Глава 27

– Вам чай или кофе? – любезно осведомилась Стелла, усадив меня за стол. – Простите, что на кухне вас принимаю.

– У вас очень уютно, – покривила я душой, оглядывая пустые стены, до потолка выложенные кафелем.

Помещение напоминало процедурный кабинет в муниципальной клинике. На окне ни занавесок, ни рулонки. На подоконнике нет горшков с цветами, под стеклопакетом идеально чистая белая доска. Маленькая плита, мойка из нержавейки, один шкафчик висит на стене, второй стоит в углу. Все начищено до блеска. На столе нет скатерти, не постелена и клеенка. Сиденье табуретки, на которой я сижу, затянуто пластиковым пакетом. А на ногах у меня бахилы, которые Каминова попросила надеть на лестнице, предварительно сняв обувь.

– Так что вам налить? – поинтересовалась хозяйка.

– Чай, – попросила я и получила одноразовый стаканчик с пластмассовой ложечкой.

В нем плавал пакетик с самой дешевой заваркой.

Стелла устроилась напротив меня.

– Господин Вульф попросил меня рассказать вам все, что я знаю об ограблении Эдика. Сразу после смерти Ромина меня допрашивал какой-то парень. Молодой, хамоватый, самоуверенный, имени его не помню, фамилия задержалась в памяти по простой причине. Я Стелла, а неприятный полицейский представился – Звездин. Вы, наверное, знаете, что мое имя в переводе на русский «звезда».

Я кивнула, Каминова продолжала:

– Первый вопрос, который мне задал юноша: «Кем вы приходитесь Ромину, вы его жена?» Ответила я честно: «Нет». И мальчишка сделал неправильный вывод, что Эдик меня привел с улицы на пару часов ради банального секса. Паренек внешне походил на Буратино, круглощекий, с длинным носом, большим ртом. И мысли у него, похоже, были, как у творения папы Карло, деревянные. Звездин во время беседы постоянно отвлекался на тех, кто входил-выходил из комнаты, потом велел мне написать то, что я рассказала.

Стелла опустила уголки рта.

– Разговор состоялся в день убийства Эдика. Я была в шоке. Голова ничего не соображала, кружилась, сил не было. А противный мальчишка заявил: «Странно, однако, что бандиты вас не заметили. Еще удивительнее, что они не поняли, что задняя стенка шкафа – это дверь в чулан. И совсем странновато делать кладовку со входом через гардероб». Я встала, ему ответила: «Пользуясь вашей лексикой, замечу: еще страннее и странновато, что вы меня внимательно не слушаете, приняли за проститутку, не хотите поговорить со мной нормально, не дали мне прийти в себя. Воды даже не предложили». И ушла. Хам крикнул мне в спину: «Вызову вас завтра на допрос». Спасибо, что предупредил. Не имела ни малейшего желания встречаться с этим фруктом, уехала на время к подруге. Думаете, я не хотела, чтобы убийц нашли?

– Вы просто очень устали, пережили ужасную ночь, – вздохнула я, – дознаватель не имел права высокомерно относиться к свидетелю, чем бы тот ни зарабатывал. Великолепно понимаю, что вы никогда не были ночной бабочкой. Но девушки этой профессии часто оказывают большую помощь следствию, они много видят-слышат. Мало кто из них выбрал эту профессию из любви к искусству дорожного секса. Как правило, на шоссе выходят от полной безнадежности или глупости. Вы, наверное, хорошо знали Ромина?

– Лучше всех, – вздохнула Стелла, – познакомились мы в выпускном классе, оба ходили на занятия для абитуриентов при журфаке МГУ. Эдик тогда был невероятно забавным!

Каминова заулыбалась.

– Тощий, лохматый, в голове котел идей, сюжетов. Он писал фантастические романы. Без остановки. Первое произведение «Свет и тьма» Ромин накатал на первом курсе и отправился не куда-нибудь, а в журнал «Наш мир». Там ему вежливо объяснили: «Мальчик, ты для литератора носом не дорос». Но отдали рукопись на рецензию. Неожиданно пришел положительный ответ. Среди недостатков было указано, что в романе нет ничего о торжестве социализма над капитализмом и автор слишком юный. Эдик приуныл, а мне пришла в голову идея, я объяснила ему, как нужно исправить текст. Через три недели я отправилась в журнал «Молодость»: там часто печатали книги никому не известных авторов. Роман Эдика сменил название на «Две планеты». Одна из них была плохой, капиталистической, вторая прекрасной, социалистической.

Стелла рассмеялась.

– Угадайте, кто победил? А еще я заполнила авторскую карточку, в которой самозабвенно соврала, что Эдуарду тридцать восемь лет, он работает на заводе ЗИЛ, член КПСС. Через месяц из «Молодости» позвонили с сообщением: «Книга великолепная, печатаем, приезжайте для заключения договора». И правда открылась!

Стелла захихикала.

– Разразился скандал. Эдика обвинили в обмане, он ответил: «Моя девушка без спроса рукопись взяла. Я вам лгал? Я книгу привозил? И при чем тут мой возраст и социальное положение, если роман признан хорошим? Значит, рукопись рабочего тридцати восьми лет великолепна, но если ее написал студент, то дерьмо? Не желаете печатать? Ваше право. Но есть хвалебный отзыв рецензента. Перед тем, как в этот кабинет идти, я взял его копию в канцелярии. Напишу письмо генеральному секретарю ЦК КПСС, приложу листок с похвалой, пусть Политбюро узнает, как у нас творческую молодежь гнобят». И к двери. Главного редактора чуть инсульт не разбил. «Эдуард, стойте, мы вашу книгу опубликуем». Ну и пошло-поехало. Диплом МГУ Эдик получал, уже став членом Союза писателей.

Стелла вздохнула.

– У него появились деньги, началась веселая жизнь. Девушки на Ромина вешались, меня он отодвинул. Я обиделась, мы не виделись какое-то время. Потом он позвонил: «Стелка, приезжай на день рождения». Гостей собралось немного, ближайшие приятели, все старше Эдика. Валентин Тимонин – ученый, востоковед, еще он писал музыку, стихи. Константин Вахрушев – известный композитор, художник Василий Колятин. Все с бабами, но не с женами. В процессе разговора выяснилось, что в браке состоит один Вахрушев, остальные нет. Зачем? Дети, супруга, скандалы, требование денег. Никто из них этого не хотел. А у Вахрушева был странный брак, он и супруга делали что хотели, детьми нянька занималась! Константин себя свободно вел. Развеселая холостяцкая компания, не обремененная никакими обязательствами, с полными кошельками денег. Эдик рассказал за столом историю опубликования своей первой рукописи. За меня выпили водки. И понесли ботинки Петю! Я на вино налегла, коктейлей намешала. Утром проснулась в кровати Ромина. С того дня мы с ним снова стали любовниками. Отношения наши со стороны могли показаться странными, но нас они устраивали. Мы совпадали по многим параметрам, в первую очередь в сексе. Я не создавала проблем, если Эдик кем-то еще увлекался. Он не переживал, когда у меня параллельно с ним начинался еще один роман. Очень хорошо жили. У Ромина был патологически оптимистичный характер. Случится у него беда, у Эдика лицо вытянется, в глазах удивление: во фигня! Через минуту он снова весел: «Не думай, Стелка, о ерунде, телега из грязи вылезет». И она всегда вылезала. Один раз он девчонку в Доме литераторов подцепил, домой привез. Трали-вали. Утром звонок в дверь, входят двое в черном. Девица была дочкой какой-то шишки из конторы, чье название лучше всуе не упоминать.

– Неприятно, – заметила я.

Стелла наклонила голову.

– Согласна. Но через день папаша красотки стал другом Эдика, сказал ему: «Дочурка вся в мать шлюху, не водись с ней, она тебя до добра не доведет, триппером наградит». Ромин умел врагов в приятелей превращать. Один раз только я его насмерть перепуганным увидела, вечером, перед смертью. Так получилось, что мы с ним дней десять не виделись. У меня на работе затык случился. Когда Эдик позвонил с приглашением приехать, я скороговоркой сказала: «Не сегодня, котя!» Он в ответ: «Завтра может не настать». Так фразу произнес, что я опрометью к нему кинулась. Эдя на кухне коньяк глушил, почти полбутылки до моего прихода скушал. Мне ясно стало: грандиозная задница приключилась. Эдька в самой ранней молодости был боец по алкоголю, не пьянел почти. Потом он мне сказал:

– Усе! Выпил свою цистерну.

И стал только пробовать из бокала, весь вечер мог белое винишко из одного фужера тянуть, не больше. А тут коньяк стаканами. И вид у него! Тушите свечи, выносите маму!

Я к нему с вопросом:

– Говори, что случилось?

А он:

– Тимонин погиб. Ты в курсе?

Я кивнула, решила Эдика утешить:

– Жаль Валентина, но такое бывает. Грабители убили хозяина, который в недобрый час им под руку попался.

Эдик меня за плечи схватил.

– Дура! На днях Костю жизни лишили.

Я ахнула.

– Вахрушева?

Эдик, весь белый, кивает.

– Не слышала?

Пришлось оправдываться.

– Работы тьма, сидела дома, спины не разгибала, никуда не ходила.

– Убили его, – повторил Эдик, – как и у Тимонина, оставили в живых прислугу. Я с бабами поговорил. К Косте приходили трое, наряженные котами. А к Тимонину заявилась группа рыжих собак. Напомнили мне одного придурка!

Стелла схватила свою чашку и залпом осушила ее, я уточнила:

– Придурка? О ком идет речь?

Хозяйка поморщилась.

– Незадолго до смерти к Эдику обратились из его издательства, попросили о дружеской услуге: написать хвалебное предисловие на книгу нового, никому не известного автора. Ее собрались выпускать, надеялись, что имя Ромина, маститого фантаста, привлечет любителей жанра. Эдька, как все писатели, терпеть не мог рекламировать коллег, но с издателем конфликтовать не стоит. Ромин велел прислать текст, просмотрел его и разозлился. Сплошные штампы. Есть страна, название не помню. На нее нападают враги, жители с ними дерутся. Обитают там рыжие собаки и серые коты, они подчиняются льву. Главная героиня уродливая, но с прекрасной душой. Люди из нашего мира попадают в волшебный мир через шкаф в кабинете директора универмага. Эдик позвонил издателю и объяснил, что в серии книг про Нарнию дети попадают в волшебную страну ко льву Аслану через гардероб. Автор Клайва Льюиса не читал, весь его роман сплошной плагиат! А издатель давай бубнить, что рецензенты вынесли вердикт, будто в романе современного фантаста ни следа заимствований нет. Если же считать воровством слово «шкаф», то тогда все писатели виновны, так как гардероб упоминается во многих романах, повестях, стихах, песнях и газетных статьях. Упрашивали Эдика, потом намекнули: у нас много авторов, если без вас останемся, не заплачем. Ромин еще сильнее разозлился, но занервничал. Потом все успокоилось.