Эрику Рённингу только что закончили делать макияж. Ему показалось, что он выглядит странно, но он бывал на телевидении и знал, что так и должно быть. Под светом в студии будет лучше. Он прибыл в офис канала TV2 на улице Карла Юхана чуть более получаса назад. Приняли его как какого-то героя, если можно так выразиться. С тех пор как бомбанула новость из лагеря Скар, его телефон не умолкал. Рённинг обсудил это с Грунгом – не стоит ли ему придерживаться исключительно «Афтенпостен», – но они решили, что газета привлечет к себе только больше внимания, если Эрик будет давать интервью другим СМИ, а уж Эрик Рённинг, конечно, не имел ничего против. Кроме большинства газет, он дал интервью NRK TV, NRK Dagsnytt 18, а теперь согласился побыть экспертным комментатором на новостном канале TV2. Открытые двери. Улыбки в коридорах. Все тянулись пожать ему руку.

«Добро пожаловать, Эрик».

«Черт, какая сенсация!»

«Как вам это удалось?»

«Хорошо, что вы смогли прийти!»

«Выпьем по стаканчику вечером?»

– Ну что, мы готовы?

Элегантно одетая молодая женщина с наушниками на шее просунула голову и посмотрела на него любопытным, теплым взглядом.

– Я готов, – кивнул Эрик.

– Хорошо, – сказала продюсер. – Мы скоро уходим на рекламу, после нее – вы.

– Иду, только зайду в комнату для мальчиков, – подмигнул Рённинг и встал с гримерного стула.

Женщина с наушниками издала смешок.

– Только не убегайте.

– Постараюсь, – улыбнулся Эрик и вышел в туалет.

– Ми-ми-ми-ми. Му-му-му-му. Ки-ка-ку-ка-ки-ко. Врр-брр-врр-брр-врр.

Он разогрел голос так, как его учили в Народной школе Румерике – тогда он думал, что станет актером, – и снова посмотрел на себя в зеркало. Какую же он поднял шумиху. Рённинг выбрал темно-синий костюм, сшитый на заказ у «Брукс Бразерс» на Манхэттене. Теперь он был немного маловат: в последнее время Эрик тренировался не так часто, как следовало бы, но он все равно хорошо смотрелся. Простой красный галстук от «Армани» и ботинки от «Сальваторе Феррагамо». Он проверил, не застряло ли что-нибудь между зубов, помыл руки и вернулся в гримерную. Снова посмотрелся в большое зеркало. Важный политик – вот как он выглядел. Может, в этом что-то есть? Представитель Стортинга Эрик Рённинг? Министр иностранных дел Эрик Рённинг? Он посмеялся про себя и провел рукой по волосам, чтобы пробор оказался слева. Ему нравилось, когда прическа уложена волосок к волоску. Все его чертовы коллеги думали, что они художники, ходили с торчащими во все стороны волосами и являлись на работу в кроксах, ну и пожалуйста. Премьер-министр Эрик Рённинг? Он огладил красный галстук и чуть затянул узел. Красный галстук. Именно его носили консервативные политики, когда хотели, чтобы их воспринимали как теплых и надежных, с сердцем. Рённинг недолгое время встречался со стилисткой, работавшей в PR-фирме, это и была ее работа – делать так, чтобы идиоты выглядели человечными. Чтобы их образ на телеэкране вызывал любовь. Ведь все дело в этом, не так ли?

– После рекламы, вы готовы?

– Всегда готов, – подмигнул Рённинг и последовал за женщиной в студию.

Он слегка кивнул ведущим и сел в кресло, на которое ему указали. Студия была маленькой. Почти как его гостиная. Его всегда удивляло, насколько действительность отличается от того, что мы видим по телевизору.

– Проверка микрофонов, – произнес молодой человек в наушниках.

Эрик Рённинг сказал «раз-раз» и поднял вверх большой палец.

– Двадцать секунд, – предупредила продюсер, и Рённинг повернулся к женщине-ведущей, снова надев улыбку.

Как там ее зовут?

Моссфьорд?

Моссберг?

Вероника Моссберг, точно.

Он сталкивался с ней при разных обстоятельствах, и она ни разу не удостаивала его взглядом, но сейчас все иначе.

– Десять секунд, – сказала продюсер, подняв руку. – Пять.

Пальцы в воздухе. Она загибала их, один за другим, молча, когда реклама подошла к концу.

Заставка. Полная экшена и грандиозная. Продюсер загнула все пальцы и указала рукой на Моссберг.

– И снова добро пожаловать, – сказала красивая ведущая, – у нас в студии гость, Эрик Рённинг из «Афтенпостен». Журналист, сумевший записать утреннее чудовищное преступление на видео, но сначала вкратце об этом событии для наших новых зрителей. Рогер?

Рённинг откашлялся и отпил глоток воды. Рогер. Маленький паренек с румяным лицом. Рённинг был с ним в команде по покеру несколько месяцев назад, и тот ему не особенно понравился.

– Разгуливает ли по Осло серийный убийца? – сказал Рогер серьезным, чересчур напускным тоном. – Именно этот вопрос вся нация задает себе после третьей за несколько дней жертвы, которую сегодня утром нашли в багажнике машины в Маридалене. Ларс Эллингсен расскажет подробнее.

Появилась продюсер и снова махнула им. Заранее записанный репортаж замелькал на маленьком экране за их спиной, без звука. Рённинг уже видел его сегодня. Вивиан Берг, балерина. Бла-бла-бла. Курт Ванг. Джазовый музыкант. Найден в номере отеля. Рубен Иверсен, подросток. Тот же убийца? Бла-бла-бла. Неужели это и впрямь необходимо? Когда у них в студии сидит он? Рённинг слегка покачал головой в надежде, что они это увидят. Сделал еще глоток воды и провел языком по зубам.

Рядом с камерой появилась продюсер и повторила движение рукой, когда репортаж подходил к концу.

Три, два…

– Как уже было сказано, у нас в студии журналист Эрик Рённинг из «Афтенпостен», добро пожаловать, – сказал Рогер, кивнув ему.

– Спасибо, – серьезно сказал Эрик.

– Вам удалось добыть видеозапись реального убийства Рубена Иверсена, верно?

– Все верно, – кивнул Рённинг, сложив руки перед собой.

– Как у вас это получилось? Случайность? Или, как хотят думать злые языки, убийца действительно поставил вас в известность заранее?

– Я должен сразу же опровергнуть это, Рогер, – кашлянул Рённинг. – Видео было добыто в ходе работы с другим делом, и да, были ли мы очень искусны, или нам просто повезло, пусть судят другие, но, к счастью, к счастью…

Он посмотрел прямо в камеру, чтобы установить контакт со зрителями.

– …нам удалось заполучить эту улику, которая более чем полезна полиции в этом деле. Они были очень благодарны.

– Верно ли…

Теперь Вероника Моссберг, совсем другим тоном. Она казалась впечатленной, а этот Рогер просто завидовал. Разве не так все происходит в этой сфере? Рённинг даже чуть посмеялся про себя, увидев, что ведущая буквально пожирает его глазами, в то время как коротышка рядом с ней только кисло отвел взгляд.

– …что само видео не будет показано общественности? Вам не кажется, что мы все вправе требовать открытой информации по этому делу?

– Ну, Вероника, – сказал Эрик, кашлянув. – Как вы знаете, в таких делах, как это, важно защитить не только жертву и его семью, но и, я бы сказал, всю нацию.

– Но… – начал Рогер.

– Это… – улыбнулся Рённинг, обезоруживающе подняв руку, – конечно, не только мое или редакции «Афтенпостен» мнение. Естественно, мы очень тесно сотрудничаем с полицией и властями, и когда вы немного поразмыслите, Рогер, то все говорит само за себя, не так ли, Рогер? Вы бы хотели, чтобы убийство вашего сына показали по национальному телевидению? Не думаю.

Рённинг подмигнул Моссберг и сделал глоток воды.

– А вы что думаете? – спросила Вероника. – О вероятности того, что в маленькой Норвегии мы, возможно, столкнулись с вторым серийным убийцей менее чем за год? Идем ли мы по пути американцев? Что же творится в нашей крошечной стране?

– Ну, Вероника… – начал Рённинг, но его перебил Рогер, приложив палец к наушнику в ухе.

– Мы должны срочно прерваться. С нами в прямом эфире из Стокгольма детективный писатель и профессор криминологии Йоаким Перссон. Перссон, добро пожаловать, спасибо, что уделили нам время.

Перед ними на экране появился бородатый швед средних лет.

– Всегда пожалуйста, – кашлянул он.

Рённинг покачал головой, сделав еще глоток воды.

Это что такое сейчас было?

Неужели это необходимо?

У него что, нет других дел, кроме как сидеть тут и ждать?

У него еще куча всего по программе, они должны радоваться, что он вообще нашел время приехать. И вот они прерывают его из-за идиотского шведа?

– Мы в Норвегии, – продолжил Рогер, – не так привычны к такому феномену, как маньяк-убийца, который притворяется, что убивает случайных жертв, но вы как специалист сможете пояснить нам, что это означает?

Маньяк?

Откуда он вообще взял это?

Звучит чертовски круто, черт его подери.

– Еще слишком рано говорить, – кашлянул Перссон. – И я не располагаю информацией полиции и могу опираться только на сведения, почерпнутые из СМИ, но, несомненно, мы столкнулись с преступником, который в любой момент может совершить новое убийство.

– На чем основывается это предположение? – спросил Рогер.

– Все выглядит спланированным. Один и тот же способ убийств, оба места выглядят постановочными. В таких делах обычно…

Рённинг слушал шведа и думал, стоит ли ему перенять это слово.

Маньяк?

У него уже написана очередная статья, которая будет опубликована в Интернете через пару часов. Они работали по этой теме постоянно, отдел сейчас больше ничем не занимался. Целая команда выясняла все подробности: школа, соседи, друзья. Говорят, что Рубен Иверсен шел ночевать домой к другу, но исчез после того, как заправил свой мопед на заправке.

Связь между двумя первыми жертвами и этим парнем? Пока никто ничего не обнаружил, но было похоже, что все убийства спланированы, хотя полиция и отрицала это.

Швед продолжал говорить о серийных убийцах и о том, кем они воображают себя, когда делают то, что делают.

Тед Банди.

Дэвид Берковиц.

Джеффри Дамер.

Эдмунд Кемпер.

Бла-бла-бла.

Рённинг все это уже слышал.

Неужели этот карлик Рогер действительно на что-то наткнулся? Что преступник выбирал жертвы случайно? Убивал людей, просто потому что… ему так захотелось?

Это уже что-то.

Это он сможет использовать.

Это же совершенно не вяжется, правда? Неоправданно жестоко?

Сексуальный мотив?

Случайные убийства?

Он должен позвонить Грунгу. Рённинг почувствовал, как по телу побежали мурашки, когда швед закончил речь и продюсер с наушниками подняла руку, чтобы посчитать до рекламной паузы.