Глава 13

Я покинул гостиницу позже, чем рассчитывал, Марина же останется до утра. Перед прощанием она рассказала, где работает и живет, так что, если «я все же не растеряю желания снова увидеть дурную девчонку», смогу наведаться. Не сомневаюсь, что именно так и будет.

Стоило лишь немного засмотреться на перемигивающееся звездами небо, как налетел пьяный посетитель. Меня отбросило на круп лошади, та испугалась и тут же лягнула. Пришлось до боли напрячь жилы, чтобы увернуться от удара. Прыгнул, перекрутился и оказался стоящим на этой самой лошади.

Пьяный дворянин улетел под нее, уже вовсю успокаиваемую конюхом. Меня обуяла злость, но бить высокородного я не имею права, так что попробую иначе.

Спрыгнул и полез вытаскивать упившегося. Им оказался мужчина средних лет, с признаками частых попоек на лице. Я вздернул его и стал кричать, какой он негодяй, поглядывая на стражников, – Новики тут же оживились и пошли в нашу сторону. Как и ожидалось.

Одной рукой я уже успел обшарить пояс и карманы. Стоило кошелю оказаться у меня, как охранники принялись нас разнимать. Я сделал вид, что пришел в себя, напустил на лицо страха, стал извиняться. Новики, видя, что пьяница совсем невменяем, махнули рукой, мол, вали скорее, что я и сделал. Стоило отвернуться, как довольная улыбка появилась на лице, а через мгновение меня и след простыл.

Позвякивая добытыми монетами, я направился в кабак. Конечно, усталость после любовных утех дает о себе знать, но и провести время с друзьями хочется. Тем более что в кармане шальные деньги.

Насколько шальные, узнал уже в заведении. Передал Ивану, а тот, подсвечивая взятой со стола свечой, выпучил глаза.

– Ты у кого это подрезал?

– Да черт его знает, – отозвался я, выдув полкружки пива, – дворянин какой-то.

– Да тут одного золота десять монет, – шепчет он, – а еще перстень и камни. Великие боги, вот это прибыток!

– Может, тогда вернуть? – как-то омрачился я, ибо уже остыл, а если подумать, то потеря таких средств будет очень огорчительна.

– Обойдется, – эхом отозвался белоглазый, все еще любуясь богатством. Остальные только поддержали. – Ладно, держи. Камни потом Гроту загоним.

– Пусть у тебя побудут, брат, – отвел я его руку обратно. – Чего мне с ними таскаться.

– Как скажешь.

Разговор охотно вернулся в русло обсуждения минувшего дня, когда мимо распахнутых створок кабака пробежала сначала одна группа стражников, а потом и другая. Безмолвно, лишь обменявшись взглядами, мы тут же покинули стол и припустили следом, а уже за нами подались остальные посетители.

Догнав заднюю группу, я спросил, что случилось. Оказалось, что вампир снова напал, только уже в стенах Вышгорода. Комендант поднял всех на уши, грозится казнить дежурных, проморгавших, как тварь перелезла через стену. Только вот мне подумалось, что вовсе не обязательно ему было это делать. Если в городе есть выходы из подземных тоннелей, то вампир точно пришел через них.

Ивана и банду не впустили. Я же сначала бежал с группой стражников, а когда тех забрал командующий на построение и получение команд, стал искать место трагедии сам.

Сорванная с петель дверь валяется поодаль. Струйка крови дотекла аж до порога и немного просочилась в щель наружу. В ночной тьме шепчется испуганная толпа, освещаемая множеством фонарей в руках солдат. Весь гарнизон на ногах. Лица злые, эфир гудит, чуть что – размажут.

Меня пропустили внутрь, но лишь потому, что знаком со стражниками. Они же и сообщили, кто убит. Сердце сжалось от боли, ведь это оказался дядя Степа.

Увидев то, что от него осталось, я едва не обломал ногти о дерево стен. Вроде не так давно знакомы, но пожилой стражник успел полюбиться, и тут, видя, во что превратил его упырь, из самой глубины стала подниматься багровая ненависть.

Убит не только дядька. Меня стало трясти от картины зверской расправы над всей семьей. Разорванные животы, переломанные конечности, раздавленные черепа – дом вмиг превратился в кровавый кошмар. Я вышел из него пошатываясь и стал хватать ртом воздух. В голове только одна осталась мысль – отомстить подлой твари, убившей из всех дворян почему-то именно дядю Степу. Отныне или я, или вампир. Жить сразу обоим больше не суждено!

Запах твари пропитал все вокруг. Я легко могу отследить, куда она побежала. Отбросив остатки сомнений, ринулся в погоню. Вослед послышались удивленные возгласы, но это уже не важно.

Бегу по кварталам. Чуть притухший запах стал усиливаться, пока я не оказался над решеткой водостока. Вампир ждет меня там.

Мерзко проскрипели ржавые петли. Я смело прыгнул в бездонную влажную тьму, питаемый ненавистью. В ушах засвистел воздух.

У меня есть возможность видеть во мраке, но тотемных способностей духи лишили. Для них упырь – это не враг, чего не скажешь про людей. И все же я найду и сражусь с проклятой тварью. Дядька Степа будет последним убитым.

Ноги ударились о воду, и тело вошло почти по пояс. Обостренный нюх обожгла вонь, но я смягчил ее усилием воли. Сместившись вбок, где уровень жидкости ниже, я побежал вперед, чувствуя, что упырь был тут совсем недавно.

Вскоре пришлось спускаться по стенке, ибо железная лестница полностью сгнила. Вонючая жижа срывается в этом месте с высоты трех ростов человека. Звериного зрения хватает, чтобы видеть даже немного дальше, но все же чувство пространства создается не только зрением. Я именно чувствую, где нахожусь и куда лучше не наступать.

Бег продолжился. Дух вампира все усиливается, и кровь наполняется огнем готовности к бою. Дыхание ритмичное, как у волка во время загона жертвы. Пусть тварь и сильна, пусть смертельно опасна, но и меня выковывала жизнь не абы как. Сегодня я хоть немного отомщу за близких, а дядя Степан именно таким и стал.

Тоннель сделал несколько поворотов, затем попался лаз в стене. Я уверенно свернул туда. Сердце бьется быстро, кровь несется по жилам стрелой, а чувства обострены до предела.

Лаз вывел к мелкой подземной реке, промывшей себе пещеру. Тут все провоняло вампиром. Вдруг раздался противный полукрик-полувизг – упырь почувствовал, что кто-то пришел.

По пещере разнесся быстрый бег копыт и когтистых лап, коими тварь периодически загребает, а буквально через миг массивное тело выпрыгнуло из-за обкатанного камня и наши взгляды встретились. Козлиные копытца тут же уперлись в мягкий камень пола, содрав верхний слой. Вампир меня узнал.

Только позволить мрази сбежать я не дам. Двойным воздушным жгутом хлестнул по бокам, параллельно сорвался с места, сокращая дистанцию. Упырь ощерился, показывая ужасные ряды частью обломанных зубов и наполняя пещеру нестерпимой вонью. Жгуты не нанесли большого вреда, но немного отвлекли. Я почти добрался до точки для прямого контакта.

Снова использовал магию, чтобы отвлечь. Тварь успела отпрыгнуть, и удар ногой прошел мимо. Я мгновенно прыгнул в атаку, сотворяя рукавицы и поножи. На ужасающего видом вампира обрушился град ударов. Таких, которые простого человека быстро бы убили, но для матерого упыря они не так страшны.

Ему удалось снова отпрыгнуть, потом сигануть вбок и отчаянно атаковать. Длинные, смертельно опасные когти прошли в пальце от вен шеи, но мне нельзя пугаться. Кровь едва не кипит от напряжения. Я резко сформировал команду, и ветер толкнул противника так, что тот крепко въехал в стену. Немного растерялся, а следом на него уже вновь обрушился вихрь моих ударов. Пару ударов прошли в корпус. Потом два ногой в пах, тут же по голове три, один в ухо, еще раз. Усилил рукавицы и со всей силы ударил в затылок. Упырь без чувств повалился на пол.

Ножа, чтобы отделить голову от тела, у меня не оказалось, и тогда пришла мысль создать некое подобие резака магией. Но и тут подвох – мана на нуле. Тогда, пусть и к вялой на фоне усталости, но радости, я вспомнил о родовом умении забирать магические способности. Наклонился к покрытому жесткой шерстью вампиру и стал раздирать грудь.

Поистине ужасающей тварью он был, ибо я чуть было не лишился последних сил, – настолько крепкое тело. И все же оно того стоило – погрузив пальцы в черное сердце, меня обожгла немалая мощь.

После этого смог создать резак. Свистящий звук прогоняемого через узкие магические грани аэра разнесся по пещере. Весь измазавшись кровью и кусочками плоти, я добился своего и устало осел на землю. Боевой раж только начал проходить. Стало жутко противно от того, что на меня налипло. Тело жалобно стонало, понукаемое волей, но отмыться сейчас нужно позарез.

Почти сомнамбулой я выбрался из катакомб канализации в город. Начиналось утро. Приходилось периодически прислоняться к стенке, чтобы хоть немного прийти в себя, ибо в глазах темнело.

Встретился хмурый отряд стражи. Они чуть было не атаковали, но быстро сообразили, что к чему. Я с готовностью свесился на плечах двух поморщившихся ребят. Вскоре мы были уже у коменданта.

Меня что-то спрашивали, и вроде бы я даже отвечал, но тело, поняв, что все кончилось, взяло поводья на себя. Мир померк.

Проснулся от голосов. Ощущения такие, словно провалился во что-то благоухающее. Тело сладко ноет. Предавшись глубокому зевку, я потянулся, наслаждаясь моментом.

– Он очнулся, очнулся… – услышал я шепот и резко поднялся.

Глаза быстро привыкли к обстановке. Сижу на роскошном ложе с мягкой периной. В небольшой уютной комнате. Хорошо обставленной и явно чьей-то, то есть не гостиничной.

Шептались девушки-служанки, с опасением поглядывая.

– Привет, девчата!

– С пробуждением, господин! – отозвалась одна, и обе склонились. – Как вы себя чувствуете?

– Средне-хреново, – рассмеялся я. – Красавицы, а где я нахожусь и что вообще произошло? Помню обрывками, что выбрался из-под земли.

– Господин, мы сходим за его высокоблагородием капитаном. Подождите тут, хорошо?

Я улыбнулся и кивнул. А потом бросил уже вслед, под звук урчания живота:

– Перекусить бы чего!

– Я принесу, молодой господин, – склонилась одна служанка в чепчике, из-под коего выбивались золотистые волосы.

Мне подумалось, что под капитаном они подразумевают Городецкого. Интересно, что он скажет? Мозг только начинает восстанавливать картину событий, хотелось бы сделать это быстрей. Но, судя по месту пребывания, ничего плохого я не учудил.

Светочка принесла похлебку и горячий хлеб, только из печи. Подумывала слинять, но я усадил напротив, придвинув массивный стул. Села прямо на загляденье: ножки вместе, руки на коленях, белый фартучек, а голубые глазки смотрят в пол. С некоторым стыдом признался себе, что она заслуживает большего внимания с моей стороны, чем могу дать. Вдруг на передник упала красная капля.

– Что случилось, Света?

– Все хорошо, господин.

– Нет, так не пойдет. Дай посмотрю.

Я взял ее руку, шумно проглотив сытный бульон со свежей зеленью. Развернул и обнаружил порез. К волнению онемевшей девушки, поднес кисть к губам и положил солоноватый палец в рот. Кровь быстро свернулась под действием магии. Я специально поиграл еще с перстом языком, добившись краски на лице, а потом отпустил.

– Будь аккуратнее.

– Да, господин, – выдохнула она. Я заметил, что дрожит.

– Ты прости, если что. Может, у тебя жених есть?

– Нет-нет, благородный господин! – вспыхнули ее глаза, и я первый раз встретился с их искрящейся глубиной. – Прошу не подумайте, что не ценю вашей заботы. Большое спасибо, господин.

– Свет, а где мы находимся?

– Это дом его высокоблагородия, капитана Городецкого Самуила Архиповича. Здесь он проживает вместе с досточтимой супругой, детьми и пожилой матушкой.

При упоминании матушки я заметил, как чуть-чуть дрогнул голос. Наверняка отношения не ладятся. Вдруг вспомнился дядя Степа, и настроение мигом упало.

– Господин? – всполошилась Светлана.

– Нормально всё.

– Не вкусно? Простите, пожалуйста. Давайте я поменяю.

– Говорю же, нормально всё! – несколько резче положенного отозвался я, и девушка, словно улиточка, тут же скрылась в раковину, в которой находилась до этого.

– Да, господин. Прошу прощения.

– Это ты прости, просто вспомнил тут… Дядька один погиб, стражник. Мы немного дружили.

– Вы о Степане Михайловиче? – вскинула с удивлением голову она.

– Ага.

Лицо служанки приобрело очень скорбный вид, а глаза заблестели.

– Ты тоже его знала?

– Да, господин. Очень был хороший человек. Такая жалость…

– Именно. Ну, теперь он хотя бы отомщен.

– А это правда, что вы победили вампира? – прошептала она.

– Да вроде, – нахмурился я. – Мутно все еще в голове. А ты откуда знаешь?

– Слухи кипят, как похлебка на сильном огне, господин! – громким шепотом сообщила она. – Говорят, некий Игорь из портового района смог избавить нас от этой беды.

– Так чего же ты господинишь меня, если имя знаешь?! – усмехнулся я.

– Простите, господин. Не смею по имени.

– Наедине можешь.

– Спасибо… Игорь.

– Ну, – хлопнул я по пузу, – наелся знатно. Спасла ты меня.

– На здоровье, господин… Игорь, – склонила она голову.

Я взобрался на кровать, подбил подушку и поудобней запихал под спину, чтобы сидеть.

– Давно ты здесь работаешь?

– С юных лет, – кротко сообщила она.

– А жениха почему нет?

Девушка сильно смутилась.

– Не встретились еще.

– И не сватается никто, что ли?

– Нет, – еле слышно ответила она. – Перестали.

– Это почему же? Болеешь?

– Нет, господин.

– Игорь я!

– Да-да, простите. Здоровая, нормальная, просто…

– Что? – наклонился я, чтобы поймать ее взгляд, но девушка только ниже его опустила.

– Игорь… Господин, мне нельзя рассказывать, простите.

– Я все равно узнаю, Свет. Доверься мне.

Голосом это сказано таким, что девушка робко приподняла глаза.

– Только никому не говорите, ладно?

– Даю слово, – спокойно отозвался я.

– Дело в матушке его высокородия. Она…

Нас прервали. Послышались громкие шаги, и дверь распахнулась. В комнату скоро вошел сам магмейстер, и я тут же соскочил, чтобы поклониться. Служанка тихим сапом слиняла, забрав посуду.

– Рад, что тебе лучше, Игорь.

– Очень ценю вашу заботу и гостеприимство, господин! – протараторил я. – Никогда не спал на столь чудесной кровати.

– Хорошо, тогда я тебе вкратце сообщу положение дел. За то, что убил упыря – большая благодарность от всего города. Остается вопрос о том как, ибо наши бойцы уровня Гридя не могли одолеть тварюгу, а ты на Новика тянешь с трудом… Но это потом, у коменданта расскажешь. Тебе полагается награда. Очень большая! Так что думай, куда денешь. Еще я написал прошение на предоставление тебе статуса почетного гражданина, так что думай насчет фамилии. А еще на присвоение воинского чина прапорщика. Поздравляю! Заслужил.

Я осоловело пожал руку. Не успел прийти в себя, как Самуил Архипович вышел. Я едва успел выскочить и уже вслед крикнул:

– Господин магмейстер, разрешите Свете меня сопроводить, а то ноги, боюсь, подведут. Плохо себя чувствую.

Он обернулся, рот растянулся в кривой улыбке.

– Изволю.

– Превелико благодарен, – склонился я.

Вернулся в комнату, ошалело улыбаясь от упавших почестей. Надо же было так удачно прикончить гада! Только придется как-то отбрехаться перед комендантом, а то ведь действительно вопрос – почему опытные вояки гибли при нападении, а тут хвост поросячий пошел и завалил зверюгу? Светить умениями мне не с руки, хотя я и не ставлю себе такое правило.

– Мало ли, хе-хе, чему только в порту не научишься, – под нос сказал я.

– Что, господин? – раздалось сзади.

– Ух! – вздрогнул я и обернулся. – Подкралась, кошка.

– Прошу меня…

– Ладно, забудь. Пошли со мной, дорасскажешь историю.

Она послушно склонилась, а мой избалованным женским вниманием взгляд отметил, что фигурка в наряде служанки хороша. В нужных местах что нужно подчеркнуто и выглядит эффектно. Черное с белым. Признаться, обычно служанки одеваются менее вызывающе. А тут и ноги открыты выше колена, причем чулки их не делают менее вызывающими, наоборот даже. Передник этот с оборками, приталенное платье с глубоким вырезом и узкая черная же ленточка на шее.

– Хм-м… – издал я, застыв на месте и поедая глазами совсем застеснявшуюся Светлану. – Сразу как-то не понял, но не слишком ли наряд… вульгарный.

– Ах, господин, – наморщила личико она, сделавшееся несчастным, – вы правы. Именно поэтому я и…

– Так, Светусь, погоди рассказывать, – приложил я к ее губам палец, – вот подышим свежим воздухом, тогда продолжишь.

И подмигнул. Она снова покраснела, а потом несколько раз кивнула.

Оглядел комнату – все мое на мне, забрать нечего. С тем и вышли.

Дом магмейстера ожидаемо оказался из тех особых, что выделяются даже на фоне иных каменных великанов. Я мельком оценил интерьер и ландшафт, поцокал от изысканной роскоши дворика. Когда мы уже выходили, открыв скрипучую дверку в кованом заборе, заметил, что из окон третьего этажа смотрит какая-то женщина.

Я порыскал в поисках свободного экипажа. Отыскалось три. Пока нет работы, кучеры играют в карты.

– Добрый вечер. Дядьки, кто героя в порт отвезет? – весело окликнул я.

– А монеты у героя найдутся? – обернулся ближайший и с усмешкой воззрился на нас.

– Так это я вампира одолел. Отвезите в благодарность.

Пара из них загоготали, картинно меряя взглядом, а вот один не стал. Скинул карты и слез с сидушки.

– Пошли, – серьезно сказал он и кивнул на впереди стоящий экипаж.

На притихших товарищей я даже оглядываться не стал.

– Куда тебя, Игорь?

– На рынок.

Мы забрались в экипаж, и я с улыбкой посмотрел на притихшую Свету.

– Фух! Надышались. Можешь рассказывать.

Потребовалось немного помочь девушке разговориться, но уж когда помог, все пошло быстро и само.

Матушка у Городецкого оказалась не самым приятным человеком. Говорят, что из-за службы сына она редко с ним видится и сильно огорчается. Горе несколько помутило разум, и теперь служанкам живется несладко. Во-первых, заставляет носить эти откровенные наряды. Какая в этом цель, не ясно, хотя первое, что пришло в голову – соблазнить сына, но зачем – непонятно.

Во-вторых, она озлобилась и нередко наказывает даже за мелкие проступки. Света показала следы шрамов на спине. Матушка стегала сама и сильно, до крови. Слухи ходят всякие, и другим служанкам повезло, что попали в дом уже замужними, а вот Светлане теперь туго – никто не хочет косых взглядом и пересудов за спиной.

– А сама-то замуж пойдешь, если будет жених?

– Ну, если неплохой человек, то пойду, – смущенно отозвалась девушка. – Хочется уже и при муже быть, и детей родить.

– Понятно. Ну, хорошо, что в стенах дома этого не рассказала. Услышь старая карга – тебе бы не жить. А так найдем жениха.

– Ой, – огорченно отозвалась девушка, – кому я такая теперь нужна.

– Прекращай наговаривать! – строго сказал я, подхватил за руку и усадил рядом. – Ты очень хороша собой и характер покладистый. Найду тебе мужа, только он и сам не будет белым и пушистым.

– Это как? – заморгала она.

– Узнаешь.

Вскоре мы вышли, и я отпустил экипаж, поблагодарив. Кучер же вдруг спрыгнул, склонился и поцеловал мне руку. От неожиданности я едва ее не выдернул, но он очень серьезно сказал:

– У меня дочь едва в лапы этой твари не попала. А теперь точно не попадет. До конца жизни буду богов о твоем здоровье молить.

Я только кивнуть смог и проводить отъезжающий экипаж взглядом.

– Бра-а-ат! – кто-то схватил меня сзади за плечи и развернул к себе.

Конечно, это оказался Иван, и мы тут же обнялись.

– Что было? Куда ты пропал? Весь порт кишит сплетнями и слухами, рассказывают что попало.

– Брат, я тут с девушкой. Давай мы где-нибудь в более спокойной обстановке поговорим? – глянул я на все еще шумный рынок.

– Шустрый! – восхитился он. – Не загрызут тебя потом? Ревность она, знаешь, опасная штука.

– Напомни-ка, что ты говорил про риск и смысл жизни? – с усмешкой глянул я на него. – Вот примерно такое у меня отношение.

Девушка семенит за нами, снова смутившись.

– Кстати, есть женихи для хорошей девушки, но с дурной репутацией?

– Это с какой? – хитро глянул он.

– А черт его знает, – махнул я рукой, – люди, сам говоришь, небылиц таких могут нагородить, что только дивись.

– Так небылиц, или все же есть огонек?

Я оглянулся на девушку. Эх, ладненькая такая, как булочка с маком. Так бы и съел.

– Не-не, очень хорошая. Покладистая, работящая, хозяйственная.

– Прямо золото.

– Почти, – рассмеялся я, глянув на цвет выбивающихся из-под чепчика прядей. – Так что?

– Надо будет поискать и подумать. Знаешь ли, такую не всякому отдашь.

– Главное, чтобы не из особо чутких был человек, ко всем этим разговорам и прочему.

По сути, можно было бы отпустить Свету обратно. Все, что хотел, я узнал, помочь с проблемой пообещал, а в наши разговоры с Иваном ее посвящать нет никакой надобности. Только вот вспомнилась эта женщина в окне дома. Матушка капитана, поди. Как бы не высекла по возвращению нашу горе-служанку. Так что пусть догадки Городецкого, зачем на самом деле я попросил меня сопровождать, только окрепнут.

В трапезном дворе «Ершистый Карась» я не был, но хаживал мимо и каждый раз глаз падал на фасад, дворик. Все вроде скромно, но ладно и по-домашнему, с уютом. Строение из сруба, со средними окнами и ухоженным садиком перед ними. Пышно цветут ромашки и еще синенькие цветочки, в форме хоботка, что оплели специально для этого приставленную решетку.

Про местного повара люди отзываются очень хорошо, и я совсем было размечтался снова предаться насыщению, как подвалила Иванова банда, а с ними оказалась девушка. И стоило ее разглядеть, застыл, словно замороженный. Слова и мысли вылетели из головы.

– Белый, ты не серчай, если чо, ладно? – выговорил Шмыга, пригибаясь, будто кто сейчас по шее даст. – Кажись, баба без памяти осталась, а у меня чот жалость взыграла. Слонялась туда-сюда, мыкалась к людям. Сукины дети бахромовские уже хотели в оборот взять, а меня, сука, злость взяла. Сгинет же.

Брат что-то ответил, а я с ожиданием ловлю ее взгляд – той самой, кою спас в сарае, но она действительно не помнит. Смотрит спокойно, чуть с испугом. Может, это и к лучшему.

– Брат, возьми под опеку, – тихо вымолвил я. – Я прошу.

Иван с удивлением поглядел и кивнул ребятам. Всей компанией мы вошли в просторный и хорошо освещенный зал «Ершистого Карася».

Я, конечно, не сразу от такого поворота событий отошел, все косился на спасенную, словно ожидая, когда она вдруг все вспомнит и уже другими глазами посмотрит.

– Себя помню с момента, как прибился к полку, – заговорил Иван, красноречиво склонив голову набок и рассматривая меня, – всякое было после, многому пришлось научиться, но ты выпадаешь из этой… я бы сказал…

– Картины?

– Вот, из этой знакомой и ожидаемой картины жизни. Каждый раз удивляешь, и я теряюсь в догадках, чего еще ожидать.

Глубоким вздохом я сопроводил раздумья перед ответом.

– Все это не нарочно. Так получается. Само.

Брат рассмеялся, а я прибавил:

– Но тебе не стоит переживать.

– Ну-с, тут за меня привычка решает. Рассказывай, что там приключилось уже…

Вечер минул за разговорами и весельем. Девушки быстро сдружились и впоследствии сидели уже отдельно, на лице спасенной в основном бродила тень, ибо о жизни и себе она утеряла всякие воспоминания. Света же словно себя нашла в том, чтобы неустанно ей что-то втолковывать.

Удивительно наблюдать, как отвязные по сути ребята проявляют признаки заботы и галантности, соперничают друг с другом и пытаются даже корректировать поведение. В убежище мы отгородили отдельный угол для девушек, натаскали побольше воды в бочки, ибо у них от природы тяга к чистоте и гигиене выше, а потом дружно завалились спать.

– Слышь, брат, – пихнул меня Иван.

– М-м? – сбросив зыбкий сон, в тон его шепоту отозвался я.

– Мне твоя знакомая нравится. Прям вот кажется, что полюбилась.

– Света? – удивился я.

– Нет, другая.

– Ты даешь, конечно, – улыбнулся я. – Дерзай тогда, только знаешь, у нее наверняка родственники есть, которых она не помнит, и могут быть проблемы с этим.

– Это ты мне напутствие даешь, что ли?

– В смысле?

– Ну, перед отъездом в гимназию.

– Ах ты ж черт, я и забыл… – закусил губу я и задумался.

– Не морочь голову на ночь. Завтра обо всем подумаем, в том числе и о том, куда деньги девать. Я просто хотел спросить, а то мало ли, вдруг ты и с этой красавицей решил постель разделить.

Невольно я прыснул смехом.

– Нет, брат, нет.

– А со Светой? – поддел он.

– Да как-то, знаешь, нехорошо будет. Ищу жениха, а сам того… Словно вещь какую.

– Разные бывают девушки. Кому-то разделенная с тобой постель будет ярким и приятным воспоминанием, а не мукой. Увы, жизнь мимолетна. Молодость быстро увядает, теснимая и вытаптываемая бытом, болезнями и старостью. Как бы потом не жалеть, что не решился вскочить на палубу и не уплыл в таинственные, но желанные объятия приключений.

– Все, засыпаю от таких философий, – буркнул я и перевернулся на другой бок.

Иван только тихо посмеялся.

– Господин Игорь… господин… – будит меня Света.

– Что случилось? – продрал я глаза.

– Мне нужно идти, – встревоженно сказала она.

Я проморгался и глянул в окна – светает, но утро еще раннее – банда спит, сопя, храпя и свистя, как заправский ансамбль.

– Так, Свет, погоди чуть-чуть.

Поднялся, тряхнул головой, словно сонливость можно стряхнуть, как воду.

– Эй! Храпуны! Спросить кой-чего хочу, – громко произнес я.

Пришлось некоторое время еще тормошить и распихивать. Наконец, все сонно воззрилась на меня, поглядывая на растерянную Свету за спиной.

– Короче, наша новая знакомая ищет жениха, а я вроде свата. Кто-нибудь хотел бы взять в жены Свету?

– Мы? – вылупил глаза Шмыга. – Портовые крысы домашнего кролика?

Я усмехнулся аналогии, подметив, что крепыш хотел въехать Шмыге, но передумал.

– Друзья, во-первых, буду следить, чтобы не обижали, а во-вторых, репутация у Светы не самая лучшая. Иной мужик побоится осуждения. А вам нечего терять и бояться в этом плане.

– Короче! – прогудел вдруг залившийся краской крепыш – это он обычно на стычках с другими бандами, как медведь, раскидывает сверстников. – Я Миша. Ты мне, Света, сразу понравилась. Если хочешь, то выходи за меня.

Справиться с улыбками и смехом нам не удалось. В итоге сосредоточили взгляды на девушке.

– Я… ну… только не подумайте, что я легкомысленная, но я не против.

Восходящее солнце осветило раскрасневшееся лицо, и у всех тут же появились на лицах глуповатые улыбки.

– Тогда поехали все втроем. Миша, ты тоже. Нужно будет с Городецкими уладить вопрос.

Слуги почти собственность дворян и распоряжаться своей жизнью в полной мере не могут. Исключением может служить только свадьба. Некие поблажки даются беременным и едва родившим – дней пять. Поэтому для Светы наступил очень счастливый момент.

В то же время сами дворяне ничего не теряют, ибо желающих перебраться в дом в услужение полно, это всегда лучше, чем работать на землях господина, на корабле или в порту. Так что мы смело прибыли к величественному дому и попросили личную стражу оповестить господ.

По прошествии времени, когда, уже несколько ошалевшие, мы выходили из дома, подумалось о большом везении. Дома оказались оба старших представителя семьи Городецких, а вот если бы была только матушка… Эта женщина точно могла просто из вредности отказать и продолжать измываться над служанкой, наслаждаясь от мыслей, как коварно перечеркнула той будущее и сожгла надежды на счастье. Спас Самуил Архипович, по-доброму улыбнувшийся заикающимся от смущения Светлане и Михаилу.

Так же я получил от господина магмейстера документ с предписанием явиться в определенную дату к коменданту для подробного рассказа о случившемся, получении награды и дальнейших указаний, связанных с поездкой и зачислением в гимназию.

Знакомого кучера не оказалось, и мы поехали на другом экипаже, благо что деньги у меня есть. Устроив жизнь златовласой девушке, я словно оказался перед порогом. Вопроса ехать в гимназию или нет – не стоит. Понятно, что покину полюбившуюся Колывань. Впереди ждет дорога и знаменитый город Святого Петра, а также мучительное расставание с Иваном и бандой, со Снежаной и Мариной. Да и деньги эти непонятно как довезти, а потом схоронить. Вроде брат знает, как поступают в таких случаях дворяне.

Вспомнив о Бранде, я попросил кучера довезти нас до причалов. Высадились. Миша и Света ожидаемо отправились гулять – им еще только предстоит узнать друг друга ближе, а я стал выглядывать кнорр Кольбейна. На месте, где тот был пришвартован в прошлый раз, не оказалось, но я на всякий случай прошел из конца пирса в конец и увидел-таки судно на разгрузке.

– Смотри-ка, кого черти несут! – обнажил морской волк в полупиратской улыбке зубы.

– Попутного ветра, капитан!

Мы обнялись.

– Могу чем-то помочь, Игорь? – серьезно посмотрел он.

– Да. Передайте, пожалуйста, Бранду, что я благополучно устроился и поступил на обучение в гимназию в Санкт-Петербург. И мои наилучшие пожелания.

– Мне как раз в Кальмар надо будет. Так что передам слово в слово.

– Пусть морские духи будут к вам благосклонны, капитан.

– А к тебе боги, Игорь.

Попрощавшись, я решил навестить Марину, но был остановлен роскошным экипажем, а после и прекрасным взглядом его хозяйки. Снежана, видимо, снова находилась в порту по делам и заметила меня.

– Несказанно рад видеть вас, прекрасная госпожа, – галантно склонился я, оказавшись лицом у ее высунувшейся туфельки. Синей, под цвет простого, но богатого платья с высоким воротником.

– Меня душит ярость, Игорь! Быстро садись в экипаж! Нам надо поговорить.