Глава 11

– Совершенно не хочется идти на день рождения к Никите, – призналась я, когда мы с Вульфом, Костиным, Алексеем и Валентиной сели в мою машину.

– Леонтьев нас ждет, – мрачно заметил муж, – только боюсь, что у тебя нет времени на поездку домой и чистку перьев. Придется так идти.

Я посмотрела на грязные брюки. Мда. Видок не праздничный.

– Попросите милую женщину, которая мне дала одежду, – подсказала Валя, – у нее там столько всего! И вечерние наряды есть. Волосы у вас совсем короткие, их можно в умывальнике вымыть и просто высушить.

– Спасибо, – поблагодарила я, – именно так и поступлю. Скажите, у Ани есть родные?

– Только брат был, но теперь Ильи нет. Она сирота, – вздохнула Игрунова, – если умрет, хоронить ее мне придется.

– Давайте надеяться на лучшее, – сказала я.

– Костик, – прошептала Валя, – Аня что-то знает. Где он?

Макс потер лицо ладонью.

– Ваша подруга решила нам что-то рассказать. Похоже, информация представляла большую ценность. Михайлова не хотела, чтобы мы делали аудиозапись беседы, придумала трюк с картой, случайным образом определила несколько магистралей. И в конце концов приехала в переулок, которого не было в составленном списке адресов. Преступник ждал жертву на лестничной клетке восьмого технического этажа дома, который находится на противоположной стороне улицы. Там мы нашли следы пребывания снайпера.

– Как он узнал, куда мы едем? – изумилась Валя. – Если никто понятия не имел, в каком направлении мы покатим и где выйдем.

– Возможно, следил за ее машиной, – вздохнул Макс, – или они друзья. Вернее, Анна так думала и поделилась с ним, куда направилась. А на самом деле близкий человек вовсе не близким оказался. И зачем по всей Москве понаставили жуткие арки и искусственные деревья?

– После Нового года остались, – предположила Валентина. – Костику очень нравится праздничное убранство. Для взрослых это примитивно, а ребятам в самый раз.

Валентина отвернулась к окну, некоторое время мы ехали молча, потом меня за плечо схватили крепкие пальцы.

– Стой! – крикнула Валя.

От неожиданности я повиновалась. Машина замерла посреди шоссе. Валентина выскочила на дорогу. Крича: «Костик, погоди», – она ринулась вперед.

Макс, Костин и Алексей поспешили за ней. Я быстро припарковалась у тротуара и побежала следом. Игрунову я настигла в тот момент, когда она схватила мальчика в черно-голубой курточке, такой же шапке с большим помпоном и таким же рюкзаком за спиной с надписью «Костя».

– Котя! Я тебя нашла.

– Да пошла ты … – закричал ребенок, – …!

– А ну отпусти Сашеньку, – заорала женщина, стоявшая неподалеку у витрины магазина с косметикой. – Чего тебе надо?

– Это мой Котик, – крикнула в ответ Валентина и прижала к себе мальчика, – пошли домой.

Мальчик изловчился и что есть силы ударил Валю ногой. Игрунова вскрикнула, отпустила его и схватилась за коленку.

– Ой! Как больно!

Ребенок обернулся, с его головы свалилась шапка, стало понятно, что перед нами девочка.

– Сашенька, дура сумасшедшая тебя обидела? – испугалась женщина у витрины.

– Нормуль, мам! Сама кому хочешь врежу, иди смотри губную помаду, – поморщилось чадо.

Но мать налетела на Валю.

– Кретинка, уродина!

– Простите, – заплакала Игрунова, – шапка, куртка, ранец – все как у Костика.

– Сама психопатка и сын такой, – не успокаивалась незнакомка, – мальчик никогда не наденет шапку с помпоном!

– Котик попросил ему точь-в-точь все такое же купить, – лепетала Валя.

Мать девочки посмотрела на меня.

– Ты с ней? Держи эту … на привязи. Сейчас полицию вызову!

Костин помахал бордовым удостоверением, которое издали можно было принять за «корочки» стража порядка.

– Уже тут! Как вас зовут?

– Алла Петровна Вольпина, – почти нормальным голосом ответила тетка, – и моя дочка Сашенька.

– Проявите снисхождение к Валентине, – попросил Костин, – ее сын, одиннадцатилетний мальчик, не вернулся домой, его судьба пока нам не известна.

– Господи! – ахнула Вольпина. – Ужас! Но и вы меня поймите! Кто-то хватает на улице мою дочь! Вы бы тоже кричать стали!

– Нормуль, мам! Чего орать? – остановила Аллу Петровну дочь. – Я так врезать могу! Она не встанет.

Валентина размазывала рукой по лицу слезы.

– Простите, если можете. Рост! Даже ботинки одинаковые. Рюкзачок…

Валя привалилась к Алексею, тот обнял ее и стал гладить по голове.

– Пошли, Сашенька, – велела Алла Петровна.

– Тетя, где ваш сын шмотки покупал? – неожиданно спросила девочка.

– Костик не капризный, – ответила Игрунова, – мы к школе готовились, в конце августа все приобрели. Вроде ему пиджак не по вкусу пришелся, но он молчал…

– Я говорю про одежду Оро, – перебила ее Саша, – черно-голубая куртка, шапка с помпоном, ранец и ботинки такие, во!

Девочка подняла ногу.

– Брюки любые, только темные. Вы нас спутали, потому что мы одинаково одеты. В «Бумбом» ездили? В магазин «Пеликанобанано».

Мы во все глаза смотрели на Сашу.

– Верно, сынок еще рюкзак хотел, потому что там «Костя» написано, – прошептала Валя и простонала: – Ты дружишь с Костиком? Скажи! Честно! Где он? Хочешь денег? Я заплачу. Сколько? Назови любую цифру.

Макс и Костин стряхнули с себя оцепенение и оторвали Игрунову от девочки.

– Нам пора, – на одном дыхании выпалила Алла, – общайтесь с этой психопаткой без нас.

– Нормуль, мам! Я разберусь, – возразила Саша.

– Что ты можешь! Тебе только двенадцать, – возмутилась Алла Петровна, – хватит из себя взрослую корчить.

– Нормуль, мам! Я и есть давно взрослая, – отрезала Сашенька. – В прошлые века я бы уже замуж вышла. Глянь, как ей плохо! Если я пропаду, ты как себя вести станешь? Будешь чай с конфетами пить?

– Боже, что ты несешь! – заломила руки Алла.

– Нормуль, мам! Замолчи, иди купи помаду, – отмахнулась дочь и повернулась к нам. – У меня в интернете есть психологический блог на тему «Как жить с родителями и не рехнуться». Сечете?

– Наверное, ты там пользуешься успехом, – улыбнулась я.

Девочка мигом заглотила сладкую наживку на крючке лести.

– Да. У меня девятьсот тысяч подписчиков.

– Ничего себе, – поразилась я, – а у меня всего четверо.

– Своих тоже не сразу набрала, – снисходительно сказала Саша, – сейчас хорошо зарабатываю рекламой. Недавно мне предложили приехать в торговый центр «Бумбом», там зайти в магазин и якобы купить все это.

– Якобы? – повторил Макс.

– Это же реклама, все дают бесплатно, – объяснила школьница, – только это не разглашается. Я вроде как просто притопала за шмотками, одно, другое, третье напялила и… О! Вот она, моя прелесть! Ну а потом видюхи выложить надо.

Александра вытащила из кармана дорогой айфон последней модели, понажимала на экран и протянула телефон Вульфу.

– Держите и смотрите.

Я увидела веселую мордочку Саши, она подмигнула и затараторила:

– Ну, наконец-то! Выбрала. И неча мне писать, что голубое отстой. Ха! Это страна Оро, детка. Если ты не в материале, то, детка, это ты отстой. Одеться как житель страны Оро можно только в «Бумбом», и только в «Пеликанобанано». Чмусики вам. Кто знает, тот поймет. Кто не знает, тот осадок мутный, пепел на дне стакана. Устала, хочу жратиньки, сратиньки, игратиньки на айпадике и спатиньки. На сегодня хватит с меня. Баю бай, хлебни виски и засыпай!

Саша рассмеялась.

– Текст они прислали, деньги мне на карту сбросили. Вам двести тысяч помешают?

– Твое выступление столько стоит? – ошалел Костин. – Похоже, я не тем занимаюсь.

– Цены на рекламу разные, – деловито сказала Саша, – кое-что я бесплатно делаю. Объявления о пропавших собаках-кошках, например. Но с этих-то почему не взять? Да, я дорого стою. Мои подписчики в возрасте от семи до пятнадцати. Подрастающая аудитория потребителей.

– Почему ты ходишь с рюкзаком, на котором написано «Костя»? – удивилась я. – Можно найти такой же с именем «Саша» или «Александра».

– Аха-ха! – ухмыльнулась девочка. – Тетя не рубит! Да и не надо это вам. Чес говоря, страна Оро дерьмятина, но на ней многие свихнулись. Даже старушки вроде вас. «Костя» – не имя. Это «Крыса Ориентир Силы Темноты Я». Аббревиатура. Знаете, что слово означает?

– Да, – ответила я, – комбинация первых букв слов длинного названия: МГУ – Московский государственный университет.

– Пол-лимона, – прищурилась Саша, – мне стока заплатили за рассекание с рюкзаком в течение трех месяцев. Ферштеен?

– Пятьсот тысяч за то, что ты ходишь с дурацким ранцем? – не поверил своим ушам Алексей.

– Да, дядя, – хмыкнула Саша, – дети нового поколения умеют зарабатывать. Бабло – это свобода!

– Что такое страна Оро? – заинтересовался Костин.

– Игра. Компьютерная, теперь еще мультик есть, бесконечный, – поморщилась Саша, – я фигней не страдаю. Дел выше космоса. Уроков тьма! Еще я выступаю в детском театре, рисую, пою. Но вам не про меня знать надо, а про мальчика этой женщины.

Палец Саши с ногтем цвета утренней зари показал на Валю.

– Красивый лак, – сорвалось у меня с языка.

Саша махнула рукой.

– Фирма «Пошон». Дерьмо. Не берите. Обещают, что намертво держится четырнадцать дней, у меня на второй отвалился. Хоть я кирпичи не гружу, в земле не ковыряюсь. Приходится дерьмятину через день подмазывать. «Пошон» мне заплатил за две недели, по вечерам надо выставлять в сеть говнище и говорить: «Уж сколько времени прошло, а лак даже не потускнел».

Наверное, на моем лице что-то отразилось, потому что Саша с вызовом сказала:

– Сто пятьдесят тысяч на дороге не валяются. Но не о том речь. Секундос. О! Читаю. Комменты у меня огонь! Дети нормуль. А взрослые! Чего только не накнопают. Большинство мамашек считает меня злом. Вот, например: «Деточка, ты дно». Ой, не могу. Или еще: «Как тебе не стыдно рекламировать дорогой салон, когда у людей, как у меня, денег нет на хлеб?» Ой, ой, щаз зарыдаю. Поднимись с дивана. Лень засунь в задницу и шагай на вторую работу, если на первой арбузными корками платят! И учиться надо было хорошо, чтобы не полы за копейки мыть. Вот у меня одни пятерки, я попаду в правильный вуз.

– Что ты хотела нам показать? – спросила я.

Саша сунула мне под нос айфон.

– Читаю вслух. «Александра! Умоляю тебя! Дай телефон рекламодателей из страны Оро. Мой сын Вадик попросил денег, чтобы купить их вещи. Сегодня он оделся и пошел в них в училище, сказал, что у них практика, потом дежурство в больнице, вернется утром, и не вернулся домой. Я опросила его одногруппников, узнала, что Вадюша убежал сразу после занятий, ни практики, ни ночного дежурства не было. Я знаю, чувствую: это одежда виновата, из-за нее моего ребенка похитили. Дай телефон!»

– И что ты ответила? – спросил Володя.

– Написала ей честно в директ, – хмыкнула Саша. – «Мне просто прислали текст, сбросили деньги на карточку. Телефонов нет. Не дергайтесь. Бухает он где-то или с девочкой веселится!» Она мне такое накнопала матом. А еще взрослая женщина. Теперь под каждым моим постом такое пишет!!! Мамаши придурошные прямо роем ко мне слетаются. Получит их дочка тупая кол по русишу, тетка на дерьмо исходит: «Из-за тебя моя заинька на плохие Атметки съехала». Отвал башки! Отвечаю: «Не я виновата. Вы ее так воспитали. И слово «отметки» через букву «О», а не «А» пишется». Знали бы дуры, чего мне их лапочки-конфетки в личку бросают! «Хочу бабку с матерью ночью задушить, ненавижу их …!» Если же кто из моих фанов в ленте ответит бабкам тупым, ну вроде так: «Тетя, тебе сто лет завтра, чего сюда прикатилась? Иди по адресу кладбище-памятник», так мамашки интеллигентные начинают мегапомои лить!

– Наверное, ты тратишь массу времени на очищение инстаграма, – вздохнула я.

– Ничего я не удаляю, – хихикнуло юное создание, – весь срач с матом остается!

– Странно, – удивился Макс. – Скандал в профиле тебе зачем?

Саша прищурилась.

– Вы не поймете.

– Ну почему же, – возразил Алексей, – ничего хитрого в твоих мелких мыслях нет. Потенциальные рекламодатели смотрят не только на количество подписчиков. Ботов накупить не проблема.

– Не занимаюсь этим, – вспыхнула Саша.

– Докажи, – засмеялся Алексей.

– Легко, – азартно заявила Саша, – у некоторых знаменитостей по десять миллионов подписчиков, а посмотришь, сколько людей на пост отозвалось? Ха! Сто сердечек и пять убогих написали: «Шикарно!» А у меня! Комменты тысячами!

– Вот поэтому ты и поощряешь грызню среди подписчиков, – сказал Леша, – рекламщики видят невероятную активность и лезут туда, где бурлят страсти. А теперь стань хорошей девочкой, дай номер телефона, по которому ты или твоя мама договаривались о публикации.

– Я что, дура? Допущу мамахен к своим деньгам? – фыркнула Саша. – Ей только покажи рублик, весь кошелек захапает. Поэтому отец от нее и усвистал. Теперь у него другая баба и новые дети, он их любит, меня на … послал!

– Телефон, – повторил Алексей.

– Дядя, – процедила Александра, – вы от старости плохо слышите? Нет номера!

– Ладно, – кивнул Алексей, – нет и не надо. Я знаю название страницы. Вижу отсыл на аккаунт, где надо совершать покупки. Далее. Вхожу в твой директ, мне взломать его как поссать!

– Эй! Это запрещено! – возмутилась Саша.

– И что ты мне сделаешь? – ухмыльнулся наш компьютерщик. – Зайка! У тебя нет и пяти процентов моего ума, отсутствует мегакрутая аппаратура. Я, как ты правильно заметила, не молод. Значит, более опытен и работаю в таком месте… ну да, не будем про службу. Найду в твоей личке нужную инфу. Сомнительно, что ее уничтожили. Убьешь все сейчас? Ой, мне смешно! Наивняк. Все, что закопано, я прекрасно умею откапывать. Ты, жадное существо, не хочешь помочь мамам, у которых пропали дети? Имеешь полное право на это. Нельзя требовать от дерьма аромата розы. Какашка она и есть какашка, хоть сахарной глазурью ее покрой – останется фекалиями. Надеюсь, ты последнее слово, хоть и маленькая, но понимаешь. На всякий случай уточню: фекалии – литературное название говна! Но, как навоз ни обзови, он все равно навоз. Нужный мне номер я откопаю без труда. И… Понимаешь, злой я дядя! Не люблю наглых, дурно воспитанных детей, которые меня стариком безумным называют. Дедушка, то бишь я, Сашеньку по полной накажет. Как? Заспамит страницу, будет менять рекламные тексты на… например, такой.

Леша закатил глаза.

– «Чиксы! Не покупайте одежду Оро! Это отстой! Сидит парашно! Материал как из фанеры. И не фешен ни на секундос такое. Ржака на вас смотреть. Я такую дрянь ваще ни разу не надевала! Бабло мне нужно. Вот и кнопаю хрень!» Текстуху сейчас первую, что в голову пришла, наболтал, подумаю чуток и получше сварю. Фотку твою выставлю. Одену Заю алчную и мерзкую, притом в бикини, ботфорты, сделаю тебе пузо, целлюлит, родинки блевотные. Вау! Идея начинает мне нравиться. Чмоки вам с мамашкой! Мы уехали.

– Да все я уберу! – закричала Саша.

– Три ха-ха, – противно заржал Алексей. – Че, я с пятого этажа упал? Не знаю, в какое время в сеть швыркануть, чтобы часа три-четыре висело? И ты про стоп-аримс слышала?

– Нет, – пробормотала Саша. – Это че?

– Смерть твоему бизнесу, гнилушка, – расхохотался Алексей, – ни один рекламщик к тухлому месту не приблизится. Дурная слава впереди человека бежит. А ты, шмонь в памперсах, репутацию девки-вралки получишь. Ни полкопеечки тебе в вонючую лапу не прилетит.

– Как вы с ребенком разговариваете? – только сейчас возмутилась ее мамаша.

– Цыц, маманя, – топнул ногой Алексей. – Ребенок во взрослый бизнес полез, берега попутал, начал умным дядям хамить. Никто Сашуле по заднице не надавал? Окей си! Я буду первым. Эй, малышня, детский сад в бантиках, ты на самом деле решила непочтительно разговаривать с человеком, который… – Леша замолчал, потом продолжил: – А ну тебя, еще время на обезьяну с губной помадой тратить. Обвалю твой аккаунт на фиг! Обнулю!

– Я вам скажу телефон, – пролепетала Саша.

– Не надо, – отмахнулся Леша, – через считаные минуты сам его найду.

– Записывайте, – взмолилась Саша.

– Да пошла ты, – отмахнулся Леша, – матери в юбку порыдай! Сикуха отстойная. Щенок туповатый. Тьфу! Девочки, за мной!

Мы поспешили за Алексеем, Саша побежала следом.

– Стойте!

Леша сел в машину, открыл свой ноутбук и крикнул:

– Эй, щенуля с мордой в соплях! Номерок-то начинается с семь девять ноль три?

– Ой, дяденька, не надо! Ой, пожалуйста, – зарыдала Саша и схватила меня за руку. – Тетенька, то есть девушка. Девочка! Вы молодая и красивая! Вот, вот, вот их номер!

Перед моим лицом появился айфон, на экране которого чернели цифры. Я быстро вынула свой телефон и сделала фото.

– Объясните ему, – канючила Саша, – мамахен не работает, она за счет папашки жила. А когда он ее, бабень крикливую, послал, маманька только ноет, ни фига не делает. Папа денег не дает. Мы существуем на мою рекламу. Тетя! Пожалуйста! Вы прямо супер! Джинсы у вас крутые!

– Ладно, – махнул рукой Алексей, – фиг с тобой, плесень! Пока срезай бабло. Но помни: я слежу за тобой. Шагнешь не туда – и рванет говновоз. Девчатки, по коням.

Мы быстро сели в машину.

– Как вы ловко узнали номер телефона, – пришла в восторг Валя.

– Она его сама показала, – пожал плечами Леша.

– Верно, но после того, как вы вычислили первые цифры, – продолжала восхищаться Игрунова, – сказали: семь и так далее.

Компьютерщик улыбнулся.

– С цифр «семь, девять ноль три» начинаются многие контакты одного из самых крупных мобильных операторов. Если бы она сказала: «А дальше?» Вот тут был бы конец истории. Но девочка испугалась.

– Я бы тоже от страха затряслась, – призналась Валентина, – а что такое стоп-аримс? Нахалка прямо побелела, когда это услышала.

– Понятия не имею, – сказал Алексей, – я придумал слово на ходу. Главное, говорить уверенно, и тебе все поверят. Она ребенок, наглый, несчастный, безнадзорный, отца нет, мать без ума, у Саши нет никакого уважения к взрослым. Деньги в голову ударили! На жизненном пути до сих пор ей нормальные люди не попадались. Но при всей хамоватости у Саши, как у всех детей, есть понимание: человек старшего возраста может знать больше подростка. Вот я и нажал на эту педаль.

– Не предполагала, что ты столь виртуозно владеешь суахили подростков, – поразилась я.

– А, это легко, – рассмеялся Леша, – они тащатся от фекального юмора. Думают: раз слово «говно» говорят, то они храбрые, умные и взрослые.

– Вы потрясающий психолог! – воскликнула Валентина.

– И это не единственный мой талант, – сказал Алексей, который никогда не отличался скромностью.