупо оставлять молодую жену один на один с таким красивым мужчиной, который весьма недвусмысленно на нее смотрит.
Что, в конце концов, здесь происходит? И почему у него такой вид, будто так и надо?
— Вы не переживайте, госпожа. Мы знаем, кто вы, — вдруг сообщил Вит.
Но я тоже не дурочка, поэтому поинтересовалась в ответ:
— И кто же я?
— Наследница, — прозвучал едва слышный ответ.
— Осторожнее, господин Ниардо, десять лет назад подобные речи стоили жизни пятнадцати главам видных семей Империи. А шестнадцатую семью вообще ликвидировали, — отозвалась я едва слышно.
— Но вы живы.
— И у этого есть причина. А вот ваши речи на территории дворца, где каждый может нас услышать и доложить императору, крайне безрассудны. Неужели не боитесь гнева монарха?
— Он никогда не решится на такое. Мы дипломатическая миссия с Каросса. Наши жизни неприкосновенны.
Надо же, сколько пафоса и апломба. И полное отсутствие здравого смысла, способности оценить сложившуюся ситуацию.
— Неприкосновенна лишь жизнь императора и его семьи, — произнесла я, входя внутрь здания. И пусть меня никто не приглашал, теперь я вроде стала женой посла, значит, можно. А во дворе нас могли подслушать, да и здесь тоже, но разговаривать о таком на улице, у всех на виду, просто безумие. — Все остальное — тлен и расходный материал.
Внутри было прохладно. Высокие потолки, белые стены и пол, плетеная мебель (никогда такой не видела), множество ярких пестрых подушек, высокие расписные вазы, полные сухоцветов, на одной из стен — разноцветная мозаика с изображением океана и морского чудовища, которое своими огромными щупальцами пыталось утянуть на дно океана корабль.
У этой мозаики я застыла, изучая леденящую душу картину.
Никогда не была на берегу океана, и о том, как там красиво, знала лишь из немногочисленных книг. Но у всего есть обратная сторона. Для жителей побережья эти морские чудовища, которых под силу сдержать лишь потомкам Синего бога, не вымысел и не сказка.
— Но вы тоже являетесь членом императорской семьи, — произнес мужчина, становясь рядом.
Я коротко и хрипло рассмеялась, а потом крутанулась на пятке, развела руки в стороны и дала Виту возможность рассмотреть себя.
— Посмотрите на меня. Разве я похожа на императорскую племянницу?
Ниардо вздрогнул, задержал взгляд на моем лице и тут же отвел его в сторону.
— Он унизил вас, унизил Сандера. Такое неуважение выходит за правила приличий. Вам даже не дали одежды и обуви. Император…
— Лишь лишний раз напомнил мне, где мое место и кто я такая, — быстро перебила его. — Вы забываете, что законнорожденность моего отца не была доказана. Покойный император никогда официально его не признавал, что бы ни говорили заговорщики. Сама мысль о законности абсурдна. Так что не надо говорить о моем наследстве. Его нет. Давно. Ничего нет, кроме меня. И повелитель лишний раз об этом напомнил. Остров всего лишь провинция.
— Мы свободный и независимый народ, — тут же вспыхнул Вит.
— Входящий в состав Империи.
— Это не одно и то же. Мы совершенно разные, и вы сразу в этом убедитесь. Но я понимаю ваше беспокойство. Новая жизнь, новая страна. На Кароссе все станет по-другому. Мы помним и чтим правила, договор будет исполнен, как исполнялся века до этого.
Снова правила и договор.
Сказать ему, что меня не посвятили в его содержание? Или пока не стоит?
Нет, я не настолько доверяю этому красавчику с фривольными манерами и полным отсутствием здравого смысла. Тем более когда речь идет о таких важных вещах.
Пока можно поиграть, глядишь, и узнаю что-нибудь новое.
— Благодарю, — ответила я и вздрогнула, услышав жалобный клекот, доносящийся с улицы.
Не думая ни о чем, бросилась к высокому окну, выглянула.
— Скоро начнется погрузка, — объяснил Ниардо.
— Мы действительно сможем его забрать?
Мне все еще не верилось, что император позволит совершить такое.
— Дикого грифона? Если вам будет угодно, — с сомнением ответил молодой мужчина.
Ему моя затея явно не пришлась по вкусу. Но кого это волновало? Главное, что ее одобрил и принял мой странный супруг. Остальное не важно.
— Но вы должны понимать, — продолжил Виттор, — что его крылья… раны слишком серьезные, он ведь сам себя калечил столько лет. Возможно, этот грифон никогда не сможет летать.
— Вы его видели?
— Да. Вы, наверное, меня не заметили, но я тоже был у кормушек.
— Разве? Не помню.
Мужа, стоящего рядом, помнила, и силу, которая от него исходила, тоже. Помнила управляющего и как от него пахло потом и немного кровью. А вот Вита не видела. Или, может, мне просто было все равно?
— Вы не думали о том, что, возможно, гуманнее…
— Не смейте, — прервала его внезапно осевшим голосом. — Даже думать об этом не смейте. Аргус будет летать.
Нам обоим подрезали крылья, но мы выжили. И еще сможем полететь. Впервые за столько лет у меня появилась надежда на будущее. Но и о прошлом забывать не следовало.
Кстати, о прошлом.
— Скажите, а я могу отправить письмо? Мне очень нужно.
— Да, конечно, — ответил Ниардо, несколько обескураженный резким переходом от одной темы к другой. — Прошу за мной, я провожу вас в кабинет.
Стоило мне подойти ближе, как он тут же попытался обнять меня. Не вышло. Почувствовав руку на талии, я отскочила в сторону, вызвав гримасу злости на красивом лице.
Мало кто смел отказывать этому красавчику. Это его злило.
Кабинет находился чуть дальше. Третья дверь справа.
— Здесь есть все необходимое, — произнес Виттор, указав на стол, где лежали гербовая бумага и чернила.
— Я точно могу этим воспользоваться? — с сомнением спросила, осторожно касаясь плотных листов.
— Вы супруга Сандера. Вам многое позволено. Благодаря гербовой печати Каросса ваше письмо будет доставлено максимально быстро.
— Благодарю.
Я, чувствуя себя крайне неловко, осторожно села за стол и принялась сочинять послание няне. Не забыла упомянуть, что у меня все хорошо и я обязательно за ней вернусь. Чего бы мне это ни стоило.
«Дождись меня. Только дождись и ничего не бойся!»
Я так увлеклась, что не заметила, как Ниардо закрыл дверь, подошел ближе, безмолвной тенью встал за спиной. Только когда его рука скользнула по моей косе и приподняла ее, я вскочила, дернулась в сторону и резко обернулась.
— Вы забываетесь, — холодно произнесла, дрожащими руками запечатывая письмо.
— Зачем эти игры? — вдруг мягко спросил Вит, изучая мой подбородок. Поднимать взгляд он не спешил, понимал, что почувствует. — Мы ведь оба знаем, какая судьба ждет вас на острове.
«Точно не скажу, что не знаю!»
— И что из этого?
— Меня выбрал и одобрил Сандер.
— Что-о?
Сдержаться у меня все-таки не получилось.
Этого просто не может быть! Зачем моему мужу такое?
— Мой род — уважаемый на Кароссе, — продолжил Ниардо, воодушевленный моим удивлением. — Для меня честь разнообразить ваш досуг… скрашивать ночи…
Он попытался коснуться моего лица.
— Спасибо, но не стоит, — ответила я, отодвинулась в сторону и протянула ему конверт. — Адрес написан. Необходимо доставить как можно скорее.
— Будет исполнено, — с досадой ответил островитянин, принимая конверт.
— Только ее уже могли поселить в другом месте.
— Письмо найдет адресата. Даю слово.
— Спасибо.
Я уже собиралась уйти и направилась к двери. Близость и навязчивость мужчины нервировали. Но Ниардо сумел поймать меня за руку, не дав сбежать.
— Вы можете играть в гордость столько, сколько вам будет угодно, но кандидатуры лучше моей вам не найти. Если учесть особенности… хм… вашей внешности.
И он думал, что это меня заденет? Заставит играть по его правилам?
Нет, по поводу внешности я не переживала. Красота может быть опасной и смертельной.
— Учту.
— Я не хотел вас обидеть. — Он тут же попытался пойти на попятную.
— А вы и не обидели, — ответила я, освобождаясь из захвата.
Открыв дверь, едва не столкнулась с мужем, который в этот момент хотел зайти в комнату.
— Ох! — выдохнула, увидев глаза цвета океана.
Сандер странно взглянул на меня, затем на возникшего за моей спиной Виттора.
— Что здесь происходит?
— Ничего особенного, — бодро отрапортовала, отходя в сторону и пропуская мужчину в кабинет. — Изучаем идеальные качества господина Ниардо.
Коврик под моими ногами был мягким, ворсистым и таким приятным, что я совсем забыла, как болезненно ноет ранка на ступне.
— Вит?
Мне показалось — или глаза супруга потемнели? Наверное, именно так выглядит штормовой океан — опасный, жуткий и в то же время завораживающе прекрасный. Никогда не видела, чтобы радужка так быстро меняла свой цвет в зависимости от настроения.
Ниардо, кстати, тоже проникся — запнулся, отвел взгляд и забормотал:
— Я всего лишь исполняю вашу волю.
«Ну же! Скажи, что все это ложь и ты никаких распоряжений не давал! Скажи, не ломай хрупкое доверие, возникшее между нами!»
Но Сандер молчал, только глаза стали еще темнее и опаснее.
— Отложим разговор до прибытия на Каросс, — сдержанно ответил муж. — Здесь для этого не место и не время. Не забывай, где мы находимся, Вит.
— Да, господин. Я понимаю, — Ниардо склонил голову. — Ошибся. Но я всего лишь хотел наладить контакт, помочь привыкнуть к новой роли.
Вот зря он про контакт, потому что я сразу забыла о ковре, ноющей ноге и быстро спрятала руки за спину. А то ведь и огреть могу кое-кого ближайшей бронзовой статуэткой, изображающей крылатого коня.
Никогда не думала, что окажусь в таком положении и свежеиспеченный муж на моих глазах будет договариваться с другим мужчиной о его контактах со мной. Нет, я вообще никогда не думала, что выйду замуж. Но это все же перебор.
— Можешь быть свободен, — холодно оборвал его супруг.
— Благодарю. — Перед тем как выйти, островитянин взглянул меня. — Еще раз прошу прощения. Я не хотел вас оскорбить.
Я кивнула, рассматривая картинку на стене. Снова океан и корабль с белоснежными парусами, пушистые облака и мелкие барашки волн, накатывающие на корму.
Муж не спешил уходить. Молчал, глядя в окно.
Напряжение усиливалось, как и чувство неловкости.
— Я прошу прощения за Виттора, — произнес Сандер после минуты томительного молчания и тяжело вздохнул. — Он иногда бывает слишком исполнительным и напористым. Я не думал, что он воспримет мои слова буквально и сразу начнет действовать.
— Значит, сказанное им правда, — подытожила я.
А ведь не собиралась спрашивать, но и удержаться не смогла.
Вместо того чтобы ответить на мой вопрос, островитянин задал свой.
— Император ведь ничего не рассказал тебе, не так ли?
— О договоре и моих обязанностях? Нет, мне ничего не известно, — честно ответила ему.
Почему-то Сандеру я могла сказать правду, не играя и не таясь.
Кажется, он что-то произнес сквозь сжатые зубы, но я так и не смогла расслышать, что именно. Видимо, что-то не совсем приличное.
— Ты не должна бояться. Я тебя не обижу. Никто на Кароссе не посмеет тебя обидеть.
— Потому что во мне течет императорская кровь?
— Да.
— Тогда у меня к тебе еще один очень важный вопрос. Я действительно твоя жена? И останусь ли я ей на острове?
Сандер резко повернулся. Глаза вновь стали привычного лазурного цвета.
— Да и да.
— А я у тебя одна жена или есть и другие жены?
Я слышала, что ящеры практикуют многоженство. У них возможно иметь до трех официальных жен, и это не считая кучи рабынь-наложниц, часть из которых — девушки, украденные из деревень на границе с Империей.
Усмехнулся. Едва заметно, слегка приподняв уголки губ.
Мне показалось, что он очень редко улыбается, а тут вдруг показал свои чувства.
— Это уже третий вопрос.
Меня это нисколько не смутило.
— И ты на него не будешь отвечать? — сразу же уточнила, вызвав у мужчины очередную усмешку.
— На Кароссе запрещено многоженство. Ты моя единственная жена. Есть и будешь.
— И на этом спасибо, — пробормотала в ответ. Но оставалось еще кое-что, что необходимо было прояснить. Касалось это лично меня. — Ты знаешь о том, кто я такая?
— Да, я знаю, кем были твои родители. И о проклятии мне тоже известно.
— Тебя это не смущает?
— Нет, — спокойно отозвался Сандер, продолжая смотреть мне в глаза.
То ли он слишком хорошо владел собой, то ли… Нет, этого не может быть, проклятие действует на всех и всегда. Я это точно знала. Ни один смертный не мог его обойти, даже император, а в его жилах текла кровь Красного бога.
— Я все расскажу тебе, но не сейчас. Наша беседа будет долгой, а сейчас у нас нет времени.
— Понимаю, — несколько разочарованно протянула я, поправляя сползающий рукав. Все-таки своей собственной одежды очень не хватало. — Спасибо.
— За что?
— За Аргуса.
— Я здесь ни при чем. Это подарок императора.
— Он знает, что я забираю его?
— Думаю, ему уже сообщили.
— И? — Я запнулась, сглотнула и первой отвела взгляд, что мне было совершенно несвойственно. — Что он сказал?
— Насколько мне известно, ничего. Грифона у тебя не заберут. — Сандер уже собирался уйти, повернулся в сторону двери, но неожиданно замер. — Сколько ступеней ты прошла?
— Две.
— Тебе ведь было восемь, когда все случилось. Почему не дали пройти последнюю ступень и стать дриадой? К лесным нимфам законы Империи не применяются.
— Не позволили, — глухо ответила я.
«…Впусти ее, Эстрея. Богами заклинаю, впусти!.. — Мамин голос сел.
То ли от холода ночи, то ли от охвативших ее эмоций.
Мы стояли у самой опушки древнего леса. Я крепко держала мамину руку, прижималась к ее боку и не сводила взгляда с ослепительно красивой блондинки в белоснежном коротком платье до лодыжек, подол которого был украшен золотой каймой. И вздрагивала от злорадного блеска в глубине дымчатых глаз.
Эта женщина мне не нравилась. От нее исходили опасность и угроза. И уходить с ней, бросив любимую маму, мне не хотелось. Я даже приготовилась зареветь, жадно прислушиваясь к их разговору и пытаясь понять, почему мы здесь.
— Ее срок не подошел.
— Я понимаю, но прошу сделать исключение. Ты ведь можешь, я знаю. Он что-то задумал. Я чувствую. Укрой ее под тенью Древа, не дай пропасть. Молю тебя… сестра».
— Прошу прощения, я не хотел тебя расстраивать.
— Все в прошлом. Десять лет прошло.
— Но ты не забыла.
Нет, не забыла.
Имена тех, кто предал мою семью, огнем выжжены в сердце. Придет время, и я отомщу. Еще не знаю, как, но я это сделаю. И жрица Эстрея, родная сестра моей матери, будет в числе первых, вместе с императором.
Путь до побережья океана занял более полутора суток, мы проделали его по воздуху, на грифонах. Могли бы добраться быстрее, но тяжелая клетка с Аргусом сильно задерживала. Плюс ко всему островитяне очень заботились о моем самочувствии. Поэтому стоянки были частыми и длительными, походная еда вкусной и сытной, а отношение ко мне обходительным и уважительным. Никаких намеков, косых взглядов и смешков за спиной.
Я даже расслабилась, хотя привыкла всегда быть настороже.
Все мужчины относились ко мне одинаково, за исключением двоих. Сандер оказался скрытен, загадочен и немногословен. Иногда я ловила на себе его внимательный взгляд, но стоило повернуться, он тут же отворачивался. А Виттор Ниардо, наоборот, всегда был рядом, улыбался, пытался заговорить и всячески старался помочь. И самое интересное, что других кароссиканцев это нисколько не смущало.
В определенный момент мне надоело думать о сложившейся ситуации, и я просто сосредоточилась на собственном самочувствии и Аргусе.
Узнать-то он меня узнал, но это мало что изменило в его отношении. Да, рвать свои крылья грифон перестал, злобно клекотать и шипеть на всех тоже, если только кто-то не приближался к клетке слишком быстро. Но желающих подойти к нему находилось мало. Аргус позволял приближаться лишь мне. Застывал, не сводя с меня пристального взгляда мертвых голубых глаз.
Смотрел и молчал. А я говорила.
Наверное, я никогда не говорила так много. В какой-то момент даже перестала замечать снующих туда-сюда людей и Ниардо, который подступал все ближе. Я забывала обо всем, кроме этих глаз, и чувствовала великую вину. За то, что бросила грифона, похоронила его живым, решив, что Аргус ушел вслед за отцом. Объяснения, что я сама еле выжила, ничего не давали. Вина никуда не делась.
О чем я ему рассказывала? Сложно сказать и все перечислить. Вспоминала совместные прогулки, отца, прошлое, которое мы оба так и не смогли забыть.
— Мы живы, — говорила ему. — И мы еще будем летать. Я тебе обещаю.
Он слушал, молчал и не двигался. Лишь во взгляде светилась уничтоженная и растоптанная душа. Получится ли у меня когда-нибудь воскресить ее? Я не знала.
Сложно воскресить другого, когда сама едва жива.
Ночью мы остановились на одном из постоялых дворов на окраине второго по размерам города Империи — Саркуса. Въезжать за огромные каменные крепостные стены, которые в свое время выдержали более десятка нападений и осад, не стали, чему я была только рада. Не любила я большие города.
Постоялый двор оказался большим, уютным и симпатичным. После сытного ужина меня отвели в отдельные покои. Я устала во время путешествия, плюс ко всему сказалась прошлая бессонная ночь, так что даже как следует поволноваться, дожидаясь своего супруга, не смогла. Умылась, надела сорочку и забралась под тонкое одеяло. Несмотря на летнюю жару, в помещении было прохладно, а ночью даже холодновато.
Если муж ждет от меня исполнения супружеского долга, то пусть постарается и разбудит. Проводить еще одну ночь в томительном ожидании я не могла.
На этот раз обошлось без сновидений.
Встала по давней привычке рано. Когда рассвет заалел на горизонте, а сумрак ночи еще не ушел, уступив место солнечному дню, я поднялась.
Кое-как причесавшись и заплетя волосы в косу, надела одежду мужа. Она уже не пахла морем, но грязной пока не выглядела.
Можно было подождать, когда меня придут будить, но захотелось пить. А воды в глиняном кувшине не оказалось. Видимо, служанка забыла налить.
Поэтому я осторожно вышла в коридор и начала спускаться по лестнице.
Именно в тот момент я услышала голос Ниардо:
— …сам ведь сказал!
Судя по тону и по голосу, молодой мужчина был чем-то очень недоволен и даже возмущен.
— Я сказал, но ты своей поспешностью сделал только хуже, — раздался в ответ голос Сандера, и я застыла, прижавшись спиной к стене и задержав дыхание.
Кажется, сейчас мне предстояло стать свидетельницей очень интересного разговора. И, вполне возможно, получить ответы на кое-какие важные вопросы.
— Я в этом не виноват.
— Но ты ее оттолкнул своей настойчивостью.
— Она сама не понимает, от чего отказывается.
— Выбирай выражения, Вит. Ты говоришь о моей жене.
— Мы оба отлично знаем, что это ничего не значит, Сандер. Или она пытается набить себе цену и думает, что может найти кого-то лучше?
«Тоже мне, герой-любовник. Эгоист и самовлюбленный индюк! Да я лучше умру, чем позволю тебе коснуться себя!»
— Она не знает, — тихо ответил муж.
— Чего не знает?
— Император не посвятил ее в условия договора.
Виттор громко выругался, что-то оглушительно стукнуло. Кажется, кто-то с грохотом поставил кружку на стол.
— Ты шутишь? Но как такое возможно?
— Вместо нее готовили другую, но она погибла на границе во время стычки с ящерами.
— Отродья Темного бога!
— Третья кандидатка еще слишком молода. Оставалась только Тьяна.
— Ты слишком не вовремя пришел и потребовал выполнения договора.
— Ты знаешь, что не мне это решать, — устало ответил Сандер.
Звук отодвигающегося стула… неторопливые шаги… Я вжалась в стену, надеясь, что мужчины не пойдут в мою сторону. Попадаться во время подслушивания не хотелось.
— Кристалл затухает.
Это Вит. Я даже не сразу узнала, его голос был необычно тих и даже немного встревожен. И когда красавчик успел превратиться в строгого мужчину?
— Я его держу. — Сандер ответил глухо и даже немного раздраженно.
— Этого мало. Странно, что Каарх не призвал тебя раньше.
— На все его воля. Не нам это обсуждать.
Ответ мужчины был немного раздраженным, и я стала прислушиваться еще сильнее.
Ну же. Расскажите, что это за кристалл такой. Как он со мной связан? Вместо того чтобы узнать ответы на свои вопросы, я задала себе десяток новых.
— Прорывы случаются все чаще, — продолжил Ниардо.
— Скоро все стабилизируется. А до этого момента я прошу тебя не трогать Тьяну. Пока прошу, Вит.
— Она тебе нравится?
Как, оказывается, единственный вопрос может взволновать и привнести сумятицу в сознание! Щеки мгновенно вспыхнули, дыхание сбилось, изо рта вырвался приглушенный писк. Пришлось зажать рот рукой и помечтать, чтобы меня не услышали.
— Она моя жена. И ты отлично знаешь, что это значит.
«Я не знаю! Мне скажите!»
Поздно.
— Пора собираться. Надо разбудить ее.
— Ты мне это доверяешь? — хмыкнул Ниардо.
— Мы с тобой оба знаем, что до обряда ты ничего сделать не сможешь.
Больше скрываться смысла не имело, пора было дать о себе знать.
Выпрямилась, расправила плечи и затопала по лестнице, давая понять, что иду именно я.
— Доброе утро. Я не помешала? — спросила, оглядывая мужчин.
Виттор сидел за столом. При моем появлении он вскочил и поправил жилет. Мой супруг стоял у окна, повернувшись ко мне боком. На нем красовался тот же жилет, что и днем раньше, только вот рубашки, в которой он ходил вчера, не было, и я неожиданно увидела на левом плече татуировку в виде волка и какой-то странный символ.
Волк у кароссиканца? Да быть такого не может. Морское чудище, хвостатую красивую деву или океанского гада я бы еще приняла. Но не волка.
Интересно, что это может означать? И почему мне вспомнились «красные волки»?
— Тьяна, ты рано. Плохо спалось? — участливо спросил Сандер.
— Нет, я привыкла рано вставать.
Муж осмотрел меня с ног до головы и неожиданно скривился. Совсем чуть-чуть, но я заметила.
Ну вот и проклятие начало действовать. Хорошо же он держался все это время, раз показал отвращение только сейчас.
Но я и тут ошиблась.
— Надо было купить тебе одежду и обувь, — произнес муж, изучая мои голые ступни. — Здесь есть поблизости магазины готовой одежды? — спросил Сандер у Виттора, который стоял, ожидая распоряжений.
— Не знаю. — Тот пожал плечами. — Но могу узнать у хозяина.
— Время еще есть. Так что действуй.
— Но мой размер, — пробормотала я.
— Я разберусь, — ответил Ниардо, направляясь к выходу.
После его ухода мы некоторое время стояли в тишине.
— Завтрак?
— Да, наверное.
Ниардо пришел через сорок минут. Запыхавшийся и сияющий молодой мужчина протянул мне связку одежды в грязно-бежевой пергаментной бумаге, завязанной бечевкой.
— Все что мог.
— Это мне? — недоверчиво переспросила я.
— Да. Переодевайтесь.
Внутри лежала длинная юбка из темно-синей ткани, которая мягко облегала бедра. Поясок был свободным, и я подвязалась тесемкой. Белая блузка оказалась немного широкой, но не так уж и сильно. Застегнув пуговички до самого горла, набросила сверху легкую жилетку из голубого хлопка, украшенную вышитыми розами. Туфельки из белой кожи без каблучков мягко обхватили ножку и оказались впору.
Удивительно даже. Как ему удалось так легко определить размеры? Наверное, очень богатый опыт.
Мы отправились в путь почти сразу и прибыли в приморский городок после обеда. А к вечеру я совершенно непредумышленно и случайно разбудила само зло.
