ГЛАВА 12
Судя по тому, что вместо метлы валялись лапник, сломанный дрын и частично сломанный мужик, скулящий и баюкающий поврежденную руку, — летунья не далась без боя. Но нам от этого было не легче.
Видимо, горе-вор, испугавшись прорыва, решил, что заради спасения все средства хороши и можно удрать на метле мага. Не знал он, что метла необъезженна.
Но то, что случилось дальше…
Мила, когда тащила меня через первый уровень Мрака, просто махнула удлинившимися на руке когтями и располосовала пространство. Увы, у Деймона меты полудемона не было. Зато упорства хоть отбавляй.
Наверняка в другой ситуации, чертя пентаграмму вызова посреди площади перед домом бургомистра, он получил бы по шее. Но сейчас местным было не до чокнутого мага. Жители выселка спасались, потому как огненная стена спускалась с гор, сжигая все на своем пути. И двигалась она прямиком на выселок.
Треск деревьев, съедаемых лавиной пламени, пока еще был не слышен. Слишком далеко. Но нос уже улавливал едва различимый запах едкого дыма, который ветер услужливо доносил до нас.
— Кэр, снимай сапоги. — Дей и сам начал разуваться.
— Зачем? — спросила я, выныривая из обувки, больше похожей на снегоступы, чем на штиблеты.
— Проводники вода и песок. Снег — почти что вода. И главное, его много. Так что не должно обжечь.
О чем говорит темный, я не понимала, но четко осознавала, что сейчас не до расспросов, поэтому просто подчинялась. А вот то, что он стал вытворять дальше, вообще не поддавалось логике: темный зачерпнул несколько пригоршней снега и от души умыл мне лицо. Еще и в макушку втер.
— Встань передо мной. Я буду твоим проводником во Мраке. Это, конечно, не телепортационный камень, но так тоже можно…
Я ощутила, как мы с темным словно проваливаемся в преисподнюю. Вокруг бушевало бешеное пламя. Там, в выселке, оно было далеким. А тут — ярым, близким, диким, норовящим сожрать.
Руки, рожи, хвосты тянулись к нам, будто желая выдернуть из пентаграммы.
— Кэр, извини…
И с этими словами темный сильно толкнул меня в спину. Попал как раз туда, куда еще вчера упирался кинжал, оставив после себя рану.
Я вскрикнула, распахнула руки, как ворон крылья, и полетела вперед, в огонь.
Уже падая, я услышала:
— Береги себя, мое исчадие бездны!
Я не успела подумать и проклясть… такого заботливого. Толкнул на верную смерть, еще и издевается… Но тут огонь опалил меня жаром, и я вывалилась в сугроб.
Доха на мне тлела. Растрепанные волосы сгорели бы, если бы не были мокрыми. Так вот зачем Деймон так старательно умывал меня. Я перекатилась, сбивая с себя пламя. И только после этого подняла голову.
Надо мной стоял зомби с видом гурмана, которому подсунули вместо деликатеса фастфуд. А вот за мертвяком высилась темная громада.
На пару мгновений от догадки, куда, собственно, меня выкинул Деймон, я даже ушла в себя. Потом вышла из себя. Потом пришла в себя. В общем, хорошо погуляла, набралась злости и жаждала оторвать голову. Желательно мужу. Но пока и умертвие сойдет.
Зомби, словно почуяв неладное, замер, так и не доковыляв до меня.
— Ы-ы-ы? — вопросил он с сомнением.
— Ар-р-р, — подтвердила я.
Зомби попятился. Видимо, он четко знал при жизни, что злая женщина — это ураган. Вот она пьет красное вино, вот она прицельно метает вазы, танцует на осколках разбитых надежд, плачет из-за бездомной кошки, а потом, лучась ангельской улыбкой, страшно мстит…
А я была дико злая. Вот прям очень. Зачем Деймон использовал пентаграмму, я хотя бы поняла: метлы нет, телепортационного камня тоже, а уходить надо. Но почему он выкинул меня одну из Мрака, да еще на погост? О том, что меня занесло именно на кладбище, свидетельствовал хотя бы ряд надгробий.
В общем, на данный момент мне было глубоко плевать, кладбище это или императорский особняк. Погост даже лучше: далеко тащить трупы, чтобы закопать, не нужно. А в том, что сейчас один из нас упокоится с миром, я не сомневалась. Как и в том, что это буду не я. Ибо злая Ада — это апокалипсис в миниатюре.
Поднималась я из сугроба медленно. Сама наверняка в этот момент напоминала зомби: растрепанная, босая, с разводами сажи и копоти на лице, со скрюченными руками и безумным оскалом.
И тут откуда-то сбоку донеслось:
— Слушай, зомбяра, давай ты все же мне ошметки своего разума отдашь. Это быстро, безболезненно и с гарантией. А то эта светлая упырица щас дюже свирепая. Она тебе такое устроит… Пожиратель душ счастьем покажется.
Я оглянулась.
На памятнике, припорошенном снежной шапкой, сидела белка. На ее груди висело очень знакомое колье, с зелененькими камушками. Правда, оно доходило ей практически до задних лап… Но когда истинную женщину смущало, что украшение слегка ей не по размеру?
— Ы-ы-ы, — озадачился зомби, переводя взгляд с меня на нее.
И бочком-бочком начал сближение с белкой. Это что же, я страшнее сумасшествия?!
— Эйта, поимей совесть! Это мой труп! Я на нем душу отвести хотела. Нервы успокоить…
— Нет, Кэр, твои нервы перебьются! Это моя квартальная премия. Мне как раз капли до двойного гонорара не хватает!
Наши взгляды сошлись на нежити. Оная, вздрогнув, почувствовала себя лабораторной мышью. Раздался крик плешивой: «Стоять!» Но поздно.
Бесстрашный зомби, подпрыгнув лисой, почуявшей под снегом мышь, нырнул в сугроб и начал спешно зарываться. В рекордные сроки рядом с нами вырос внушительный белый холмик.
— Нет, ты смотри, что за мужик пошел! — возмутилась белка. — Его, как принцессу какую, караулишь, уговариваешь, а он драпать.
— Может, просто стеснительный… — начала я, но, вспомнив, как этот скромняшка плотоядно меня поначалу рассматривал, усомнилась в собственных словах и поспешила сменить тему разговора: — А ты как здесь оказалась?
Я говорила и озиралась вокруг. Холодало, адреналиновый запал стал спадать, а босые ноги — подмерзать. Да уж… Зима — это то время, когда слой жира на собственном теле перестает казаться чем-то некрасивым, от чего нужно срочно избавиться. Нет, совсем даже наоборот. Ведь именно он способен надежно защитить от холода, голода и разврата. И если последнее сейчас было не особо актуально, то первые два пункта — еще как.
— Как-как, по твою душу. — Белка была сама честность. — Мне тебя темный властелин заказал, — тут же сдала белка владыку со всеми потрохами.
— К-к-как заказал? — Ноги начали уже не просто подмерзать, а леденеть.
— Да не трясись ты.
— Т-т-тебе легко г-г-говорить, у т-т-тебя шуба п-п-пушистая.
— При чем тут шуба? — не поняла белка. — Я говорю, не дрейфь! Мы этого властелина до ручки доведем. Тем более что плату я уже получила…
— Да п-п-ричем тут твой владыка? У меня ноги м-м-мерзнут!
— Я ей о деле, а она о теле! Тьфу, — фыркнула белка.
Она махнула лапой, и я почувствовала, как ступни обволакивает тепло. Вот теперь я могла говорить не стуча зубами.
Оказалось, что после моего похищения его темнейшество поднял всех на ноги (оборотней — еще и на лапы, а упырей — из гробов). Но даже маститые дознаватели оказались бессильны: слишком далеко нас занесло. Поэтому владыка обратился к своей заклятой врагине — белке. Предложил ей солидное вознаграждение, лишь бы рыжая вернула меня ему.
Ну, белка, не будь дура, и согласилась. Еще бы: пятнадцать капель чистой темной силы почти задарма.
— Я смотрю, ставки на тебя растут, — задумчиво почесав подбородок лапой, возвестила рыжая. — Дей давал десять, темнейшество — пятнадцать. Я так на тебе целое состояние могу сколотить. А у нас ведь еще неохваченными остались верховный демон Первородного Мрака и его светлейшество…
— И что, ты сейчас меня к нему поведешь?
— Зачем сейчас? — удивилась плешивая. — Я его с ума свести хочу, а не осчастливить. К тому же мы столь быстро заключили сделку, — невинно добавила она, и стало понятно, что спешка была отнюдь не случайной, — что о жестких сроках уговора не было.
Эта прохиндейка смогла-таки обставить владыку. И даже если вернет меня ему через сотню лет, все равно выполнит уговор.
Мы шагали мимо могил. Рыжая сидела на моем плече, бдительно озираясь. И тут на горизонте заалела полоска света. Для зари — рано… Остановилась, уже догадываясь, что это.
— А, не обращай внимания, прорыв! — махнула лапой белка. — Туда недавно Хель радостно умчалась. Ей разнарядка пришла. Кстати, там в случайниках и имя Деймона вроде мелькнуло.
— Что-о-о?
Белка таки упала в снег. То ли от испуга, то ли на всякий случай: ударная звуковая волна, она ведь такая… Вроде бьет по ушам, а по ощущениям — будто под дых и в голову.
— И незачем так орать. Как будто твой темный первый раз с Хель на свидание пойдет. Она об него уже третью косу обломала.
— Но ведь Дей хотел уйти оттуда. Из выселка…
— Это он тебя увести хотел, а не уйти. А сам сейчас небось заслон ставит. Райос вообще будто не темный. Не спасается сам, а спасать рвется. Благородный, аж зубы сводит. Дракона на него нет.
— Какого дракона? — не уловила я.
— А такого, чтобы сожрал, — фыркнула белка. А потом присела, напружинилась и прыгнула на меня. Вцепилась лапами в доху и ловко вскарабкалась мне на плечо. — Этот Деймон своими поступками весь авторитет чернокнижников подрывает. То своих крестьян от мора спасает, то исчадие Мрака, сожравшее полдеревни, самолично пульсаром прихлопнет. Сейчас и вовсе на светлой женился… Хотя каждый темный боевой маг вроде как ненавидит всех обитателей Светлых земель. А уж Райосу сам Мрак велел.
— Почему? — удивилась я.
— Потому. Семь лет назад, когда выпускной курс Деймона сорвали по тревоге к границам, там погибла вся его группа. Сорок шесть магов и ведьм. Боевые чародеи, которые должны были через месяц получить дипломы.
Со слов белки выходило, что тогда взбесилась скальная нежить. Будто с цепи сорвалась. Преподаватели Академии тьмы и разрушения посчитали, что успокоение (и упокоение) горных троллей — задача пустяковая для опытных военных магов. А вот выпускникам будет полезно отточить свои навыки на практике.
Но помимо тварей, известных бестиарию, в горах промышляли несколько новых, практически неуязвимых. Оных вывели светлые. Специально, чтобы те охотились на темных магов. Переправили зверушек через границу — горный хребет и выпустили…
Вот только доказать, что к созданию гибридных тварей причастны светлые, темные не смогли.
Тогда у границы селекционные чудища знатно поточили клыки о выпускников. Деймон уцелел случайно: сумел оседлать тварь, которая ему досталась в противники. Стальной хваткой вцепился ей в холку и всадил кинжал в основание черепа. Зверюга размером с танк взвыла и не разбирая дороги кинулась бежать. Прямиком к обрыву.
Они так и упали вместе, Деймон и тварь. Бешеный горный поток, холодный даже в самый жаркий день, потащил противников вниз, в долину. Деймон переломал себе шесть ребер, обе ноги и едва не лишился руки.
А вот тем нескольким счастливчикам, кто остался наверху, повезло меньше — случившийся из-за множества магических взрывов обвал похоронил под собой и селекционных зверюг, и молодых магов.
— В один день Деймон лишился друзей и юношеских иллюзий. Зато обзавелся ненавистью. И к владыке, который, узнав о гибели сорока шести магов, лишь сухо констатировал: значит, те были недостаточно сильны, чтобы считаться боевыми. И к светлым, которые вывели новых тварей, — закончила белка и поправила ожерелье.
Я задумалась. А плешивой, наоборот, захотелось поболтать.
— Вот теперь представь, что Райос ненавидит светлых. И при этом согласился жениться на тебе. Ну хорошо, не совсем на тебе, а на прежней Кэролайн, но все же… Очередной благородный поступок. На этот раз чтобы спасти жителей от черной гнили, которую предлагал пустить владыка, чтобы проредить слишком уж расплодившихся жителей.
— А как Деймон должен был поступить? — спросила я, чуждая логики белки.
— Как сволочь. Наплевать на жителей своего надела. Ведь известно же, что темный маг — это такой подлец, хуже которого только светлые.
Ответ так и норовил сорваться с губ, но я успела в последний момент прикусить язык. Не сейчас. Не время. Не место.
Кстати, о месте… Мы вышли из оврага, и оказалось, что Деймон забросил меня не абы куда, а рядом с какой-то деревенькой. Мельница на пригорке, две дюжины домов, лающие на привязи псы… Но самое главное — это возможность напроситься на постой, в тепло. Рука машинально полезла в карман дохи, которая доходила мне до колен. Пальцы нащупали монеты.
— Хм… Я думала, он тебя дальше выкинул… А смотри-ка, почти к людям.
— Ты знала? — ахнула я.
— Конечно! Но не могла же я испортить тебе сюрприз. Вот только, судя по всему, сейчас ты стала намного ближе к столице. И тебя вполне может зацепить поисковое заклинание. Хотя, думаю, сеть сработала сразу же, как ты оказалась в пентаграмме. Но владыка сейчас занят прорывом, так что ты, если не будешь больше пользоваться магией, можешь и затеряться. Ведь тебя ищут с помощью магии. А чары откликаются в первую очередь на чары. Но их в тебе сейчас нет, — с интонацией «я знаю, что вы делали прошлой ночью» добавила белка.
Мы брели по единственной улице. Окна, закрытые ставнями, заборы, за которыми охраняли покой матерые волкодавы. Я уже было прикинула, какой пятистенок осчастливлю стуком в дверь, как за моей спиной что-то полыхнуло.
Белка удивленно воскликнула:
— Какие дознаватели резвые пошли! Так быстро вычислить…
Договорить она не успела. Я обернулась, готовая или бежать, или сражаться.
Плешивая узрела силуэт, шагнувший из лучащегося светом портала, и, прошипев в усы: «Мне пора», исчезла за долю секунды до того, как мимо моей щеки просвистел нож.
Сталь с гулким звуком вгрызлась в забор.
Но перед этим прошила полупрозрачную фигуру. Оная сейчас корчилась и выла, будучи пришпиленной к забору метательным ножом.
— Клыков ночного аспида у меня в коллекции еще не было! — подпрыгнула Мила и устремилась к своей добыче.
Деловитости малявки можно было позавидовать, а вот твари — посочувствовать. Миг — и коллекция мелкой пополнилась еще одними клыками, а ряды нежити поредели.
— Кэр, ты замечательная тетя, — наконец соизволила обратить на меня внимание мелкая. И, не дожидаясь моего «почему», пояснила: — Ты отличная приманка. На тебя такие клыки замечательные ловятся. У меня скоро будет самая большая коллекция в классе. Причем все — редкие. Не то что у Лейрилки, которая только вурдалачьими да медвежьими может похвастаться.
Меня же вопрос зубов и прикуса в целом волновал чуть меньше, чем Милу.
— Как ты меня вообще тут нашла?
— Ты еще спрашиваешь? — Малявка удивленно уставилась на меня. — Когда к тебе в спальню, разбив окно, влетает вестник с посланием от Дея и маяком на тебя, это не так просто проигнорировать… А уж как этот паразит клевался, требуя, чтобы я немедленно отправилась тебя искать… Всю чернильницу мне своим клювом разбил, гадский гад.
Оказалось, что темный после того случая в столовой нацепил на меня поисковый маяк. Подстраховался… И не зря. Мила прошла по нему, как по красной нити. И опередила дознавателей его темнейшества.
— Дей велел тебя в родовой замок Райосов доставить.
Она замахнулась и вспорола пространство. Меня сразу опалило жаром бездны.
— Пошли. Пока прорыв и все демоны заняты им, я хотя бы не наткнусь на своего отца.
Меня не нужно было дважды приглашать. В этот раз у мелкой было время на то, чтобы выстроить точку выхода. Мы шагнули из Мрака и оказались аккурат во дворе замка. Знакомая дверь. Знакомые ступени…
Вот только ужас на лице лича, встретившего нас на пороге, был мне в новинку. Привиденистый интриган, узрев хозяйку розовых тапочек, как-то враз побледнел и попытался, превратившись в туман, дать деру и скрыться в глубине замка. Но не тут-то было.
Судя по всему, у них с мелкой были давние личные счеты, потому как в Гринро сразу же полетело забористое проклятие. Мелкая попала, и на полупрозрачном теле слуги образовалась дыра.
— Это тебе за прошлый раз, — довольно подытожила она, пока я закрывала за нами дверь, отсекая уличный холод.
— Милерисса, вы назло в меня запустили проклятием плешивости? Знаете же, что у меня на него чесотка!
— Я никогда не делаю ничего назло! У меня все гадости идут от чистого сердца и от души, — заявила мелкая, вытряхивая себя из шубы. — К тому же ты сам виноват. Все знают, что пакостить ведьмам чревато для здоровья. Даже если ты уже умер, все равно чревато. А ты подлил мне в чай эликсира жизни. Я потом неделю с сыпью по всему телу ходила. Так что мы квиты.
— Неделю! — возопил лич. — Да я теперь год буду эти проплешины на себе латать…
— Зато целый год ты будешь помнить, как опасно со мной связываться…
Они еще долго препирались, как могут это делать только старые знакомые. Да уж, эти двое друг друга стоят. Судя по всему, лич не только со мной откалывал фокусы, трепетал он только перед Деймоном.
В камине, у которого мы с темным провели наш первый совместный вечер, все так же тлела саламандра, даря скупое тепло. К нему-то я и потянулась. А вот Мила, как молодой, растущий организм, — к калориям. Затребовав у лича ужин, мелкая вспомнила, что прислуга тут зомби и чего-чего, а пропитание, если хочешь, чтобы оное было достойным, стоит добывать самостоятельно. А то, не ровен час, в твоей тарелке супа окажется чей-то палец.
Хозяйничали на кухне мы вместе. Яичница и горячий травяной отвар подействовали не хуже, чем хмель. Я разомлела. Организм, который все же промерз, запросил сна. Мила тоже непрестанно зевала. Поэтому, как несложно догадаться, спать мы не пошли, а засели у камина: ждать Деймона и изводить лича.
Тот отчего-то тоже не уходил, несмотря на то что за вечер сотню раз обещал исчезнуть и не отзываться даже на самые настойчивые наши просьбы что-то подать или принести. Он то и дело утопал в стене, но непременно вновь и вновь выныривал из нее, ведясь на очередную подначку.
В общем, мы ждали. Переживали за Деймона. Каждый по-своему, хотя и старались этого не показывать. Я же про себя повторяла, как мантру: он сильный, он справится…
Когда под утро скрипнула дверь и в зал вошел чернокнижник, весь в копоти и крови, уставший, едва стоящий на ногах, я выдохнула облегченно: живой.
Подбежала к нему, обняла и поняла, что этот горе-герой того и гляди упадет.
— Милу не испугай, — прошептал мне на ухо темный, чуть наваливаясь на косяк.
Малявка все поняла без слов, широко зевнула и со словами: «Что-то я засиделась», — пошла к лестнице.
Лич тоже хотел исчезнуть, но, в отличие от малявки, его-то я «не пугать» не собиралась. В итоге привиденистый метался, притаскивая мне воду, чистые тряпки и мази, пока я обрабатывала Деймону раны. Радовало, что до своей постели темный дошел почти сам. Я бы его точно не дотащила…
Когда я закончила бинтовать Деймона, на дворе был уже день. Я отчаянно зевала и сама не заметила, как заснула на кровати рядом с чернокнижником. Проснулась уже под вечер и хотела было тихонько высвободиться и уйти, но меня тут же схватила сильная знакомая рука и рывком придавила к кровати.
— Даже не думай… — не открывая глаз, чуть сипло со сна проговорил Дей.
— Ты ранен…
— Плевать. Ты знаешь, что лучшее лекарство для любого мага — это сила.
— Но я-то не маг, — попыталась возразить я.
— Зато ты полна эмоций. И даришь мне их. И не только их.
Чернокнижник решительно подмял меня под себя и поцеловал. Впрочем, его пробуждение явно этими самыми поцелуями не ограничилось бы, если бы не настойчивый стук в дверь.
— Мессир, прошу прощения…
— Убью, — пообещан темный.
— Это невозможно, — возразил Гринро, — поскольку я уже сотню лет как мертв.
— Тогда развею, — исправился Дей.
Слуга призадумался. Но, судя по всему, дело, с которым он столь настойчиво ломился в хозяйские покои, было важнее.
Спустя пару минут и дюжину угроз в адрес лича, которому чернокнижник сулил страшные магические кары, выяснилось, что мы с Деймоном нарасхват. Сразу два императора жаждали лицезреть нас.
Его темнейшество в приказном тоне требовал моего присутствия при своем дворе в качестве фрейлины императрицы, а его светлейшество — вступить в права наследования землями Лавронсов. Причем Деймон, как новый хозяин и мой супруг, должен был приехать в родовой замок Кэролайн завтра же.
Чернокнижник зашипел проклятия, перемежающиеся не с магическими, а исключительно идиоматическими выражениями, призванными отвести душу.
— Кэр, тебе нужно поехать со мной в замок светлых. Ты наследница, и твое присутствие обязательно при заверении грамоты о праве наследования объединенных земель Райосов и Лавронсов.
Мое сердце ухнуло в пятки. Играть роль лэриссы Кэролайн среди темных, когда твои оплошности можно списать на то, что ты дур… в смысле светлая — это одно. Но как мне вести себя со слугами, знавшими Кэролайн с пеленок? Они же могут заметить подлог.
— Ничего не бойся. Я буду рядом, — выслушав мои опасения, заверил Дей.
И я не боялась. Так, мандражировала слегка. И ровно до того момента, как Мила узнала о том, что мы с Деймоном должны отправиться к светлым. Дальше я боялась уже за светлых. Ибо малявка заявила, что летит с нами.
Ее даже не впечатлил грозный рык брата: «Нет!» Она лишь отмахнулась, надела обратно слетевшую с головы остроконечную шляпу, которую снесло звуковой волной, и, заявив, что будет собирать сумку, перво-наперво демонстративно положила в нее свои розовые тапочки.
Дей сначала хотел от избытка братских чувств перейти от слов к действиям, но передумал. Свое решение он объяснил просто: чем больше людей будет смотреть на Милу, тем меньше — на меня. А соответственно и сравнивать Кэролайн нынешнюю и прежнюю будет недосуг.
В том, что мелкая станет центром внимания, сомневаться не приходилось.
Пока она помогала мне в выборе пары платьев (я, памятуя о коллекции саванов в гардеробной, опасалась, что опять надену что-то не то или не так), Деймон вдохновенно царапал пером бумагу. Он был очень хмур и сосредоточен.
Спустя два удара колокола первое послание улетело его темнейшеству. В витиеватых фразах и высоким штилем некромант выражал весьма простую мысль: жена — моя, и вам я ее не отдам. Ни фрейлиной, ни любовницей, ни кем-либо еще. При этом чернокнижник, как истинный дипломат и политик, ссылался на то, что ему необходимо вступить в права владения землями Лавронсов, а сделать сие без меня не представляется возможным. Посему его супруга Кэролайн не может быть фрейлиной ее императорского величества…
Второе послание чернокнижника, адресованное его светлейшеству, было куда более кратким, зато емким: да, прибудем в родовой замок Лавронсов в оговоренный срок, будем рады принять там владыку Светлых земель с его малой свитой.
Я как раз вошла к Деймону в кабинет, неся чай и нехитрые бутерброды, когда он отправлял послание для Аврингроса через телепортационный камень.
Темный был хмур. Между бровей залегла вертикальная складка, а пальцы выстукивали по столешнице рваный ритм.
— Знаешь, Кэр, что меня настораживает?
— Почему оба послания пришли одновременно? — Я изогнула бровь, ставя на стол чашку и тарелку.
— Ну от его темнейшества такого хода следовало ожидать, после того как он выяснил, что ты сейчас в замке Райосов. А вот письмо от Аврингроса… Я печенкой чую, что за этим что-то кроется. Только что? Срок вступления в наследство истекает лишь через седмицу, но он требует прибыть в замок Лавронсов немедленно…
— Знаешь, с тех пор как я попала в этот мир, меня регулярно одолевает мысль, как бы избавиться от сомнительного наследства Кэролайн в виде этих земель.
— Завтра твое желание исполнится: Аврингрос заверит и скрепит магической печатью грамоту, по которой я стану хозяином объединенных земель, и…
Договорить он не успел. Полыхнул телепортационный камень, извещая о том, что пришло новое письмо. Я все никак не могла привыкнуть к подобному разграничению: для малых посланий маги использовали вестников. Полупрозрачные пичуги могли перенести в себе небольшую записку в несколько слов. Но если требовалось передать полноценное письмо, нельзя было обойтись без камней. К тому же последними могли пользоваться и немаги, в то время как сотворить вестника под силу было только чародею. На этот раз письмо прибыло из канцелярии его темнейшества.
Вот что меня поражало в черном властелине — это то, как он умел быстро и точно реагировать. Едва почтовый камень вспыхнул, известив о том, что письмо Аврингросу отправлено, как на стол перед Деймоном тут же лег ответ его темнейшества.
Чернокнижник пробежал взглядом по строчкам и протянул мне.
«Дабы обеспечить безопасность лэриссы Кэролайн, которую я ей, как ее правитель, гарантировал, повелеваю Вам, лэр Райос, взять в сопровождение в Светлые земли моего советника Бревиса Лорки, лэра Альта Нариса и старшего дознавателя Марка Рохара».
Я прочла внимательно. Несколько раз. Имена мне ни о чем не говорили.
— И? — Я вопросительно изогнула бровь.
— Наушник, боевой маг и оборотень — три чудные дуэньи для молодой лэриссы. Не находишь? — ехидно ответил темный.
— Он бы еще Эйту с Хель мне в сопровождающие прислал, — прокомментировала я, представив рядом с собой трех бородатых типов сложения «берсерк классический, комплектация зубов — неполная», вяло маскирующихся под моих компаньонок.
— Если бы мог, прислал бы, но боюсь, что их услуги слишком дороги, — протянул Деймон с такой интонацией, что стало ясно: темный в курсе пятнадцати капель силы, которые владыка заплатил наперед пройдошистой белке. Хотя… он тоже заключал с ней сделку, значит, о тонкостях дачи авансов этим двум шельмам знал не понаслышке. Темный, хмыкнув, добавил: — Думаю, что основная задача навязанного владыкой трио — не охрана, скорее роль блюстителей твоей добродетели как минимум, а как максимум — кража. Как только я вступлю в права владения. Раньше нет резона.
Я лишь покачала головой. Одно слово: темные. Своровать обратно то, что украли у тебя, — святое. Даже если это «твое» ты сам изначально спер.
Принимать моих компаньонок через телепорт в замке Деймон категорически отказался. Потому что засбоил камень для перемещений.
Ага, как же ему не засбоить, когда они с мелкой на пару целый удар колокола сначала магически его настройки сбивали, а потом мелкая на всякий пожарный наколдовала ломик поувесистее и долбанула им несчастный артефакт. Тот хоть и не раскрошился, но основательная трещина, рассекшая его по всей длине, даже мне, ничего не понимавшей в тонком магическом искусстве, подсказывала, что лучше им не пользоваться, если, конечно, дороги руки, ноги, голова и прочие запчасти…
В итоге условились встретиться с моими дуэньями на рубеже Светлых и Темных земель. Через границу все равно придется лететь на метлах. Телепортация работала через раз, и то криво, а на предложение Милы протащить нас через бездну Дей напомнил, что каждое погружение для сестры — это вероятность встретиться с папочкой, из загребущих лап которого мелкую выцарапать будет о-о-очень проблематично. Так что лучше лишний раз не рисковать.
Утром, стоя у порога замка, Деймон держал в руках здоровенную метлу и сумку с вещами, Мила — изящную ведьминскую метелочку, а я пыталась придушить свою зависть. Мне тоже хотелось полетать на метле. Самой. Чтобы не чувствовать себя довеском, а управлять.
Когда-то, в той далекой жизни, я думала о мотоцикле. Даже планировала после того, как выплачу ипотеку, взять шустрый и легкий «Кавасаки». Облизывалась, заглядывалась… Одним словом — мечтала. А вот тут…
— Кэр, ты так смотришь на метлу… — начал было Деймон.
— Я не смотрю, — упрямо возразила я.
— Ага, ты на нее не смотришь, — поддакнула мелкая. — Ты ее всего лишь взглядом гипнотизируешь.
Словно в ответ на ее слова, метла в руках чернокнижника ударила черенком, загарцевала, будто говоря: «Ну посмотри, я правда красавица».
— Тебе так нравится эта метелка? — засомневался чернокнижник.
— Не именно эта. Просто нравятся метлы. А точнее, летать, управлять, — вздохнула я.
— Управлять, командовать, устраивать тотальную диктатуру… И это у светлых называется браком, — не удержался лич, выплывший из замка нас проводить. — Мессир, и ведь, смею заметить, вы только седмицу женаты. Что будет дальше?
— А дальше будут дети, — ехидно просветил его Деймон. — И тогда ты первый узнаешь о диктатуре все, и даже больше.
Да, чернокнижник, как старший брат, мог многое рассказать об этой стороне бытия.
Лич вздрогнул и пошел рябью. Судя по всему, перспективы его не порадовали.
Я же, сев впереди Деймона на метелку, покрепче схватилась за древко.
— Если хочешь, как вернемся, я поучу тебя управлять метлой, — прошептал на ухо Деймон.
Мне отчего-то захотелось улыбаться.
