Мишель и Кинг следили в бинокль, как внедорожник с полудюжиной людей Паркса приближается по разбитой грязной дороге к одиноко стоявшей лачуге. Осматривая местность, Шон отметил, что более уединенное место вряд ли можно сыскать. Они находились на вершине хребта Грейт-Смоки-Маунтинс, и даже полноприводный внедорожник с трудом продвигался по пересеченной местности. Повсюду росли сосны, ясени и дубы, под кронами которых темнота наступала на пару часов раньше обычного. Даже сейчас, в одиннадцать часов утра, казалось, что уже наступают сумерки, а от влажного холодного воздуха становилось зябко даже в машине.

Кинг и Мишель увидели, как внедорожник остановился у лачуги и из него вылез водитель. Других машин не наблюдалось, над трубой хижины не вился дымок, а безжизненность картины подчеркивалась отсутствием домашних животных — на унылом дворе не было ни собак, ни кошек, ни кур. Тонированные стекла внедорожника скрывали вооруженных до зубов федеральных агентов. Кинг подумал, что тактика троянского коня с успехом действовала уже не одно тысячелетие, и надеялся, что она сработает и на сей раз. Пока он представлял агентов, ожидавших в засаде, в голове начала формироваться какая-то неясная мысль: троянский конь? Он решил пока об этом не думать, чтобы не отвлекаться от предстоящего штурма.

По периметру хижины расположились другие агенты, прячась за камнями и деревьями, окружавшими дом. Их винтовки были нацелены на двери, окна и другие участки, представлявшие потенциальную опасность. Кинг решил, что ускользнуть из расставленной вокруг дома сети можно только с помощью волшебства. Но бункер был настоящей проблемой. Они с Парксом говорили об этом. В планах и схемах, которые удалось достать судебному приставу, не хватало очень важного элемента: расположения аварийных выходов и воздухозаборников. Чтобы перекрыть возможность побега через эти выходы, Паркс устроил засаду там, где было логично предположить их наличие.

Один из агентов направился к двери, а второй вылез из машины и стал вытаскивать треногу. На дверцах внедорожника красовалась эмблема организации, занимавшейся проведением общественных работ. Под мешковатыми куртками были надеты пуленепробиваемые жилеты, а огневой мощи прятавшихся в машине агентов хватило бы для подавления армейской части.

Кинг и Мишель, затаив дыхание, следили, как агент стучит в дверь. Прошло тридцать секунд, потом истекла минута. Он постучал еще раз и громко крикнул. Прошло еще тридцать секунд. Агент обошел дом и через минуту появился с другой стороны. Он вернулся к машине и, как казалось, заговорил сам с собой. Но Кинг знал, что агент по переговорному устройству запрашивает у Паркса разрешение на штурм.

Через пару секунд дверцы внедорожника распахнулись, и из него высыпали вооруженные люди, которые тут же бросились к дому. Дверь была выбита выстрелом из дробовика. Семь человек рванулись внутрь и исчезли в доме. Кингу и Мишель было видно, как со всех сторон поднялись прятавшиеся вокруг хижины агенты, готовые в любой момент открыть стрельбу.

Все напряженно ждали выстрелов, означавших, что противник в доме и принял решение умереть в бою. Однако тишину по-прежнему нарушали только шелест листвы и редкие крики птиц. Через тридцать минут последовал сигнал, что опасности нет, и Мишель с Кингом подъехали к хижине.

Войдя в дом, они обнаружили грубую деревянную мебель, холодный очаг, старые вещи в шкафу и практически пустой холодильник. Вход в бункер нашли через дверь в подвале.

Бункер оказался большим, относительно чистым. Судя по следам на пыльных полках в кладовках, еще на днях там что-то стояло. В тире ощущался запах пороха.

Возле камер для заключенных Паркс кивком велел Кингу и Мишель следовать за ним. Пристав ногой распахнул дверь одной из камер.

В камере никого не было.

— Во всех камерах пусто, — проворчал Паркс, — так что радоваться нам особенно нечему. Но бункер был обитаемым совсем недавно, и мы все здесь осмотрим под микроскопом. — Он вышел из камеры, чтобы дать команду криминалистам.

Кинг посветил фонарем по всем углам и нишам. Заметив, как на полу что-то блеснуло, он спросил Мишель:

— У тебя есть платок?

Она передала Шону платок, через который тот взял в руки и поднял миниатюрную сережку.

— Это сережка Джоан! — воскликнула Мишель, осмотрев ее.

— С чего ты взяла? — скептически отреагировал Шон. — Самая обычная сережка!

— Для мужчины — да! Женщины обращают внимание на одежду, волосы, украшения, ногти, туфли — практически на все, что делает женщину женщиной. А мужчины смотрят только на грудь и ягодицы, обычно именно в таком порядке, ну иногда еще замечают цвет волос. Эта сережка точно принадлежит Джоан — я видела такие на ней, когда мы встречались в последний раз.

— Значит, она здесь была.

— А сейчас ее нет, что повышает шансы на то, что Джоан жива.

— Она могла ее оставить нарочно.

— Да, чтобы дать нам понять, что ее держали здесь.

Мишель отправилась передать сережку Парксу, а Кинг прошел в соседнюю камеру и стал внимательно ее осматривать. Он посветил фонарем по всем углам, но не нашел ничего интересного. Шон даже залез под кровать и стукнулся об нее головой, когда выбирался обратно. Он потер ушибленное место и заметил, что нечаянно сдвинул узкий матрас. Кинг наклонился поправить его и восстановить место преступления в первозданном виде, как вдруг увидел надпись.

Она шла по стене как раз в том месте, где ее закрывал матрас. Шон направил на нее луч фонаря. Сделать такую надпись на бетонной стене было очень непросто, особенно если пользоваться только ногтями.

Прочитав текст, Кинг сразу вспомнил о том, что пришло ему в голову, когда они с Мишель сидели в засаде. И теперь Шону стало ясно, что на самом деле слышала Кейт из уст ночного гостя.

— Что ты здесь делаешь?

Он обернулся и увидел в дверях Мишель.

— Играю роль Шерлока Холмса, но неудачно, — ответил он после небольшой паузы. — Как там дела?

— Сейчас сюда идут криминалисты. Им вряд ли понравится, что мы здесь были.

— Я понял. Скажи, пожалуйста, Парксу, что мы возвращаемся в Райтсбург. Встретимся с ним у меня дома.

Мишель огляделась:

— Я надеялась, что сегодня нам удастся получить ответы на все вопросы. А теперь вопросов стало еще больше.

Когда Мишель ушла, Кинг вернулся к надписи на стене и прочитал ее еще раз, чтобы запомнить. Поразмыслив, он решил никому о находке не сообщать. Пусть криминалисты обнаружат ее сами. Если обнаружат, конечно.