В 2 часа в четверг, 20-й день месяца сафар 645 / 5 июня 1249 года большой франкский флот, включая все корабли с сирийского побережья, прибыл и бросил якорь в устье Нила напротив мусульман. Был поставлен шатер короля франков (красного цвета). Враг был атакован несколькими отрядами мусульман, и среди них был человек, павший в тот день мучеником за веру, – эмир Наджм ад-Дин ибн Шейх аль-Ислам. Мы уже говорили о том, что он и его брат Шихаб ад-Дин сопровождали аль-Малик ас-Салиха в Эл-Керак по приказу аль-Малик аль-Насир Дауда. Другой египетский эмир, павший среди храбрых, – это некто аль-Вазири. Вечером эмир Фахр ад-Дин Юсуф ибн Шейх аш-Шуйух (двадцатью годами раньше он вел переговоры с Фридрихом и теперь был поставлен во главе обороны Египта больным султаном из Айюбидов по имени аль-Малик ас-Салих) выступил во главе египетских войск. Он перерезал мост, ведущий на восточный берег, где стояла Дамиетта, так что теперь западный берег был целиком в руках франков. На следующее утро армия, которую возглавлял больной султан, без всяких понуждений и понуканий выступила к Ашмун-Таннаху. Даже Фах ад-Дин выдвинулся в этом направлении, и на восточном берегу тоже не осталось мусульманских войск, чтобы его защитить.

Люди Дамиетты опасались за свою жизнь в случае осады. Конечно, в городе был гарнизон из смелых кинанитов, но Аллах вселил страх в их сердца, и они ушли из Дамиетты вместе с населением, и шли всю ночь. Они покинули город, и в нем не осталось ни одной живой души – ни мужчин, ни женщин, ни детей. Все они ушли под покровом ночи, вместе с армией, и направились в сторону Ашмун-Таннаха. Поведение горожан, Фахр ад-Дина и войска было позорным. Если бы Фахр ад-Дин предотвратил всеобщее бегство и сохранил твердость, Дамиетта смогла бы себя защитить, ведь когда франки атаковали ее в первый раз – во время правления аль-Малик аль-Камиля, она еще хуже снабжалась продовольствием и оружием, и все же враг не мог взять ее целый год. На самом деле осада началась в 615/1218 году и была снята в 6161/ 1219 году, и враг не мог добиться успеха, пока население не уменьшилось из-за голода и чумы. Если бы кинаниты и жители Дамиетты закрыли городские ворота и остались в городе, после того как армия ушла в Ашмун-Таннах, франки ничего не смогли бы с ними поделать. Армия могла бы защитить своих людей. У них было продовольствие, амуниция, оружие, и они могли защищать город не меньше двух лет. Но когда Аллах что-то решает, человек уже ничего не может изменить. Однако горожан Дамиетты не стоит винить. Они видели бегство войск, слышали о тяжелой болезни султана и, вполне обоснованно, боялись долгой осады и голодной смерти.

Однажды утром в воскресенье, 23-й день месяца сафар, франки подошли к Дамиетте. Город был покинут, его ворота – открыты. Они заняли город, не нанеся ни одного удара, и захватили все запасы, которые там были. Это была катастрофа, не имевшая себе равных. Автор этой истории говорит: в воскресенье утром гонец принес весть эмиру Хусам ад-Дин Мухаммеду ибн Аби Али аль-Хадбани, с которым был я. Было большое горе и удивление, и отчаяние пало на весь Египет, тем более что султан был болен, слишком слаб, чтобы двигаться, и не имел сил командовать армией. Наоборот, теперь армия пыталась навязать ему свою волю. Помимо всего этого, когда жители Дамиетты и кинаниты прибыли к султану, он разозлился на кинанитов и велел их всех повесить, что и было сделано. Он также был расстроен поведением Фахр ад-Дина и его войска, но обстоятельства заставили его собрать их снова, обходя молчанием то, что они сделали.

После этих событий султан аль-Малик ас-Салих Наджм ад-Дин Айюб выступил со своей армией в направлении Мансуры, где разбил лагерь. Именно здесь разбил лагерь его отец аль-Малик аль-Камиль во время первой атаки на Дамиетту. Город стоял на восточном берегу Нила, напротив Жаржира (Jarjir), а канал Ашмун-Таннах отделял его от полуострова, на котором располагалась Дамиетта («полуостров» относится к узкой полоске земли между Нилом и озером Манзала, в конце которого находится Дамиетта). Мы уже говорили, что аль-Малик ас-Салих тоже разбил здесь лагерь и построил стену между ним и Нилом. Его отец аль-Малик аль-Камиль имел большой дворец на Ниле. Аль-Малик ас-Салих остановился там и поставил свой шатер рядом. Султан занял позицию в Мансуре во вторник, 25-й день месяца сафар. Армия начала возводить постройки и очищать места для базаров. Стена, выходившая на Нил, была восстановлена и укреплена куртиной. Подошли галеры и брандеры, груженные запасами и войсками, и бросили якорь под стеной. Кроме того, в Мансуру стекалось великое множество добровольцев, пожелавших сражаться за веру. Собрались арабы-бедуины и начали совершать набеги на франков. А те, со своей стороны, укрепили стены Дамиетты и заполнили город солдатами.

В понедельник, 29-й день первого месяца раби / 13 июля сорок шесть франкских пленных, среди которых было два рыцаря, прибыли Каир, захваченные бедуинами. В воскресенье, 5-й день второго месяца раби, прибыло еще тридцать девять пленных, захваченных арабами и людьми из Хорезма, и еще двадцать два пленника вошли в город в 7-й день второго месяца раби. В среду, 15-й день второго месяца раби, прибыли еще тридцать пять пленных, среди них три рыцаря. В пятницу, 24-й день второго месяца раби, пришла весть, что войска аль-Малик ас-Салиха в Дамаске напали на Сидон и приняли капитуляцию франков. После этого новые группы пленных франков стали прибывать постоянно. Только в пятницу, 18-й день первого месяца жумада / 30 августа их прибыло пятьдесят человек. Тем временем аль-Малик ас-Салих слабел. Силы покидали его. Доктора, не отходившие от него ни днем ни ночью, опасались за его жизнь. Его разум и сила воли остались прежними, но две тяжелые болезни объединились вместе, чтобы одолеть его, – язва в паху и туберкулез.

Когда франки услышали о смерти аль-Малик ас-Салиха (в 15-й день месяца шабан 647 / 24 ноября 1249 года), они вывели из Дамиетты главные силы. Их флот двигался вверх по течению, параллельно им и бросил якорь в районе Фарискура. Был четверг, 24-й день месяца шабан 647 года. В пятницу пришло письмо из Каира от эмира Фахр ад-Дина, призывавшего людей к участию в священной войне. Вместо подписи на нем была печать (sijill), такая же как у аль-Малик ас-Салиха (чью смерть тщательно скрывали от армии до тех пор, пока не приехал его сын аль-Малик аль-Муаззам, который и был возведен на трон). Печать должна была убедить людей, что письмо от него. Оно начиналось так: «Выходите в поход, легкими ли будете или тяжелыми, ревностно воюйте, жертвуя своим имуществом и своей жизнью на пути Божьем, в этом для вас благо, если вы знаете» (Коран IX, 41). Это было красивое красноречивое письмо, составленное, я так думаю, Баха ад-Дин Зухайром (известный поэт, служивший секретарем у Айюбидов). В нем было сказано, что франки идут на Египет огромными силами. Их ведет жажда завоеваний. Святой долг мусульман – взять в руки оружие и изгнать их. Письмо прочитали людям с кафедры большой мечети Каира. Слушатели рыдали и впадали в буйство. Из Каира, как и со всего Египта, огромные толпы шли в сторону Дамиетты для участия в священной войне. Смерть аль-Малика ас-Салиха вызвала великое горе. А франки, удерживавшие Дамиетту, тем временем поняли, что, если мусульманскую армию, стоявшую лагерем у Мансуры, заставить отступить хотя бы на небольшое расстояние, весь Египет будет принадлежать им.

Во вторник, 1-й день месяца Рамадан / 8 декабря 1249 года, между франками и мусульманами произошел ожесточенный бой. В нем мы потеряли одного из придворных, эмира аль-Алаи, и много других воинов. В понедельник, 7-й день месяца Рамадан, они стали лагерем в Барамуне, что вызвало большую тревогу у мусульман. Ведь теперь франкский король находился очень близко к мусульманской армии. В воскресенье, 13-й день месяца Рамадан, враг дошел до конца полуострова, где находилась Дамиетта, и оказался лицом к лицу с мусульманами. Основные силы армии находились в Мансуре, на восточном берегу, но часть, вместе с сыновьями аль-Малик ан-Насир Дауда и сыном аль-Малик аль-Муаззама (этот аль-Муаззам – брат аль-Камиля, отец ан-Насир Дауда из Дамаска и впоследствии Эль-Керака) занимали западный берег. В Каире в это время было двенадцать сыновей аль-Малик ан-Насира разного возраста. Также на том же берегу реки был брат аль-Малик ан-Насира по имени аль-Малик аль-Кахир, и еще аль-Малик аль-Мухит. Когда они достигли конца полуострова, где располагалась Дамиетта, столь крупными силами, франки начали окапываться, строить стену и устанавливать катапульты, чтобы напасть на мусульман, галеры которых были на противоположной стороне реки от Мансуры. Это привело к битве за господство на суше и море.

Мы уже писали, что франки вышли лицом к лицу с мусульманами, и между двумя сторонами, разделенными Ашмуном, рукавом Нила, началось сражение. Ашмун – небольшой канал с несколькими узкими бродами. Мусульманин показал франкам, где можно безопасно перейти Ашмун, и утром во вторник, 5-й день месяца зуль-када / 10 февраля 1250 года франки сели на коней и направились к броду. Мусульмане внезапно обнаружили, что франки уже в их лагере. Эмир Фахр ад-Дин Юсуф ибн Шейх аш-Шуйух как раз совершал омовение, когда услышал крик, что франки застали мусульман врасплох. Он вскочил в седло – без оружия или каких-то других средств защиты. Банда франков напала на него и убила (согласно более подробному рассказу Макризи, это был отряд тамплиеров). Это был достойный человек, образованный и культурный, щедрый и мудрый, благородный и великодушный, ему не было равных ни среди его братьев, ни среди других людей. Он был успешным и достиг высокого положения – выше был только аль-Малик ас-Салих Наджм ад-Дин Айюб. Он даже имел право на трон (и был регентом Египта в период между смертью ас-Салиха и коронацией аль-Муаззама). Но Аллах решил, что он должен стать мучеником за веру.

Франкский король вошел в Мансуру и достиг дворца султана. Франки шли по узким городским улочкам, а население – гражданские и военные люди – разбегалось от них во все стороны. Ислам уже ждал смертельного удара, и франки были уверены в победе. Мусульманам повезло, что франки разбрелись по улицам. В момент наивысшей опасности появился большой отряд мамлюков аль-Малика ас-Салиха, бахриты и жамдариты (бахриты – первая мамлюкская династия, названная так, поскольку они располагались в Каире на Ниле – bahr; жамдариты – мамлюкский полк), львы войны. Они напали на врага и стали теснить его. Франки были убиты мечами и дубинками. Бахриты убивали и изгоняли франков с улиц Мансуры, и те потеряли 1500 своих лучших кавалеристов. Тем временем их пехота достигла моста через Ашмун и приготовилась к переходу через него. Если бы его оборона была слабой, крупные силы франкской пехоты смогли бы переправиться на мусульманскую сторону и мусульмане понесли бы ужасный ущерб, потому что их было так много, что они смогли бы защитить свою кавалерию. Но этого не произошло. И если бы не ограниченное пространство для маневра – бой шел на узких улочках, – мусульмане уничтожили бы всех франков до единого человека. А так некоторым все же удалось спастись. Они бежали в Джадилу, где собрались, пока ночная тьма разделила враждующие стороны.

Франки построили стену в Джадиле и выкопали траншею, чтобы защищаться. Некоторые из них остались на восточной стороне и удерживали дороги вдоль полуострова, ведущего к Дамиетте, защищенные траншеей и стеной. Этот бой был источником победы и ключом к финальному успеху. Сообщения об этом дошли до Каира и были доставлены Хусам ад-Дин Мухаммед ибн Аби Али (правитель и визирь Каира, наниматель ибн Васила) вечером того же дня. В них было сказано, что, когда отправляли почтовых голубей, враг напал на Мансуру и началось ожесточенное сражение. Больше ничего. Все мы были в полном недоумении и уже представляли себе катастрофу для ислама. На закате начали появляться мусульманские беженцы, и ворота Баб-ан-Наср оставались открытыми всю ночь со вторника на среду. Воины и мирные жители, секретари и чиновники из Мансуры входили в город, ничего не зная о том, что произошло после вторжения франков в город. Среди них был Тадж ад-Дин, известный как ибн бинт аль-Аазз, глава Diwan as-suhba, который сообщил все, что знал, Хусам ад-Дину. Мы оставались в неведении до рассвета среды, когда услышали радостную весть о победе. Город приготовился к празднику, о чем возвестил бой барабанов. Победа над франками вызвала великую радость. Это был первый бой, в котором тюркские львы войны победили неверных собак. Хорошие новости дошли и до аль-Малик аль-Муаззама, когда он был еще в пути, и они заставили его еще быстрее двигаться к Египту.

Пока франки укрепляли свои позиции, к ним направлялось подкрепление из Дамиетты. Мусульмане, используя верблюдов, перетащили несколько кораблей вверх до Бахр-аль-Махалла (заводь Нила, упоминаемая в операциях Пятого крестового похода), там спустили их на воду и погрузили войска. В это время там была вода – потому что разлился Нил, – пусть и застоявшаяся, но по ней можно было выйти в Нил. Когда корабли франков, шедшие из Дамиетты, приблизились к Бахр-аль-Махалла, мусульмане, ожидавшие там, напали на них и дали бой. Мусульмане из Мансуры присоединились к бою; они окружали франков и захватили их вместе с кораблями. Всего было взято пятьдесят два военных корабля, на борту которых было около тысячи человек и много всевозможных запасов. Пленных отправили в мусульманский лагерь. Поражение прервало снабжение франков и серьезно ослабило их позиции. Они остались без продовольствия, блокированными со всех сторон, и теперь не могли ни оставаться на позициях, ни покинуть их. Мусульмане одержали верх и теперь вынашивали планы окончательного разгрома врага.

В 1-й день месяца зуль-хиджа / 7 марта 1250 года франки захватили 7 мусульманских брандеров на Бахр-аль-Махалла, но мусульмане сумели спастись и унесли с собой снасти. Во 2-й день аль-Малик аль-Муаззам приказал эмиру Хусам ад-Дину войти в Каир, расположиться во дворце визиря и выполнять все обычные функции посланника султана. Кади Джамал ад-Дин ибн Васил, автор, говорит: «Султан дал почетные платья мне и также группе правоведов, которые пришли, чтобы выразить свое почтение. Аль-Малик аль-Муаззам проявлял дружелюбие ко всем, кто к нему являлся. Я прибыл в Каир вместе с эмиром Хусам ад-Дином. В понедельник, 9-й день месяца зуль-хиджа, день Арафа (большой мусульманский праздник), мусульманские галеры напали на корабли франков, нагруженные припасами. Сражение происходило неподалеку от мечети Победы, и мусульмане отбили у франков тридцать два корабля, из которых семь были галерами. Это еще больше ослабило франков, а запасов в лагере становилось все меньше. И франки начали переговоры о перемирии. Их посланник прибыл и вступил в переговоры с эмиром Зейн ад-Дином и великим кади Бадр ад-Дином. Франки хотели обменять Дамиетту на Иерусалим и часть сирийского побережья, но это было неприемлемо. В пятницу, 26-й день месяца зуль-хиджа франки сожгли все свое имущество, пощадив только корабли, и решили укрыться в Дамиетте. В конце года (647) они оставались там же.

Ночь на среду, 3-й день месяца мухаррам 648 / 7 апреля 1250 года, была лучезарной ночью, вестницей великой победы и блистательного триумфа. Франки выступили в сторону Дамиетты. Они рассчитывали, что город защитит их. Их корабли двигались параллельно армии. Узнав об этом, мусульмане последовали за ними. Они переправились на франкский берег реки и вскоре догнали их. На рассвете в среду мусульмане окружили франков и стали их убивать, а кого не убивали, брали в плен. Никто не спасся. Говорят, что погибших было 30 тысяч. В бою отличились непревзойденной отвагой бахриты – мамлюки аль-Малик ас-Салиха. Они нанесли франкам тяжелые потери и сыграли главную роль в победе. Они сражались отчаянно. Именно они первыми бросились в погоню за врагом. Это были настоящие тамплиеры ислама (высшая похвала военным качествам ордена). Проклятый король Франции и франкские принцы отступили к Минье, где сдались и попросили пощадить их жизни. Евнух Джамал ад-Дин Мухсин ас-Салихи дал им слово, на которое они положились. Их отвезли в Мансуру, где короля Франции и его спутников заковали в цепи. Их поместили в дом, где жил секретарь Фахр ад-Дин ибн Лукман. Евнуху Сабих аль-Муаззами, слуге аль-Малик аль-Муаззам Тураншаха, сыну аль-Малик ас-Салих Наджм ад-Дин Айюба, было поручено охранять их. Он прибыл со своим хозяином из Хисн-Хайфы и был принят с почетом.

Ссылаясь на этот эпизод – пленение короля Франции, его заключение в доме Фахр ад-Дин ибн Лукмана и выбор для надзора за ним евнуха Сабиха, Джамал ад-Дин ибн Яхья ибн Матрух написал:

«Скажи французу, если придешь к нему, слово истины от доброго советчика:

Всевышний воздал тебе за то, что случилось, убийца поклонников Мессии!

Ты пришел на восток, хвастаясь завоеваниями, думая, что наш воинственный бой барабанов – всего лишь шум ветра.

Твоя глупость привела тебя в то место, где твои глаза больше не видят на обширной равнине пути к спасению.

Своей армией ты командовал так хорошо, что завел ее прямо в могилу.

Из пятидесяти тысяч человек не осталось ни одного, кроме убитых, раненых и пленных.

Бог помог тебе в других подобных авантюрах; кто знает, возможно, в конце концов Иисус вздохнет свободнее без твоего нечестивого поклонения (для мусульман Иисус Христос – пророк и чудотворец, слуга Бога).

Если ваш папа доволен этим, как часто государственный человек виновен в обмане?

Скажи тем, кто надеется вернуться и отмстить, или по другим причинам:

«Дом Лукмана ждет их, а в нем цепи и евнух Сахиб».

После этого аль-Малик аль-Муаззам и его победоносная армия направились к Дамиетте. Мусульмане разбили лагерь в районе Фарискура, в окрестностях Дамиетты. Был возведен шатер султана, а рядом с ним – деревянная башня, на которую аль-Малик аль-Муаззам время от времени забирался, чтобы скоротать время, откладывая захват Дамиетты. Если бы он окружил город и вошел в него быстро, заставив короля Франции сдать все свои владения, он бы легко справился с этой задачей. Но греховные развлечения, которым он предавался, отвлекали его, и его судьба была решена.

Когда солдаты, в первую очередь мамлюки-бахриты, принадлежавшие его отцу, утратили ему верность, они решили убить его. Утром в понедельник, 30-й день месяца мухаррам 648 / 2 мая 1250 года аль-Малик аль-Муаззам давал аудиенцию в своем шатре. Он восседал на своей кушетке. Все остальные ели, и он, как всегда, ел вместе с ними. После еды эмиры разошлись по своим домам, а он встал и направился к маленькой палатке. Тогда Рукн ад-Дин Бейбарс вышел вперед. Он был одним из Jamdariyya аль-Малик ас-Салиха – еще его звали аль-Бундукдари, и впоследствии стал правителем Египта под именем аль-Малик аз-Захир и разгромил монголов при Айн-Джалуте с помощью аль-Малик аль-Музаффар Кутуза. Обосновавшись на троне, он вернул большинство захваченных франками земель – Сафад, аш-Шакиф, Антиохию, а также территории исмаилитов и нанес несколько поражений монголам. Этот человек ударил аль-Малик аль-Муаззама мечом, ранил его в плечо и отбросил меч. Придворные окружили аль-Малик аль-Муаззама, спрашивая, что случилось. Тот ответил, что его ранил один из бахритов. Рукн ад-Дин Бейбарс аль-Бундукдари был там и сказал: «Должно быть, это был исмаилит». Но султан возразил, что это был бахрит, поскольку только бахрит мог так поступить. Тогда бахриты испугались, не зная, что он станет делать. Султан забрался в башню и послал за лекарем. Мамлюки его отца собрались, охваченные ужасом из-за того, что покушение на жизнь султана приписывают им. Они окружили башню. Султан открыл окно и позвал своих людей на помощь. Но никто не откликнулся, и ни один египетский эмир не поспешил ему на помощь, поскольку он давно утратил их верность. Принесли огонь, и султан, не желая сгореть заживо, спустился. Аль-Бундукдари, уже ранивший его, напал на султана, и тот побежал к реке, где стояло несколько брандеров. Султан надеялся подняться на борт, где сможет защититься. Но Фарис ад-Дин Актай догнал его и убил ударом меча. Он был еще молод, думаю, ему было не более тридцати, но точная дата его рождения мне неизвестна. Он правил Египтом несколько месяцев.

Когда аль-Малик аль-Муаззам был убит, эмиры и бахриты собрались у дворца султана и решили, что функции султана и правителя Египта должна выполнять Шаджар ад-Дурр, мать Халила и супруга аль-Малик ас-Салих Наджм ад-Дин Айюба. (Это была рабыня, которая родила аль-Малик ас-Салиху сына, Халила, который умер в младенчестве. Возвышение этой дамы на трон, да еще с титулом султана – событие беспрецедентное в истории ислама. Это был короткий переходный период между концом Айюбидов и подъемом мамлюков. Их командир Айбек вскоре женился на Шаджар ад-Дурр и основал мамлюкскую династию.) Султанские декреты должны были издаваться по ее приказу и от ее имени, и на них должны была присутствовать ее печать. Мамлюки уже сделали предложение Хусам ад-Дин Мухаммеду ибн Аби Али (вероятно, речь шла о командовании армией). Они сказали: «Ты был доверенным лицом аль-Малик аль-Салиха, значит, ты достоин этой ответственности». Но тот отказался, сказав, что более подходящим человеком является евнух Шихаб ад-Дин Рашид аль-Кабир. Он тоже ответил отказом, и тогда все сошлись на человеке по имени Изз ад-Дин Айбек ат-Туркмани ас-Салихи. Айбек прибыл в Каир, пришел в цитадель и объявил новость матери Халила, супруге аль-Малик ас-Салиха. С этого времени она стала титулярным главой целого государства. Для нее была изготовлена королевская печать и с тех пор слова «мать Халила» произносились в хутбе. Ничего подобного еще не было в мусульманском мире. То, что женщина может иметь реальную власть и управлять королевством, на самом деле было известно. Достаточно вспомнить пример Дайфы Хатун, дочери султана аль-Малик аль-Адиля, которая правила Алеппо и его окрестностями после смерти сына аль-Малик аль-Азиза. Но тогда в хутбе упоминалось имя ее внука аль-Малик ан-Насира.

После смерти тело аль-Малик аль-Муаззама долго лежало на берегу, и никто не решался к нему подойти. Через какое-то время его заметил некий лодочник и похоронил его.

Когда эмиры и армия присягнули на верность и все успокоилось, стали говорить о сдаче Дамиетты. С королем Франции переговоры вел эмир Хусам ад-Дин ибн Аби Али. Все полагались на его советы и мнение, поскольку он имел репутацию человека мудрого и опытного, и аль-Малик ас-Салих всегда ему доверял. Между ним и королем Франции состоялось несколько бесед, и, наконец, было согласовано, что Дамиетта будет сдана, а король отпущен на свободу. Кади Джамал ад-Дин ибн Васил, автор этой истории, утверждает:

«Эмир Хусам ад-Дин сказал, что король Франции был в высшей степени умным и грамотным человеком. В одной из бесед эмир спросил его:

– Как может прийти в голову человеку столь проницательному и благоразумному, как король, довериться морю на хрупком куске дерева, напасть на мусульманскую страну, которую защищают многочисленные войска, думая, что вы сумеете ее завоевать? Ведь это огромный риск. Вы подвергли себя и свое войско почти неминуемой гибели.

На эти слова король улыбнулся и ничего не сказал. Эмир продолжил:

– В нашей стране, если человек дважды доверяет себя и свое имущество морю, его свидетельство не принимается в суде.

– Но почему?

– Потому что такое поведение означает, что этот человек лишен разума, а свидетельство человека, лишенного разума, не может приниматься законом.

На это король засмеялся и сообщил:

– Тот, кто это сказал, был прав».

Автор этой истории утверждает: то, что сказал Хусам ад-Дин, действительно является мнением нескольких ученых, но на самом деле это не важно, потому что в большинстве случаев люди возвращаются из морских путешествий невредимыми. В связи с этим есть два ответа на вопрос: если человек не может добраться до Мекки кроме как по морю, является ли для него паломничество обязательным? Один ответ – нет, потому что опасность и риск слишком велики. Другой ответ – да, потому что, чаще всего, люди возвращаются из морских путешествий невредимыми.

Когда была достигнута договоренность между королем Франции и мусульманами о сдаче Дамиетты, король отправил приказ своему ставленнику сдать город. Франки сначала возражали, но потом подчинились и сдали город мусульманам. Войска султана вошли в город в пятницу, 3-й день месяца сафар 648 / мае 1250 года. Знамена султана были установлены на стенах, возвещая всем о победе ислама. Король Франции был освобожден и направился с остатками своей армии на западный берег. На следующий день, в субботу, он поднялся на борт корабля и отплыл в Акру. Некоторое время он провел в Палестине, а потом вернулся домой. Так Аллах очистил Египет от франков, и эта победа была намного важнее, чем первая (во время Пятого крестового похода), потому что очень много врагов были убиты и попали в плен. Их было так много, что все тюрьмы Каира были забиты франками. Радостная новость разнеслась по всем странам, и мусульмане везде ликовали.

После того как король Франции отбыл, армия вошла в Каир. Еще много дней барабанный бой возвещал о победе мусульман над франками и возвращении Дамиетты, жемчужины ислама и границы Египта. Неверные второй раз захватили ее и снова потеряли, после чего были вынуждены в панике бежать.

Высадившись в Египте, король Франции послал письмо султану аль-Малик ас-Салиху. После вступительных еретических фраз в нем было сказано: «Вам известно, что я являюсь государем тех, кто исповедует религию Христа, как вы является главой мусульманского сообщества. Вам также известно, что мусульманское население Андалусии платит нам дань и присылает дары. Я заставляю мусульман Испании трепетать и гоню перед собой, как стадо баранов, я истребляю их мужчин, делаю вдовами женщин, хватаю дочерей и младенцев. Я уже продемонстрировал вам свою силу и дал хороший совет. Даже если вы поклянетесь мне в чем угодно, примете священников и монахов и понесете свечу передо мной, как знак подчинения кресту, я все равно нападу на вас и буду сражаться с вами на земле, которая вам так дорога. Если эта страна попадет в мои руки, это будет дар свыше. Если вы одержите надо мной верх, можете делать со мной что хотите. Я уже говорил вам, что мои армии наполняют собой горы и равнины, их много, как камней на земле, и все они направлены против вас, словно меч судьбы, и вам никуда от них не скрыться».

Когда это письмо было получено и прочитано, глаза султана наполнились слезами. Он воскликнул: «Мы принадлежим Аллаху, и к нему вернемся!» Потом он приказал главе своей канцелярии кади Баха ад-Дину Зухайру написать ответ. После вступительной части, содержащей должные фразы об Аллахе и Его пророке, а также призывающей благословение Всевышнего на Его пророка, его семью и сподвижников, в письме сказано:

«Я получил ваше письмо, в котором вы пугаете нас размерами своих армий и огромным числом воинов. Разве вы не знаете, что мы – воинственная нация и унаследовали храбрость от наших предков? Место павшего в наших рядах всегда занимает новый воин. Еще никто не отваживался напасть на нас и не быть уничтоженным. Глупец! Если бы ваши глаза видели острия наших мечей и громадность наших разрушений, форты и берега, которые мы отобрали у вас, и земли, которые мы грабили раньше и продолжаем грабить сейчас, вас охватил бы ужас. Исход событий, которых вы ждете, очевиден. День начнется нашим преимуществом, а завершится вашим полным уничтожением. И вы будете проклинать себя, «те, которые обижали, скоро узнают, какая будет им участь» (Коран XXVI, 228). Когда вы прочитаете мое письмо, вспомните суру о пчелах: «Повеленное Богом наступит, не просите, чтобы оно ускорилось» (Коран XVI, 1). И другую суру: «После некоторого времени вы узнаете достоинство его» (Коран XXXVIII, 88). Мы ссылаемся на слова Бога, потому что он говорит истину. Помните, что много раз большие войска были побеждены горсткой солдат. Бог покровительствует правде, и мы не сомневаемся, что он защитит нас и разрушит ваши замыслы. Мои приветствия!»

После победы при Мансуре султан Тураншах собственноручно написал письмо эмиру Джамал ад-Дину ибн Яг-муру, его командиру в Дамаске, в котором говорилось: «Слава Богу, удалившему от нас печаль (Коран XXXV, 31). Помощь только от Бога сильного, мудрого (Коран III, 122). Милостям, которыми он осыпал нас, нет числа. Возвести великому Джамал ад-Дину и всему народу ислама о победе, дарованной нам Богом над врагами веры. Их угрозы постоянно возрастали, их зло уже утвердилось на нашей земле, и правоверные отчаялись, боясь за судьбу своей земли, своих жен и детей. Но «нельзя отчаиваться в утешении Божьем, ибо только неблагодарные отчаиваются в утешении Божьем» (Коран XII, 87). В понедельник, первый день этого благословенного года, Бог дал свое благословение исламу. Мы открыли свои сокровищницы, раздали богатства, распределили оружие и вызвали арабов пустыни, добровольцев, коих великое множество – одному Богу известно сколько, из каждой равнины, самых далеких уголков. Во вторник ночью враги вышли из своих палаток, бросив свое имущество и обоз, и бежали в Дамиетту, преследуемые всю ночь нашими мечами. Они кричали от боли и позора. Когда наступило утро среды, мы убили 30 тысяч, не считая тех, кто утонул. Что же касается пленных, их невозможно сосчитать. Франки нашли убежище в Миньи и попросили пощадить их жизни. Это мы им обещали. Они стали нашими пленниками, мы обращались с ними достойно, и, с Божьей помощью, вернули Дамиетту…»

С письмом султан послал эмиру мантию французского короля, и Джамал ад-Дин ибн Ягмур надел ее. Она была пурпурно-красного цвета и отделана мехом горностая. Шейх Наджм ад-Дин ибн Исраил сказал о ней:

«Мантия француза, посланная, как знак почести, принцу эмиров, была белая, как бумага, но наши мечи окрасили ее в цвет крови». И еще: «Повелитель Королей этого времени, ты принес нам обещанную небесами победу. Пусть наш повелитель всегда торжествует над своими врагами и одевает своих слуг в королевские одежды».

Так случилось, что этот француз, спасшись из рук мусульман, решил напасть на Тунис (точнее, на Ифрикию). Он надеялся воспользоваться голодом и чумой, которые там свирепствовали, и призвал христианских королей к оружию. Он также написал письмо папе, и тот, со своей стороны, призвал христианских королей принять участие в кампании короля Людовика, разрешив им брать там любые церковные богатства, которые они хотят. На призыв откликнулись короли Англии, Шотландии, Тулузы, Барселоны (который называл себя королем Арагона) и много других христианских принцев. Хафсид, султан Туниса, приготовился оказать сопротивление врагу, и послал к франкам своих людей, чтобы договориться о мире, предложив 8000 динаров. Они взяли деньги, но мира не заключили и напали на Тунис в 28-й день месяца зуль-када 668 / 21 июля 1270 года, высадив в Карфагене 6000 всадников и 30 000 пехотинцев. Они оставались там шесть месяцев (необъяснимо, учитывая даты этого конфликта). Мусульмане продолжали сражаться до середины месяца мухаррам 669 / конца августа. Обе стороны несли большие потери. Мусульмане уже были почти разгромлены, когда Всевышний освободил их. Однажды утром король Франции был найден мертвым. После этого было подписано мирное соглашение, и христиане отплыли домой. Интересно отметить, что некий тунисец, Ахмад ибн Исмаил аз-Зайан, написал следующие строки:

«О француз, эта земля – сестра Египта, готовься принять свою судьбу.

Здесь домом ибн Сукмана станет могила, а евнухами – Мункар и Накир (мусульманские ангелы, которые допрашивают души усопших)».

Это было пророчество для французского короля, который действительно там умер. Он был умный человек, хитрый и коварный.