Лиллиан Лунд уже сидела за столиком у окна и привстала, когда вошел Мунк. Он не узнал ее с первого взгляда. Нарядная. Голову и рот ничего не закрывало. Темные волосы свободно струились по плечам, а белый лабораторный халат сменило желтое платье и короткий серый шерстяной кардиган.

– Привет, Холгер, – улыбнулась она. – Прошу прощения за свою бесцеремонность.

– Абсолютно не за что, – сказал Мунк, расстегивая пуговицы на пальто.

– Я просто… не могу есть одна. Это как-то неправильно. У вас так не бывает?

– Не могу сказать, – улыбнулся Мунк, садясь. – Что касается еды, можно сказать, что у меня практически нет проблем.

Он усмехнулся. Официантка с японской внешностью почти незаметно подошла к столу и положила перед ними меню.

– Советую попробовать маки, – улыбнулась Лунд. – Если вы не бывали в «Алекс», то не пробовали настоящие маки. Все говорили мне это, но поняла я, только когда пришла сюда впервые. У вас ни на что нет аллергии?

– Что? Нет, – кашлянул Мунк и почувствовал, что, наверное, ему следовало бы по-быстрому забежать домой.

Вчерашняя одежда или даже позавчерашняя? Он не рисковал поднимать руки, опасаясь, что запах многодневной работы помешает другим посетителям. Ну, как бы там ни было, у него есть вещи поважнее, о которых надо думать.

– Вы не против, если я сделаю заказ? – спросила Лунд, подозвав официанта.

– Вовсе нет.

– Хорошо, – улыбнулась Лунд и что-то сказала девушке, даже не заглянув в меню.

– Итак? – начал Мунк, когда они остались одни за столом.

– Да, – сказала Лунд, положив на колени салфетку. – Я еще раз прошу прощения, но я посчитала, что лучше всего нам обсудить это с глазу на глаз.

– Все в порядке, – успокоил ее Мунк, стараясь не выказывать чрезмерного любопытства.

– Анализы, – сказала Лунд, сделав глоток воды из стакана. – Результаты оказались, честно говоря, такими, каких я больше всего опасалась.

– Вот как?

– Или нет, не так, «опасалась» – наверное, слишком сильно сказано, но да, они…

Она бросила взгляд в окно.

– Скополамин, гиосциамин и атропин, – сказала красивая судмедэксперт, глядя Мунку в глаза.

– И? Что это означает?

– Вы раньше слышали об этом веществе? Скополамин?

– Ни о чем не говорит.

– Язык дьявола.

– Язык?..

– Дьявола, – кивнула Лунд. – Так его называют. В отношении этого вещества существуют противоречия, многие считают, что его использование – вообще миф.

Она чуть покашляла и продолжила.

– Были отчеты, в основном из Южной и Центральной Америки, что преступники использовали его для обретения полного контроля над своими жертвами. В норвежском списке наркотических веществ его нет, но, говорят, он так силен, что обладает мгновенным эффектом. Маленького укола достаточно, например, при контакте с кожей во время легкого рукопожатия, отсюда и его название.

– Язык дьявола?

– Да.

– И здесь мы имеем дело с ним?

– Да, сомнений нет, увы.

– Сколо… что?

– Скополамин. В Норвегии это вещество содержится в растении дурман вонючий. Его можно найти в Ботаническом саду. Конечно, если вы знаете, как оно выглядит. Говорят, оно дает очень сильное гипнотическое опьянение. Вообще, странно, что об этом знают немногие. Но это, конечно, неплохо.

Она бросила на Мунка краткий взгляд и улыбнулась.

– И он есть в Норвегии?

– Да, в открытом доступе. Я слышала, что кто-то даже выращивает это растение.

– И вы думаете?..

– Раны вокруг рта, – сказала Лунд, ближе наклонившись к нему. – Именно из-за них я решила взять новые, более детальные анализы. Думаю, раны могли появиться в результате реакции.

– Серьезно?

– Это же яд, не правда ли? Он смертелен. Говорят, что чрезвычайно опасен, если принять большую дозу прямым воздействием. Я думаю, кто-то… впрыскивал его в рот жертвам, или что-то подобное, не знаю.

– Скополамин? – удивленно сказал Мунк. – Почему я не слышал о нем раньше?

– Как я уже сказала, он мало кому известен, – продолжила Лунд, убрав волосы за ухо. – Его действие – своего рода паралич мозга. О нем практически нет научных исследований, но, говорят, были примеры, когда люди встречали на улице незнакомцев, и кто-то наблюдал, как прямо на их глазах они впадали в транс. Затем нападавший, или как там вы его называете, следовал за жертвами. Опустошал их дома. Шел за ними в банкомат, снимал все со счета. Жертвы приходили в себя несколько дней спустя, без имущества, и не могли вспомнить, что произошло. Понимаете? Вроде бы в сознании, но вообще ничего не соображая. Жуть.

– И вы уверены, что их отравили именно этим веществом?

– Да.

– Потому что?..

– Смесь. Скополамин, гиосциамин и атропин. Datura. Или дурман вонючий, по-норвежски.

– Но какого черта, – пробормотал Мунк. – Зачем кому-то выращивать его?

– Ну, чтобы словить трип, – сказала Лунд, подняв брови. – Галлюциноген почти тот же, что в ЛСД, но намного сильнее.

– Но почему?..

– Почему я не хотела сообщить это по телефону?

– Вообще, я не это хотел сказать, но да, почему?

Лунд покашляла и снова глянула в окно, затем отпила глоток воды.

– У вас есть дети?

– Дочь, а что?

– У меня сын. Бенджамин. Ему двадцать шесть. Он такой, как бы это лучше объяснить. Особенный. Ему несколько сложно… найти свое место в этом мире, понимаете, о чем я?

– Конечно понимаю, – улыбнулся Мунк.

– Бенджамин, – кашлянула Лунд и продолжила. – Как я уже сказала. Он испытывает некоторые проблемы с… приспособлением к норме, если можно так выразиться. Он всегда был чуть более… творческой натурой, понимаете? Прошу прощения, если это слишком личное.

– Все в порядке.

– Спасибо. Он поехал в Тронхейм. Учиться. Изучать антропологию. Норвежский научно-технологический университет. Мне кажется, выбор был случаен, но что поделать. Там он стал жить в общежитии с – как бы лучше сказать? – слегка неформальными ребятами. С теми, кто играет в группах и все такое. До них дошли слухи, они сходили в Ботанический сад и нашли это растение. Легкомысленно, конечно, но так уж вышло. Мальчики пришли в себя спустя много дней, на другом конце города, без понятия о том, что они делали все это время. Бенджамин говорил мне, что сам не пробовал, но вы же понимаете. Он всего лишь хотел оградить мать от переживаний.

Мунк не в силах был скрыть улыбки.

– Что? – сказала Лунд, нахмурившись.

– Извините. Я не знал, что думать, когда вы сказали, что не хотите обсуждать это по телефону.

– Глупости, – сказала Лунд, слегка улыбнувшись. – Я только лишь по работе. Ну, вы знаете.

– Это болезненно. Если речь идет о собственных детях. Я понимаю, – кивнул Мунк, когда официантка вернулась с заказом.

– Как бы то ни было, – сказала Лунд, достав палочки из упаковки. – Язык дьявола.

– Если вы правы, это дает ответы на многие вопросы, – кивнул Мунк. – Я только никак не могу понять, почему не слышал об этом раньше.

– Изначально оно происходит из Южной Америки. Исследований мало или даже вовсе нет, но есть данные, что растение распространяется по миру, во всяком случае, если верить отчетам в Сети.

– И это не противозаконно?

– Пока что нет, но скоро должно стать. Кстати, вам совершенно необязательно есть палочками.

– Точно?

Лунд посмеялась.

– Только если сами хотите. В Японии многие едят руками. Это так похоже на нас, на норвежцев. Мы всегда боимся допустить ошибку. Зеленое – это васаби. Смешайте его с соевым соусом.

– Ок, – улыбнулся Мунк.

– Ой, сорри. Я забыла спросить, хотите выпить пива или чего-нибудь еще?

– Я не пью, – кашлянул Мунк.

– Не пьете?

– Нет.

– Никогда?

– Пробовал однажды. Не мое.

– Ну и ну. Этот мужчина в моем вкусе, – улыбнулась темноволосая судмедэксперт и подняла в тосте стакан с водой.